В какой-то момент им прекрасно открылась вся сцена: экипаж, остановившийся на середине моста, яростно отстреливавшийся кучер, мертвое тело рядом с экипажем… При виде убитого сердце Тори екнуло, но в следующий момент она заметила, что у мертвеца длинные черные волосы. Не Итан.
Четверо людей, прячась за экипажем, отстреливались изо всех сил. У одного — рыжая шевелюра и знакомый профиль…
«Слава Богу, жив… Жив и не на стороне Уэлфа…»
Тори почувствовала облегчение. Сердце ее не обманывало — Итан был достоин ее любви.
Множество людей окружили экипаж, стреляя по нему справа и слева. Тем не менее неожиданность атаки, похоже, была не в пользу нападающих — они подошли слишком близко. Вот двое уже упали под пулями обороняющихся… Еще один высунулся из-за укрытия, намереваясь стрелять, но тут уши Тори вдруг заложило от неожиданного грохота совсем рядом, и она невольно пригнулась. Тори даже не сразу поняла, что это стрелял отец.
Прежде чем люди Уэлфа успели понять, откуда прогремел неожиданный выстрел, Кэмп, соскочив с лошади, побежал к ближайшему холму, чтобы укрыться за ним. Через мгновение за ним с винтовкой наперевес рванулась Тори и, подбежав к отцу, упала на живот рядом с ним. Сердце ее бешено колотилось, но страха она не испытывала — старик вырастил достойную дочь… Точнее, она не испытывала страха за себя. Но там был Итан, и силы противника превосходили силы его сторонников по крайней мере впятеро…
Прямо над головой Тори просвистела пуля. Прицелившись в одного из грабителей, легкомысленно высунувшегося из-за куста, Тори сократила число врагов еще на одного человека.
— Молодец, девочка! — услышала она рядом с собой голос отца. — Я всегда знал, что, несмотря на твою вспыльчивость, когда надо, ты хладнокровна.
— Ты был прав, папа, — прошептала Тори, — он не на стороне Уэлфа. Но он не знает, что мы здесь…
— Оставайся на месте, — кратко скомандовал Кэмп. — Уложим, скольких сможем — ничего другого нам, увы, пока не остается.
Тори взглянула на отца — в этот момент он вовсе не выглядел смертельно уставшим, умирающим стариком. Это был прежний Кэмп, каким всю жизнь привыкла его видеть Тори — с горящим взглядом, готовый сражаться за то, что ему дорого, до последней капли крови. Лежа рядом с отцом в пороховом дыму, поддерживая человека, бесконечно дорогого им обоим, Тори уже не думала о тех обидах, которые она в последние несколько месяцев, столь богатые на события, перенесла от отца и которые нанесла ему… Все это стало прошлым, столь же не важным, как и прошлое Итана. Сейчас имело значение только то, что все трое сражались вместе — и на стороне добра.
Прошло минут пятнадцать, а может, все полчаса. Потеряв терпение, люди Уэлфа перешли в открытую атаку, и это сразу стоило им троих убитых и одного раненого (последнего подстрелила Тори). Она лихорадочно оглядывала поле битвы: сколько же осталось у противника людей? По ее подсчетам, выходило никак не меньше дюжины. Итан героически отбивал атаку, но долго ли он еще продержится?
Тори заметила, что тактика противника изменилась. Новых отчаянных атак они уже не предпринимали, ограничиваясь лишь резкими выстрелами — судя по всему, почему-то тянули время. Тори также отметила про себя, что один из оборонявшихся слишком горяч и бездумно тратит пули.
Вдруг раздалась новая серия выстрелов, и краешком глаза Тори заметила, что к берегу под прикрытием выстрелов приближаются четверо, в одном из которых она узнала Уэлфа.
— Папа, смотри! — насторожилась она.
— Вижу! — коротко откликнулся Кэмп.
— Господи! — Тори охватил ужас. — Итан их не видит, они подходят сзади!
