С его родителями я встретилась в Лондоне. Они были знакомы с леди Говард.
— Итак, ты стала няней Гедеона?
— Да. Правильно. У тебя есть причины не доверять мне, но сейчас я не обманываю тебя. Сочинить грустную историю о бедной вдове мне помогла Мэри. Мы проигрывали ее вместе. Мэри предупреждала, чтобы я больше ничего не выдумывала, так как запуталась бы еще больше.
— Мудрый совет, — заметил Ной, — но ты ему не последовала.
Джесси не понравился его нравоучительный тон.
— Мне тяжело и без твоих замечаний.
— Извини, — искренне раскаялся Ной. — Это было нелюбезно с моей стороны. Джесси, а должен ли я верить тому, что ты мне рассказывала о своей семье?
— Да.
— А Грэнтхэмы — это полная ложь?
— Да. Никаких Грэнтхэмов не было.
— Хорошо. Идем дальше. Ты сказала, что родители Гедеона наняли тебя?
— Клаудиа упросила меня работать у них. Она сочувственно отнеслась к тому, что со мной случилось, и считала, что мне больше подошло бы быть няней Гедеона, нежели работать на леди Говард. Я с радостью приняла ее предложение. Мне нравилось общение с леди Говард, но жизнь в городе была жалким существованием. Слишком часто мне напоминали, что моя судьба была бы абсолютно иной, если бы отец вел себя иначе. В имении же Панберти меня ждали покой и уединение. К тому же Мэри жила неподалеку, и никто из Панберти не возражал против посещений моих друзей. Я как будто снова обрела семью. Мне было хорошо во всех отношениях.
— А потом родители Гедеона погибли.
— Да, — прошептала Джесси с болью в голосе, — жуткие времена настали для всех в имении. Убитые горем служащие уже не были уверены в своем будущем. Никто не знал, кто станет опекуном Гедеона, поскольку в завещании Кеньона по этому поводу ничего пределенного сказано не было. Вполне возможно, что штат служащих сократили бы до минимума, а Гедеона отправили бы куда-нибудь еще, несмотря на то что имение по праву принадлежало ему.
— Вскоре мистер Лидз, поверенный в делах Кеньона, отыскал Эдварда, ближайшего родственника Гедеона, который жил вместе с женой в Европе. Согласившись принять опекунство, они переехали жить в имение Панберти. На некоторое время все облегченно вздохнули. — Джесси поправила ночную сорочку. — Но это длилось недолго. Мягко выражаясь, с леди Барбарой было очень трудно. Ее никогда ничего не устраивало. Чаще всего она была даже жестокой. Слава Богу, мы с ней мало общались, потому что она не интересовалась Гедеоном. Она почти не замечала меня до тех пор, пока ее муж не начал наведываться в детскую под предлогом
— большой привязанности к ребенку.
— Она узнала, что Эдвард стал проявлять к тебе интерес?
— Да. Теперь я догадываюсь, что она узнала об этом до того, как это поняла я сама. Я наивно полагала, что Эдвард действительно любил Гедеона. Несколько месяцев я оставалась в подобном неведении. Однажды Эдвард намекнул, что Барбара хочет избавиться от меня. Он заявил, что если я буду с ним ласкова, то поможет остаться мне в доме. Он нашел момент сказать об этом, зажав в углу детской и не обращая внимания на мое сопротивление. Эдвард был слишком уверен в том, что я почла бы за честь стать его любовницей. Что случилось потом, ты уже в курсе. После этого инцидента он не подходил ко мне несколько дней, и я уже начала думать, что все нормализовалось.
— Очевидно, ты ошиблась.
— Ты абсолютно прав. Как-то вечером — помню, тогда шел сильный дождь — Эдвард заявился ко мне в спальню. Я собиралась закричать и позвать на помощь, но
— он зажал мне рот рукой и попросил выслушать его, а уж потом кричать, если еще будет желание. Но в его голосе слышались тревога и горечь, а лицо было искажено, словно
— от боли. Я согласилась выслушать его. Он сообщил, что леди Барбара замыслила злостное убийство Гедеона и что он, Эдвард, фактически дал ей на то согласие. Как ты понимаешь, все дело заключалось в имении. Барбаре самой хотелось управлять им и быть хозяйкой. В случае смерти Гедеона Эдвард, его ближайший родственник по мужской линии, становился наследником имения Панберти, а следовательно, все перешло бы в руки Барбары.
Ной тихо спросил:
— И ты поверила ему?
Джесси застал врасплох его вопрос. Еще никто не спрашивал ее об этом: ни Мэри, ни Дэви, ни кто-либо из их родственников.
— Да, конечно же, я поверила ему. Иначе и не убежала бы оттуда с Гедеоном на руках.
— Понимаю, — задумчиво произнес Ной. — Эдвард помогал тебе бежать?
— Нет. Он только побудил меня это сделать.
— Он знал, куда ты направляешься?
