– Ни с места, скотина!
Крестьяне дернули за конец веревки, узел распустился, и веревка упала. Выхватив из рук Цао Чжэна свой посох, Лу Чжи-шэнь с невероятной быстротой стал вращать им в воздухе. Ян Чжи сбросил наземь бамбуковую шляпу и также принялся размахивать мечом. Пустил в ход свою дубинку и Цао Чжэн, а вслед за ним с воинственным видом ринулись вперед и остальные крестьяне. Дэн Лун хотел было улизнуть, но Лу Чжи-шэнь с такой силой хватил его посохом по черепу, что не только надвое рассек ему голову, но даже кресло, в котором Дэн Лун сидел, разлетелось в куски.
Ян Чжи тем временем заколол человек пять разбойников, а Цао Чжэн кричал:
– Сдавайтесь! Кто попытается сопротивляться, будет уничтожен!
Разбойники, которых насчитывалось не менее шестисот человек, да и сами начальники были до того перепуганы всем происшедшим, что немедленно согласились сдаться. Трупы Дэн Луна и других разбойников тут же втащили на гору и сожгли за монастырем.
Затем выяснили, много ли в амбарах имеется добра, осмотрели и привели в порядок все жилые помещения, проверили остальное имущество. Позаботились также о вине и закусках для пиршества. Лу Чжи-шэнь и Ян Чжи стали хозяевами разбойничьего стана и устроили в честь этого празднество с угощением. Все разбойники подчинились им, а младшие вожаки были оставлены на своих местах. После этого Цао Чжэн распростился с двумя молодцами и вместе с крестьянами возвратился домой.
Вернемся теперь к старому управляющему и носильщикам, которые сопровождали подарки. Весь обратный путь они выходили в поход рано поутру и в полдень останавливались на отдых. Придя в Северную столицу, отправились они прямо в управление и, представ с повинной перед Лян Чжун-шу, повалились ему в ноги.
– В дороге вам пришлось вынести немало трудностей, – сказал Лян Чжун-шу. – Но где же военачальник Ян Чжи? – спросил он.
– Мы и сами не знаем, – отвечали они. – Человек этот забыл об оказанных ему милостях и оказался отъявленным разбойником. На седьмой день пути мы достигли перевала Хуанниган. Жара стояла невыносимая. Мы зашли в сосновый лес отдохнуть немного в тени. Нам и в голову не приходило, что Ян Чжи вступит в сговор с семью разбойниками, которые выдавали себя за торговцев финиками. А он, оказывается, договорился с ними идти одной дорогой, и люди эти ждали нас вереди со своими тачками. Когда мы пришли на Хуанниган, Разбойники были уже там и отдыхали в сосновом лесу. Вскоре мы увидели торговца, который нес на продажу вино и останемся на перевале отдохнуть. Нам, конечно, не следовало бы пить этого вина, потому что туда было подсыпано зелье, а мы выпили и замертво свалились. Ну, а потом нас связали веревками, и разбойники вместе с Ян Чжи нагрузили на тачки все драгоценности, посланные ко дню рождения, прихватив заодно и наши пожитки, и увезли все это в горы. Мы доложили обо всем правителю области Цзичжоу и оставили в управлении начальников охраны, которые помогут местным властям в розысках и поимке разбойников. Сами же мы поспешили вернуться, чтобы доложить вашей милости о случившемся.
Лян Чжун-шу был очень расстроен этим сообщением и принялся ругать Ян Чжи:
– Вот закоренелый преступник! Тебя осудили и сослали сюда, а я постарался возвысить тебя и снова сделать человеком. Как же ты посмел отплатить мне за все это черной неблагодарностью! Ну попадись теперь мне, я тебя на мелкие кусочки искромсаю!
Затем он приказал позвать писца, велел ему тут же составить бумагу в управление областью Цзичжоу и отправил ее с особым нарочным, который должен был ехать, не останавливаясь ни днем, ни ночью. Лян Чжун-шу спешно отправил также письмо в Восточную столицу своему тестю, сообщая обо всем случившемся.
Мы не будем рассказывать о том, как гонец доставил бумагу в Цзичжоу, а вернёмся лучше к тем, кто отправился с донесением в Восточную столицу к императорскому наставнику. Прибыв туда, посланцы передали ему донесение Лян Чжун-шу. Прочитав письмо, сановник Цай Цзин был чрезвычайно возмущен.
– Эти разбойники совсем обнаглели! – воскликнул он. – В прошлом году они также захватили подарки, которые послал мне зять, и до сих пор эти драгоценности так и не найдены. Теперь они снова ограбили караван. Так дальше продолжаться не может!
Он велел послать правителю области Цзичжоу приказ, в котором предлагалось немедленно выловить шайку разбойников и доложить об этом. Бумага была отправлена с нарочным, который должен был ехать, не останавливаясь ни днем, ни ночью.
