И хотя меня не слишком интересуют сплетни, все же не хочется стать их предметом. Я предпочитаю всему прочему уединение, а вовсе не общественный жгучий интерес к моим делам.
— А во-вторых?
— Во-вторых, мне нужен Арагонский крест.
— Арагонский крест?.. — Либерти бросила на него недоуменный взгляд.
— Да. Вам должно быть известно, что несколько раз я пытался приобрести эту вещицу.
— И вы считаете, он находится в личной коллекции лорда Хаксли?
— Абсолютно в этом уверен. Каждый раз, когда я намеревался выйти на крест через свои каналы, все указывало на препятствия со стороны Хаксли.
— Надеюсь, вам известно, что кое-кто из коллекционеров вообще не верит в существование Арагонского креста. Никому доподлинно не известно, владела ли им Екатерина Арагонская или это легенда.
— Уверяю вас, он существует.
Дэрвуда охватила ярость — еще бы, Ховард Ренделл в очередной раз одурачил его! Многие годы Эллиот неустанно искал Арагонский крест. Эта вещь значила для него больше, чем Либерти Мэдисон могла себе представить. Арагонский крест символизировал для него полную и окончательную победу над человеком, который в течение пятнадцати лет пытался сломить и уничтожить его. Эллиота пьянила сама мысль о том, как близко он подошел к заветной цели.
— Повторяю, крест существует на самом деле. Он принадлежал покойному графу.
— А что вы скажете, если я сообщу вам, что этой вещицы нет в коллекции лорда?
— Скажу, что вы плохо осведомлены. У меня имеется неопровержимое доказательство, что крест хранится в фамильном особняке Хаксли. — Говоря это, Дэрвуд попытался сдержать нервные нотки, едва не ворвавшиеся в его тон. — И я намерен его заполучить.
— Любой ценой?
— По меньшей мере ценой брака.
— Понятно. И это ваше последнее условие?
— Да.
— Смею предположить, что вы надеетесь, будто я доставлю вам минимум хлопот.
— Было бы неплохо, но, право, это условие не принципиально. Уверен, мисс Мэдисон, мы отлично поладим друг с другом. И если перестанете постоянно думать о том, что я был злейшим врагом вашего покровителя, то, полагаю, вскоре сами убедитесь, что у нас с вами много общего.
— Возможно, но все-таки у меня тоже есть свои условия.
— И какие же, позвольте вас спросить? Помимо просьбы защитить вас от судебного преследования со стороны Карл-тона?
— Я все как следует взвесила.
Эллиот с удовлетворением отметил про себя, как решительно распрямились ее плечи. Нет, все-таки Либерти Мэдисон просто удивительная женщина. И очень скоро она будет принадлежать ему! С безудержной — нехарактерной для него — щедростью Дэрвуд готов был предложить ей весь мир.
— Так каковы ваши пожелания, мисс Мэдисон?
— У меня к вам три просьбы, милорд. Во-первых, мне бы хотелось получить от вас заверения, что я стану по-прежнему вести дела Ховарда без какого-либо вмешательства с вашей стороны.
— Согласен.
— Никаких возражений? — удивленно переспросила Либерти.
— Никаких. Дела вашего покойного покровителя меня ничуть не интересуют.
Дэрвуд не стал утруждать себя разъяснениями, что после смерти лорда Хаксли он с десяток раз вступал в переговоры от ее имени, восстанавливая доверие кредиторов. Тех не слишком привлекало иметь дело непосредственно с женщиной, тем более с той, что на протяжении многих лет была любовницей Ховарда Ренделла, лорда Хаксли. Компаньонам, чья постоянная финансовая поддержка была жизненно необходима для некоторых важных начинаний Ховарда, требовались подтверждения, чтобы они не изъяли свои вложения и не стали искать барышей на стороне. Либерти за время сотрудничества с Хаксли продемонстрировала деловую хватку и проницательность, каких не было и в помине у большинства известных Эллиоту господ. Вот почему у него не было никаких оснований не сдержать свое слово.
Либерти же, напротив, казалась несколько смущенной его безоговорочной капитуляцией.
— Я думала, вы станете возражать.
— Мисс Мэдисон, вы, несомненно, должны знать одну вещь: я редко поступаю так, как от меня того ожидают.
— Наслышана.
— Что ж, этот вопрос мы уладили. Осталось еще два пункта.
— Да. Второй… он более личный.
Лишь чуть заметный трепет выдавал ее волнение.
— Мне бы хотелось, чтобы вы выполнили следующее требование: как только по какой-либо причине наш брак распадется, вы внесете в банк на мое имя сумму в пять тысяч фунтов стерлингов. Доступ к деньгам будет только у меня, а я буду расходовать их на личные нужды.
Дэрвуд видел, чего стоила ей эта просьба. Гордость не позволяла ей просить денег, однако инстинкт самосохранения подсказывал не забывать о собственном доходе. Перед такой дилеммой поставило ее завещание Ховарда. Ничего удивительного, что ей хотелось предопределить свою будущность, чтобы вновь не оказаться практически нищей.
