Покинув семейство Панберти, Джесси прихватила с собой наиболее приличные платья, которые надевала в период траура по родителям. Ее вещи выглядели ужасно мрачными по сравнению с той одеждой, что она видела в гардеробе, но соответствовали тому образу, в который Джесси перевоплотилась, живя в доме Мэри.
— А как же остальные платья? Тебе они не понравились?
— Джесси от неожиданности даже всплеснула руками.
— Остальные? Но… но я думала, что ты их купил для…
— Для Хилари? Можешь называть ее по имени. Нет, одежда была куплена не для Хилари. Во-первых, она выше тебя на четыре дюйма или даже больше, и к тому же до вольно… — Ной умолк в поисках подходящего слова.
— Превосходно сложенная? — подсказала Джесси.
— Ее пальцы непроизвольно впились в его плечи.
— Как бы тебе сказать…
Ной подумал, что это было правдой, что Хилари имела более округлые формы, но он не забыл, как Джесси была смущена сегодня утром и как просвечивали ее груди сквозь тонкую ткань сорочки. Вспомнив об этом, Ной не знал, что ответить.
— А вторая причина?
— Ты о чем?
— Ты сказал, что одежда куплена не для Хилари, вопервых, потому что она выше меня ростом. А во-вторых?
— Теперь понятно. А во-вторых, потому что не в моих привычках покупать одежду для своей невесты. Я бы никогда не сделал этого.
Даже самому себе он показался лицемерным и самодовольным.
— Тогда почему…
— И на корабле следует соблюдать приличия. Я нахожу это странным — постоянно напоминать тебе, что ты моя жена, хотя именно с тебя все и началось.
Вообще-то все началось с Мэри, но у Джесси хватило ума не вдаваться в подробности.
— Платья великолепные. Признаюсь, я восхищена ими.
— А ты не пыталась их примерить?
— Конечно, нет! Я и не думала, что они предназначались для меня!
То, что все вещи были приобретены для нее, привело Джесси в замешательство. Сначала ей казалось, что Ной принял окончательное решение взять их с Гедеоном с собой в Америку в самый последний момент, однако купленные заранее платья говорили об обратном. Их нельзя было приобрести за пару часов. Вероятно, он раздумывал в течение нескольких недель, постоянно меняя свое решение. Джесси постаралась не слишком обольщаться случившимся. То, что он купил для нее вещи, ничего еще не значило. Ведь он ясно дал понять, что намерен расстаться с ней, как только они доберутся до берегов Америки.
— Итак, они твои, — чуть грубовато сказал Ной. — А ты нашла вещи для Гедеона?
Джесси случайно наткнулась на несколько выдвижных ящиков с детскими рубашками, ночными сорочками, подгузниками, шапочками и носочками, но она и не предполагала, что все это предназначалось для Гедеона.
— Ты говоришь об одежде, сложенной под детской кроваткой?
— Конечно. Только не говори, что ты подумала, будто это тоже куплено для Хилари.
Осмелев, Джесси слегка ударила Ноя рукой.
— Не говори глупостей, — с негодованием произнесла она, — я подумала, что эти вещи принадлежали детям Эшли.
— Да?
— Да. У меня нет привычки распоряжаться чужими вещами.
Ной с иронией посмотрел на нее:
— Думаю, несколько человек возразили бы тебе сейчас, например, лорд Гилмор.
— Мне следовало предположить, что ты снова поднимешь этот вопрос, — промолвила Джесси, злясь на себя за то, что дала ему повод. — Но повторяю еще раз: я никогда не распоряжаюсь тем, что мне не принадлежит.
С лица Ноя исчезло циничное выражение, когда он стал внимательно разглядывать ее. Потом он снова склонил к ней голову.
— Надень завтра розовое платье, пожалуйста.
— Хорошо, — ответила она, желая знать, что стоило ему произнести слово «пожалуйста».
Почти машинально она опять стала растирать его виски, временами слегка касаясь ушей.
По спине Ноя пробежала дрожь. Может быть, она надеялась удержать его при себе, обращаясь таким образом? Очевидно, она сама не знала, чего хотела. В отличие от нее он знал, и, если бы сегодня ночью он смог вывести ее из равновесия, это пригодилось бы в будущем. Протяжно зевнув, Ной наконец произнес:
— Я собираюсь идти спать, ты присоединишься ко мне? Он давно принял решение, что она должна спать вместе с ним. Они оба знали об этом. Джесси была хорошо осведомлена о том, что у Ноя есть масса преимуществ, которыми он, несомненно, воспользуется, чтобы добиться желаемого. Но она была стратегом. Для того чтобы в конечном счете одержать победу, ей нужно было в какой-то момент уступить. С другой стороны, она понимала: Ной мог заподозрить ее в том, что она слишком быстро сдала свои позиции, идя у него на поводу. Поэтому, отвечая на его вопрос, она сказала:
— Не сейчас. Прежде мне бы хотелось написать письмо Мэри.
