Его охватило страшное разочарование. Черт! Кажется, она уже не...
Однако в этот момент перед его глазами возникло видение – в дверях стояла женщина в огненно-красном платье. Это была цыганка. Платье было ярким, как тревога пятой степени. Оно плотно облегало ее фигуру, подчеркивая соблазнительные изгибы ее тела. Наконец она заметила Джексона. Несколько секунд они просто молча смотрели друг на друга, как и при первой встрече в шатре. Если бы Джексон мог, он бы непременно рассмеялся тому, с какой точностью повторяется ситуация. Но он словно онемел. В его голове вертелось лишь одно слово: класс!
Джексон поднялся, наблюдая за тем, как она шествует к нему через весь зал. Он любовался ее грациозными движениями, ее потрясающими ногами в туфлях на высоких каблуках, которые виднелись из-под колышущейся расклешенной юбки и очень волновали его. Когда женщина подошла к его столику, Джексон завладел ее рукой, поднес к губам и поцеловал кончики пальцев.
– Должно быть, вы та женщина в красном, с которой мне назначено судьбой распить бутылку вина. Мне это было предсказано гадалкой.
Райли ощутила прикосновение его губ, тепло его дыхания на своих пальцах, увидела страсть и восхищение в его глазах, и по ее руке пробежала дрожь. Сердце билось так же неистово, как у Джексона, когда тот вошел в шатер. Сейчас, в темных брюках и белоснежной белой рубашке с расстегнутой верхней пуговицей, он показался ей еще красивее. Широкие плечи, тонкая талия, длинные ноги. Рост около ста восьмидесяти пяти, отметила Райли. Как раз то, что нужно. Ей так и хотелось дотронуться до его густых, черных как смоль волос, взъерошить их, а затем, погладив по щеке, скользнуть вниз, по ямке на его подбородке. Желание было таким неодолимым, что Райли пришлось сцепить руки.
Она сделала долгий глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и заговорила твердым голосом:
– И что же эта ваша гадалка вам про меня сказала?
– Что вы меня очень заинтересовали. Прямо в точку. Она также упомянула, что и я вам нравлюсь.
– Умная гадалка.
Губы Джексона медленно растянулись в обаятельной улыбке, приведя Райли в трепет. Господи! Да он одной улыбкой может творить чудеса. Ей не терпелось узнать на опыте, каков его поцелуй. Она протянула Джексону большую сумку, которую принесла с собой.
– Вы забыли это в шатре.
Джексон взял сумку и, увидев в ней розового бегемота, рассмеялся.
– Спасибо. Неудивительно, что я забыл его: гадалка полностью завладела моим вниманием.
Он указал на уютную кабинку в форме буквы U.
– Не хотите ли сесть там?
Райли кивнула и с радостью пересела на изогнутое кожаное сиденье. Джексон устроился рядом, так близко, что его бедро касалось ее ноги, и Райли это ужасно возбуждало. Пока он пристраивал сумку под столом, она взглянула на бутылку белого вина, охлаждавшегося в ведерке со льдом, и улыбнулась.
– Гадалка вам сказала, что я люблю белое вино?
– Вообще-то да. Позвольте вам налить?
– Спасибо.
Пока Джексон наполнял бокалы, Райли про себя составила список всех «за» и «против». В столбике «за» она отметила, что мужчина воспитан и вежлив. При этом он выбрал отличное шардонне и смотрит на нее как на самую желанную женщину в мире. И кроме всего прочего, он привел ее женские гормоны в бешеное движение. В столбик «против» записывать пока было нечего. Ну и прекрасно.
– Давайте выпьем за то, что предсказания сбываются, – провозгласил он.
– За предсказания! – согласилась Райли, чокаясь. Она сделала глоток вина, смакуя нежный вкус и аромат, наслаждаясь тем, как ледяная жидкость, разливаясь, холодит ее разгоряченное тело.
Райли поставила бокал, взглянула на своего собеседника и поняла, что пропала. Она увидела его глаза, полные страсти. И любопытство. Он протянул руку и прикоснулся ладонью к ее щеке. Сердце Райли сначала замерло, а потом бешено забилось, ускоряя ритм. Мужчина нежно погладил большим пальцем ее щеку и наклонился поближе.
– Я о многом хочу расспросить вас, многое узнать, – сказал он низким, хрипловатым голосом. – Но я больше не вытерплю без того, чтобы...
Он легко коснулся губами ее губ сначала раз, потом еще дважды и, обняв ее рукой за талию, тесно прижал к себе. Райли, прильнув к нему, с глубоким вздохом страсти разомкнула свои губы, отдаваясь глубокому, страстному поцелую.
Она сразу же оценила искусство своего кавалера. Поцелуй был восхитительным: горячий мужчина и холодное вино. Поцелуй был неторопливым. Казалось, он продлится вечность. Мужчина неспешно поглаживал ее спину, кончики ее пальцев, ее шею, заставляя трепетать тело Райли. Аромат свежести и мужского одеколона кружил ей голову. Ей безумно захотелось припасть к его шее и так застыть, упиваясь исходящим от него запахом.