— Согласен, — кивнул он. Либерти вновь нахмурилась:
— Вы невероятно сговорчивы, милорд. Я даже начинаю подумывать, достаточно ли попросила.
— А вы предпочли бы, чтобы я вступил с вами в пререкания?
— Нет. Просто я в замешательстве, оттого что вы так уступчивы.
— Не волнуйтесь. Пока получается, что наши интересы совпадают, — это вскружило мне голову.
Либерти даже представить себе не могла, как воодушевил Дэрвуда их разговор. Он был невероятно доволен. В этот момент она могла просить его хоть луну с неба достать, и он не раздумывая поклялся бы выполнить и эту просьбу.
— Ну что ж, теперь я перейду к третьему пункту. Мне, право, неловко, но прошу вас проявить снисхождение и терпение, пока я объясню вам суть дела.
Дэрвуд недоуменно выгнул брови, но не проронил ни слова. Пальцы Либерти так сильно скрутили ремешки ридикюля, что Эллиот подумал, что они вот-вот порвутся.
— В своей записке вы упомянули, — тем временем продолжила его собеседница, — что рассматриваете наш брак лишь как некое деловое партнерство. Мне бы хотелось знать, что вы под этим подразумеваете.
— А что именно вы желаете уточнить? Она встретилась с ним взглядом.
— Меня интересует, милорд, будет ли физическая сторона нашего союза соответствовать понятию «брак».
— Ах, вот оно что! — Эллиоту стоило немалых усилий сдержать улыбку.
— Отнюдь не нахожу это забавным.
— Уверен в этом.
— Конечно же, я понимаю, что рано или поздно вы захотите обзавестись наследником. Чувствую, мне следует довести до вашего сведения, что я рассматриваю любой контракт между нами исключительно как временное соглашение. С учетом этого мне кажется неуместным развивать отношения, которые могут иметь далеко идущие последствия.
— Такие последствия, как дети?
— Именно.
— Вас понял.
— Позвольте мне в этом усомниться, — возразила Либерти и глубоко вздохнула. — Меня не назовешь в этом вопросе невежественной. Я осведомлена, как все это происходит.
Дэрвуд в очередной раз вынужден был сдержать злость при мысли о том, чьими стараниями она получила свое «образование».
— И хотя я знаю, что есть способы предотвратить… зачатие ребенка… это не моя забота.
Дэрвуд с недовольством заметил, какой оборот принял их разговор. Крепко стиснув зубы, слушал как бесстрастно Либерти Мэдисон повествует о своем прошлом опыте.
— Вы спрашиваете, буду ли я ожидать от вас выполнения супружеского долга? — решился он задать вопрос.
— Да.
Дэрвуд молчал, обдумывая ответ. Он, конечно, не стал бы возражать против того, чтобы Либерти делила с ним постель. Как только она станет его законной супругой и будет жить в его доме, их отношения наверняка выйдут за рамки делового соглашения. Дэрвуд ничуть не сомневался в том, что Либерти — женщина невероятно страстная. Более того, она сама только что хладнокровно заявила, что не какая-то неопытная барышня. Она прекрасно осведомлена о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной, и Эллиот не видел причин отказывать себе в удовольствии наслаждаться ее ласками.
И все же чутье подсказало ему, что ответ на этот вопрос для нее принципиален. От него зависит, примет ли она его предложение.
— Мадам, — осторожно начал он. — Я солгал бы, если бы не сказал, что, по-моему, наш союз может принести нам обоим взаимное удовольствие. И хотя у вас будет возможность, расторгнуть наш брак сразу же после того, как добудете для меня крест, не стану требовать от вас исполнения супружеских обязанностей и долга.
— Не будете?
— Нет. Конечно же, наследник мне нужен, и, как вы понимаете, для того, чтобы он появился на свет, мне требуется настоящая жена. И я не вижу причин, почему вы не можете стать таковой.
— То есть вы хотите сказать, что склонны рассматривать наш брак скорее как постоянное соглашение и сотрудничество?
— Моя дорогая мисс Мэдисон, вы, естественно, понимаете, что расторгнуть брак не так-то уж легко. Раз мы с вами заключаем соглашение, предельно ясно сознавая, что каждый из нас ждет от союза, я, повторяю, не вижу причин, почему бы в будущем нам не развить приятные взаимоотношения.
Либерти удивленно смотрела на своего визави.
— Так, значит, вы все-таки рассматриваете наш брак не как сугубо деловое соглашение?
— Почему же? Брак весьма схож с деловым партнерством. Двое взрослых людей заключают добровольный союз. То есть вместе образуют нечто вроде предприятия. В большей степени успех или крах этого предприятия зависит от отношений и обязательств сторон.
— Ясно.
