Бенедикт не ответил. Он уже выбежал из комнаты.
Глава 39
Прежде всего Бенедикт кинулся в столовую и нашел глазами Элизу.
– Вы ищете Харриет?
– Да. Где она?
– Когда дождь кончился, она пошла прогуляться. Боялась, что снова польет, и хотела хоть немного подышать свежим воздухом. – Лиззи с любопытством посмотрела на мужчину, сопровождавшего Бенедикта.
– Да что тут такое происходит?! – требовательно воскликнула со своего места миссис Пруитт.
– В какую сторону? – спросил Бенедикт.
– Через сады, – показала рукой Лиззи.
Он уже повернулся к выходу, но Фергюсон поймал его за руку.
– Неприятности?
– Возможно. – Бенедикт кивнул на обеих дам. – Останься с ними, ладно?
Фергюсон посмотрел на Лиззи и произнес с сильным акцентом:
– С удовольствием.
Лиззи радостно вспыхнула, но все же сказала Бенедикту:
– Вам ни к чему тревожиться, мистер Брэдберн, Харриет пошла не одна, с ней сэр Рэндольф.
В воздухе пахло дождем, листья на деревьях и кустах поникли, с них капало. Харриет и Рэндольф шли по дорожке, ведущей от особняка. Под ногами блестели камни. Небо оставалось серым, вдалеке слышались раскаты грома, предупреждая, что гроза еще не закончилась. Харриет порадовалась, что надела платье с длинными рукавами, и подергала за манжеты, пытаясь прикрыть запястья.
– Вы замерзли? – Рэндольф заметил это, шевельнул кустистой бровью и начал расстегивать куртку. – Возьмите.
– Нет-нет, – замахала руками Харриет. – Все в порядке, – добавила она, потому что Оскар посмотрел на нее скептически.
Он снова натянул куртку и предложил Харриет руку.
– Лучше держитесь как следует, дорогая леди. Мне бы совсем не хотелось, чтобы вы упали на мокрых камнях. – Они немного помолчали, и Рэндольф сказал: – Я работаю над новым романом.
– Даже во время отдыха? – Харриет оценила такую преданность делу. Она удержалась и не спросила, вернется ли ее любимый персонаж, чтобы разгадать новую трагическую тайну.
– Из всех частей человеческой анатомии только мозг никогда не отдыхает. – Рэндольф постучал себя по виску. – Вот где живет Виктор Ченнинг.
Харриет улыбнулась:
– Очень долгое время Виктор был единственным мужчиной, которого я любила.
Рэндольф посмотрел на нее, и Харриет впервые осознала; что ему приходится задирать голову, чтобы заглянуть ей в глаза.
– Но все изменилось после вашего приезда в Рочестер-Холл, Харриет?
Она вспыхнула и перевела взгляд на большую оранжевую герберу, склонившуюся под дождем к самой земле.
– Я тут подумал: может быть, вы позволите задать вам несколько вопросов для моего нового романа?
Харриет удивленно заморгала:
– Мне?
– Честно говоря, – Рэндольф возвел глаза к небу, – мои героини оставляют желать лучшего.
– Им не хватает характера, – кивнула Харриет, но, увидев, как прищурился Рэндольф, закусила нижнюю губу.
– То же самое говорит и мой издатель.
Харриет пожала плечами и быстро добавила:
– Женщины играют в ваших романах незначительную роль.
Рэндольф вздохнул:
– В общем, я давно носился с идеей ввести в них женщину, чтобы она помогала мистеру Ченнингу охотиться за привидениями. К несчастью, я никак не мог представить себе женщину с такими чертами характера, которые помогут ей хорошо справляться с этой работой.
Харриет понимающе кивнула.
– И тут, – Рэндольф усмехнулся, и его густые усы подпрыгнули, – я встречаю такую женщину во плоти.
– Кого? – Харриет ткнула себя пальцем в грудь. – Меня?
