Проклятие! И что она нашла в Девоне Говарде? Почему она позволила этому человеку занять все ее мысли, почему постоянно вспоминала его поцелуи, его горячее тело, его губы на своей груди? Как вышло, что мысли о нем не давали ей покоя? Нет! Больше она не станет думать о нем… выбросит из головы воспоминания об искусных ласках, о безграничной нежности, смягчавшей его суровые черты и превращавшей синий лед его глаз в теплый мягкий бархат.
Разгневанная тем, что ее мысли вновь приняли такое направление, Моргана резко перевернулась на бок, не желая видеть больше очертания ненавистной фигуры.
Стараясь не шевелиться, делая вид, что спит, Девон медленно, незаметно повернул голову в сторону спальни, располагавшейся за шелковой стеной. Фигурка Морганы казалась маленьким неподвижным холмиком на крахмальных белых простынях. Яркие воспоминания позволили ему закончить в своем воображении картину, дополнив все, что мешала разглядеть темнота. Длинные непослушные локоны разметались по подушке, поблескивая в слабом свете луны, обрамляя безупречное личико, невероятно гладкое на ощупь и невероятно сладкое на вкус. Красиво загнутые ресницы покоились на изящно очерченных щеках, подчеркивая дразнящую красоту блестящих глаз и тонких бровей вразлет. Когда закрылась дверь, Девон понял, что девушка решила переодеться в ночную рубашку, разумеется, из легкой полупрозрачной ткани. По телу пробежала дрожь, и он постарался отогнать от себя мысли, делавшие его положение просто невыносимым.
Она была так близко, и он так хорошо помнил шелковистый бархат ее кожи под его руками, соблазнительную округлость плеч, мягкую полноту груди, к которой он прикасался губами и которая сводила его с ума. Но отчетливее всего в его памяти запечатлелась та нежность, которую пробудила в нем эта поразительная девушка, и сладостная дрожь, сотрясавшая ее хрупкое тело при каждом его прикосновении. Ее глаза сияли страстью, и золотые искорки постепенно превращались в яркое золотистое пламя, зажегшее ответный огонь в его душе, который он, несмотря на все усилия, так и не сумел потушить. И эта маленькая мерзавка, будь она проклята, отлично знала, как именно раздуть этот огонь!
О да, она последовала его приказу (во всяком случае, внешне) держаться от него подальше. В течение последних двух дней плавания она не попадалась ему на глаза. Да, в этом она его послушалась! Она стала избегать его и позволила проклятому ублюдку, который чуть не изнасиловал ее, снова втереться к ней в доверие! Глупая девчонка… она дала возможность этому тошнотворному дамскому угоднику пожирать ее глазами, похотливо вглядываться в ее прекрасное лицо…
А сейчас, ночью, когда и без того было тяжело, она как будто нарочно ворочалась на широкой кровати, привлекая его внимание, демонстрируя, что не может заснуть в его присутствии. Но будь он проклят, если даст ей понять, насколько сильно она его волнует… как близок он к тому, чтобы преодолеть прозрачную, колышущуюся на ветру преграду между ними. Эгги… эта доблестная шотландка… ее громкий храп красноречиво свидетельствовал о том, что вряд ли она окажет серьезное сопротивление, попытайся он тихонько проникнуть в белую кровать под пологом.
Черт бы побрал эту Моргану! Она была совсем рядом… Нужно всего несколько коротких секунд, чтобы оказаться возле нее на белых простынях, ласкать ее нежную кожу, пробовать на вкус ее губы, любить ее… Боже милостивый! Как же он хотел ее… хотел вновь ощутить под собой ее мягкое тело, только на этот раз изучить его более подробно. Он хотел… он хотел…
Быстрое беспокойное движение на широкой постели, очертания которой были видны в темноте, заставило его затрепетать. Черт, он дрожал как неопытный юнец! Испытывая чувство глубокого отвращения к самому себе, Девон сердито провел рукой по густым каштановым волосам и неожиданно почувствовал, что весь покрыт потом, причиной которому была вовсе не ночная жара. Он задыхался от желания, грудь его тяжело вздымалась, когда он пытался побороть страсть, с каждой минутой становившуюся все сильнее. Будь она проклята… будь она проклята… он не позволит этой женщине сломить его!
Медленно, как бы нехотя, Девон перевернулся на бок, спиной к маленькой беспокойной фигурке, вид которой беспощадно терзал его. Он осторожно выровнял дыхание до глубоких мерных вдохов и выдохов. С его стороны это была маленькая победа, потому что Моргана продолжала мучиться без сна. Кажется, он даже услышал тихий стон, донесшийся с широкой кровати за стеной. Почувствовав, как мгновенно напряглись чресла, Девон затаил дыхание.