Что же касается правителя области Цзичжоу, то, получив от Лян Чжун-шу приказ выловить разбойников, он совсем растерялся. И как раз в это время привратник доложил ему, что в управление прискакал из Восточной столицы гонец императорского наставника и говорит, что должен видеть правителя области по чрезвычайно важному и срочному делу. Это сообщение совсем расстроило правителя Цзичжоу, и он с грустью произнес:
– Сомненья нет, и он по тому же делу, – о похищении подарков ко дню рождения!
Правитель поспешил в приемную и, поздоровавшись с гонцом, сказал:
– Я уже получил бумагу правителя области Лян Чжун-шу по этому же делу и отправил людей для поимки разбойников. Однако никаких следов до сих пор обнаружить не удалось. Еще позавчера я получил уведомление начальника местных войск о том, что он отправил на розыски военачальника и уполномоченного по борьбе с разбойниками, которым под страхом наказания ведено выловить бандитов. Однако и им не удалось еще ничего сделать. Как только будет получено хоть какое-нибудь сообщение, я тотчас же лично прибуду в управление императорскою наставника и доложу об этом.
– Я посланец императорского наставника, – отвечал тот. – Мне приказано самим наставником отправиться сюда и требовать, чтобы вы поймали всю шайку. Перед отъездом наставник приказал мне лично оставаться в вашем управлении, пока не будут изловлены семь разбойников, притворившихся торговцами финиками, продавец вина и сбежавший командир Ян Чжи. На розыски их вам дается десять дней, после чего вы должны под конвоем прислать их в Восточную столицу. Если вы не выполните этого распоряжения в указанный срок, я боюсь, вам придется отправиться на остров Шамыньдао. Да и со мной, не знаю, что будет, так как возвратиться обратно я не смогу. Если вы, господин начальник, сомневаетесь в достоверности моих слов, прошу вас ознакомиться с приказом, который я привез.
Прочитав приказ, начальник области так испугался, что распорядился тут же вызвать чиновников, ответственных за поимку разбойников. Вскоре в управление вошел человек и приветствовал начальника области.
– Кто вы такой? – спросил тот.
– Я – Хэ Тао, начальник отряда по борьбе с разбойниками, – почтительно отвечал пришедший.
– Дело о краже подарков ко дню рождения на перевале Хуанниган поручено вам? – снова, спросил начальник области.
– Разрешите вам доложить, господин начальник, – отвечал Хэ Тао, – что, после того как мне было приказано вести это дело, я не знаю отдыха ни днем, ни ночью. Я отправил на Хуанниган самых ловких и расторопных людей, и хотя уже наказал некоторых палками, однако никаких следов до сих пор так и не обнаружено. Не подумайте, господин начальник, что я нерадиво отношусь к вашим приказаниям, я действительно не знаю, что предпринять.
– Что за дурацкие разговоры! – рассердился правитель области. – Недаром говорят: «Если начальник не строг, подчиненные ленятся!» Я сам из ученой семьи, и мне потребовалось много времени, чтобы добиться такого высокого поста. Сейчас императорский наставник прислал к нам человека с приказом о том, чтобы в течение десяти дней были пойманы все разбойники. Если приказ не будет выполнен, я не только лишусь места, но и буду сослан на остров Шамыньдао. Вы начальник отряда по борьбе с разбойниками и не проявили должного усердия, а это доставит мне много неприятностей. Вот я и сошлю вас в такое место, куда и дикий гусь не залетал.
Затем правитель области вызвал татуировщика, приказал ему поставить на щеке Хэ Тао клеймо с надписью: «Сослан в область…», названия пока не велел проставлять и, обращаясь к Хэ Тао, оказал:
– Хэ Тао! Если ты не выловишь разбойников, сбудешь наказан, как тяжелый преступник, и я никогда не прощу тебя.
Выслушав его, Хэ Тао покинул управление и направился к себе. Он вызвал подчиненных в секретную комнату и начал совещаться с ними. Когда он сообщил им о своем разговоре с правителем области, они словно онемели и сидели, разинув рты, как гуси, которым стрела попала в клюв, или же как рыба, проглотившая крючок.
– Вы приходите сюда в установленное время и получаете свое жалованье. А сейчас, когда пришла беда, все вы молчите, как будто в рот воды набрал. Хоть бы посочувствовали чуточку! Ведь меня уже заклеймили.
– Помилуйте, господин начальник, – раздались голоса. – Мы ведь не деревянные и не каменные – все понимаем. Но, видать, эти разбойники, нарядившиеся купцами, – не здешние, а пришли издалека, из каких-нибудь глухих горных районов. Здесь они воспользовались случаем, захватили драгоценные подарки, а теперь вернулись в свой стан и живут себе припеваючи. Как же их отыщешь? А если бы мы даже и знали, где они, то и тогда ничего не могли бы сделать.
Хэ Тао, который еще в начале этого разговора был расстроен, выслушав своих подчиненных, впал в отчаяние. Покинув управление, он сел на коня и поехал домой. Там он отвел коня в конюшню, вошел в дом и остался наедине со своими печальными мыслями. Увидев его в таком состоянии, жена спросила:
– Что это у тебя сегодня вид какой-то необычный?!