– Давайте-ка присядем. – Рэндольф увлек ее за собой к невысокой скамье, снял с себя куртку и расстелил ее на влажном камне. Потом пошарил в жилете, вытащил небольшой блокнот и огрызок карандаша и сел рядом с Харриет. – А теперь поведайте мне, дорогая, как так получается – стоит произойти чему-нибудь внушающему страх, и у вас в глазах появляется возбужденный блеск?
Харриет посмотрела на него:
– Даже и не знаю. Может быть, все дело в моем воспитании?
– Родители учили вас никогда ничего не бояться?
– Нет, этого я сказать не могу. – Харриет пожала плечами. – Отец брал меня с собой в весьма устрашающие места, и я к ним привыкла. – Она искоса взглянула на Рэн-дольфа. – Кроме того, он приучил меня к паршивым романам, а с их помощью я научилась не пугаться вещей, от которых другие подскакивают ночами.
Рэндольф кивнул, пососал кончик карандаша и нацарапал что-то в блокноте.
– То есть таким образом вы и сделались такой сообразительной?
Харриет усмехнулась и кашлянула.
– Я какое-то время жила с теткой и дядей, а они отправили меня в школу. Я думала, если буду очень стараться и хорошо учиться, они станут мной гордиться.
– Стали?
Харриет наморщила нос:
– Мой кузен учился не так хорошо, как я, и они на меня за это сердились.
– Ваш кузен был младше?
– Нет, на три года старше меня.
Рэндольф хмыкнул и постучал карандашом по подбородку, размышляя.
– Как бы мне сделать так, чтобы моей героине хватало денег на такую жизнь, какая ей нравится, но без материальной поддержки семьи?
Харриет вскинула брови:
– Пусть она станет владелицей книжной лавки.
– Великолепная идея, Харриет! Возможно, вам следует самой писать романы.
– Вы знаете, – произнесла Харриет, – вы не первый, кто мне это говорит.
Она перевела глаза с блокнота Рэндольфа на его лицо, но он не смотрел ни на свои записи, ни на нее.
Лицо его вдруг замкнулось, а в глазах, как показалось Харриет, возникло что-то неприятное и как будто огорченное. Она проследила за его взглядом и увидела стоявшего неподалеку Брэдборна.
– Доброе утро, Бенедикт. – Харриет с трудом выдавила кривую улыбку. Лицо его было суровым, глаза за стеклами очков ледяными. Руки он сжал в кулаки.
Обратился он к ней ровным голосом, но гораздо резче, чем обычно:
– Харриет, иди сюда. Немедленно.
– Бенедикт?
Рэндольф вздохнул у нее под боком:
– Вот этого я и опасался, увидев сегодня утром того молодого человека, крадущегося вверх по лестнице.
– Харриет! – Бенедикт сделал шаг вперед.
– Нет, – грубо отрезал Рэндольф и весьма больно схватил Харриет за запястье. Харриет вздрогнула.
– Убирайтесь от нее к черту, Рэндольф!
Рэндольф отложил в сторону карандаш и блокнот и снова сунул руку за жилет. Вытащив пистолет, он положил его к себе на колени, дулом в кусты, но палец держал на спусковом крючке.
– Прошу вас, Брэдборн, не вынуждайте меня целиться в нее.
Сердце Харриет подскочило к горлу.
– Что тут вообще происходит? – спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Это и есть шантажист, Харриет. – Бенедикт стоял неподвижно, не сводя глаз с оружия.
Харриет ахнула и глянула на Рэндольфа. Тот кивнул, и щеки над усами порозовели.
– Мне ужасно жаль, дорогая. Я надеялся, что до этого не дойдет: – Он снова посмотрел на Бенедикта. – Попрошу вас не двигаться с места, Брэдборн. Мы медленно встанем, и вы поведете нас к открытому окну в потайном коридоре. – Рэндольф покачал головой. – Нет никакой необходимости в крутых мерах. Я не собираюсь причинять вред никому из вас.
