– Думаю, что и я так попробую сделать.
Сара посмотрела на свою сестру Энн:
– Можно и мне снять обувь?
– Думаю, что да, если ты не ожидаешь того же, – ответила Энн, помогая сестренке расшнуровать ботинки.
– Но только не плачь, если наступишь на колючку.
Не успела Энн произнести эти слова, как Бет обнаружила, что у нее в стопе уже застряла эта самая колючка. Заскрипев зубами, чтобы не закричать от боли, она подняла ногу и выдернула оттуда эту штуку. Но даже теперь стопа горела, как от огня. Бет только оставалось надеяться, что из-за ее гордыни детей не постигнет подобная участь.
Осторожно пробираясь по школьному двору, она была рада, что Нат привязал Молли там, где была лишь одна пыль и никаких колючек. Она вскарабкалась в седло, приторочила свою сумку, и удовлетворенно вздохнула. По крайней мере, ее ноги побудут в целости, пока она не доберется до Виндфилдов. Приехав на ферму, Бет, к своему облегчению, узнала, что Райдер еще раньше наметил сходить на охоту вместе с Натом и поэтому не останется на дополнительные занятия. Значит, все время до ужина она сможет уделить ремонту своих ботинок.
Когда девочки ушли на огород помогать бабушке Джо, Бет зашла в дом и достала из корзинки, где старушка держала иголки и нитки, моток самой крепкой суровой нитки и большую иглу. Засунув их в свой карман, она, прихрамывая, пошла к себе в домик.
Райдер, ожидавший Ната на опушке леса, наблюдал за Элизабет. Он знал, почему она идет босиком, хотя другие не знали. Ее слезы все ему рассказали. Он знал бы это все равно, даже, если и не видел ее ботинок, что ее обувь изношена до предела и навряд ли возможно ее отремонтировать. С рождения, приученный к наблюдательности, Райдер замечал многие вещи, которые глаз белого человека никогда не видел. Он нахмурился. Теперь, раскрыв ее секрет, он не знал, что делать, но зато хорошо знал, что мисс Элизабет была очень гордым человеком.
Бет в растерянности уставилась на хлам, лежавший на ее коленях. У ботинок не только отстала подошва, там все сгнило, и ниткам было не в чем держаться. «Ну что же теперь делать?». Она взяла кусок гнилой кожи. Все попытки починить ботинки привели к противоположным результатам. Теперь вместо них перед ней лежали лохмотья кожи.
– Почему вы выбрали именно это время, чтобы развалиться? – сказала она, как будто ботинки могли ее слышать. Злая и расстроенная до слез, она подняла самый плохой и вышвырнула его за дверь.
Она опустила голову и сцепила руки, ведь она даже и не думала никогда, что окажется в таком отчаянном положении, полностью без обуви.
Возвратившись с удачной охоты, Логан повез в амбар выпотрошенную тушу оленя с ветвистыми рогами. Из них троих лишь Райдеру не удалось завалить оленя. Малый должно быть влюбился, подумал Логан, вспомнив тут же о себе. Это было единственное объяснение, которое он мог дать поведению парня из племени Оседж. Райдер даже не выстрелил, когда другой олень еще больших размеров чуть было не сбил его с ног. Он полностью погрузился в свои думы, совсем как Лиззи.
Думая о ней, Логан поднял свою голову как раз вовремя, чтобы увидеть как что-то упало на землю рядом с ее домиком. Заинтересовавшись, что же это могло быть, он изменил направление своего пути. Когда он нагнулся и подобрал с земли выброшенный негодный ботинок, то услышал, как она плачет. Ах, вот в чем ее проблема. Логан засунул находку за пазуху и тихо продолжал свой путь к амбару.
Когда Элизабет не пришла к ужину, Логан сказал, что у нее болит голова, и приказал детям не ходить к ней и оставить ее в покое. Он быстро съел свою еду, а затем наполнил тарелку для Бет. Накрыв тарелку чистым полотенцем, он понес ее в домик учительницы.
Изнутри было слышно, как она шмыгала носом.
Не желая смущать ее еще больше, он чуть отодвинул парусиновую дверь, чтобы только поставить на пол тарелку. Нож и вилку он положил рядом. Затем, опустив край парусины, он затопал пошумней ногами, чтобы Бет пришла в себя и обратила внимание на еду. Услышав, что она встала, Логан ускорил шаг и пошел побыстрей к амбару.
Всю ночь он провел за работой, кроя и сшивая обувь из великолепной дубленой кожи. Этому ремеслу он научился от своего деда, который в свое время славился по всей округе как искусный сапожник. Эти навыки теперь пригодились на ферме, ведь братьев и сестер надо было во что-то обувать.
Почти закончив, он тщательно осмотрел один ботинок при свете фонаря. На новой обуви не было крючков, как на той, что она носила до этого. Логан изготовил красивые, черные ботинки из мягкой перчаточной кожи. Он подумал, что такая обувь будет гораздо удобнее старой, и пожалел, что не снял предварительно мерку с ее ноги. Он ориентировался по той рухляди, которую подобрал около домика и теперь надеялся, что новые ботинки будут в пору.
