Бентли отрицательно покачал головой:
— Небольшое разногласие действительно произошло. На днях вы о нем упоминали. Но ничего такого серьезного.
— Разногласие? Что ты такое говоришь? О чем это я упоминал?
Дворецкий закашлял от неловкости.
— Вы расспрашивали меня о мастере Дезмонде и о внезапных переменах, которые я заметил в его отношениях с людьми. Естественно, я предположил, что вы имеете в виду… — Бентли замолчал, подыскивая самые осторожные слова, — одного человека конкретно.
— Правильно. Я имел в виду его отношения с Бранди.
У Бентли отвисла челюсть.
— С мисс Бранди, сэр?
— Да. Дезмонд пытался меня уверить, будто у них серьезные отношения. Я просто хотел услышать от тебя подтверждение.
— Вы подразумеваете романтическое увлечение, милорд?
— Это подразумевал Дезмонд. — Квентин внимательно вглядывался в изумленное лицо Бентли. — Судя по твоему выражению, должен ли я предположить, что ты не согласен с утверждением моего брата?
— Абсолютно не согласен, милорд. Мастер Дезмонд проявлял большую заботу о мисс Бранди после несчастья. Почти не отходил от нее. С другой стороны, ей не к кому было обратиться — вы ведь находились в отъезде. Но говорить о серьезных отношениях?.. — Дворецкий с сомнением фыркнул. — По-моему, из них не получится пара. А вы как думаете, сэр?
— Я тоже так думаю. — Квентин встряхнул головой, испытав огромное облегчение от признания Бентли. Но он временно подавил это чувство, терзаемый более важной проблемой. — Бентли, ты только что вспомнил наш разговор, когда я интересовался, как переменился Дезмонд по отношению к людям. Но если ты имел в виду не Бранди, тогда кого же? — Бентли не отвечал. — Бентли, мои родители погибли. Я недавно узнал, что их хладнокровно убили. И хотя обычно я восхищаюсь твоей преданностью и осторожностью, в данном случае я настаиваю, чтобы ты отступил от своих принципов. Если не ради меня, то ради отца.
— Разумеется, сэр. — Бентли бросил осторожный взгляд на закрытую дверь. — Мне показалось, будто вы узнали о ссоре мастера Дезмонда с покойным герцогом.
— Еще одна? — Квентин саркастически выгнул брови. — Я бы не назвал это переменой. Отец и Дезмонд ссорились, сколько я помню. Хотя, — задумчиво добавил он, — сегодня Бранди упомянула, что в последние месяцы они прекрасно ладили. Очевидно, она ошиблась.
— Не будет преувеличением, мастер Квентин, если я скажу, что это была не обычная перебранка.
Что-то в голосе дворецкого заставило Квентина задуматься.
— А чем эта ссора отличалась от десятка предыдущих? Бентли сцепил руки за спиной, приготовившись исполнить свой долг — как бы ни было больно.
— Ссора была такая же, как все остальные, сэр: громкая, злая и проходила за закрытыми дверями. Но вот то, что произошло сразу после нее, заставило меня поверить в серьезность разногласий.
— И что же это?
— Ваш брат выбежал из комнаты — было очевидно, что он в сильном расстройстве. Через секунду появился покойный герцог и приказал мне вызвать в Колвертон мистера Хендрика с целью изменить завещание.
Квентин сощурился:
— Отец именно так выразился?
— Да, сэр, слово в слово. Он был опечален и взволнован одновременно.
— Ясно. Возможно, он успокоился и передумал.
— Нет. Письмо доставили, как распорядился ваш отец. Я сам отослал его. Мистер Хендрик явился без промедления на следующий день. Он и ваш отец провели несколько часов, запершись в библиотеке.
— Что они обсуждали?
— Не имею представления, сэр. Я не присутствовал при разговоре, а его светлость не стал больше со мной делиться.
— Проклятие! — Квентин провел рукой по волосам. — Что-то здесь не сходится. Если отец изменил завещание, почему это не выяснилось на вчерашнем оглашении? Не было сказано ни слова ни о каком дополнительном распоряжении или недавней поправке к существующему документу.
— Вот именно, сэр.
— Единственное логическое объяснение: отец скорее всего успел передумать, пока Эллард не уехал из Колвертона. Но почему? Что… или кто… убедил отца изменить решение?
В комнате повисла тяжелая тишина. Квентин громко откашлялся.
— Судя по твоему описанию бурной ссоры, мы можем смело предположить, что какие бы изменения ни намеревался сделать отец, они не были в пользу Дезмонда. Брат мог прийти в такую ярость, только если были затронуты его собственные интересы.
— Согласен, сэр. По правде говоря, мастер Дезмонд выкрикнул что-то в этом роде, когда выбежал из комнаты. В то время я не обратил внимания на его слова.
— Наверное, потому, что в прошлом он сотни раз в запальчивости обвинял отца без всяких на то оснований в намерении лишить его наследства. Тем не менее именно это предубеждение Дезмонда наводит на мысль, что он-то и заставил отца оставить завещание без изменений.
— Только ваш брат может подтвердить или опровергнуть это предположение. Вы постараетесь выяснить с ним этот вопрос?
