Больше он ничего не сказал. Машина проехала по подъездной аллее, и они оказались у самого фантастического дома, который Джеки когда-либо видела.
В нем не было ничего европейского. Это был южноамериканский дом – белый, сверкающий на солнце, под красной черепичной крышей, с высокими арочными галереями, затеняющими первый этаж. Вьющиеся растения оплетали стены, создавая ощущение радости, прохлады и свежести. Прекрасный, как волшебный сон, и, когда Крис, остановив машину, вопросительно обернулся к девушке, та не удержалась от горячей похвалы.
– Это замечательно! – выдохнула она, и он одарил ее улыбкой, осветившей его мрачное лицо.
– Дом удобный, – согласился Крис. – Войдите и познакомьтесь с моей матерью. Она, вероятно, уже несколько часов здесь и ждет нас с нетерпением.
Джеки никогда так не нервничала. Она очень хорошо понимала, что попала в совершенно безвыходную ситуацию: ей хотелось быть с Крисом, и в то же время она понимала, что абсолютно не знает его. А теперь ей предстояло встретиться с женщиной, которая, судя по всему, так и не обрела счастья в браке.
9
Звуки собственных шагов по прохладным плитам холла показались Джеки оглушительными, а после долгого сидения в машине идти было нелегко. Крис слегка поддерживал ее под локоть, и она благодарно взглянула на него, обрадованная его мягкой улыбкой. Это придало ей мужества предстать перед высокой стройной женщиной, которая шла им навстречу.
При первом взгляде на нее было ясно, что это – англичанка, несмотря на долгие годы, проведенные в Южной Америке. У нее было красивое лицо, седые волосы гладко зачесаны. На сына она смотрела весело и ласково.
– Вот я здесь, Крис, как и было приказано, – живо заметила она, когда он подошел поцеловать ее в щеку.
– Спасибо, madresita. Ты просто ангел! – Он повернулся и представил Джеки: – А вот и Джаклин. Ты поможешь ей поправиться?
– С удовольствием! – Женщина подошла и пожала Джеки руку. – Вы очень красивы, сеньорита Беллоу. Я бы сказала, изысканно красивы, – добавила она, и девушка покраснела, смутившись, но тут вмешался Крис:
– Ее зовут Джеки, и она уже почти врач. Кроме того, она крутая, или, по крайней мере, так считает.
Голос Криса звучал насмешливо, и мать взглянула на сына с легким укором.
– Ты смущаешь бедную девочку, Крис. Пойдемте, Джеки, я покажу вам вашу комнату. Вижу, вам нужен отдых. Не позволяйте моему сыну дразнить вас. Когда ему нечего делать, он таким образом развлекается.
Джаклин это уже знала. Когда она взглянула на Криса, тот улыбнулся, пожал плечами и отвернулся. Он выглядел почти беспечным, таким она его еще никогда не видела. Улыбка преобразила его лицо, сделав проще и доступнее. Джеки слышала, как он отдавал кому-то приказания, и не успели еще они с матерью Криса взойти на второй этаж по высокой лестнице с резными перилами, как служанка принесла единственный чемодан Джеки.
Это была индианка, ярко и пестро одетая. Войдя в комнату и поставив чемодан на пол, она забавно поманила девушку пальцем, приглашая зайти.
– А теперь отдыхайте, дорогая, – сказала мать Криса, пока Джеки стояла и с легким беспокойством осматривалась вокруг. – Вы выглядите бледной и усталой. Крис рассказал мне об этом ужасном случае, и я уверена, что вам потребуется некоторое время, чтобы полностью окрепнуть.
– Сеньора Рибейро, – взволнованно начала Джеки, но, к ее удивлению, пожилая женщина нежно взяла ее за руку и улыбнулась все понимающей улыбкой.
