— Услышав свое имя, малыш вытаращил глаза. — Правильно, тебя зовут Гедеон? Ты сможешь повторить за мной? Да? Черити чуть побледнела.
— А можно осмелиться спросить, почему Джесси так захотелось побыть в одиночестве?
— Конечно, можно, — непринужденно ответил Ной. — Во-первых, ей немного боязно встречаться с вами после всего того, что она натворила. Во-вторых, ей нужно
Переодеться, поскольку прежняя одежда несколько… помялась. И в-третьих, час тому назад я признался ей в любви, и теперь она не знает, что с этим делать. — Ной поцеловал мать в сморщенный лоб и унес Гедеона прежде, чем она успела что-либо спросить у него.
Вечером за ужином Джесси чувствовала себя неловко, как и ожидала. Однако если даже Маклелланы и сгорали от любопытства узнать, что же все-таки произошло между ней и Ноем, они вели себя тактично и проявляли благоразумие. Даже когда Черити предложила перейти в танцевальный зал и что-нибудь выпить, никто не осмелился, улучив момент, отвести Джесси в сторонку и выпытать все до конца.
Джесси устроилась на маленьком диванчике и прислонилась к Ною. Он обнял ее за плечи. Интересно, был ли он на самом деле счастлив или только притворялся, пряча свои издерганные нервы, как и она? Короткие, отрывистые звуки клавесина сопровождали мысли Джесси о Ное. Она полностью была поглощена им. Его прикосновения, запах тела, голос — все завораживало ее. Постепенно она становилась оаскованнее, но не столько от выпитого вина, сколько от пришедшего к ней вдруг спокойствия.
Когда Эшли перестала играть, Черити повернулась в сторону сына:
— Тебе действительно нужно завтра уезжать?
— Боюсь, что да. Поездка займет больше времени, так как со мной будут Джесси, Гедеон и Кэм, если, конечно, он захочет отправиться вместе с нами.
— Ты мог бы воспользоваться «Клэрионом», — предложил Салем. — В ближайшее время на нем никто не собирается снова пересекать Атлантику.
Ной замахал руками:
— Нет уж, спасибо. Отец дает мне свой самый лучший экипаж. Управлять им будет Генри. Помимо всего прочего я забираю с собой и Генерала.
— Возьми еще и Ивушку, — сказал Роберт. — Ты не единственный, кому время от времени доставляет наслаждение верховая езда, а я не рискнул бы посадить Джес
— си на Генерала из-за его норова.
Джесси вспыхнула от удовольствия при мысли, что у нее будет собственная лошадь.
— Вы очень любезны. Мне бы этого хотелось больше всего. — Она робко взглянула на Ноя. — Если только ты не возражаешь.
Рэй не дала возможности ответить брату. Поняв по-своему неуверенные слова Джесси, она спросила в упор:
— Он что, бил вас сегодня утром?
— Рэй!
— Рахиль!
— Рыжая!
Решительно выпрямившись, она отмахнулась от осуждающих выкриков родных. Выдержав изумленный взгляд Джесси, Рэй продолжила:
— Знаю, что мои манеры оставляют желать лучшего, но никто больше не осмелится спросить, хотя им всем так же интересно, как и мне. Ной притащил вас обратно силой
— или вы вернулись по своему желанию?
— Джесси, вы не обязаны отвечать на подобные вопросы, — промолвил Иерихон, метнув на жену недобрый взгляд.
— Нет, все в порядке, — спокойно ответила Джесси. — Вообще-то меня удивило, почему до гих пор никто не спросил об этом. Я была словно на иголках, ожидая этой минуты. Мне даже показалось, что Ной успел что-то объяснить.
— У него весь день рот на замке, — заметила Рэй, — к тому же с ним было невозможно общаться.
— Потому что тебя это не касается, — ласково возразил Ной.
Джесси еле заметно толкнула его в бок, чтобы он прекратил пререкаться с сестрой.