Его рука коснулась густых шелковистых волос Райли, а ее пальцы, скользнув по его сильной шее, забрались ему под воротник. Она почувствовала его учащенный пульс и пришла в восторг от того, что поцелуй взволновал мужчину не меньше, чем ее. Она не знала, что делать дальше – прижиматься ли к своему кавалеру теснее, или, наоборот, предоставить ему свободу действий.
Но тут, прервав поцелуй, мужчина медленно отклонился назад, и Райли заставила себя открыть глаза и увидела его затуманенный взор.
– Однако, – проговорила она каким-то сиплым, незнакомым голосом.
– Да, – сказал он, слегка задыхаясь. – Это было... А что это было?
– У меня все внутри, кажется взорвалось. И превратилось в патоку.
Мужчина наклонил голову и, коснувшись губами нежной кожи Райли прямо у нее над ухом, тихо повторил:
– Патока. – Его дыхание щекотало Райли ухо, вызывая в ней новый приступ желания. – Ты же знаешь, как я люблю сладкое.
Райли снова прильнула к нему, улыбнулась и мысленно поставила еще один крестик в колонке «за»: мужчина, без сомнения, умел здорово целоваться.
– Твои губы заставили меня забыть, что я о тебе ровным счетом ничего не знаю. Теперь, когда мой в общем-то небогатый список мужчин, умеющих потрясающе целоваться, увеличился на еще один пункт, мне бы хотелось узнать о тебе побольше, прежде чем мы сделаем следующий шаг.
Откинувшись в сторону, Райли взяла свой бокал с холодным вином и сделала глоток. Мужчина развел руками.
– Спрашивай, что хочешь. Я – открытая книга.
– Неплохо бы начать с твоего имени, – улыбаясь проговорила Райли. – Где ты живешь, где работаешь, имел ли судимость? Ну, в общем, сам знаешь.
Мужчина рассмеялся.
– Не судим. Единственные нелады с законом в моей биографии – это полученный мной в девятнадцатилетнем возрасте талон предупреждения за превышение скорости. Живу в Нью-Йорке, работаю в строительной компании «Престиж» – спонсоре того праздника, на котором я повстречал мадам Всевидящую.
– Шутишь! Я тоже работаю в «Престиже», только здесь, в Атланте, – сказала Райли, изумленно улыбаясь.
Эта неожиданность приятно обрадовала мужчину.
– Мир тесен. – Он протянул руку. – Джексон Ланг.
Райли оцепенела. Ее улыбка поблекла. Все ее чувства слились в одном протяжном крике: не-е-ет! Не может быть, чтобы этот великолепный мужчина оказался гнусной барракудой Лангом.
– Ой, – сказал он, криво улыбаясь. – Судя по твоему лицу, слава обо мне, кажется, меня опережает. – Джексон дурашливо поднял руки вверх. – Все лгут, лгут. Ни слова правды не говорят. А я на самом деле хороший. Спроси мою маму.
– В этом нет необходимости. Я уже и так знаю, что ты за птица. – Райли отодвинулась подальше и смерила Джексона ледяным взглядом. – Я Райли Аддисон.
Если бы Райли могла засмеяться, она бы это непременно сделала: уж очень смешное выражение появилось на лице Джексона.
– Ты? Нет!
– Что, документы показать?
Джексон уставился на Райли так, будто у нее только что выросла еще одна голова. Воцарилось напряженное молчание.
Наконец Райли спросила:
– Что ты делаешь в Атланте?
– Меня на выходные пригласил Маркус. Хотел, чтобы я посмотрел праздник, поужинал вместе с ним завтра, а в понедельник побывал в офисах Атланты.
Райли чуть не застонала от досады. Если он завтра ужинает у Маркуса, значит, он будет на вечеринке в его доме на озере. Вот уж повезло так повезло!
Джексон снова посмотрел на Райли и покачал головой. В его глазах читалось упрямое недоверие.
– Ты не такая, какой я тебя себе представлял.
– Аналогично. Я думала, у тебя пивной живот, желтые зубы, крупный нос, из ушей растет шерсть и волосы зачесаны набок, чтобы прикрыть лысину. Худшая версия Остина Пауэрса.
– Ну, спасибо тебе. Хотя обижаться, по сути, не на что, ведь я воображал тебя женщиной с маленьким сморщенным личиком, без зубов, с седым пучком, женщиной со слабостью к туфлям, которые носят тюремные надзирательницы. Худшая версия Бабы-Яги. – Глаза Джексона сузились. – Ты очень осложнила мою работу с самого первого дня.
– А ты что думаешь, ты подарок? Как только ты начал работать в «Престиже», я нахожусь в постоянном стрессе.
– Этого бы не было, если бы ты не ставила мне палки в колеса, а сотрудничала со мной.
– Так бы оно и было, если бы ты не выставлял возмутительных требований, ожидая моментальных результатов. Тебя послушать, так я тебе должна выслать чистый бланк чека компании.
– А ты думаешь, я могу с таким смехотворным бюджетом заманить «Элит Билдерз» к столу переговоров? Ты всегда такая прижимистая или только со мной?