– Барбара, – поправила она. – Давайте без формальностей. Главное, ни о чем не беспокойтесь. Крис достанет все, что вам понадобится. Он очень огорчен вашим ранением и хочет, чтобы вы поскорее поправились. Он сказал мне, что вы чувствуете неловкость из-за того, что согласились остаться здесь. Напрасно. Думаю, мы с вами подружимся. Отдыхайте, Джеки. Увидимся за обедом.
Она ушла, а Джеки решила последовать ее совету. Тем более что отдых был ей очень нужен. Она чувствовала себя хуже, чем ей вначале казалось, поэтому без колебаний сняла с себя сандалии, платье и нырнула под прохладные простыни, закрыв глаза еще до того, как голова коснулась подушки.
Джеки слишком устала, чтобы продолжать беспокоиться, а комната была такая тихая. Легкий ветерок шевелил занавески, в саду пели птицы… Здесь было как в раю. И это так контрастировало со всем, что она думала о Крисе. С момента их встречи он был для нее властным повелителем. Сейчас же повернулся к ней другой стороной, в которой главным были нежность и заботливость. И этот чудный дом каким-то образом подчеркивал новые для нее черты его характера.
Девушка сонно приоткрыла глаза, когда дверь тихо отворилась и Крис, слегка нахмурившись, заглянул в комнату.
– Все в порядке? – спросил он. – Моя мать сказала, что вы выглядите больной.
– Всего лишь усталой, – заверила Джеки, и Крис медленно подошел поближе.
– Ну, вы сами врач, и вам виднее, больны вы или нет. Я только боюсь, что вы не скажете, если будете себя хуже чувствовать.
– Скажу, – пообещала Джеки: глаза у нее неудержимо закрывались.
– Смотрите, не забудьте! – строго предупредил он. Тон был почти угрожающий. У Джеки не было сил даже улыбнуться, она закрыла глаза, но тут же услышала, как он добавил шепотом: – Спи, малышка. Тебя здесь никто не тронет.
Похоже, Крис думает, что она ребенок или что-то вроде этого. И все потому, что она упала и ушибла головку.
– Я здоровая как лошадь, – прошептала она самой себе, решив, что Крис ушел.
Но он не ушел, а стоял молча, разглядывая ее бездонными темными глазами, которые смягчились, когда он услышал, что она пробормотала.
Привыкнуть к дому Криса оказалось легко. Это был чудесный, поистине райский уголок у подножия заснеженных вершин Анд. Дни текли медленно и спокойно: Джеки прекрасно уживалась с матерью Криса. Сейчас, после стольких лет замужества, Барбара Рибейро была уже больше перуанкой, чем англичанкой, несмотря на замечание сына, и у нее даже появился легкий акцент, но она, несомненно, была довольна обществом Джеки.
Крис уехал на следующий день, и хотя Джеки не могла бы сказать, что рада этому, но понимала, что так лучше. Он поступил мудро, преодолев искушение, а она гадала, увидит ли его хотя бы перед отъездом.
Через два дня после ее приезда привезли платья, и, когда Джеки в смущении запротестовала, Барбара рассмеялась и объяснила, что Крис заказал их в Лиме, а сейчас их только доставили. Он угадал размеры, платья сидели отлично, так что, несмотря на некоторую неловкость, Джеки была втайне довольна. Там был и купальник, и теперь она каждый день плавала в бассейне за домом. Это было полезно для ноги и очень успокаивало. Она немного загорела, а волосы блестели на солнце тусклым золотом.
– Вы хорошо выглядите, – сказала как-то Барбара Рибейро, стоя у бассейна и улыбаясь девушке, которая лениво плавала у бортика. – Крис будет доволен.
– Он скоро приезжает? – не удержалась Джеки, сразу заволновавшись.
– Думаю, да. Он почти каждый день звонит и спрашивает о вас. Ведь вы – его гостья. Пора бы ему уже появиться – развлечь вас, куда-нибудь вывезти.
– Ах, я тут не гостья, – поспешно возразила Джеки. – Я здесь, только чтобы поправиться и потом уехать домой.