— Я понимаю тревогу Рэй. По правде говоря, никто не принуждал меня возвращаться сюд^а. Я сделала это по своей воле. Хотя не знаю, что бы Ной предпринял, если бы
Я отказалась с ним идти. Нам удалось уладить некоторые наши… разногласия. Я остаюсь здесь.
Предвидя, что Рэй не успокоится, пока не задаст следующего вопроса, Ной остановил ее жестом:
— Только не спрашивай, что это были за разногласия, Рэй. Достаточно сказать, что вы были правы сегодня утром, когда упрекали меня в том, что Джесси ушла из дома. Боюсь, моя вина слишком очевидна. Больше вы ничего не узнаете. Придется удовлетвориться услышанным.
— Мы удовлетворены, — сказал Иерихон, положив руку на плечо жены. — Не так ли, Рэй?
— Полаг… — Рэй ощутила, как муж крепче надавил на ее плечо, и весело улыбнулась:
— О да, нас вполне устраивает такое объяснение.
Джесси наблюдала за безмолвной сценой между мужем и женой. Не скрывая своего удовольствия от мгновенной уступки Рэй, она решила отыграться:
— А ваш муж бьет вас?
— Что за глупости! — воскликнул Иерихон.
Тут же последовал взрыв хохота. Веснушки, брызгами рассыпанные на лице Рэй, исчезли от вспыхнувшего румянца. Взглянув на Джесси, Рэй виновато улыбнулась:
— Сдаюсь! Так мне и надо.
— Молодчина, — шепнул Ной Джесси на ухо. Он перехватил взгляд Эшли. — Может быть, ты нам еще что-нибудь сыграешь? А Иерихон тем временем подумает над тем, как это здорово держать жену в постоянном страхе.
Эшли взяла несколько минорных аккордов. Остальные продолжали посмеиваться над Рэй, все еще изображавшей покорную жену. Непроизвольно Эшли переключилась на легкую мелодию, и весь оставшийся вечер прошел в атмосфере веселья и радушия.
Джесси сияла от радости и была весьма оживлена, когда они с Ноем возвратились в отведенную для них комнату. Порхая и что-то бормоча себе под нос, она зажгла свечи и опустила шторы.
Скрестив руки на груди и прислонившись к двери, Ной с интересом наблюдал за ней.
— Тебе понравился вечер?
— Было просто чудесно! — воскликнула она, присев на край кровати и сбросив туфли. — Не могу припомнить, когда в последний раз я столько смеялась.
— А я припоминаю. Это было сегодня днем, когда ты пряталась…
Джесси шутливо надула губки.
— Нехорошо с твоей стороны напоминать мне о случившемся.
— Ничего не могу с собой поделать. — Ной отошел от двери. — А здорово ты расправилась с Рэй.
— Она мне очень нравится. Она такая… такая…
— Назойливая и любопытная? Надоедливая?
— Живая и веселая, — поправила Джесси. — Мне очень нравится твоя семья. Жаль будет с ними расставаться.
Ной подошел к гардеробу, скинул пиджак и повесил его на вешалку. Стоя спиной к Джесси, он спросил:
— Тогда, может быть, тебе лучше остаться здесь ещена несколько недель? За это время я основательно приготовился бы к вашему приезду и…
Он замолчал, потому что Джесси обвила руками его талию. Он и не слышал, как она подошла. Прижавшись щекой к его спине, она сказала:
— Я намерена поехать с тобой. И Гедеон тоже.
— Ной повернулся к ней, пристально глядя в глаза жены:
— Правда?
— Она кивнула:
— Я буду скучать по твоей семье, когда уеду, но если
Останусь, то по тебе стану скучать еще больше.
Склонив голову, Ной нежно поцеловал ее в губы. — Мне очень приятно это слышать.
Джесси испытывала сильное желание доставлять ему удовольствие.
— Ты поможешь снять мне платье?
Выполнив ее просьбу, Ной достал из гардероба ночную сорочку. К тому времени, когда он приготовился ко сну, Джесси уже лежала в кровати, свернувшись калачиком. Ной погасил свечи и скользнул под одеяло.