Уэлф действительно вполне мог подойти к экипажу сзади, оставаясь незамеченным в тени берега, и в два счета уложить всех оборонявшихся.
— Прикрой меня! — приказал вдруг Кэмп дочери.
— Папа, нет!
Но Кэмп уже съезжал с холма, только камни летели из-под копыт его коня.
— Нет! — Тори казалось, что душа ее готова вырваться из груди с этим криком.
Кэмп уже мчался во весь опор по равнине, словно он был генералом, ведущим за собой целую армию. Винтовку он держал наперевес, глаза его сверкали так, что, казалось, сейчас он спалит всех врагов одним своим взглядом. Он сразу привлек к себе внимание, и Тори вдруг поняла стратегию отца: своим неожиданным появлением он рассчитывал внести в ряды противника замешательство — вряд ли работники Кэмпа сразу решатся стрелять в хозяина. Если план отца удастся, то остается еще шанс на победу…
Слезы застилали глаза Тори. Ничего не видя, она продолжала палить по противнику, но ее вера в победу таяла…
У Итана не было времени, чтобы думать о том, откуда вдруг взялась неожиданная поддержка с холма. Возможно, это вовсе и не поддержка, а люди Уэлфа, потерявшие ориентир и палящие по своим? Итан был рейнджером, воспитанным с верой в то, что один хороший рейнджер справится с десятью противниками. Если бы у него не было твердой уверенности, что вдвоем с Адамом они одолеют грабителей, он не стал бы браться за это дело. Но недооценивать опасность и не радоваться поддержке, откуда бы она ни взялась, было бы глупым.
Однако когда он увидел несущегося по равнине всадника с винтовкой наперевес, первой реакцией его была готовность стрелять.
Справа от Итана находился молодой горячий идиот Гильберто, от беспорядочной пальбы которого вреда было едва ли не больше, чем толку, и Итану приходилось прикрывать его. И вдруг они оба узнали во всаднике Кэмпа Мередита..
На мгновение для Итана все словно замерло. Вот он, Кэмп Мередит, идущий прямо на его выстрел. Кэмп Мередит, за голову которого назначена баснословная сумма, преступник, держащий в страхе пол-Америки, нарушитель всех Божеских и человеческих законов, убийца его жены… Ненависть, горечь, жажда мести — все это снова разом поднялось в груди Итана, застилая свет, помрачая разум…
Итан вдруг кинулся к Гильберто и пригнул к земле его винтовку.
— Нет! — крикнул он.
— Ты с ума сошел? — Гильберто отчаянно пытался вырваться. — Это же сам Мередит! Пусти!
Диего вскинул свою винтовку, целясь в Кэмпа, но тот вдруг крикнул:
— Сзади!
Мимо Итана просвистело несколько пуль. Он не видел, как упал Кэмп, — Итан резко обернулся назад, и пуля, еще за минуту до того чуть было не посланная им в Кэмпа, разорвала лицо Уэлфа. На мост въехали еще трое, паля из ружей, и одна пуля попала в плечо Диего. Мексиканец пошатнулся, но ни один мускул не дрогнул на его лице. Метким выстрелом он вывел стрелявшего из строя.
Три выстрела со стороны Адама — и еще один из врагов на земле.
— Я возьму их на себя, — крикнул он, — если мне удастся добежать до тех кустов!
— Беги! — крикнул Итан.
Гильберто, увидев, что трое из нападавших сзади убиты, снова переключил свою беспорядочную пальбу на тех, кто стрелял из-за укрытия. Итан оглянулся как раз вовремя, чтобы заметить Билла Пистолета, целившегося прямо в голову молодого мексиканца.
— Сзади! — крикнул Итан, но тут же понял, что Гильберто уже не успеет среагировать, и вскинул револьвер.
Обернувшись на выстрел, Гильберто увидел, как Билл слетел с лошади, опустился сначала на колени, а затем рухнул лицом вниз. Молодой человек перевел взгляд на Итана, и шок в его глазах сменился восхищением.