– Домой… – мечтательно вздохнула Барбара, садясь в шезлонг. Джеки вылезла на бортик и накинула купальный халат. – Когда-то для меня слово «дом» значило «Англия». Теперь мой дом – Перу. Я даже не мечтаю об Англии. Иногда мне кажется, что я позабыла родной язык.
Джеки хотела спросить, счастлива ли она, но это было бы нетактично. Она недостаточно хорошо знала мать Криса, чтобы задавать столь интимные вопросы.
– Крис отвезет вас в наш дом в Лиме, – продолжала Барбара. – Это развлечет вас, вы встретитесь с его отцом.
Джеки так надеялась, что этого не случится. Ей очень не хотелось встречаться с сеньором Рибейро-старшим. От того, что Крис говорил о нем, у нее создалось впечатление, что он надменный диктатор, и она не знала, как будет реагировать на какие-нибудь его высокомерные заявления.
– Я уже готова ехать домой, – сказала Джеки. – Не могу же я навечно остаться здесь! Когда Крис приедет, я об этом ему напомню.
– Мне нравится, что вы здесь, – заверила ее мать Криса. – Но мне бы не хотелось, чтобы вы думали, будто вас не отпускают.
– Я получила место стажера в больнице, в Англии, – напомнила Джеки. – Мне надо скоро быть там. Если я не пройду стажировку, то не стану врачом.
Это был прекрасный повод для отъезда. Да, райская жизнь кончалась. Но, оставаясь в Перу, она никак не могла выкинуть Криса из головы.
Барбара ушла, а она, опять нырнув в бассейн, продолжала плавать, когда неожиданно появился Крис. Она не слышала, как он приехал. Бассейн был позади дома, и она заметила его, только когда он возник над бортиком, мрачно глядя на нее темными глазами. Девушка вздрогнула и встала на дно, выжимая волосы.
– Не ожидала вас увидеть, – начала было она, но Крис, занятый своими мыслями, решительно произнес:
– Я хочу с вами поговорить. Вылезайте из бассейна!
Когда Джеки выбралась на бортик, он бросил ей полотенце, и она завернулась в него, с Опаской поглядывая на Криса. Она уже хорошо распознавала выражение его лица, и на сей раз оно ее не обрадовало.
– Мать сообщила мне, – холодно заявил Крис, – что вы хотите вернуться в Англию.
– Но ведь уже пора, – нервозно сказала Джеки. – Я не могу оставаться здесь до бесконечности, мне надо явиться на стажировку.
– Ваши каникулы еще не кончились, – резко напомнил он. – У вас есть еще несколько недель!
– Их нет, – поправила Джаклин. – Я ведь не возвращаюсь в университет. Л в больнице мне надо быть на следующей неделе. Иначе я потеряю место.
– Это не единственная больница в мире, – нетерпеливо возразил Крис. – Можете пойти еще куда-нибудь.
– Но я не хочу, Крис!.. – выкрикнула она, когда он шагнул вперед и обнял ее, мокрую и дрожащую.
– А я не хочу вас отпускать! – свирепо сказал он, и Джеки взглянула на него в замешательстве.
– Но вы же сами сказали, что это неблагоразумно! Вы сказали, что уедете, чтобы не быть здесь…
– Я хотел быть здесь, – пробормотал он, крепче прижимая ее к себе. – В конце концов я сдался. Я хотел видеть вас.
– Вы промокнете, – прерывающимся голосом сказала Джеки.
Он посмотрел туда, где его рубашка уже пропиталась водой с ее бикини. Его глаза задержались на соблазнительных выпуклостях под мокрым лифчиком.
– Я не промокну. Я сойду с ума, – хрипло вымолвил он. Его пальцы прошлись по ее грудям, нырнули под лифчик и коснулись прохладной кожи.