Полностью Логан закончил работу лишь незадолго до рассвета. Крадучись, он подобрался к ее домику, поднял клапан и поставил ботинки около чемодана, стоявшего у подножья ее кровати. Затем он подождал несколько мгновений и всмотрелся в лицо спящей женщины. Он достал бы для нее с неба луну и звезды, если бы у него была власть и право. Но поскольку он не располагал ни тем, ни другим, то будет делать все возможное, чтобы Элизабет чувствовала себя уютно, как дома.
Повернувшись уходить, он заметил ее тяжелое ржавого цвета платье, и гримаса исказила его лицо. Даже в этот ранний час легко можно было предсказать, что день выдастся жарким, знойным. Лиззи, может быть, ему удастся сделать что-нибудь для нее и с этой стороны. Нужно будет обсудить это с бабушкой Джо. Опустив клапан, Логан удалился совершенно бесшумно.
Потерев шею, он широко зевнул и направился к дому. Он знал, что у его бабушки старческая бессонница и она рано встает. Если она уже на ногах, то наверное можно будет с ней поговорить насчет платья. Логан опять зевнул. И даже, если бабушка Джо все еще спит, то уж чашка кофе ему не помешает.
Еще едва рассвело, когда Бет открыла глаза и не могла понять, что же ее разбудило. Она не ложилась спать допоздна, и лишь за полночь усталость взяла верх. Бет села в постели и долго смотрела на то место, где она вечером оставила свой ботинок. Ей не приснился плохой сон. Расползшийся башмак так и стоял на том же месте. Нравится ей это или нет, но до города ей придется добираться босой, а затем сходить к мистеру Планкету и попросить его продать ей в кредит пару ботинок. Новая обувь вряд ли будет в пору, она это знала, потому что уже перебирала ее, помогая Планкету, но, по крайней мере, ей не будет стыдно за свои босые ноги. Ее взгляд остановился на пустой тарелке из-под ужина, который кто-то оставил ей вечером у двери. Скорее всего, Салли Мэ, подумала Бет, испытывая чувство благодарности. Ей стало интересно, а что же все подумали, когда она не пришла вечером ужинать. И что еще хуже, так это то, что они подумают сейчас, когда она появится за завтраком босая.
Глава 28
Покорно смирившись со своим будущим, принявшим специфическую форму босых ног, Элизабет встала и подошла к чемодану, на котором она как всегда оставляла свою одежду. И здесь ее ждал такой сюрприз, что она первоначально не поверила своим глазам. Рядом с платьем, аккуратно сложенным ею прошлым вечером, стояла пара красивых черных ботинок.
– Ах!
Воззрившись на них с изумлением, она подняла один башмак и стала его рассматривать. Блестящая черная кожа была такая же мягкая, как ее собственная, швы были прочные и ровные, подметки аккуратно вырезаны, каблуки изящные, стройные, но прочные. Ее глаза наполнились слезами благодарности, и Бет прижала этот дар небес к своей груди. За всю свою жизнь ей не приходилось и мечтать, чтобы иметь вещи, хотя бы в половину такие прекрасные. Подняв взгляд к небесам, она прочувствованно сказала:
– Я не знаю, как ты это сотворил, Господь, но благодарю тебя от всей души.
Поспешно умывшись и, натянув на себя чистую одежду, Бет все это время не сводила взгляда с этих ботинок из страха, что они могут исчезнуть так же внезапно, как и появились. Одев чулки, она подняла с пола один башмак и сунула в него ногу. Она вздохнула с удовлетворением. Это едва казалось возможным, но они были такими же удобными, как и красивыми. Она одела второй ботинок и выставила вперед ногу, поворачивая их то туда, то сюда, восхищаясь со всех сторон своей новенькой обувью. Ходить в них было одним удовольствием. «Должно быть, это ангел поставил их туда, потому что простой смертный не мог совершить это чудо».
Когда Бет откинула дверь-клапан и хотела было сделать шаг наружу, ее глаза опять сделались размером чуть не с блюдце. Там, на ступеньке, стояла изящно украшенная стеклярусом пара мокасин из белой оленьей кожи. «Ах, в это невозможно поверить». Сначала у нее ничего не было, а теперь она владела двумя парами, самой красивой обуви, какую она когда-либо видела. Должно быть, Господь Бог слышит молитвы о помощи здесь в горах гораздо лучше, подумала Бет, потому что не любил другие отношения к нему в Чикаго, он что-то не спешил отвечать. Она подняла мягкие, кремовые мокасины и прижалась к ним своей щекой. Кого ей благодарить за ботинки, она не знала, но Райдер явно нес ответственность за мокасины.
Сунув их подмышку, она направилась в дом, чтобы показать бабушке Джо. Там она нашла Райдера и Логана, сидевших за кухонным столом. С пересохшим от волнения горлом она подошла к юному индейцу.
– Райдер, они очень красивые, но я не могу их принять, – и Бет протянула ему мокасины.