Темнота придала Джесси храбрости, которой ей так не хватало весь день. Как только Ной улегся, она осторожно дотронулась до его плеча:
— Ной!
— Что?
— Нам нужно вернуться к тому, что ты сказал сегодня днем.
— Я говорил о многих вещах. — У Ноя замерло сердце. Он уже почти потерял надежду, что она когда-нибудь снова заговорит на эту тему. С того времени, как они
— вернулись с реки, ее мысли были для него загадкой. — Ты имеешь в виду что-то конкретное? — сделал вид, что ничего не понял, Ной.
Джесси наконец собралась с духом.
— Пожалуйста, ничего не осложняй. Мне и так трудно начать. Ты ведь прекрасно понимаешь, о чем я собираюсь поговорить.
Ной повернулся на бок и устроился поудобнее, слегка задев Джесси своими коленями.
— Если тебе трудно, значит, ты еще морально не готова к разговору. Сегодня я просто признался тебе в любви.
Мне бы очень хотелось услышать то же самое от тебя, но я
Пойму, если ты промолчишь, ведь ты, возможно, даже не поверила мне Надеюсь, когда-нибудь ты все-таки изменишь свое мнение обо мне в лучшую сторону.
— Ты не понял, — с грустью сказала она. — Сейчас я не собираюсь говорить о своих чувствах. Я хочу поговорить о тебе. Это несправедливо. Ты не должен меня любить.
Ной удивленно поднял брови. Таких слов он никак не ожидал.
— Почему?
— Конечно, любить-то ты можешь, не это несправедливо.
— Но почему ты так говоришь?
— Потому что это было бы нечестно по отношению к тебе. Ной, я не хочу, чтобы ты любил меня. Я думала, что смогу так жить, но ошибалась. По крайней мере думаю, что ошиблась. — Джесси глубоко вздохнула, со всем запутавшись в своих мыслях и словах. — Кажется, я неясно выражаюсь?
— Пожалуй, да. — Перевернувшись на другой бок, Ной зажег свечу на ночном столике. — Ну вот, так-то лучше. Видя твое лицо, мне будет легче понять тебя. — Снова повернувшись к Джесси, Ной увидел, что она спряталась с головой под одеяло. Он подавил в себе желание рассмеяться. — Джесси! Что за бредовая идея посетила
— твою голову на этот раз?
Ее голос прозвучал приглушенно:
— Мне стыдно. Я тебе столько лгала. Ты возненавидишь меня, если я тебе кое-что скажу, поэтому никак не могу решиться. Я не хочу, чтобы ты любил меня, потому
Что это нечестно по отношению к тебе. И я не знаю, что делать дальше
Облокотившись Ной потихоньку начал стаскивать с нее одеяло.
— В чем же ты лгала мне, Джесси?
Взглянув на него умоляюще, она покачала головой.
С его лица исчезла улыбка. Вначале он подумал, что Джесси шутила, прячась под одеяло, теперь же он понял, что дело совсем в другом. Она просто была чем-то или кем-то напугана.
— Ты доверяешь мне? — Ной был озабочен тем, что
— угнетало ее.
— Ты даже не представляешь себе, как мне этого хотелось бы, — призналась она, — но я предупреждала тебя, что я трусиха.
Ной провел рукой по волосам, рассыпавшимся по подушке, затем коснулся руки Джесси и почувствовал ее дрожь.
— Предположим, ты во всем призналась бы мне. Что, по-твоему, я сделал бы?
— Кроме того, что возненавидел бы меня?
— Кроме этого.
— Не могу сказать, — печально ответила она. — Я бы тогда выдала себя.
— Понимаю.
— Нет. Ты ничего не понимаешь. В том-то и дело. И я не знаю, с чего начать.
Ной помолчал, но потом решил помочь ей:
— Может быть, я облегчу твою участь, если попробую начать сам?
Джесси с надеждой посмотрела на него:
— Ты о чем?
