одна неповоротлива, другая дерзка, третья лицом некрасива, а таких князья не любили.Ярина часто присматривалась к Пракседе. Она была лучше всех дворовых девушек. Переяславка, стройная, видная собой, с высоким лбом, большими темными глазами — красавица!Но не все в Пракседе нравилось Ярине. У ключницы был зоркий глаз, и, хотя Пракседа прикидывалась тихой и кроткой, Ярина не раз замечала, что Пракседа часто ссорится с другими дворовыми. Видела ее Ярина и в гневе, когда в глазах ее пылала месть, губы были закушены до крови; она была зла, яростна, несдержанна. Очень красивая девушка переяславка Пракседа, но Ярина боялась ввести ее в княжескую трапезную.Тем временем и сама Ярина почувствовала себя лучше, болезнь и слабость прошли, работала она хорошо. Княгиня молчала, и потому ключница решила подождать, поискать себе преемницу не только на Горе, но и на княжьих дворах — в Вышгороде или Белгороде. Ярина не раз говорила об этом княжьим тиунам, просила привезти нескольких дворовых девушек — ловких, расторопных, красивых.Подошла уже осень, работы у ключницы было много, со всех княжеств и дворов везли на Гору всякое добро — жито, мед, воск, вяленую и соленую рыбу. Ярина ходила без устали, звенела своими ключами около житниц, медуш, бретяниц, хлевов, все думала, как бы чего не забыть приготовить к зиме.Так вспомнила она и о голубятнях — надо было и для птиц запасти зерна, посмотреть, не повредил ли кто-нибудь стен.К большой голубятне, построенной сразу за гридней, Ярина пришла на рассвете, когда еще все гридни спали: она не любила встречаться с ними — кроме брани да худого слова, от них ничего не услышишь. Поэтому Ярина тихо подошла к голубятне, поднялась по лесенке в закуток, открыла дверцу…И вдруг она чуть не свалилась с лестницы, остолбенела, потом задрожала, потому что в сером утреннем свете увидела перед собою в каморке лицо, руки.— Кто здесь? — прошептала Ярина, опасаясь, что это какая-то проделка гридней.— Это я! — услышала она тонкий девичий голос.— А ну, вылезай-ка! — сказала Ярина и стала спускаться по лесенке.Следом за нею вылезла из закутка и спустилась на землю девушка, которой на вид было не больше пятнадцати-шестнадцати лет. На ней была одна только сорочка, подпоясанная веревкой, ноги босые, лицо немытое, волосы растрепаны.Но было в девушке что-то такое, что сразу привлекло Ярину. Девушка была очень напугана, и Ярине стало жалко, что она ее так напугала. Понравилось Ярине и лицо девушки, ее большие карие глаза.А еще, разумеется, ключницу заинтересовало, откуда взялась эта девочка здесь, где живут гридни.— Подойди-ка поближе, девица, — сказала Ярина. Малуша подошла, но, как видно, перепугалась еще больше. Ярина заметила, что она дрожит всем телом.— Ну чего ты боишься? — как можно ласковей продолжала ключница. — Я тебе ничего плохого не сделаю, иди-ка сюда.Девушка приблизилась еще немного.— Ты откуда? — спросила Ярина.— Из Любеча, — ответила девушка испуганным, но звонким голоском.— А как зовут тебя?— Малка.— Вижу, что малка. Ты чья?— Добрынина.— Зачем очутилась на Горе?— Брат Добрыня привез.В это время послышались шаги, и на тропинке показался Добрыня, несший седло. Увидев ключницу княгини Ярину, которую гридни, как и она их, недолюбливали, он хотел поздороваться и обойти ее. Но ключница была не одна, она с кем-то разговаривала. Ступив еще один шаг, Добрыня с трепетом душевным увидел, что разговаривает она с его сестрой Малушей. Он остановился как вкопанный — не хватало только, чтобы ключница узнала про его грех.Но дело уладила сама Малуша. Увидев Добрыню, она опрометью бросилась к нему и спряталась за его спиной. Уверенная, что теперь ей уже ничто не угрожает, она поглядывала из-за спины брата на ключницу уже другими, лукавыми глазами.— Послушай, гридень, — произнесла Ярина, — что это за девушка?Добрыня положил седло на траву, вытер вспотевший лоб и сказал:— Это моя сестра.— Так почему же она тут? — Ключница указала на голубятню. Добрыня безнадежно махнул рукой и вытолкнул Малушу вперед.— А что мне было делать? — указывая на девушку, спросил он. — Поехал я ныне в Любеч, сам оттуда, отец у меня там, мать, был дед Ант… да вот еще сестра Малуша… Приехал я, поглядел — деда Анта нет, помер от печенежской стрелы, все добро деда добрые дядья забрали, отец и мать голодные, нагие, и она вот, Малуша, пропадает. Ведь пропадет, пропадет, вижу, сестра. А я ее люблю. Ты не смотри, ключница, что она такая неухоженная, худая. Она хорошая сестра. Правда, Малуша? Ну, говори!Малуша молчала, да и что она могла сказать?