Проклятая маленькая сучка…
Интересно, это путешествие когда-нибудь закончится? Швырнув надоевшую книгу на столик, Моргана посмотрела на соседнюю койку. Эгги, во всяком случае, спит. Бедная Эгги… После четырех дней пути, три из которых «Эстреллита» подвергалась жестокой качке, которую тяжело переносила даже Моргана, суровая шотландка всерьез начала бояться, что не переживет путешествия. Хотя настроение девушки трудно было назвать радостным, ее вдруг страшно позабавили жалобы несгибаемой Эгги. Почувствовав укол совести из-за того, что не проявила должного участия, Моргана похлопала гувернантку по широкой влажной ладони и отпросилась у той на палубу. В конце концов, морская болезнь не повод для смеха, и вряд ли Эгги в таком состоянии оценит легкомысленное настроение своей подопечной.
Теперь же, вернувшись в каюту, Моргана впервые задумалась о том, что во всей этой поездке веселого было мало. Покачав головой, девушка обвела взглядом тесную комнату. Практически все пространство занимали две неудобные койки, расположенные одна над другой. Рядом находилась видавшая виды тумбочка с выщербленной столешницей. Она казалась настолько древней, что Моргана вознесла хвалу тому человеку, который догадался привинтить ее к стене, иначе сама тумбочка и немногочисленные вещи в любую минуту могли рухнуть на пол. Неподалеку стоял такой же старинный умывальник с потемневшим зеркалом, чудовищно искажавшим черты лица смотрящегося в него человека. Меблировку довершали тяжелый стул, на котором сидела девушка, и видавший виды стол напротив внутренней стены. На потолке покачивался грязный, в подпалинах, фонарь, который, похоже, никогда не чистили. Его слабый свет смешивался с солнечными лучами, проникавшими сквозь единственный иллюминатор. В противоположном углу были свалены в кучу их вещи, и девушка все никак не могла собраться с силами, чтобы узнать у стюарда, куда дели их чемоданы. Оставалось только надеяться, что они хотя бы защищены от влаги.
По сравнению с «Эстреллитой» «Хельга» казалась роскошным судном, достойным особ королевской крови! Здесь же у Морганы не было даже приятной компании, чтобы заполнить бесконечные часы досуга. Капитан Морено, стройный, невысокого роста человек, оказался весьма приятен в общении и галантен, как настоящий испанец, но, к сожалению, множество обязанностей почти лишало его возможности общаться с пассажирами. Другие члены команды этого небольшого судна симпатии не вызывали. Старший помощник был веселым обходительным молодым человеком, явно испытывавшим особый интерес к юной американке, которая так много времени проводила на палубе без сопровождения, что это могло вызвать у него дурные намерения; второй помощник был скорее широким, нежели высоким, и его явно больше интересовал камбуз, чем немногочисленные пассажиры на борту. Остальные члены экипажа – низенький паренек с жидкими волосами и довольно симпатичный молодой человек среднего роста и со взглядом, слишком напоминавшим Эдгара, чтобы девушка искала его общества, – завершали в целом нелицеприятную картину за исключением нескольких опытных матросов, которые были заняты делом под бдительным оком капитана. Да, с каждой минутой Моргане все сильнее хотелось поскорее оказаться в Веракрусе.
Положение ее усугублялось еще и тем, что они с Эгги и одиозный Девон Говард были единственными пассажирами на торговом судне, которое явно строилось с расчетом на большую вместимость. Тем не менее она была безмерно благодарна дядюшке Мануэлю за то, что он организовал ее путешествие практически без задержек, потому что еще несколько дней в Гаване она бы просто не вынесла.
Перебирая в памяти недавние события, Моргана почувствовала, как у нее сжимается желудок. Как бы она ни презирала скуку на борту «Эстреллиты», это было намного лучше того, что ей пришлось пережить накануне.
Вчерашний день выдался поистине волшебным. Яркое тропическое солнце превратило черепахового оттенка воду в море переливающихся драгоценных камней, радовавших глаз. Ветер стих, сменившись легким освежающим бризом, который, надувая паруса «Эстреллиты», заставлял судно плавно скользить по волнам без изнуряющей качки, доставлявшей столько мучений Эгги. Пожилая шотландка была несказанно рада тому, что впервые с начала плавания ей удалось подняться на палубу. Потратив немало усилий, изможденная женщина тут же плюхнулась в один из шезлонгов, которые, как подозревала Моргана, были принесены сюда специально для них, и моментально заснула. В очередной раз предоставленная самой себе, Моргана уселась в соседний шезлонг, сетуя на вынужденное бездействие. Она словно оказалась в плену. Внезапно на другом конце палубы возникло какое-то оживление, и корабль замедлил ход.
