Он восстановил дыхание и посмотрел вверх. Ему по-прежнему было далеко до вершины, но подъем стал легче. Скалу разделяла на две части узкая щель, совсем небольшая, но как раз такая, куда можно было вставить носок ботинка. После того, где он лез, это была почти что лестница. Грант полез вверх и наконец перевалил через вершину холма. Там он полежал какое-то время, тяжело дыша и растирая ладони.
– Нашел что-нибудь?
Отдаленный крик вернул его к действительности. Он глянул вниз. Рид и Джексон по-прежнему стояли на валуне в реке, глядя на него снизу вверх, словно лягушки с листа кувшинки.
Что он нашел? Он оглянулся. Он оказался в узкой долине с крутыми стенами, похожей на просевшую поляну. Деревьев не было, только ручей вился через густую короткую траву. Вдруг стало ясно, что здесь царит покой, даже шум водопада казался далеким, приглушенным. Странным образом Гранту это напомнило Шотландию. В дальнем конце долины, перед другим утесом, подобно бивням торчали из земли две каменные колонны.
Грант размотал с плеча веревку и привязал к выступу скалы. Перебросил веревку через край утеса. Потом закурил. Через несколько минут к нему забрался первый морпех, а за ним, с разными промежутками времени, – Джексон, Ковальски и остальные пехотинцы. Последним поднялся Рид – вместе с оборудованием; пехотинцы привязали его к веревке и втащили наверх. Кажется, он не очень от этого пострадал – более того, его лицо сияло от возбуждения. Он с восторгом оглядывался вокруг.
– Потрясающе! – воскликнул он. – Словно затерянный мир – отважный Кортес и его воины. Наверное, мы – первые люди, кто ступил сюда за последние три тысячи лет.
– Будем надеяться, что больше сюда никто не явится.
По долине пробежал ветерок. Промокших в водяных брызгах при подъеме людей пробил озноб. Грант глянул вниз – в ту долину, откуда они поднялись. Заросший лесом склон скрывал берег, а линия моря почти растворилась в тонкой, едва заметной дымке.
Они направились вверх по долине, в сторону двух столбов в дальнем конце. Почва была мягкой, трава – густой и обильной. В извивах ручья рос дикий сельдерей. Долину наполняла унылая тишина.
Сама долина заканчивалась очередным утесом – замыкая ее, склоны сходились, словно носовая часть корабля. Подойдя ближе, Грант и его спутники стали рассматривать каменные столбы, замеченные ими от водопада. Они стояли по обе стороны от ручья и оказались огромными, возвышаясь почти на тридцать футов над землей. Белый камень под действием стихий приобрел гладкую поверхность, но Грант, глядя на них, почувствовал, что под ней осталось что-то неизгладимо искусственное, словно столбы были облиты растопленным воском, по-прежнему обозначавшим сделанные рукой человека контуры. Чем дольше Грант глядел, тем больше уверялся, что видит вырезанные в камне человеческие фигуры. Выпуклости, которые могли бы быть бедрами и плечами, впадины в тех местах, где должны находиться каменные поясницы. На самом верху, там, где снизу было не очень хорошо видно, каждый столб скруглялся, образуя нечто, что могло бы быть человеческой головой. А на столбе справа, примерно на третьей четверти высоты, проступали две выпуклости, которые, как рассудил Грант, могли быть женской грудью. Он указал на них Риду, и тот кивнул.
– Филострат описывает в храме две статуи, «созданные Фатесом». Он заявляет, что это Ахилл и Елена.
– Елена Троянская?
– Именно. Лицо, что отправило в путь тысячи кораблей. – Он увидел недоумение Гранта и усмехнулся. – Да, ее обычно не связывают с Ахиллом. Но есть малоизвестная версия легенды, которая утверждает, будто Елена приехала к Ахиллу, чтобы жить с ним на Белом острове.
– Зачем? Я думал, что целью Троянской войны было вернуть Елену мужу. Вам не кажется, что весь конец истории будет испорчен, если она убежит с другим мужчиной?
– Притом мертвым, – вздохнул Рид. – В последние две с половиной тысячи лет греческие мифы приглаживались и переделывались не раз, и не в последнюю очередь самими греками классической эпохи, – их приводил в ужас доставшийся им от предков беспорядочный материал. Другие версии мифов утверждали, что с Ахиллом отправилась Геката или Медея, которая гораздо чаще ассоциируется с Ясоном и аргонавтами. – Профессор вскинул руки. – Выбирайте. Очень вероятно, что все они – воплощения одной и той же богини.
– Женщины-змеи?
– Верно.
Грант еще раз посмотрел на сглаженный временем столб справа. Он решил, что может разглядеть в нем фигуру богини, с узкой талией, широкими бедрами и широкой грудью – словно песочные часы. И вспомнил крошечную фигурку в пещере на Крите и сразу же – как Марина, на гостиничной кровати, стоя на коленях, склоняется над ним и блузка у нее на груди распахнута, а руки вытянуты вперед. Он взглянул на часы. До назначенного Курчатовым срока оставалось восемь часов.