— Нет! Я поверила в то, что он говорил об угрозах своей жены, но все-таки не настолько, чтобы открыться ему полностью. Наоборот, я дала ему понять, что не воспользуюсь его предостережением. На сборы и подготовку побега ушло несколько дней. Дэви Шоу с братьями помогли мне благополучно скрыться.
— Но неужели ты не понимаешь, что, убегая, ты могла попасть прямо в руки Барбары, а может быть, и того же Эдварда? Результат был бы тем же. Почему ты сразу не обратилась к властям?
— Но результат оказался иным. Возможно, они теперь и владеют всей недвижимостью, но Гедеон остался жив. И как я могла обратиться за помощью к властям, если не было никаких доказательств? Эдвард обязательно стал бы отрицать то, о чем мне говорил. Барбара тем более молчала бы как рыба. За мои обвинения мне грозило увольнение, а значит, Гедеона некому было бы защищать. Уверена, они могли оставить его в покое на некоторое время, возможно, даже на несколько лет, но все-таки несчастье было спланировано. Другого выхода не было. Я сбежала.
— А как потом Панберти объяснили исчезновение Гедеона?
— Они сказали, что я похитила его, что, впрочем, было правдой. Меня повсюду разыскивали. — Джесси нахмурилась. — Не знаю, почему ты не слышал об этом, находясь
— в Англии? К тому же все лондонские газеты наперебой писали обо мне.
— Я почти не читал газет.
— Но об этом много и говорили.
— Но не мне. Вероятно, люди думали, что это будет мне неинтересно. А когда ты покинула имение?
— В январе.
— В то время я был в Линсрилде. — Ной замолчал, вспоминая. — По-моему, я слышал о каком-то ребенке… О том, которого оставили на съедение диким зверям в лесу. Кажется, ребенок погиб?
— Да. Это был сын Мэри и Дэви. Он умер через несколько дней после того, как я с Гедеоном перебралась жить к ним. Это был болезненный мальчик. Идея оставить маленького Дэви в лесу принадлежала Мэри. Она одела его в одежду Гедеона и завернула в одно из одеялец Гедеона. Когда тело обнаружили, леди Барбара приняла его за Адама Панберти. Вероятно, Эдвард придерживался другого мнения, но не стал заявлять об этом публично.
— Значит, теперь тебя считают убийцей, — угрюмо произнес Ной, — а Эдвард Панберти — законный хозяин имения и всего имущества.
Джесси кивнула:
— Я слишком все запутала, правда?
— Настоящий гордиев узел.
— Но ты веришь мне?
— Да, — без колебаний ответил Ной.
Джесси облегченно вздохнула.
— Значит, ты понимаешь, почему мне так необходимо было выйти замуж за тебя? И почему я выдумала Роберта Грэнтхэма, его семью, да и все остальное?
Ной на мгновение закрыл глаза и потер веки пальца-мч. Наконец он узнал правду, но стало не легче, а тяжелее. Никогда прежде не приходилось ему оказываться в столь сложной ситуации. Если бы он узнал об этом на борту «Клэриона», когда еще не догадывался о своих чувствах, то обязательно осуществил бы свою угрозу выбросить Джесси за борт.
— Сейчас я пока не готов разобраться в том, что ты мне поведала. Только знаю одно: ты очень любишь Гедеона, и это объясняет многие твои действия.
— Ной…
Жестом руки Ной решительно оборвал ее:
— Давай поговорим завтра, ладно? Нам предстоит длительное путешествие. Полагаю, к тому времени, когда мы доберемся до Филадельфии, мне все станет ясно.
Ной наклонился к ночному столику и потушил свечу.
— Ты прав, — тихо ответила она, вглядываясь в темное пространство комнаты. — Сейчас не очень-то подходящее время для признаний, но все-таки скажу: я тоже люблю тебя, Ной. — Джесси вытянулась и накрылась одеялом. — Давай подождем.
Глава 13
В течение последующих восьми дней Ной продолжал находиться в состоянии приятного замешательства. Долгая и утомительная поездка давала возможность как следует поразмыслить над тем, о чем ему рассказала Джесси. Он уже хорошо представлял себе, как разворачивались события, и это помогло ему осознать, насколько глубок был ее страх Сыть пойманной, и как часто она рисковала жизнью ради спасения Гедеона. Такая смелость, пусть порой бессмысленная, вызывала восхищение.
Анализируя ее действия, Ной все больше и больше убеждался в том, что Джесси преследовала лишь одну цель — защитить Гедеона. Ограбление на почтовой дороге, замужество, первоначальный отказ вступать в интимные отношения, придуманный Роберт Грэнтхэм — все мотивировалось единственным желанием спасти малыша.
Нон понимал, как нелегко было ей жить с вымышленным прошлым. Она с неохотой принимала его подарки, считая, что не имела на это никакого права. Чувство вины заставляло молчать, когда речь заходила о его невесте. Но она не любила говорить и о Роберте, так как ей приходилось вновь прибегать к обману. Честная по своей природе, Джесси сильно страдала от необходимости лгать, ее нервы были на пределе.