Ему не понравилось, что она тянет время, но пришлось смириться. Пока он готовился ко сну, Джесси села за стол и принялась сочинять письмо. Однако она не знала, с чего начать, поскольку все мысли были заняты Ноем. Он тем временем обошел каюту и задул все лампы, оставив лишь одну на столе, чтобы ей было светло. Краем глаза она наблюдала, как он снял рубашку, носки и брюки. Откинув покрывало с кровати, он залез под одеяло в одних льняных кальсонах.
«А где же его ночная рубашка?» — подумалось Джесси. Она даже не осознала, что задала этот вопрос в письме к Мэри, пока не перечитала его. Смутившись, Джесси зачеркнула это предложение.
После того как Ной лег спать, она еще пятнадцать минут трудилась над письмом. Ей казалось, что он вот-вот начнет приставать к ней с требованием поскорее заканчивать писать, но каждый раз бросая взгляд в его сторону, она видела, что Ной лежал с закрытыми глазами, что говорило о его намерении заснуть. Только теперь Джесси могла спокойно подготовиться ко сну.
Сняв платье, она спрятала его в гардероб вместе с чулками и ботинками, затем, умывшись, погасила последнюю лампу прежде, чем скинуть с себя нижнее белье и надеть ночную сорочку. Юркнув в постель, она легла на спину у самого края кровати, накрывшись стеганым одеялом.
— Ты так упадешь, — сонным голосом произнес Ной, глубже зарываясь под одеяла и взбивая свою подушку.
Джесси так изумилась, услышав его голос, что действительно чуть не упала.
— Все в порядке, — холодно ответила она. Ее тело было неподвижно, словно она умерла.
Ной усмехнулся:
— Джесси, кровать широка, и мет необходимости жаться у самого края.
— В то время как я могла бы прижаться к тебе, ты это имеешь в виду?
— Я поражен, как четко работает твой мозг. Подобная мысль и не приходила мне в голову. — Гром небесный, слава Богу, не поразил его за такую ложь. Ной перевернулся на живот и закрыл глаза. — Спокойной ночи, Джесси. Приятных тебе сновидений.
Она с трудом поверила своим ушам. Он собирался спать! Хотя она никогда не сомневалась в его порядочности, в том, что он не мог овладеть ею насильно, все-таки она думала, что он прижмет ее к себе, обнимет и, возможно, даже… Довольно! Джесси разозлилась па себя за охватившее ее чувство неудовлетворения. Отвернувшись от него, она закрыла глаза и стиснула зубы. «Приятных сновидений», — вспомнилось ей! Ха! Об этом не могло быть и речи.
Однако то, что ей приснилось, было просто восхитительным. Перед тем как вернуться к реальности, она увидела чудесный сон. Мягкая кровать из клевера, на которой она лежала, оказалась не чем иным, как матрацем. Теплым солнечным лучом, ласкающим ее бедро, была рука Ноя, которую он положил на нее, как на свою собственность. Крыльями бабочки, щекотавшими ее щеку, являлись его пальцы, нежно скользящие по ее лицу.
Джесси широко открыла глаза.
— Прежде чем вспыхнуть от гнева, — тихо произнес Ной, — тебе стоит вспомнить, что не я все это придумал.
Он лежал, облокотившись на локоть, и смотрел на нее грустными глазами, не переставая гладить по щеке. Ночь оыла очень ясной. Бледно-голубой свет луны освещал всю каюту и лицо Джесси. Ной разглядывал ее уже на протяжении долгого времени. Он любовался прелестными чертами, стараясь запомнить их и сохранить в себе.
— Ты свернулась возле меня, как котенок, Джесси.
Вероятно, смысл этих слов стал ей понятен лишь тогда, когда она поняла, что крепко держит его: левая нога Ноя оказалась между ее бедер.
— О, — тихо вырвалось у нее, — ты… мы… то есть у нас…
— Нет.
— О, славг Богу.
— Ты правда думаешь, что я воспользовался бы тем, что ты спишь, чтобы овладеть тобой?
Она покачала головой. Сейчас его золотисто-зеленые кошачьи глаза волновали ее даже сильнее, чем рука, обвитая вокруг талии. Она не в состоянии была произнести хотя бы слово и лишь смотрела на него.
— Я хочу тебя, — сказал он, — но я не настолько эгоистичен, чтобы добиться этого без твоего желания.
— Ты… ты говорил, что мы должны узнать друг друга, прежде… прежде, чем мы…
— Разве я говорил такое? — Ной слегка склонил голову. — Существует много способов узнать друг друга. — Он начал уговаривать ее уступить. Наступил самый подходящий момент показать ей, каковы его дальнейшие намерения относительно их обоих. В перерыве между ударами сердца его губы овладели губами Джесси. Поцелуй получился нежным, не страстным. Никакой борьбы и сопротивления с ее стороны. Ной не торопился. Его губы коснулись уголка ее рта, щеки, подбородка. Взглянув на Джесси сверху вниз, Ной спросил:
— Было не очень ужасно, верно
— Н-нет.
— Джесси, ты моя жена, поэтому я имею право владеть тобой независимо от твоего желания. Ты ведь знаешь, что это правда?