Грант помотал головой, отгоняя видение:
– Если тут стоят статуи, это то самое место.
– Посмотрите! – Рид в изумлении глядел на утесы.
До этого момента они не замечали, что за толстыми каменными столбами с утесов сбегают два потока воды. Оба били из скалы, каскадом падали вниз по глубоким руслам, затем, пробежав по ровной поверхности, встречались в нескольких ярдах перед утесами. Там, где они сливались, поверхность воды бурлила и от нее поднимался прозрачный парок.
Там впадает Пирифлегетон в Ахеронтовы воды
Вместе с Коцитом, а он рукавом ведь является Стикса.
Соединяются возле скалы два ревущих потока.
Джексон повернулся к Риду:
– И которая из них река огня?
Рид направился вперед. Пройдя между двумя столбами (Гранту на миг показалось, что это рама гигантской двери), профессор опустился перед потоком на колени, макнул в воду палец.
– Теплая, – воскликнул он. Потом перешел к другому берегу и проверил другой поток. – А здесь ледяная.
Джексон, немного отступив, словно не желая проходить между столбами, смотрел на скалу. Русла потоков у ее подножия образовывали небольшой треугольник, оканчивавшийся там, где встречались два потока. Скала над ним была гладкой, без неровностей.
– И что теперь будем делать?
Слушай с вниманьем: как только туда ты, герой, доберешься,
Выкопай яму, чтоб в локоть была шириной и длиною…
Ковальски пробурчал:
– И что означает эта цитата из Шекспира?
Рид посмотрел на него с вежливой рассеянной улыбкой, которую обычно приберегал для самых неисправимо бестолковых студентов:
– Она означает, что вам надо будет копать.
Они перенесли лопаты на треугольный кусочек земли между двумя ручьями. Рид смотрел, а остальные, вырезав квадраты дерна и сложив их штабелем вдоль берега ручья, стали копать черную землю, лежавшую под дерном. Земли было немного, и вскоре лопаты зазвенели по камню. Камень оказался серым, грязным, цвета мушиной личинки; очищенный от земли, он образовал сплошную плиту внизу ямы.
Джексон беспокойно ходил взад-вперед.
– Что именно мы ищем?
– По словам Гомера, Одиссей разговаривал с мертвыми, сидя на корточках в яме. Если мы правы в предположении, что храм был именно здесь, я полагаю, что мы можем найти кое-что у себя под ногами.
– А что еще мы должны делать?
– Можно предложить мертвым напитки. Гомер упоминает молоко, мед и вино, а потом надо рассыпать зерна ячменя.
– Сэр, посмотрите-ка.
Они оглянулись. Морпехи счистили дерн и землю, вырыв яму примерно в три ярда шириной, до самого скального основания на глубине в пару футов. Возле скальной стены в каменном полу оставался квадрат черной земли. Один из солдат воткнул лопату, стараясь погрузить ее как можно глубже. Лопата вошла без звука.
– Похоже, тут какое-то отверстие, заполненное землей.
– Расчистите. Я буду…
Джексон замолчал. Эхо разнесло по долине тихий звук, похожий на шмелиное гудение.
– Что за черт?
Грант прищурился, но плотный настил облаков висел слишком низко, и ничего не было видно.
– Может быть, ничего особенного. – Но инстинкт предупреждал о другом. – Может, это обычный патруль. У Советов на Черном море немало баз.
– Ну да, как же. – Джексон с беспокойством оглянулся на долину. – Ковальски, возьми людей, и смотрите, чтобы к нам со спины никто не подобрался. Грант, копай.
Ковальски бегом повел своих солдат обратно к водопаду. Грант начал выкидывать землю из отверстия. Оно напоминало пробитую в скале шахту едва ли восемнадцати дюймов шириной. Копать было не так уж легко – с каждой лопаты половина вынутой земли срывалась и ссыпалась обратно, прежде чем он успевал вытащить ее из отверстия.
В нескольких футах от него Джексон достал бисматрон и склонился над ним, стоя на коленях. Он щелкнул переключателем. Грант услышал, как бисматрон тихо загудел, оживая. Послышался треск статического электричества, а потом серия быстрых щелчков, как если бы где-то вдали чихал двигатель автомобиля.
– Черт! – воскликнул Джексон. – Эта штука разгулялась, как салют на День независимости. Мы, наверное, совсем рядом. Как дела?
Отверстие у ног Гранта было теперь почти в два фута глубиной. Лопата стала бесполезна – он уже совсем не мог держать ее горизонтально. Поэтому Грант вытащил ее, встал на кончик и стал отгибать ручку, пока она не оказалась под прямым углом к лезвию. Так стало немного лучше – лопатой можно было зачерпывать землю, словно большим черпаком.
Дюйм за дюймом отверстие становилось все глубже, но никаких признаков конца все еще не было видно.
Грант теперь стоял на коленях, двигая лопатой вверх-вниз. И даже так он едва мог дотянуться до дна.