— Нет. — Квентин решительно покачал головой. — Он только выпустит иголки — так происходит каждый раз, если дело касается отца и кого-нибудь из нас. Он чертовски неразумен. Вбил себе в голову, будто я был у отца любимчиком, хотя мы оба с тобой знаем, что это абсолютно не так. Нет, Бентли, разговор с Дезмондом не принесет ничего, кроме неприятностей. Кроме того, — продолжал Квентин, рассуждая вслух, — я уверен, Дезмонд никогда не просчитывает шаги вперед, если дело не касается его самого. А мы с тобой должны. Например, мы оба с тобой знаем, что отец и Дезмонд постоянно ссорились из-за неумения Дезмонда вести дела. Предположим, отец решился переделать завещание из-за какого-то поступка Дезмонда, который привел к плачевным результатам для одного или нескольких коллег отца.
— Я понял, куда вы клоните, милорд. Вы предполагаете, что возмущенный партнер, к тому же очень несдержанный, мог отомстить, повредив карету покойного герцога.
— Вот именно. В конце концов, даже если Дезмонд и совершил какую-то неосторожность, главой семейства Стилов являлся отец, поэтому он стал мишенью. — Квентин устало потер шею. — Я понимаю, что бреду наугад. Но кто-то убил моих родителей. И пока я не узнаю, кто это, мне придется рассмотреть любую возможность, даже самую невероятную.
— Разумеется, сэр. А как, позвольте вас спросить, вы намерены приступить к делу? И могу ли я чем-нибудь вам помочь?
— Ты должен сохранять наш разговор в тайне — по крайней мере какое-то время.
— Это само собой разумеется, милорд.
— Что касается меня, думаю, лучше всего начать со встречи с Хендриком. Он больше, чем кто-либо другой, знает, какие изменения в завещание хотел внести отец и были ли они действительно внесены. Я отправлюсь в Лондон на рассвете.
— Мудрое решение. Передать Уайту, чтобы он уложил ваши вещи?
— В этом нет необходимости. Я там пробуду всего лишь день.
Квентин нахмурился, столкнувшись с новой заботой — ее вызвала завтрашняя непредвиденная поездка в Лондон.
Бранди.
Ведь он намеревался с восходом солнца отправиться в Изумрудный домик и убедиться, что с ней все в порядке. После той ужасной новости, что он обрушил на нее, и неожиданного поцелуя, вызвавшего у обоих смятение чувств, ее душевное состояние наверняка далеко не спокойно.
Хотя, конечно, он слишком опекает ее. Бранди по своему характеру борец. И все же ему не хотелось оставлять ее одну. А на Дезмонда не приходилось рассчитывать как на надежную замену, пока он в таком состоянии, о котором говорил Бентли.
Так кто же мог поехать к ней, чтобы тонко и в то же время успешно отвлечь ее от мрачных мыслей до его возвращения? Ответ был совсем близко.
— Бентли. — Квентин со всей серьезностью посмотрел в глаза другу. — Я хочу попросить тебя об одолжении.
— Все, что угодно, сэр. Вам не придется просить дважды.
— Меня не будет в Котсуолде весь день. Ты, возможно, сочтешь это глупым, но я бы хотел, чтобы ты съездил в Изумрудный домик и проведал Бранди. Она не очень хорошо восприняла известие с Боу-стрит. Я беспокоюсь о ней. А Дезмонд, ты знаешь…
— Понимаю. Считайте, что это сделано.
— Спасибо, Бентли. Ты исключительный друг.
— Не за что, милорд. Я волнуюсь о мисс Бранди так же, как… — Последовала тактичная пауза. — Почти так же, как вы.
Квентин заморгал, пытаясь уловить, был ли скрытый. смысл в словах дворецкого. Но выражение лица Бентли осталось невозмутимым, он даже бровью не повел. Если он о чем-то и догадывался, то это было тщательно скрыто за маской достоинства.
Хотя как он мог что-то подозревать, когда Квентин сам точно не знал, что произошло в те чудесные мгновения, когда Бранди была в его объятиях?
— Это все, милорд? — едва дошел до него вопрос Бентли.: — Если так, то я вернусь к поиску, которым занимался, когда вы меня позвали.
— Хм-м? — рассеянно кивнул Квентин, все еще мысленно находясь за четыре мили отсюда на заросшем травой берегу ручья. — Разумеется, Бентли. Продолжай свои дела.
— Вы случайно не видели шкатулку вашего отца, сэр?
— Шкатулку отца?
Ему придется забыть вкус ее губ, мягкие изгибы прижавшегося к нему тела. Придется… но как? Как ему забыть изумительнейшее чудо, которое он едва вкусил?
Бранди… его единственное солнышко.
Как он умудрился быть так близко и ничего не видеть?
Тут Квентин вдруг понял, что Бентли вопросительно смотрит на него, явно ожидая ответа на вопрос — но какой, Квентин не имел представления.
— Прости, Бентли. О чем ты меня спросил? На лице дворецкого промелькнуло удивление.
