Он одновременно выполняет функции личного секретаря, врача и фотографа Ф. Кастро. Бюрократия, без которой невозможно существование ни одной организованной структуры, у Фиделя сведена к минимуму. При этом все решения принимаются им после глубокой проработки, личного ознакомления с объективной информацией из первых рук и оперативно. Конечно, в этом также помогает просто феноменальная память Фиделя, который помнит все.
Интересно описание кабинета Ф. Кастро во Дворце Революции, которое приводит в своей книге бразильский священник-доминиканец брат Бетто, побывавший там в мае 1985 г.: «Вокруг рабочего стола — шкафы, набитые книгами, кассеты, транзисторный приемник. На столе — бумаги, стеклянная вазочка с карамелью, круглая коробка с маленькими короткими сигарами, которым отдает предпочтение Команданте. Под огромной картиной — портретом Камило Сьенфуэгоса, исполненным мягкими мазками, — стоят кожаные кресла и столик из мрамора с острова Молодежи. В глубине — большой стол для заседаний с четырьмя стульями с боковых сторон и двумя с торцов. Еще одна огромная картина изображает работу учащихся в поле. Кабинет просторный, удобный, с кондиционированным воздухом, без роскоши». Приведенный отрывок характеризует стиль работы и образ жизни и Фиделя.
Важную роль в процессе исправления ошибок и корректировки курса экономических преобразований во второй половине 80-х годов сыграл III съезд Компартии Кубы. Он прошел в два этапа во Дворце съездов в Гаване с 4 по 7 февраля 1986 г. и с 30 ноября по 2 декабря. Среди принятых документов прежде всего следует отметить Программу Компартии Кубы, основные направления экономического и социального развития страны на 1986 — 1990 гг., изменения в Уставе партии, резолюции о совершенствовании системы управления и планирования народного хозяйства и политико-административного деления страны и другие.
Ф. Кастро отвел особо важное место в Отчетном докладе ЦК и других материалах съезда, в подготовке которых он принял непосредственное участие, вопросу о результатах внедрения СУПЭ. «Что касается эффективности предприятий, — отметил он в докладе, — то Система управления и планирования экономики может стать полнейшей фикцией, если мы будем пытаться обеспечить рентабельность предприятий посредством повышения цен на товары, строительные работы и производственные услуги... Если упомянутые недостатки не будут изжиты, Система управления и планирования экономики перестанет быть движущей силой нашего развития».
Фидель Кастро увидел в негативных явлениях, сопровождающих становление нового хозяйственного механизма, большую опасность самим идеалам революции. Именно этим можно объяснить его столь резкую реакцию на них. Эта мысль нашла отражение в Резолюции о совершенствовании СУПЭ, принятой III съездом. «Процесс совершенствования Системы управления и планирования экономики, — подчеркивалось в ней, — должен осуществляться исходя из того, что при социализме экономические механизмы не могут выполнять роль, которая принадлежит политической и идеологической работе и сознанию трудящихся. Ошибки, вскрытые после первой сессии III съезда как в практическом использовании созданных в соответствии с решением I съезда партии экономических механизмов, так и в самих концепциях некоторых из этих механизмов, привели к возникновению негативных тенденций, которые могли превратиться в стратегическую угрозу самой революции из-за распространения мнения, что только с помощью денег и материального стимулирования, без контроля и при нарушении во многих случаях принципа распределения в соответствии с качеством и количеством труда возможно достижение целей, поставленных в области производства и сфере обслуживания».
В резолюции было также подчеркнуто, что «государственная форма управления экономикой диктует необходимость продолжить практику использования директив, исходящих из центра и обязательных для выполнения низовыми звеньями, чтобы подкрепить действия экономических методов управления и добиться с помощью соответствующего поиска надлежащего согласования интересов объединений и предприятий с общими государственными интересами».
19 апреля 1986 г. в промежутке между двумя сессиями III съезда, выступая по случаю 25-й годовщины победы на Плайя-Хирон, Ф. Кастро впервые заявил о необходимости начать общенациональный процесс исправления ошибок и негативных тенденций, накопившихся на Кубе в предшествующие годы в экономической, политической и идеологической сферах. С этого момента Фидель в десятках речей и выступлений разъяснял задачи, стоящие перед страной в деле очищения социализма от чуждых ему явлений. Этот процесс получил на Кубе название «ректификация». Он был направлен на упрочение устоев социалистического общества, устранение разрыва между словом и делом, между провозглашенными целями и реальными результатами преобразований.