Он еще раз ковырнул лопатой мягкую землю, подтянул к себе, чтобы собрать вместе, и стал поднимать. Но лопата не пошла наверх, и он сам чуть не опрокинулся в яму. Грант заглянул вниз. Край лопаты, похоже, зацепился за плоский выступ скалы, и была видна щель между землей и камнем. Он отвел лопату и покачал из стороны в сторону. Трещина расширилась, разрыхленная земля посыпалась туда и исчезла где-то внизу – где, Гранту было не видно. Наверное, там был тоннель или какое-то помещение.
– Фонарик есть?
Из кучи снаряжения Джексон взял один из фонариков и кинул Гранту. Они с Ридом подошли поближе и смотрели ему через плечо, пока он светил фонариком в расселину внизу шурфа. Но видны были лишь земля и темнота.
– Пойдем вниз, – пробормотал Грант.
Он сел на край шурфа, свесив вниз ноги. Хлопнул себя по бедру, чтобы убедиться, что «уэбли» у него с собой, и покрепче сжал фонарик. Потом прыгнул.
Глава тридцать первая
Ноги Гранта вошли в почву на дне вырытой ямы и продолжали погружаться. Соскальзывая с выступа стенки шурфа, он вскинул руки, чтобы прикрыть голову. Он не останавливался, а наоборот, набирал скорость и, кувыркаясь, падал в темноту. Вокруг сыпалась земля и мелкие камешки, попадая за воротник, барабаня по спине, набиваясь в рот и уши. На миг Гранта обуял невыносимый ужас, когда ему вдруг показалось, что падение будет бесконечным. Тут он с громким ударом приземлился. Пока он лежал, вокруг продолжала осыпаться земля, образуя кучки вокруг плеч, словно намереваясь засыпать его совсем.
Грант выплюнул набившуюся в рот грязь и немного посидел, потирая ушибы на руках и плечах. В отверстие над головой сочился слабенький водянистый свет; когда глаза привыкли, по обе стороны от себя Грант увидел каменные стены и каменные ступени, которые вели куда-то дальше вниз. Он медленно поднялся на ноги.
Свет вверху исчез. Грант услышал вскрик у себя над головой, а затем удар и частые стуки. Не успел он пошевелиться, как что-то тяжелое съехало по насыпавшемуся кургану земли и врезалось в него. Грант потерял опору, упал вперед и покатился по ступеням.
– Грант… Это вы?
– Рид? – Грант остановился и рискнул открыть глаза. Одно из ребер, судя по ощущениям, треснуло, а лодыжку пронзила боль, но думать об этом сейчас не было времени. – О господи, в следующий раз, когда соберетесь прыгнуть в темную дыру, кричите.
Рид, явно выбитый из колеи, поднялся и, нетвердо ступая, двинулся по коридору к Гранту. Едва он успел отойти, как сквозь шурф скользнула еще одна тень и, кувыркаясь, приземлилась у подножия земляного холмика.
– О боже, – раздался в темноте голос Джексона. – Это все взаправду.
Грант нажал на выключатель фонарика. Ничего не произошло – наверное, фонарик сломался при падении. Отбросив его в сторону, Грант вытащил зажигалку. От ее огонька заблестели сырые стены, по ним рябью побежали тени. Он медленно двинулся вперед, осторожно спускаясь по пологим ступеням. Может, они и были древними, но не имели ни скругленных краев, ни гладкой поверхности, обычно характерной для старых лестниц.
– Похоже, гости сюда ходили нечасто, – заметил Джексон за спиной у Гранта.
Тоннель оканчивался глубоким дверным проемом из тесаного камня. Между пилонами словно зияла черная пасть, но, когда Грант внес зажигалку в темноту проема, во мраке проступили неясные очертания. Тогда он сделал шаг назад и поднял зажигалку, чтобы ее свет отразился от камня. Дорогу преграждали тяжелые бронзовые двери. Металл выцвел до зеленовато-коричневого цвета, покрылся патиной, но выбитые на поверхности узоры все еще были видны: вверх по дверям ползла пара огромных змей, а по углам сидели четыре птицы и смотрели наружу. Ручек на дверях не было.
Грант прижал плечо к щели между двумя створками и толкнул. Металл хрустнул и посыпался, створки подались внутрь, но не распахнулись.
– Осторожно, – произнес Рид. – Если им столько лет, сколько мы думаем, то это абсолютно уникальные двери.
Грант отступил на шаг и окинул двери оценивающим взглядом. А потом, пока Рид не остановил его, с разворота ударил по ним ногой. Раздался треск ломающегося металла, потом исполненный ужаса крик Рида, и створки, сорвавшись с древних петель, упали внутрь. Поднялось облако пыли, и весь коридор подхватил эхо звонкого удара бронзы о камень.
– Ого. Да ты просто спец по проникновению в помещения. – Джексон протиснулся мимо Рида и посветил фонариком в дверной проем.
– Значит, вот оно. – Он повернулся и посмотрел на Рида. – Поздравляю, профессор. Вы добились результата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44