— Вот я и привез ее сюда, — продолжал Добрыня. — Пускай, думаю, будет подле меня, на Горе. А потом уж, как привез, задумался: что же мне с нею делать? Работу найти, да где? Жить сестре надо, а угла нет. Вот и надумали с гриднями: пускай живет Малуша тут, на голубятне, вместе с птицами, а ест то, что остается в моей миске.Ярина посмотрела на Малушу, которая стояла перед нею, опустив руки; теплая улыбка согрела лицо старой ключницы. Ей понравилось, что Добрыня так просто и откровенно рассказал ей про свою сестру, понравилась и сама девушка с большими карими глазами, пытливо смотревшая на нее.И еще почувствовала Ярина, как болят у нее все кости, вспомнила разговор с княгиней Ольгой, подумала о том, что надо ей брать кого-то себе на подмогу, — очень скоро она и вовсе не сможет работать.— А что, — задумчиво высказала она вслух свою мысль, — если бы я взяла твою Малушу ко двору? Там для нее работа найдется.— Матушка ключница! — закричал Добрыня, забыв, что все гридни боятся Ярины и избегают ее. — Да если бы ты взяла ее ко двору, я бы век тебя благодарил, пока жив, до смерти!— Не надо меня благодарить, — вздохнула Ярина. — Там, на дворе, девке тоже будет нелегко. Пока мала — не много работы будут с нее спрашивать, подрастет — много, ох много придется работать. А ты не боишься, Малуша, идти на княжий двор?— Не боюсь, — тихо ответила девушка.— Так приведи ее завтра пораньше ко мне, там возле терема есть каморка. Только обмой ее, чистую сорочку надень. Есть у тебя сорочка? — спросила она у Малуши.— Есть сорочка! — радостно ответила Малуша, вспомнив про материнский узелок.— Быть посему, — сказала ключница и пошла по тропинке обратно к терему. 4 Было еще далеко до рассвета, когда кто-то несколько раз толкнул Малушу в плечо. Не понимая, где она находится, кто ее будит, вздрагивая от холодного воздуха, продувавшего голубятню, она принялась обеими руками протирать глаза.— Пойдем, Малка, скоро будет светать… — услышала она знакомый голос.Только тогда Малуша поняла, что она на голубятне, вспомнила все, что с ней случилось, и особенно вчерашний день, когда они с братом говорили в саду о ключницей Яриной, и что Добрыня обещал ей утром привести сестру на княжий двор.— Я сейчас… сейчас… — прошептала Малуша, вмиг вскочила на ноги, нашла в темноте узелок — материнский подарок, быстро надела чистую вышитую сорочку, обернулась плахтой, надела пояс, проверила, не выпали ли из ушей ее сережки с зелеными камушками, обулась в постолы и соскочила на землю, где уже ждал ее с нетерпением Добрыня.— Ну, пойдем! — глухо сказал он.Погода была неприветливая, пасмурная, серая. Из-за стен города, от Днепра, врывался пронизывающий тело резкий ветер, низко над Горой, касаясь крыш теремов, плыли тяжелые тучи, моросил дождь, с трав осыпалась холодная роса.Но Малуша не обращала внимания на ветер и туман, мысли ее стремились к терему, где ей суждено было служить. Она представляла себе его высокие светлицы, княгиню Ольгу и разных князей в белых одеждах, в золоте, серебре, воображала множество вещей, названий которых не знала, и все это было высокое, светлое, сверкающее. Посреди богатства и блеска Малуша видела себя. Правда, она стояла где-то в уголке тонкой былинкой, если шла — никто ее не замечал, если говорила -голоса ее не было слышно.— Ты слушайся Ярину, — тихо советовал, шагая впереди сестры, Добрыня. — Она жена могутная, сильная, у нее ключи от всех теремов — ключница самой княгини Ольги.— Я буду слушаться, — отвечала Малуша, быстро ступая по траве, с которой брызгала, обжигая ноги, холодная роса.Так дошли они до княжеского терема, где повстречали ночную стражу. Добрыня их знал — ведь это были его друзья, гридни, — и потому они перекинулись между собою несколькими словами. А потом Добрыня взял Малушу за руку и быстро повел ее вокруг княжеского терема, на задворки.Там, несмотря на то что ночь еще не кончилась, было людно и шумно, у клетей передвигались мужские и женские фигуры, где-то ржали кони, звенело железо, где-то в окошках и дверях светились огоньки.На один из этих огоньков пошел Добрыня, остановился перед какой-то клетью.— Ты стой тут, — сказал он, — и жди меня.И он исчез в дверях постройки, где слышались голоса и горел огонь.Когда Малуша осталась одна, ей стало очень страшно. Она знала, куда привел ее Добрыня, но все-таки ей казалось, что вот-вот из темноты выскочит какое-нибудь чудовище и схватит ее. Но больше всего она боялась, что Добрыня вернется и скажет, что работы для нее тут нет, что ее не возьмут на княжий двор… И кроме того, она начала так дрожать от холода, ветра и дождя, что зубы у нее застучали.Однако бояться, как оказалось, было нечего. Очень скоро Добрыня показался в дверях, а рядом с ним Малуша увидела женщину, с которой они намедни беседовали в саду, — могущественную, сильную ключницу Ярину.