Она кивнула. Паника отразилась в ее глазах. Джесси опустила ресницы, она была слишком горда, чтобы показать ему свой страх.
Ной приподнял ее подбородок.
— Посмотри на меня. — Она послушалась, и он продолжил:
— Я хочу сейчас не этого; — Ной почти сам верил тому, что говорил. — Давай обсудим, как мы будем узнавать друг друга, а не овладевать друг другом. Мы должны с чего-то начать. Мне хочется обнять тебя, узнать твою ласку, хочется, чтобы ты узнала мою. — Его золотисто-зеленые глаза полностью лишили ее воли. — Ничего не произойдет, если ты не захочешь, — добавил он, уверенный, что в конце концов одержит победу. Ной провел рукой по губам Джесси. — Что ты скажешь на это?
Джесси ощутила, что теряет рассудок от мягких, нежных звуков его голоса. Ее рот приоткрылся, и кончиком языка она дотронулась до его большого пальца.
Глава 6
Ной тихо стонал от желания, удивляясь в то же время тому, что испытывал столь сильное физическое влечение к красивой шельме, разделявшей с ним постель. Еще минута, и его стон растворился в поцелуе, оказавшись в западне ее губ. Кончиком языка Ной приоткрыл восхитительный рот девушки и, почувствовав, как участилось ее дыхание, впился в ее губы. Они оказались сладкими, манящими, но робость и стыдливость, с которыми Джесси отвечала на его ласки, удивили Ноя. Во время сна она не выглядела такой застенчивой. Продолжая губами изучать ее тело, Ной ощущал, что она чуть неуверенно следовала за ним, повторяя его движения.
Он слегка опустил лежащую на ее талии руку и остановился на плавном изгибе бедра в ожидании ответной реакции. Одновременно он снова стал губами искать ее губы и, найдя, завладел ими. Он старался сдерживать себя даже тогда, когда ощутил, что ее икры сжали его ноги.
Джесси получала огромное наслаждение, но оставалась осмотрительной. Она невольно вспомнила о том, как Эдвард Панберти прижал ее к двери детской комнаты и пытался насильно поцеловать. Один поцелуй пришлось тогда стерпеть, и, лишь исцарапав ногтями его щеку, ей удалось избежать второго. Но несмотря на страх, который овладел ею сейчас, она понимала, что никогда не поступила бы подобным образом с Ноем. Где-то в глубине души она признавала, что затеяла опасное дело, но что ей еще оставалось? Притвориться сейчас, что ее немного влечет к Ною — значит своими действиями дать ему обещание сблизиться физически и соответственно держать его в постоянном напряжении. Хотя, с другой стороны, то, что она делала, не было похоже на притворство. Ее сокровенные мысли и чувства перепутались. Подобного смятения она никогда еще не испытывала.
Осторожно, даже слишком осторожно, Ной подталкивал Джесси в бедро до тех пор, пока она не перевернулась на спину. Теперь его нога, которая прежде была зажата между ее бедрами, покоилась на них. Всем своим весом, но в то же время не надавливая, Ной лег на Джесси сверху.
— Ты можешь прикоснуться ко мне, Джесси, — произнес он, ловя себя на мысли о том, что невольно думал о ее покойном муже. Чем они отличались друг от друга? Сравнивала ли она их поцелуи? Этот вопрос очень тревожил Ноя. После того как однажды заключил Джесси в свои объятия, он уже ни разу не вспоминал о Хилари.
Ной снова поцеловал Джесси, но вложил в этот поцелуй свой гнев. Ему хотелось вычеркнуть из их жизни Хилари и Роберта Грэнтхэма. Джесси же отреагировала на его поцелуй, как и на все остальные, — пылко и страстно.
Положив локти на плечи Ноя, Джесси взъерошила ему волосы. Она стала забывать об опасности, находясь в его объятиях. Ведь он же сказал, что только прикоснется? Ей хотелось снять с себя всю ответственность за происходящее, и она предпочла поверить ему на слово. Поскольку он обещал не добиваться ее силой, Джесси не терпелось ощутить все то, что обычно предшествует моменту полной близости с мужчиной.
Она плавно опустила руки на грудь Ноя, провела пальцами по его широким, мускулистым плечам, ощутив тепло мужского тела под своими ладонями. Каждая мышца его сильных рук была натянута. Под действием ее изучающих, скользящих пальцев соски его грудей затвердели, и она ощутила, как какое-то особое напряжение передалось от него к ней.
Ной согнул руку, чтобы добраться до пышной груди девушки. Положив на нее ладонь, он загорелся желанием скинуть ночную сорочку Джесси и поцеловать сосок. Ее груди были полными, высокими и твердыми. Они немного набухли, что говорило о ее сильном желании. Большим пальцем руки Ной принялся растирать ее сосок. Ткань ночной рубашки усиливала трение, отчего становилось еще приятнее. Джесси тихо застонала, когда сосок затвердел от прикосновения рук Ноя.
Он наклонил голову и, дыша над ухом, стал покусывать чувствительные участки шеи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54