Райдер встал:
– Мои мать и отец хотели подарить вам какую-нибудь индейскую вещь, чтобы отблагодарить вас за те дополнительные занятия, которые вы со мной проводите. Это знак того, как мы вас ценим.
– Но они и так уже заплатили мне с лихвой.
– Они сочтут за оскорбление, если вы откажетесь от их дара, – сказал Райдер с посуровевшим выражением лица.
Логан, вставший позади юноши, кивнул ей согласиться и взять этот подарок.
– Ни за что в жизни мне не хотелось бы их обидеть, – сказала Элизабет, наблюдая за тем, как напряженность исчезает с лица паренька. – Для меня большая честь принять эти туфли в подарок. Пожалуйста, поблагодари их от моего имени.
Райдер улыбнулся, ослепительно сверкнув своими красивыми, ровными белыми зубами.
– Они будут очень довольны, – он вышел из-за стола и зашагал к двери. – А теперь мне нужно идти, девочки ждут.
Бет прижала к груди мокасины.
– Сегодня день чудес, – тихо произнесла она и повернулась к Логану. – Прошлой ночью у меня совсем не было обуви, а сегодня даже две пары.
Увидев, как его глаза удовлетворенно засветились, она поняла, кому обязана ботинками. Ей также стала заметна усталость на его лице и круги под глазами. Он, должно быть, работал всю ночь. То, что он настолько заботился о ней, взволновало Бет, и у нее комок подкатил к горлу.
Не в состоянии сдержать свои чувства, она поставила мокасины на стол и медленно пошла к Логану. Подняв руки, она обняла его за талию.
– Спасибо, Логан.
– Я рад был помочь, дорогая.
Он сжал ее крепко в своих объятьях, отвел ее голову назад и их губы слились в нежном поцелуе.
Когда он держал ее в объятьях, ее тело вдруг содрогнулось от острого и приятного чувства, пронзившего ее, словно ножом. И в этот момент ей стало понятно, что смогут ли они пожениться или нет, но независимо от этого ее сердце навечно будет принадлежать ему.
Они все еще смыкали друг друга в объятьях, когда Руфь и Джозеф ворвались в комнату.
– Ло…
Бет подняла испуганные глаза и увидела, как пара ребятишек корчится в приступах смеха. Взглянув на Логана, она подумала, что его лицо так же залилось краской смущения, но его рот расплылся до ушей, в довольной улыбке.
– Что здесь происходит, в конце концов, – вскричала бабушка Джо, влетев на кухню. – Ах, боже ты мой, – сказала она, узрев Бет и Логана.
– Простите нас. – С весельем в глазах старушка обняла детей за плечи и увела их назад.
– О, дорогой! – пробормотала Бет, пытаясь потихоньку выпутаться из рук Логана.
– А ботинок-то двое, – с намеком сказал тот, удерживая ее. – Значит, должно хватить на два поцелуя, не так ли?
– Логан Виндфилд, вы бессовестны, – прошептала она. – Но бессовестны или нет… – И она закрыла глаза, покорно подчинившись теплу его второго поцелуя.
Для Бет остаток дня прошел как во сне; даже откровенно враждебное отношение детей Дженкинсов не могло испортить ее настроение. Эти девочки отказались играть с Сарой, но в то время как другие дети искали дружбы с ребенком племени Оседж, довольно часто девочки Дженкинсов оставались одни и вынуждены были играть одни.
Элвин Дженкинс, как собачонка, ходил за Мэри Лэтэм по пятам, пугая ее этим. Салли Мэ никак не могла свести обожающих глаз с Райдера. Бет с радостью замечала, что Райдер, полностью погрузившись в учебу, не обращал внимания ни на кого из них.
По пути домой Энн рассказала о том, что Райдер, как сын вождя, обязан был помогать своему народу. Она сказала, что правительство постоянно нарушало свои договоры с племенем и присваивало себе все больше и больше их земель.
Если не будет никого, кто выступит от их имени, то Оседжей тоже когда-нибудь переселят в резервации, как это случилось с Чероки и Семинолами. Печальным голосом Энн продолжила: даже хотя Райдер знал, что его народ не сможет сопротивляться, все равно он хотел выучиться, чтобы, когда придет время, выступить в защиту племени Оседж.
Элизабет была тронута рассказом Энн. Очевидно, было много такого, о чем не желали упоминать учебники истории. Она думала о бремени, которое было возложено на плечи Райдера. Не удивительно, что он так восстал против учения миссионеров. Не удивительно, что он проявлял прямо-таки отчаянную жажду знаний.
Въехав во двор фермы, и обнаружив, что Райдер уже ждет ее, Бет подумала про себя, что ей нужно постараться сделать все, чтобы дать ему как можно лучшие знания.
Прозанимавшись с Райдером дольше обычного, Элизабет, уставшая после уроков в школе, и не доспавшая после всех треволнений прошлой ночи, рано ушла в свой домик. Была еще одна причина, по которой она хотела побыть в одиночестве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45