Выступив с инициативой осуществления ректификации, Фидель прежде всего апеллировал к тем социальным слоям общества, которые были опорой Кубинской революции и представляли его большинство.
Сверхзадачей ректификации было защитить достижения революции и ее фундаментальные ценности, не позволить в ходе преобразований размыть суть социализма, освободив «слепые» экономические законы; сохранить управляемость экономическими процессами со стороны государства, стоящего на страже интересов большинства народа, принципов социальной справедливости. Уже тогда для Фиделя Кастро было очевидным, что невозможно защитить социализм в условиях противостояния Соединенным Штатам, особенно в малой развивающейся стране с крайне ограниченными ресурсами, без сохранения командных высот в экономике за государством. Подтверждение этих мыслей Фидель уже мог найти в середине 80-х годов в опыте успешной экономической реформы в Китае, осуществлявшейся под руководством Компартии.
Серьезной критике Ф. Кастро подверг исполнительного директора Национальной комиссии по внедрению СУПЭ и руководителя ХУСЕПЛАНА (кубинский Госплан) Умберто Переса, который непосредственно отвечал за практическую работу по воплощению системы в жизнь и сделал чрезмерный упор на стихийное саморегулирование хозяйственной жизни. За допущенные ошибки он был освобожден с руководящих хозяйственных должностей в декабре 1987 г. решением пленума, выведен из состава ЦК Компартии Кубы.
По предложению Ф. Кастро для руководства и координации экономической деятельностью в стране была создана Центральная группа. Во главе нее был поставлен Османи Сьенфуэгос. Создание этого органа помогло децентрализовать и упростить процесс принятия решений. Они стали приниматься значительно оперативнее и без бюрократии. К составлению общего плана стали привлекаться все министерства, а после его принятия им делегировались полномочия по выполнению поставленных перед ними задач и использованию бюджетных ассигнований. При этом за Центральной группой сохранялись функции по общей координации управления народным хозяйством и контролю за исполнением основных директив плана.
Тогда же стали все отчетливее просматриваться признаки прогрессирующего кризиса в лагере европейских друзей Кубы. С начала 80-х годов СССР все глубже погружался в «болото» экономического застоя и кризиса номенк-латурно-бюрократической модели социализма. Острые экономические и политические катаклизмы сотрясали Польшу. Фидель Кастро пристально следил за всем происходящим. По его инициативе в 1980 г. была сформирована аналитическая группа, которая всесторонне проанализировала развитие ситуации в Польше. Отслеживались последствия экономических и политических реформ в Венгрии. Были подмечены Фиделем и болезненные для социализма процессы, развивавшиеся в СССР.
Знание и понимание ситуации в основных узлах мировой политики позволило Ф. Кастро вовремя сориентироваться и начать принимать адекватные меры для защиты кубинского революционного процесса. При этом он неоднократно пытался в деликатной форме довести до сознания советских высших руководителей мысль об опасностях, грозивших европейскому социализму.
Искра надежды на возможность переломить ситуацию и вывести Советский Союз из кризиса, вспыхнувшая с приходом к власти Ю. В. Андропова, вскоре погасла вместе с его жизнью. Организм советского номенклатурного руководства уже был поражен «рассеянным склерозом». В этом Фидель окончательно убедился после смерти Ю. В. Андропова, когда на посту генсека в 1984 г. оказался К. У. Черненко. Последующее знакомство с М. С. Горбачевым и присутствие в марте 1986 г. на XXVII съезде КПСС лишь окончательно убедило его в этом. В апреле 1986 г. из-за разгильдяйства грянул Чернобыль. Когда же весной 1987 г. страдавший шизофренией немецкий пилот-любитель Руст преспокойно пролетел от финской границы до Москвы на спортивном самолете и приземлился на Васильевском спуске у Кремля — это уже стало ярчайшим проявлением маразма, охватившего всю государственную машину великого государства, которое в результате разложения правящей элиты стремительно катилось к своей гибели.
Кубинские СМИ очень деликатно, но тем не менее подробно информировали население об этом факте. Снимки спортивного самолетика у стен Кремля обошли всю Кубу. Рядовые кубинцы были шокированы. Но то был, видимо, и очень тонкий психологический ход. Это событие, запечатленное на страницах кубинских газет, стало визитной карточкой горбачевского периода жизни СССР. Советская модель перестала быть «живым» и «вдохновляющим» примером для Кубы.