— Ты спас мне жизнь, — смущенно проговорил он. — Я перед тобой в долгу.
Вынув из кармана мертвеца пистолет, Итан сунул его за пояс, сжал в руке свой револьвер, а винтовку бросил Гильберто.
— Прикрой меня, — велел он и побежал на помощь Адаму.
Тори видела, как упал отец, и будто дюжина ножей разом вонзились ей в сердце.
— Папа!
Бросив винтовку, Тори как безумная вскочила на ноги и почти скатилась с холма. Ее едва не задела пуля, оставив прожженную дыру в юбке. Но Тори даже не заметила этого. Ничего не соображая, видя перед собой лишь скорчившегося на земле отца, она бежала к нему.
Кэмп лежал на боку в нелепой позе. Песок под ним уже пропитался кровью. С замирающим сердцем Тори осторожно перевернула отца на спину, и из груди ее вырвался крик, подобный вою подстреленной волчицы.
Рубаха старика на груди была вся в крови, лицо землистого цвета, руки уже начали холодеть. Но он еще дышал — или Тори это только казалось?
— Папа, нет!
Тори прижалась ухом к губам Мередита, пытаясь понять, дышит ли он. Но все, что она услышала, — это голос, окликающий ее, голос Итана…
Подняв глаза, сквозь пелену слез Тори увидела его. Итан и еще один человек, которого Тори раньше не видела, вели под конвоем пятерых или шестерых. На помощь Итану спешил третий мужчина — темноволосый, с лицом, показавшимся Тори знакомым. Судя по всему, бой был закончен.
— Итан! — крикнула она. — Помоги мне!
Передав свою винтовку темноволосому, в котором Тори с удивлением узнала дона Диего, Итан подбежал к ней.
— Тори! Какого черта! Тебя могли…
В этот момент глаза Кэмпа открылись.
— Все в порядке, папа, — отчаянно забормотала Тори, гладя лицо отца. — Итан здесь, он съездит за врачом…
На губах Кэмпа дрогнула улыбка.
— Не надо, Тори. Так лучше… По крайней мере я, как и хотел, умер в бою… и, надеюсь, на этот раз на стороне добра.
Тори посмотрела на Итана, но в глазах того не было надежды.
— Вы сошли с ума! — пробормотал он, обращаясь к Кэмпу.
— Я решил использовать свой шанс. — Каждое слово давалось старику с трудом. — Я поставил на тебя, сынок, и знаю, что не ошибся.
Итан долго молча смотрел на него.
— Вы знали, что я охотился за вами?
Старик снова улыбнулся, хотя улыбка больше походила на гримасу.
— Знал, сынок, знал. Ты думал перехитрить такую старую лисицу, как Кэмп Мередит? — Улыбка его поблекла. — Единственное, чего я хочу, сынок, чтобы ты заботился о моей Тори…
Итан горячо сжал руку Тори.
— Я позабочусь о ней. Обещаю.
Кэмп перевел взгляд на дочь, и видно было, какого труда это ему стоило.
— Сегодня моя девочка проявила себя. Думаю, я могу ею гордиться!
— Вы воспитали отличную дочь, — подтвердил Итан. Тори хотелось что-то сказать, закричать, вцепиться в отца, словно этим она могла его спасти… Но дыхание давалось ей с трудом, тело как будто окаменело.
Кэмп перевел взгляд, и Тори почувствовала, что кто-то подошел к ним. Обернувшись, она без всякого удивления посмотрела на дона Диего. Плечо его было в крови, рука не двигалась.
— Прощай, старый солдат! — с пафосом произнес он. — Ты храбро сражался. Мне будет тебя не хватать.
Вид заклятого врага, стоящего над ним в его последние минуты, заставил Кэмпа удовлетворенно улыбнуться. Затем глаза старика снова закрылись.