Резко поднявшись на ноги, девушка решительно направилась в том направлении, откуда доносился шум. Потрясенная открывшимся ей зрелищем, Моргана замерла на месте, недоуменно переводя взгляд от одной кучки смеющихся моряков к другой: они были заняты тем, что разбирали леску, шесты и передавали друг другу ведра, от которых исходил подозрительный запах рыбы. Глаза девушки расширились от удивления, и в этот момент она услышала за спиной мягкий голос с легким акцентом:
– Да, сеньорита Пирс, мы ненадолго задержимся, чтобы дать матросам возможность порыбачить. – Заметив невысказанный вопрос на ее лице, капитан Морено с улыбкой продолжил: – Это занятие преследует двойную цель, сеньорита. Во-первых, матросы немного развлекутся, а во-вторых, на нашем столе появится свежая рыба.
Не в силах скрыть раздражение по поводу очередной задержки в пути, Моргана проговорила более резко, чем рассчитывала:
– Но, капитан, насколько я знаю, наше путешествие не продлится так долго, чтобы матросы нуждались в отдыхе, а продовольственные запасы в пополнении…
– Напротив, сеньорита, несмотря на то что сегодня нам повезло с погодой, приборы указывают на приближение ненастья, что может растянуть наше плавание на несколько дней. Скорее всего на неделю. Опыт подсказывает мне, что лучше заранее приготовиться к трудностям, чем ждать их прихода и пытаться под них подстроиться.
Прямота этого заявления, сделанного со спокойным достоинством, лишила Моргану возможности и желания возражать. Капитан Морено улыбнулся и, осторожно взяв ее под руку, подвел к парапету:
– Взгляните. Если вам раньше никогда не приходилось участвовать в морской рыбной ловле, то вас это зрелище может позабавить и кое-чему научить. Если я не ошибаюсь, сеньорита, у вас весьма пытливый ум.
Не зная, как воспринять последние слова, Моргана вскинула глаза и увидела лишь благожелательную улыбку, исключавшую какой бы то ни было подтекст. Слегка улыбнувшись в ответ, она позволила подвести себя к перилам и увидела уже переброшенные через борт снасти. Наблюдая за движением опускающихся лесок, Моргана поразилась тому, насколько прозрачна вода: девушка могла разглядеть, как рыбы бросались к наживке и мигом заглатывали ее. Нахмурившись, когда матросы вытащили удочки, чтобы тут же насадить новую приманку, Моргана подумала про себя, что все это больше напоминает массовое убийство, нежели охоту, и если бы не завораживающая красота этого зрелища, она ни за что не осталась бы смотреть на это. И все-таки в этом что-то было: множество рыб, кишащих в непосредственной близости от лесок… маленькая рыба… большая… некоторые из них достигали просто гигантских размеров… никогда еще ей не доводилось видеть такого разнообразия…
Громкие приветственные крики за ее спиной отвлекли Моргану от размышлений, и, обернувшись, она увидела приближающегося Девона Говарда. Не заметив ее присутствия, Девон прямиком направился к матросам, которые на беглом испанском дружелюбно посмеивались над его, необычным видом. Девон, прекрасно владевший этим языком, весело отшучивался. Моргана, разумеется, заметила, что с начала путешествия Девон презрел официальный стиль в одежде. Она часто видела его за едой в рубашках с короткими рукавами, но оказалась совершенно не готова к его нынешнему виду. Он был обнажен по пояс, так что взору открывался могучий торс во всем его мужском великолепии. И его тело действительно было великолепно: широкие мускулистые плечи, длинные руки с бугрящимися мышцами, загорелая кожа груди, покрытой темными завитками волос, которые тонкой полоской сбегали вниз, к узкой талии и плоскому животу. Узкие бедра сейчас выглядели особенно эротично благодаря особому покрою брюк, обтягивающих натренированные ноги. Все это вместе создавало образ сильного опасного мужчины, при виде которого у женщин захватывало дух. Сжимая водной руке шест, он быстрым шагом направлялся к парапету. Наклонившись за ведром с наживкой, Девон боковым зрением заметил подол светло-голубого платья. Подняв глаза и встретив откровенно оценивающий взгляд Морганы, он прищурился и, стерев с лица беззаботное выражение, произнес официальным тоном:
– Доброе утро, мисс Пирс. Я не ожидал, что вы присоединитесь к нашему развлечению, иначе оделся бы более подобающим образом.
Краснея под этим пронзительным, всепонимающим взглядом, чувствуя, что Девон Говард легко может догадаться, какое впечатление он на нее производит, и проклиная себя за слабость, Моргана процедила:
– Я здесь по приглашению капитана Морено, мистер Говард, и можете быть уверены, что меня ни в малейшей степени не интересует ваша манера одеваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62