— Я еще не любил тебя, когда предложил уехать со мной в Америку на «Клэрионе». — Ной коснулся пальцем ее губ, Я не притворялся, — признался Ной. — Не со всем. Было время, когда я верил, что он был твоим мужем. Ты упоминала его имя, чтобы помешать мне заниматься с тобой любовью. Можешь вообразить, как я ненавидел его тогда? Ты говорила о нем так, словно он действительно когда-то существовал. Я стал уже думать, что ты боготворила его при жизни. Ты так всегда убедительно отвечала, когда я расспрашивал о нем. Черт побери, ты даже описывала его мне!
— Но как мне открыться тебе в главном? Ты еще не знаешь худшего. Уверена, тебя разозлит даже мысль об этом. Нет, я не могу сказать. — Джесси никак не могла решиться сделать последнее признание.
Глубоко вздохнув и медленно выдохнув, Ной старался успокоиться. Поднявшись с кровати, он пересел в стоявшее поблизости кресло-качалку. На расстоянии общаться было легче.
— Ты отказываешься рассказать мне все? Но почему ты так упряма?
— У тебя все просто.
— Ты боишься, что я посажу вас с Гедеоном на корабль и отправлю обратно в Англию?
Джесси кивнула.
— Этого никогда не случится. — Ной наклонился вперед, не вставая с кресла. — Я вижу, что ты от кого-то скрываешься. Это твое право. Но я не собираюсь отправлять тебя назад. Не важно, что ты натворила.
— Ты не можешь обещать… ты ничего не знаешь.
— Я знаю, что не отвернусь от тебя. Я знаю, что хочу помочь тебе. Ты просила защиты. Если не позволишь дать тебе большего, то хотя бы позволь защитить тебя
— Почему ты этого хочешь?
— Потому что я люблю тебя.
Джесси с трудом верила его словам.
— Тебя ничто не обязывает меня любить. Вряд ли у нас что-нибудь получится.
Ной усмехнулся:
— Но я все равно тебя люблю. — Он встал с кресла и пересел на край кровати, скрестив вытянутые ноги. — Ты заслуживаешь любви, просто сама еще это не осознала. Смелая и нежная, решительная и ранимая, в сложных жизненных ситуациях ты становишься именно такой, какой и должна быть. Умеешь приспосабливаться, выживать и от этого делаешься еще сильнее. Я не всегда хотел тебя любить. Бог свидетель, я постоянно боролся со своими чувствами. Но в конце концов я сдался и не проиграл, а выиграл. Я люблю тебя, Джесси.
— Я не заслуживаю твоей любви. — В горле ее будто комок застрял.
— У тебя нет выбора. Нравится тебе или нет, но я буду рядом. — Краем простыни он вытер ей глаза. — А теперь расскажи мне о Гедеоне.
Джесси задумалась, решая с чего начать.
— Его настоящее имя Адам Панберти. Я была его няней. Панберти? Так звали тех людей в экипаже, которые пытались догнать нас, когда мы ехали в Лондон. — Ной прищурился. — Кажется, ты говорила, что Эдвард Панберти приставал к тебе в Грант-Холле?
Джесси кивнула:
— Это правда. У него были грязные намерения. — Она с тревогой взглянула на него. Ей очень хотелось, чтобы
Ной поверил. — Что касается Эдварда Панберти, то все, о чем я тебе рассказывала, было правдой, за исключением
Того, что местом действия был не Грант-Холл. Все произошло в имении Панберти. И конечно, Эдвард пришел в детскую не для утешения оплакивающей покойного мужа вдовы. Он явился позабавиться с одной из своих служанок.
— Эдвард — отец Гедеона… то есть Адама?
— Не называй его Адамом. Нет, Эдвард не его отец. Он его кузен, а может быть, даже и более дальний родственник. Я точно не знаю. После того как родители Гедеона погибли в дорожной катастрофе, Эдварда назначили опеку ном малыша. Я стала присматривать за ребенком, когда ему было всего несколько недель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54