Бенедикт сквозь зубы произнес:
– Вы едва не убили Харриет, причем не однажды.
Рэндольф опять покачал головой:
– Нет-нет. Это все достойный осуждения мистер Хогг, заверяю вас. Знай я, что он за человек, ни за что бы не обратился к нему за помощью. Поначалу я только заметил, насколько он жаден. – Он посмотрел на Харриет. – Его необычайную тупость я из виду упустил. – Рэндольф крепче сжал руку Харриет и махнул пистолетом. – Шагайте вперед, мистер Брэдборн. Вы знаете, где окно. Я видел, как вы его осматривали, освободив Харриет из чулана.
Как только Бенедикт двинулся вперед, Рэндольф перебросил куртку через руку, чтобы спрятать пистолет, и потянул за собой Харриет. – Признаюсь, дорогая, это я толкнул вас в тот чулан. И погром в вашей комнате устроил тоже я. Было очень сложно разнести комнату на куски, не произведя при этом ни малейшего шума. К счастью, вы и мистер Брэдборн были… заняты где-то в другом месте. – Харриет вопросительно посмотрела на него, и он скорчил извиняющуюся гримасу. – Я пытался напугать вас, хотел, чтобы вы уехали отсюда, Харриет. Вы оказались слишком упрямой, несмотря на мое прямое предупреждение, и я понадеялся, что смогу заставить Брэдборна настоять на вашем отъезде после истории с чуланом. Но я недооценил его желание удержать вас при себе. Кстати, я совершенно не собирался так долго продержать вас в чулане, дорогая. Мне и в голову не пришло, что Брэдборн слишком поздно вернется из деревни.
Бенедикт обернулся и нахмурился.
Они дошли до окна в задней части дома. Возле открытого окна стоял незнакомец, скрестивший руки на могучей груди.
– Мистер Куинн. – Рэндольф кивнул в сторону незнакомца. – Очень жаль, что я не отыскал эгого субъекта раньше, чем Хогга. Это избавило бы меня от множества страданий. Он, конечно, жаден, но зато совсем не глуп.
Бенедикт сердито зыркнул на Куинна.
– Это ж он доставил мое послание в Лондон!
– Проделал путь в рекордно короткое время, – ухмыльнулся Куинн.
Глава 40
– Не так туго, мистер Куинн. Я вовсе не хочу, чтобы они все это время мучились.
Бенедикт сердито смотрел на старика, целившегося из пистолета прямо ему в сердце. Они пришли в старый кабинет – в комнату, где Бенедикт в первый раз занимался любовью с Харриет. Рэндольф удерживал Харриет рядом с собой и не выпускал из рук пистолет, а Куинн принес два стула, поставил их спинками друг к другу и вышел из комнаты. Через несколько минут он вернулся с прочной веревкой.
Когда их запястья привязывали к стульям, пальцы Бенедикта коснулись руки Харриет. Он поймал ее заледеневшую руку и ласково сжал ее.
Надежно затянув узлы, Куинн отошел в сторону. Рэндольф протянул ему пистолет, развернул куртку и осторожно укутал ею колени Харриет.
– Я не хочу, чтобы вы здесь простудились, – заявил он.
Бенедикт почувствовал, как все его мышцы напряглись.
– Какого черта вы не отвяжетесь от нее, Рэндольф? Она и так ужасно расстроена, что ее любимый писатель и друг оказался грабителем и убийцей.
Рэндольф скорбно отошел от них подальше.
– Харриет, поймите меня. Я делал то, что должен был делать. Плохо уже то, что я оказался в одном доме с сыщиком с Боу-стрит, а потом и вы, мой новый друг, тоже всерьез занялись расследованием. По отдельности я мог бы ускользнуть и от вас, и от мистера Брэдборна, однако вместе вы представляете силу, с которой я вынужден считаться.
– Спасибо, – едва слышно ответила Харриет.
Рэндольф улыбнулся:
– Вы будете здесь в безопасности, пока я не закончу свои дела там, наверху.