– А ты всегда такой требовательный и заносчивый или только со мной?
– Я потому требовательный, что у меня слишком скромные средства и слишком жесткие сроки.
– У всех так. Но остальные как-то умудряются мирно сосуществовать. У меня, например, никогда не возникало проблем с Бобом Райтом, предыдущим директором отдела маркетинга.
– Я не Боб Райт.
– Верно, хотя и жаль.
– И я не заносчивый. Райли фыркнула.
– Полагаешь? А ты сам себе какую бы дал характеристику?
– Решительный. Устремленный. Уверенный.
– Ну ладно, у тебя свое мнение – у меня свое. А я, кстати, не прижимистая. Просто я отвечаю за казенные деньги.
– Не-е-ет. Ты не отвечаешь за них, а прячешь их от всех. Это совсем другое. Ты просмотрела таблицу, которую я тебе прислал вчера?
– Да. Ответ отрицательный.
– Что тебя в ней не устраивает?
– Все. Просто смешно предположить, что я приму проект финансирования, где все прошлогодние цифры увеличены в два раза. Они должны быть подробно расписаны, каждое увеличение должно быть оправдано. Проект финансирования, составленный мной, согласуется с проектом Боба.
– Он никуда не годится. Потребности отдела изменились кардинальным образом, и эти изменения должны найти отражение в проекте финансирования. Я не могу отказаться от своего запроса.
– А я могу и должна тебе отказать. – Райли наклонилась вперед и внимательно посмотрела на Джексона. – Я тебе вот что скажу: пришли мне разумный запрос, где не требуется стопроцентное увеличение, а я найду время, чтобы рассмотреть его.
Джексон, копируя ее жест, тоже наклонился поближе.
– Ты просто удвой выделенные средства, и все. Излишки я верну.
Райли в недоумении уставилась на него, а потом покачала головой.
– Ты меня пугаешь, потому что я вижу – ты говоришь это серьезно.
– Именно. В фирме, где я работал раньше, этот вопрос и яйца выеденного не стоил бы.
– Какое несчастье для всех нас, что ты в этой фирме не остался. Наш отдел работает по-другому.
– Не могли бы мы достичь компромисса в тех требованиях, которые я тебе уже прислал? У меня нет времени каждый раз отчитываться о каждом пенсе.
– Жаль. Тем хуже для тебя. Я не могу дойти на компромисс, когда речь идет о цифрах, взятых с неба. Это не базар, где можно торговаться: ты просишь тысячу, я даю пятьсот, а в результате мы сходимся где-то посередине. Мне нужны разумные, подтвержденные расчетами требования.
– А мне нужно увеличение финансирования. То есть нужно было пять минут назад.
– Пять минут назад мне нужно было отсюда уйти. Райли быстро отодвинулась на край сиденья, но, когда Джексон положил ей руку на плечо, остановилась.
– Райли, подожди.
Скользнув взглядом по его большой руке, она ощутила, как по ее телу пошло тепло, и от раздражения стиснула зубы. В ее воображаемом списке в колонке «за» составился длинный перечень достоинств этого человека, но их легко перевешивал единственный пункт в колонке «против». Там было написано имя – Джексон Ланг. Все. Говорить больше не о чем.
Только вот ее гормоны, к сожалению, работали в автономном режиме. Умом Райли понимала, что Джексон Ланг совсем не тот парень, с которым она хотела бы иметь дело, но ее возбужденное тело эту установку принять не могло.
– Чего ждать? – спросила она. – Ты получил отт меня все ответы. А мое рабочее время начинается в 9:00 в понедельник утром. До этого момента говорить о работе у меня нет желания.
– Тогда давай не будем говорить о работе. Что-то в голосе Джексона успокоило Райли, и она внимательно посмотрела на него, но прочитать на его непроницаемой физиономии так ничего и не смогла.
– О чем еще говорить? – спросила она осторожно, чувствуя себя как на минном поле.
– Да о чем угодно. Хватало же нам тем для разговора, пока мы не представились друг другу.
– Верно. Но если бы я изначально знала, что ты – Джексон Ланг, уж поверь, гадание по твоей руке было бы совсем иным.
Джексон попытался через силу улыбнуться.
– Могу себе представить, какое темное, зловещее будущее ты предсказала бы мне. И все же нельзя отрицать, что до последних минут между нами царило полное взаимопонимание.
– В физическом плане, наверное, да, – неохотно призналась Райли.
– Ты правда так считаешь? Ты, как и я, почувствовала, что между нами пробежала искра?
Искра? Да, как на электрическом стуле.
– Прекрасно. Я ее почувствовала. Но это было только чувство и не более того.
– Не согласен.
– И неудивительно: ведь мы с самого начала с тобой во всем не согласны.
– Это не имеет отношения к работе. – Джексон, пытаясь поймать ее взгляд, спросил: – Так что же нам теперь делать?
Райли вскинула брови.
– Теперь? Ты шутишь? Я ухожу.
– Так, стало быть, ты не хочешь узнать, чем закончится этот поцелуй?
Райли остановилась и про себя в очередной раз с досадой подумала, до чего ж ей не повезло:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16