Тори кинулась к отцу и схватила его за плечи. Она не могла позволить ему умереть прежде, чем выскажет то, что разрывает ей сердце.
— Папа, прости меня за то, что я тогда сказала! Я не хотела! Ты слышишь? Я люблю тебя, всегда любила и буду любить…
Подняв ослабевшую руку, Кэмп дотронулся до ее щеки.
— Я знаю, — прошептал он. Рука его бессильно опустилась.
Тори отчаянно зарыдала, упав на грудь мертвого отца. Она не могла остановиться, и Итан не мешал ей, давая наплакаться вволю. Наконец, выплакав все слезы, Тори затихла.
Обняв жену за плечи, Итан помог ей подняться, и, поддерживая друг друга, они побрели домой.
Глава 21
«Ибо земля есть и в землю отыдеши…» — Голос священника звучал торжественно.
В лучах заходящего солнца тени казались особенно рельефными, цвета — особенно яркими, словно день, перед тем как уступить ночи, решил напоследок блеснуть всеми красками. Так и жизнь поет свой прощальный гимн перед тем, как уступить смерти. По крайней мере такими были жизнь и смерть Кэмпа Мередита.
Священник закрыл молитвенник и стоял молча с опущенной головой.
Отделившись от небольшой группы скорбящих, к могиле подошла Консуэло — с головы до ног в черном, в руках единственная алая роза. Никто бы не мог сказать, о чем она думает, что чувствует, стоя у могилы Кэмпа, — с того момента, как Консуэло получила известие о его смерти, она словно ушла в себя.
Торжественно-скорбно положив розу на гроб, Консуэло отошла от могилы.
Итан коснулся руки Тори. Лицо ее было бледным, под глазами обозначились черные круги, но в душе был покой — она уже выплакала все слезы. Теперь, когда первая боль утраты прошла, Тори почувствовала, что смерть отца была не поражением, а победой. Боль ее еще была сильна, Тори понимала, что ничто не заменит ей утраты, но знала она и то, что сумеет ее пережить. Теперь она была в этом уверена.
Подойдя к могиле, Тори бросила на гроб первую, символическую горсть земли. С минуту она постояла у могилы с опущенной головой.
— Прощай, папа!
Священник уже давно произнес последнее «аминь», а Тори все стояла рядом с мужем, не в силах уйти. Итан не торопил ее. Адам предложил руку Консуэло, и, мгновение поколебавшись, она оперлась на нее. Вместе со священником они направились к дому.
К могиле подошел дон Диего Салинас де Ортега. Лицо его было торжественным, раненая рука — на черной перевязи. Медленно перекрестившись, он постоял с минуту над могилой старого врага. Затем направился к Итану.
Диего подал руку, и Итан пожал ее.
— Кэмп Мередит был достойным противником, — признал мексиканец. — Таким врагом можно только гордиться. Уверен, сеньор Кантрелл, вы станете его достойным преемником. Не знаю еще, куда приведут наши дороги, но, чует мое сердце, нам еще предстоит встретиться. А пока прощайте, желаю вам удачи.
Повернувшись к Тори, Диего склонил голову и, поцеловав ее руку, отошел.
Итан обнял Тори за плечи и посмотрел на свежий могильный холмик.
— Любимая женщина, — задумчиво проговорил он, — достойный противник и ребенок, которому предстоит стать наследником, — что еще нужно мужчине для полного счастья?
— Да. — Тори посмотрела на него, улыбаясь сквозь слезы. — Моего отца в этом смысле можно назвать вполне счастливым человеком. Теперь я это понимаю. Но ведь и мы можем быть счастливы? — тихо добавила она.
Итан обнял Тори за плечи еще крепче, чтобы успокоить и вселить уверенность, и повел ее к дому.
Они молчали всю дорогу, но, когда дошли до дома, Итан вдруг заговорил:
— Теперь я понимаю, что Кэмп Мередит был одним из главных людей в моей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31