Несомненной заслугой Фиделя является то, что в столь сложных условиях он проявил исключительную прозорливость и политическую волю и, не имея возможности повлиять на разрушительные процессы в СССР и Восточной Европе, начал предпринимать шаги для вывода Кубы из «зоны риска». Противостоять Соединенным Штатам в неравной борьбе в столь сложный исторический момент можно было, лишь обеспечив внутреннее единство большинства кубинского народа на основе верности фундаментальным ценностям Кубинской революции. Фидель припадал к ним как к живительному роднику, наполнявшему его новыми силами каждый раз, когда над страной сгущались тучи. Все действия, предпринятые Ф. Кастро во второй половине 80-х годов в политическом и социально-экономическом плане, были призваны отстоять независимость страны и революционные завоевания, выстраданные кубинским народом в ходе более чем вековой борьбы.
Одним из наиболее драматических эпизодов борьбы Фиделя Кастро за чистоту революционных принципов и защиту социализма явились громкие судебные процессы лета 1989 г. В это время в СССР и Восточной Европе разложившаяся и коррумпированная номенклатура разворачивала работу по разрушению устоев социализма под достаточно обнадеживающими и популярными в то время лозунгами демократизации и либерализации внутриполитической и экономической жизни. При всей внешней «романтичности» лозунгов ее сверхзадачей являлось легализовать уже наворованное и открыть шлюзы для «законного» присвоения общенародного достояния, которым номенклатура во многом распоряжалась, но не владела.
Эти веяния не обошли стороной и Кубу. Часть интеллигенции, офицерства, молодежи, не понимая сути происходившего, с живым интересом и симпатией во второй половине 80-х годов следила и обсуждала проблемы перехода в государствах социалистического содружества к политическому и экономическому плюрализму. На острове появилось несколько мелких диссидентских «правозащитных» групп, ориентированных на политику Вашингтона. Определенные надежды они связывали с визитом М. С. Горбачева, состоявшимся в апреле 1989 г.
«Брожение умов» распространилось и среди части высокопоставленных гражданских и военных чинов. Особенно благодатную социальную почву для «либеральных идей» представляла часть партийных и государственных функционеров, имевшая доступ к свободно конвертируемой валюте, проводившая многие месяцы и годы в капиталистических странах, имевшая возможность вкусить «запретные» плоды буржуазного мира и подпавшая под его «скромное обаяние». Не все оказывались настолько стойкими, чтобы устоять перед тонким ядом открывавшихся соблазнов, которые представлялись особенно заманчивыми на фоне достаточно скромной в материальном плане жизни кубинского общества. Фидель Кастро в интервью итальянскому журналисту Джани Мина показал, с чего начинается социальная эрозия в обществе: «Как начинается процесс коррумпирования этих людей? Они путешествуют, ездят туда-сюда, покупают, привозят, и не то, чтобы присваивают деньги или утаивают их, просто они без ограничений, свободно покупают вещи, подарки, меняют свой образ жизни. Их затраты растут».
В своей книге «Патент корсаров» Хорхе Масетти (зять одного из пострадавших от революционного правосудия военных — А. дела Гвардиа), встав в оппозицию к Ф. Кастро и оправдывая «грехопадение» части бывших революционеров, попытался взглянуть на ситуацию их глазами: «Очевидный кризис в странах бывшего социалистического лагеря, тяжелая ситуация на Кубе, бесперспективное будущее, глубокое разочарование заставляли людей терять ориентацию». То есть он признал, что в усложнившихся условиях часть государственных кадров была деморализована, утратила четкие политические ориентиры, проявила склонность к коррупции. Коррупция представляет опасность для любого общества, для социалистического же она является системным врагом, ибо подрывает сами его основы, ведет к его перерождению, наносит огромный моральный ущерб. Призвав Компартию Кубы, общественные организации взяться за искоренение негативных явлений, Фидель тем более не мог пройти мимо этого зла.
Одним из первых решительных шагов, предпринятых Фиделем против коррупции, явилось его многочасовое выступление по телевидению 25 — 26 июня 1987 г. в связи с обвинениями в причастности к ней Луиса Орландо Домингеса (бывшего первого секретаря СМК, а позднее — директора Кубинского института гражданской авиации, действовавшего на правах министерства).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63