— Вы были правы, сказав, что дети могут стать большой помехой в том случае, если вы пожелаете прекратить наши отношения. Разумеется, после того, как отдадите мне Арагонский крест, а я разрешу вашу юридическую дилемму. В таком случае готов пообещать вам, что не стану побуждать вас к материнству.
Либерти внимательно смотрела ему в лицо.
— Мне нужно ваше слово джентльмена. Я должна быть уверена, что могу на вас положиться.
— Даю честное слово, что не возьму вас силой, а только если предложите добровольно.
— Предложу?.. — Либерти замерла на месте. Дэрвуд едва заметно кивнул.
— Не ощущай вы некие… флюиды между нами, не думаю, что настаивали бы на этом. Тем не менее я дал вам слово. Раз уж вы так упорствуете, не стану навязывать вам свое внимание.
— Что ж, благодарю. — Услышав от него такие слова, Либерти словно оттаяла.
— Мы обсудили все ваши просьбы, мисс Мэдисон?
— Что касается основных, то да. Еще раз хочу выразить вам признательность, что вооружились завидным терпением.
— Не стоит благодарности.
— Возможно ли отразить все эти пункты в контракте?
— Несомненно. К концу недели все будет готово. Услышав его ответ, Либерти окинула Дэрвуда изучающим взглядом:
— Вы готовы пойти на такие серьезные уступки только потому, что вам не терпится завладеть Арагонским крестом?
— Чтобы все как следует понять, вам следует взглянуть на мою коллекцию. Мог бы предложить показать ее вам сегодня, но, полагаю, вам уже следует возвращаться. Надеюсь, Карлтон и Миллисент еще не обнаружили вашего отсутствие?
— Думаю, да.
— Тогда будьте любезны, позвольте проводить вас к экипажу. — Дэрвуд поднялся со скамейки и протянул Либерти руку. — Надеюсь, мисс Мэдисон, как только вы взвесите все доводы, которые мы сегодня приводили, вам тотчас станет ясно, что вы окажетесь в выигрышном положении.
— Надеюсь, так оно и будет. — На какое-то мгновение Либерти замешкалась, затем вложила свою ладонь в его руку.
— Непременно, — заверил ее Дэрвуд. — И если нанесете мне визит в начале следующей недели, я вручу вам контракт, о котором вы упомянули, а заодно ознакомлю вас со своей коллекцией.
Либерти медленно убрала руку.
— Я не могу так рисковать. Мне бы не хотелось, чтобы кто-либо видел, как я вхожу в ваш дом или выхожу из него.
— Вы невероятно умная и проницательная женщина и, если пожелаете со мной увидеться, непременно что-нибудь придумаете.
— Не уверена. Как я должна при этом себя чувствовать, польщенной или оскорбленной?
— Не стыдите меня, я не стал бы оскорблять свою будущую супругу.
С этими словами Дэрвуд взял ее под локоть и повел по темной аллее.
— Что ж, прекрасно, милорд. Я постараюсь навестить вас в начале недели.
— Отлично.
Когда они дошли до узкой калитки, Дэрвуд остановился и, взяв ее за подбородок, посмотрел в лицо.
— Небольшой совет, — произнес он, не сводя с нее пристального взгляда. — В будущем никогда не пытайтесь себя недооценивать. — Он провел пальцем по ее губам. — Весь мир будет принадлежать вам.
Глава 2
Либерти пришла к убеждению, что, наверное, легче управлять целым миром, чем маленькой империей, которую ей завещал Ховард.
Завидев толпу, заполонившую зал, где проходили торги, она тяжело вздохнула. Последние несколько дней превратились для нее в сущий ад — сплошные выяснения отношений и бесконечные ссоры. Карлтон открыто выказывает ей свое презрение, Миллисент настроена враждебно, а деловые партнеры Ховарда не скрывают недоверия. Либерти отчаянно пыталась угодить всем. Казалось, адвокатам покойного Ховарда Ренделла и дела нет до того, что кредиторы желают получить свои деньги или что и прочие обязательства по контрактам надлежит выполнять, причем в срок. Адвокаты не просто отказывались помогать ей, но и держались с ней крайне неучтиво и высокомерно.
Неудивительно, что Эллиот Мосс с каждым днем становился все более и более привлекательной фигурой в ее глазах. Несомненно, прими она его предложение, как тотчас разрешилась бы не одна из свалившихся на нее проблем. Либерти в тысячный раз отогнала нахлынувшие воспоминания. Стоило ей подумать о Ховарде и том весьма затруднительном положении, в котором она оказалась по его милости, как ей становилось совсем грустно и тоскливо. Принимать деловые решения, находясь в его тени, — это одно, заниматься его делами в открытую — совсем иное. Исходя из условий завещания, Ховард практически не оставил ей иного выбора, кроме как выйти замуж за Карлтона.
И хотя со стороны могло показаться, будто Карлтон выражал ей свое глубочайшее презрение, женитьба на Либерти стала бы для него спасением от нескончаемых судебных тяжб. Более того, этот шаг открыл бы ему немедленный доступ к завещанному ей Ховардом имуществу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34