– Крис! – выдохнула девушка, и он накрыл ее губы своими, подавив робкий протест. Быстро расстегнув рубашку, он прижал ее дрожащую ладонь к своей мускулистой груди.
– Дотронься до меня, – прошептал он. – Дотронься, как тогда, ночью, в горах… Сейчас ты знаешь, что делаешь!
У Джеки не было сил сопротивляться. Закинув одну руку ему на шею, она запустила пальцы в густую тьму его волос. Другая нежно гладила ему грудь. Легкая, воздушная ласка сорвала с его губ стон удовольствия.
– Джеки! – прошептал он, прижимая ее еще крепче, не обращая внимания на промокшую одежду. Он опустился с ней вместе на диван-качели, высокая спинка которого укрывала их от взглядов из окон дома, и девушка уже не могла думать ни о чем, кроме его близости. Она испытывала настоящее блаженство.
Лифчик бикини свалился на землю под напором его нетерпеливых рук.
– Твоя мама!…– слабо пискнула Джеки, изнемогая от нахлынувших чувств и откинув голову, в то время как Крис жадно целовал ее шею.
– Dios! – простонал он. – Да мне все равно! Я хочу тебя.
Она прижалась к нему, обвила руками за шею, а Крис продолжал целовать ее. Она совсем забыла, что где-то поблизости находятся люди. Крис, судя по всему, тоже. Но вдруг он опомнился и, глубоко вздохнув, слегка отстранился от нее.
– Теперь ты видишь, что я сошел с ума, – взволнованно сказал он. – И понимаешь, почему не могу тебя отпустить. – Крис внезапно улыбнулся, но уголки его губ жалобно искривились. – Ты завладела моей душой, волшебница. Я был убежден, что со мной никогда такого не случится, но не знал, что встречу английскую девушку, которая утверждает, что она почти врач и здоровая как лошадь.
– А мне что делать? – беспомощно пролепетала Джеки, не в состоянии пошевелиться.
Тогда Крис встал сам и поднял ее на ноги, нежно поглаживая по голым плечам.
– Хотеть меня, – мягко подсказал он. – Оставаться со мной.
Джаклин всмотрелась ему в лицо. Она хотела его, и Крис это знал, но как можно оставаться с ним? Он же не любит ее. Ему тридцать семь, он зрелый мужчина, его богатство выходит за пределы ее воображения, а красивое лицо так сильно отличается от всех других, виденных ранее. Но оно чужое, даже сейчас, когда на скулах у него рдеют пятна желания. Его глаза загадочны, его мысли окутаны тайной.
Крис никогда не отдаст себя полностью, даже если она будет готова разделить с ним всю оставшуюся жизнь. А когда его желание угаснет, она будет брошена здесь, одна в чужой стране и без любви.
Он пристально глядел на нее, его темные глаза, казалось, проникали в глубину ее мыслей. Джеки потянулась за купальным халатом, чтобы выиграть время для ответа и справиться со спазмом, перехватившим ей горло.
– Мне надо переодеться, – тихо сказал Крис. – Пойдем в дом и выпьем чаю. Моя мать до сих пор соблюдает старые английские обычаи, как ты, вероятно, заметила.
– Когда вы уезжаете? – спросила девушка, наконец-то обретя голос, и он снова посмотрел ей в глаза.
– Я остаюсь. Пусть все дела летят в тартарары. У меня серьезная личная проблема. Если я уеду, ты тут же удерешь в свою Англию, в какую-то жалкую больницу.
– Крис, ради Бога! – взмолилась Джеки. – Вы же не можете держать меня здесь силой!
– Не могу… если ты хочешь уехать, – мрачно согласился он, повернулся и ушел в дом, оставив ее глядеть ему в спину.
Если бы только было побольше времени, чтобы лучше узнать его. Но, возможно, для этого не хватит всей жизни. А если она сейчас уедет, ее будут всегда мучить воспоминания о Крисе.
Джеки судорожно вздохнула и пошла вслед за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19