– Ты ведь ничего не знаешь! – ответил на это Хэ Тао. – Несколько дней тому назад правитель округа отдал письменный приказ, в котором говорилось, что на перевале Хуанниган шайка разбойников ограбила караван с подарками, посланными Лян Чжун-шу – правителем области – своему тестю. Всего подарков было одиннадцать коромысел. Но, как я ни старался, бандитов так и не удалось найти. Сегодня, как раз когда я собирался просить правителя округа продлить срок поимки разбойников, он сам прислал за мной человека и, вызвав в управление, приказал немедленно всех выловить и направить в столицу. Когда на его вопрос о том, как обстоят дела, я ответил, что никаких следов найти пока не удалось и никто еще не пойман, он тут же приказал поставить на моем лице клеймо ссыльного. Только место ссылки он еще не проставил. Теперь подумай, что со мной будет!
– Как же быть? – спросила жена, выслушав его. – Что придумать?
В этот момент вошел Хэ Цин, младший брат Хэ Тао.
– Зачем ты сюда пришел? – спросил Хэ Тао, увидев его. – Видно, в карты не пошел играть. Чего тебе надо?
Но жена Хэ Тао, женщина хитрая, поманила Хэ Цина за собой и оказала:
– Пойдем-ка, деверь, на кухню. Мне надо кое о чем с тобой поговорить.
Хэ Цин отправился вслед за невесткой, прошел в кухню и там уселся. Женщина подала на стол мясо, закуски, подогрела немного вина и пригласила Хэ Цина выпить и закусить.
– Моему брату ничего не стоит обидеть человека, – сказал Хэ Цин своей невестке. – Пусть я человек никчемный, но все же его родной брат. И какой бы важный пост он ни занимал, родных забывать не следует. Ничего не было бы позорного в том, если бы он пригласил меня выпить чашечку вина.
– Да ты ничего не знаешь, – оказала невестка Хэ Цина. – У твоего брата сейчас очень тяжело на душе.
– У моего брата всегда было много денег и ценностей. Куда же все это девалось? Хоть и брат я ему, а нечасто, его беспокоил, так почему же ему тяжело?
– Сейчас я тебе все расскажу, – отвечала невестка. – Дело в том, что на перевале Хуанниган шайка торговцев финиками похитила подарки, посланные правителем Северной столицы области Даминфу Лян Чжун-шу своему тестю в Восточную столицу. Сейчас правитель области Цзичжоу по приказу императорского наставника велел в десятидневный срок выловить разбойников и отправить их в столицу. Если к тому времени разбойники не будут схвачены, твоего брата за невыполнение приказания сошлют в самые отдаленные места. Разве ты не заметил у него на лице клеймо ссыльного? Остается лишь указать место ссылки. Плохо ему придется, если в ближайшее время он не сумеет поймать этих разбойников. Так до тебя ли ему сейчас? Вот я и решила угостить тебя здесь, а ты уж не сердись на брата. Очень невесело у него на душе.
– Слышал я, как люди толковали об этих подарках, – промолвил в раздумье Хэ Цин. – А где это случилось?
– Говорили, будто на перевале Хуанниган, – отвечала невестка.
– Кто же эти грабители? – продолжал расспрашивать Хэ Цин.
– Да опомнись, деверь, ведь ты не пьян еще как будто! – рассердилась женщина. – Я ведь только что тебе сказала, что похитили подарки семь торговцев финиками!
В ответ на эти слова Хэ Цин разразился смехом:
– Так вот оно что! Ну, если это были просто торговцы финиками, тогда чего же горевать? Почему брат не пошлет каких-нибудь ловких людей их выловить?
– Легко тебе говорить, – возразила невестка, – а вот пойди поймай их!
– Дорогая сестра! – сказал, смеясь, Хэ Цин. – Стоит ли из-за этого тревожиться! У брата моего много приятелей, которых он постоянно принимает у себя и угощает. Вот только своего родного брата он совсем не замечает. Теперь же, когда ему пришлось туго, друзья покинули его, оправдываясь тем, что не могут помочь ему. А если бы он получше обращался со своим братом и хоть иногда приглашал его выпить, брат этот, может быть, что-нибудь и посоветовал бы сейчас.
– Дорогой деверь! – воскликнула жена Хэ Тао. – Ты что-нибудь знаешь об этом деле?!
– Поживем-увидим! – смеясь, отвечал Хэ Цин. – Когда моему дорогому брату и впрямь будет угрожать опасность, может быть я смогу ему чем-нибудь помочь.
С этими словами он поднялся и собрался уходить. Но невестка стала удерживать его, приглашая выпить еще пару чашек вина. Слова деверя удивили ее, и она поспешила подробно рассказать мужу обо всем, что говорил его брат. Выслушав ее, Хэ Тао тотчас же попросил позвать брата и с приветливым видом обратился к нему:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87