— Малка! — крикнул в темноте Добрыня. — Иди-ка сюда! Она мгновенно бросилась вперед и попала в полосу света, струившегося изнутри.— Пойдем, Малка! — позвала ее ключница, перебирая ключи у пояса.Добрыня отступил в темноту, гулко загремели его шаги, а Малуша вошла внутрь.Так очутилась она в княжеском тереме, о котором мечтала и который представляла себе таким высоким, блестящим…Только куда же девались мечты Малуши?В углу тускло горел светильник, и при его слабом свете она увидела темные, сложенные из тяжелых бревен стены и низкий, такой же темный потолок. Посередине горел на камнях огонь, над ним, как широкий рог, высился дымоход. У огня возился, раздувая его, бородатый пожилой человек. Какая-то девушка клала что-то в горнцы, стоявшие на раскаленных углях.— Смотри, как ты нарядилась! — сказала ключница и внимательно оглядела белую вышитую сорочку девушки, ее яркую плахту, сережки, в которых зелеными таинственными огоньками вспыхивали камушки.Девушке показалось, что в словах ключницы звучит неодобрение. Но ключница смотрела на Малушу таким теплым взглядом, голос ее звучал так сердечно, что девушка успокоилась.— Что ж, Малка, — сказала ключница и почему-то тяжело вздохнула, — скоро рассвет, а у нас еще работы вдоволь. Иди сюда!Бородатый человек, возившийся с дровами и бормотавший что-то про себя, девушка, следившая за горнцами, казалось, даже не заметили, что в кухне появилось еще одно существо. Может быть, им некогда было замечать, кто там пришел им на подмогу, а может, было все равно, кто еще разделит их долю. Так или иначе, но для Малуши это было и лучше. Она, как видно, никому тут не мешала, и для нее тоже нашлись место и работа.А работы здесь и в самом деле хватало. Ключница послала Малку набрать воды из родника, протекавшего рядом, дала вымыть несколько горнцов, корыто, деревянные миски, ложки, велела вымести сор, помыть стол и лавки.Малуша работала споро, быстро. Работа никогда не пугала ее, она с малых лет трудилась у матери, в родном своем доме, у нее были сильные руки, упругие ноги. Если бы Малуша была наблюдательнее, она, наверное, заметила бы, как ключница Ярина несколько раз посмотрела в ее сторону, улыбнулась и удовлетворенно кивнула головой. Заметила бы она, должно быть, и то, что, когда горнцы на огне закипели, девушка, следившая за ними, подняла голову, посмотрела на Малушу, отвернулась, снова посмотрела… и в глазах у нее заиграли нехорошие злые огоньки…Но Малуша ничего не видела, ей было не до того. Она думала: где же терем, который она недавно представляла себе, от которого находилась так близко? Где княгиня Ольга и разные князья?А терем был рядом! Кушанья на очаге готовились для князей. Это были богатые, вкуснце, княжеские яства. Ключница Ярина следила, как закипают горнцы, но время от времени выходила в двери, которые вели в другое такое же помещение. А за ним Малуша увидела высокую, освещенную, сверкающую светлицу.Одно лишь мгновение, подметая около дверей, Малуша видела светлицу, но этого было достаточно, чтобы она поняла: это и есть княжеский терем, это, наверное, трапезная, там будут есть княгиня Ольга, князья, воеводы, бояре.И они наконец пришли. Малуша сразу заметила, когда это произошло. Там, в светлице, послышались шаги и голоса, бородатый человек и девушка, хлопотавшие у огня, вскочили, в кухню быстро вбежала ключница Ярина.Ключница словно сразу изменилась, выпрямилась, стала строже. В руках у нее было серебряное блюдо, на котором стояло несколько мисок. Ярина торопливо подошла к горнцам, в которых варилась еда, уполовником налила в миски похлебку и опять возвратилась в светлицу.Так приходила она несколько раз, приносила опорожненные миски, брала в клети новые, клала в них вареное мясо, сочиво, наливала медовый узвар. И все это время в светлице было тихо, только Ярина все ходила взад и вперед. Наконец снова послышались голоса, прозвучали и затихли вдалеке шаги, и тогда Ярина медленно вернулась в кухню.— Князья позавтракали, — произнесла она и тяжело опустилась на лавку в углу.Малуша посмотрела и не узнала Ярину. Тяжело дыша, опустив натруженные руки, свесив голову на грудь, утомленная, бледная, с каплями пота на лбу, сидела на лавке ключница великой княгини, каким-то затуманенным взором смотря на огонь, уже начинавший гаснуть. Губы ее, казалось, что-то шептали. Но никто не мог разобрать слов. Она сказала уже громче:— Путша! Пракседа! Садитесь, ешьте сами.Бородатый Путша и Пракседа, возившиеся у очага, подсели в углу к столу, на котором горел светильник, взяли миски с княжеского стола, где оставалась еда, молча в жадно принялись есть, разрывая мясо руками.— И ты, Малка, ешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14