— О шкатулке вашего отца, сэр. По-видимому, ее куда-то переставили. Я просто поинтересовался, вдруг вы видели ее где-нибудь.
— Нет, не видел, — отозвался Квентин, пытаясь придумать какой-нибудь полезный совет. — Возможно, раз шкатулка была завещана Дезмонду, он забрал ее в свои покои.
— Наверное, вы абсолютно правы, сэр. Когда я расспрашивал его светлость, он был в таком состоянии, что вряд ли мог бы вспомнить, чем он владеет. Лучше я расспрошу его завтра. — Решительно кивнув, Бентли направился к двери и взялся за ручку. — Доброй ночи, сэр. Надеюсь, мистер Хендрик ответит на все ваши вопросы.
Напоминание о предстоящей миссии подействовало на Квентина как ушат холодной воды: он сразу очнулся от грез.
— Я тоже на это надеюсь, Бентли, — напоследок произнес он. — Очень надеюсь.
— Питере, мне нужно повидать мистера Хендрика. Он у себя?
Клерк вскочил из-за стола и встревожено уставился на Квентина. Потом он схватил календарь и принялся нервно перелистывать страницы, все время качая головой.
— Прошу прощения, милорд, но мистер Хендрик или упустил из виду, что назначил с вами встречу, или я забыл записать вас на прием.
— Ни то, ни другое. Я не записан на прием, но уверен, что Эллард примет меня, учитывая серьезность ситуации, о которой Дезмонд сообщил ему вчера. Достаточно сказать, что после нашей последней встречи открылись ужасные обстоятельства. Я немедленно должен видеть Элларда.
— Входи, Квентин. — Дверь кабинета распахнулась, и Хендрик жестом пригласил гостя войти, тут же кивнув клерку. — Спасибо за старательность, Питере. Но лорд Квентин абсолютно прав. Учитывая серьезность ситуации, запись на прием не нужна.
— Слушаюсь, сэр. — Перепуганный человечек вытащил носовой платок и промокнул лоб, облегченно вздохнув.
— Не хочешь ли выпить чего-нибудь, Квентин? — спросил Эллард, закрывая за собой дверь. — Или сразу же перейдем к этому ужасному делу?
— Второе. — Квентин опустился на стул. — Эллард, я знаю, Дезмонд был у тебя вчера. Но вечером мы с ним не виделись, поэтому у меня не было возможности расспросить его, как ты отреагировал на заключение, к которому пришли власти.
— Как отреагировал? — заморгал Хендрик. — Я был в, ужасе.
Квентин покачал головой:
— Я не то имел в виду. Разумеется, ты был в ужасе. Я хотел узнать, можешь ли ты назвать кого-то, кто захотел бы причинить вред одному из моих родителей или Ардсли Таунзенду?
Хендрик задумчиво забарабанил кончиками пальцев по столу.
— Никого, — наконец произнес он. — Памела, Кентон и Ардсли были трое самых любимых и уважаемых членов общества. У меня в голове не укладывается, что кто-то мог намеренно причинить им зло.
— Ты в точности повторяешь мои мысли. — Квентин нахмурился, глядя в одну точку. — Я долго думал, пытаясь найти ответ, но пока без всякого успеха. Однако мне пришло в голову, что следует воспользоваться твоим предложением и взглянуть на завещания родителей.
— Их завещания? — Хендрик недоверчиво посмотрел на Квентина. — Каким образом последнее волеизъявление подскажет тебе личность убийцы?
— Я вовсе этого не утверждаю. — Квентин наклонился вперед. — Эллард, когда были составлены завещания родителей?
— Когда? Наверное, лет десять назад. Я велю Питерсу принести их и тогда смогу назвать точную дату. А ты внимательно ознакомишься с ними.
— Буду очень благодарен. Пока Питере ищет завещания, скажи мне, есть ли у тебя какие-нибудь другие отцовские документы, деловые бумаги, например?
— Разумеется. Я скажу, чтобы Питере принес всю папку. — Поверенный вышел из кабинета, чтобы отдать краткие распоряжения, и сразу вернулся. — Квентин, могу я спросить, что ты ищешь?
— У меня нет на это ответа, Эллард, — не потому, что я темню, а потому, что просто не знаю. Мне только известно, что власти зашли в тупик, и я должен сделать все, что в моих силах, чтобы отыскать ублюдка, который убил моих родителей.
— Понимаю. — Хендрик взглянул на Питерса, который вошел в кабинет с толстой папкой в руках.
— Здесь все, сэр, — сообщил клерк, положив папку на стол Хендрика. — Документы сложены в хронологическом порядке.
— Спасибо, Питере, можешь идти. — Хендрик открыл папку и вынул первый документ. — Завещание твоего отца, — объявил он, вручая бумагу Квентину.
Как только завещание оказалось в его руках, Квентин тут же взглянул на дату.
— Хендрик, здесь указано «20 мая 1804 года».
— Как я и сказал, десять лет назад.
— А были внесены какие-нибудь изменения? Дополнительные условия?
— Ни одного.
— Тогда объясни мне, почему отец вызвал тебя в Колвертон на прошлой неделе, имея цель изменить завещание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50