– Но вы не сделаете ничего плохого леди Крейчли? – В словах Харриет прозвучала тревога, и все внутри у Бенедикта сжалось. Она больше беспокоилась о другой женщине, чем о себе.
– Думаю, нет. – Рэндольф пальцами расчесал усы. – Я искренне надеюсь, что мистер Латимер не наделает глупостей и не навлечет на себя страданий. Прежде чем мы покинем дом, я сообщу кому-нибудь, что вы здесь, внизу, так что вам не придется сидеть здесь бесконечно долго.
– Да вы сумасшедший, – произнес Бенедикт.
Рэндольф посмотрел на него, и улыбка его исчезла.
– Нет. Я всего лишь человек, предъявляющий права на то, что по справедливости принадлежит ему. И вот что, – он повернулся к Куинну, – если мистер Брэдборн попытается что-нибудь учинить, немедленно это пресекайте. Его внешность весьма обманчива, и я не сомневаюсь, что нам обоим придется несладко, если только у него возникнет возможность вырваться.
– А вот это верно, – согласился Бенедикт.
– И ни под каким видом, – продолжал Рэндольф, – не должна пострадать моя главная поклонница. – Он повернулся к выходу.
– А если она что-нибудь попытается учинить? – спросил Куинн, с подозрением глядя на Харриет.
– Она не попытается, или мистера Брэдборна придется застрелить.
Бенедикт почувствовал, как Харриет дернулась. Когда Рэндольф исчез в коридоре, она вздохнула.
Харриет заговорила негромко, и голос ее был совсем несчастным. Бенедикт не сомневался, что она разговаривает сама с собой.
– Ему совершенно не были нужны мои идеи.
Мистер Куинн проверил веревки и направился к двери.
Там он засунул пистолет за пояс, вытащил трубку, сел на пол, прижавшись спиной к стене, зажег трубку и втянул полные легкие дыма.
Как только он удобно устроился, Бенедикт зашевелился. Он подтянул ногу поближе к стулу и начал напрягать руки, в конце концов сумев немного ослабить веревку. Запустив пальцы за край левого башмака, он покрутил ногой, засунул пальцы еще глубже и зацепил кинжал.
– Бенедикт? – шепнула Харриет.
– Ш-ш, – выдохнул он, вытягивая лезвие и пристраивая его к веревке на ладони. – Скоро я нас освобожу.
– Прости, парень, – сказал Куинн. Он стоял над ними, засунув трубку в угол рта, и держал пистолет за дуло. – Ты слышал старикана.
Пистолет опустился быстро, с силой, и все вокруг потемнело.
Харриет громко закричала. Когда пистолет опустился на голову Бенедикта, раздался глухой удар, а потом она почувствовала резкую боль – его голова откинулась назад и ударилась о голову Харриет. Она услышала какое-то клацанье на полу и увидела, как Куинн пинком отправил кинжал Бенедикта в дальний угол.
Потом приблизил к ней свое лицо и щелкнул пальцами перед носом.
Харриет заморгала.
– Прости, милашка, – сказал Куинн и вернулся на свой пост за дверью.
Харриет наклонила голову и сильно зажмурилась, пытаясь справиться с охватившим ее головокружением. Бенедикт обмяк, натягивая веревки, которые их связывали. Харриет осторожно приоткрыла глаза и дождалась, пока пол перестанет раскачиваться.
– Бенедикт? – окликнула она.
Нет ответа.
Харриет сглотнула, борясь с подступавшими слезами, и сжала руки Бенедикта, но он не шевельнулся. Она почувствовала, что возвращается мистер Куинн, быстро отпустила руки Бенедикта и снова опустила голову на случай, если Куинн сочтет ее поведение подозрительным. Минуты тянулись длинные, как часы, Харриет сидела, опустив голову, а ее тюремщик не шевелился.
Заныла шея, и Харриет про себя обругала негодяя, который – она уже не сомневалась – пытался запугать ее, молча, без слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37