Несмотря на готовность смириться с мыслью, что Джесси все время обманывала его, Ной никак не мог прийти в себя после ее признания в любви. Временами он ощущал странное головокружение, не замечая, что улыбается без всяких причин. Пульс учащался, когда Джесси невзначай прикасалась к нему, чтобы привлечь его внимание. Он часто смеялся и в основном по пустякам, чувствуя себя опьяненным, беспечным и, несомненно, счастливым. Более того, он ощущал всевышнее благословение.
Закрытый экипаж не спеша громыхал по мощеным улицам Филадельфии. Солнце безжалостно палило, и подернутая дымкой тепловая завеса поднималась с булыжных мостовых. Кэм важно восседал рядом с кучером Генри. Сдвинув на лоб треуголку, он притворялся, что не замечает робких взглядов трех молодых служанок, собравшихся возле городской водонапорной башни. Джесси, по-детски приникнув к оконному стеклу, с интересом разглядывала незнакомые улицы. Ной, играя с Гедеоном, сидящим на его коленях, старался спрятать свою улыбку при виде восторга жены.
Он отвлек ее внимание от ровного ряда магазинов, владельцы которых выставляли на продажу всевозможные товары, и указал на церковь со сверкающей белоснежной колокольней, возвышающейся над городом. Джесси вскрикнула от восхищения. Ее также очаровала незамысловатая простота здания законодательного органа штата. Даже ряды товарных кладов, разбросанных по всему Делавэру, открытые рынки и ларьки на тротуарах привели ее в восторг. Кконцу поездки Джесси придерживалась прочного мнения, что Филадельфию с ее предприимчивыми и замечательными жителями стоило посмотреть.
Экипаж медленно катил по Каштановой улице и наконец остановился возле выстроившихся в ряд трехэтажных жилых домов из красного кирпича. Джесси оторвалась от окна лишь тогда, когда Кэм спрыгнул с козел и открыл дверь. Сходя на узкий тротуар с его помощью, Джесси немного волновалась, ожидая Ноя с Гедеоном.
— Вот этот дом с белыми ставнями, — сказал Ной, разыскивая в карманах ключи, — наш.
Джесси взглянула через его плечо на дома. Они настолько тесно лепились друг к другу, что трудно было сказать, где кончался один и начинался другой.
— Ной, но они все с белыми ставнями, — заметила Джесси.
— Верно, — произнес Ной, делая вид, что никогда не думал об этом раньше. — Но лишь один дом стоит с закрытыми ставнями. Следовательно, там никто не живет, а значит, он принадлежит нам. К тому же Генри предусмотрительно остановил экипаж перед входной дверью нашего дома. — Ной торжественно поднял руку с ключом. — Прошу. — Возле двери он остановился. — Предупреждаю, хотя во время моего отсутствия дом периодически убирали, я все же не уверен, что там полный порядок.
Опасения Ноя имели основания. Пока Генри с Кэмом вносили сундуки и чемоданы, Ной показывал Джесси первый этаж. Мебель в гостиной была бережно накрыта простынями. Ной откинул одну простыню, и скопившаяся на пей пыль тотчас рассеялась в неподвижном, застоявшемся воздухе. Пылью были покрыты и иолы из темного дерева. Кабинет Ноя, столовая и кухня находились в том же запущенном состоянии. На втором этаже располагалась спальная комната хозяина с примыкавшей к ней гардеробной. Меньшая по размерам и менее заставленная мебелью другая спальня предназначалась для Гедеона. На третьем этаже находились комнаты для Кэма и прислуги, которую Ной собирался нанять, как только позволит время.
Возвратившись в гостиную, Ной завел остановившиеся часы над камином. Джесси присела на единственное непокрытое кресло, а Гедеон принялся играть на полу, вытирая пыль своим животом.
— Тебе не нужно никого нанимать, — сказала Джесси, показав на малыша, — он с радостью отполи рует все полы.
— Ты не очень разочарована? — с тревогой спросил Ной.
— Разочарована? — искренне удивилась Джесси.
Ной рукой провел вокруг:
— Этот дом я лишь арендую. Возможно, я смог бы подыскать что-нибудь попросторнее.
— Не глупи. Я не только не разочарована, я просто счастлива. Мне здесь очень нравится, несмотря на то что дом мало проветривали и убирали.
— Ты говоришь правду?
— Да.
Словно груз упал с плеч Ноя. Пройдя через всю комнату к Джесси, он чмокнул ее в губы.
— Мне нужно помочь Кэму и Генри затащить мебель в детскую Гедеона.
— А разве тебе не нужно идти по своим делам? Ка
Жется, в здании законодательного органа штата уже начались слушания. По моим подсчетам, ты опаздываешь на несколько часов.
— Да, начались, и я опаздываю. Но не могу же я оставить тебя одну через две минуты после нашего приезда?
— Почему бы и нет? Разве я не справлюсь сама с домашними делами? Если ты дашь мне деньги, я пошлю Генри за продуктами на рынок. Затем мы с Кэмом откроем все окна и проветрим дом, — Она мило улыбнулась, заметив на лице Ноя выражение протеста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54