В течение 6 часов самолеты ВМС США кружили над «Винницей», но советские моряки, не дрогнув, шли к порту назначения. Вечером 26 октября в Гаване отшвартовалось кубинское судно «Байя де Сигуанеа». Это судно было также при прорыве блокадного охранения опрошено американским эсминцем: «Что везете?» Кубинцы ответили: «Картошку» — и, не сбавляя хода, продолжали свой путь. Американцы и в этом случае не решились на насильственный досмотр, зная, что кубинцы предпочтут любой исход, даже гибель, но не позволят абордажа.
Готовясь во всеоружии встретить агрессию, Куба, Советский Союз и другие страны вели в то же время поиски политических путей выхода из навязанного им конфликта. В результате очень сложной политической борьбы, в которой участвовали непосредственно главы заинтересованных государств и Генеральный секретарь ООН У Тан, 28 октября 1962 г. была достигнута договоренность, согласно которой Кеннеди брал на себя обязательство отменить меры по военно-морской блокаде и давал письменное заверение в том, что США не будут совершать вооруженную интервенцию на Кубу, выразив одновременно уверенность, что их примеру последуют и другие государства Западного полушария. Советский Союз соглашался вывести с территории Кубы размещенные там ракеты среднего радиуса действия и бомбардировщики ИЛ-28. Карибский кризис таким образом был преодолен, свобода и независимость Кубы спасены, человечество избежало ужасов термоядерной войны.
Давая оценку итогам карибского кризиса, Фидель Кастро говорил в 1975 г. в отчетном докладе I съезду Компартии Кубы: «В то время нам, кубинцам, нелегко было понять все значение такого решения...».
В последующие дни американцы настойчиво добивались инспекции территории Кубы под предлогом проверки выполнения обязательств по демонтажу ракетных установок, но Фидель Кастро ответил категорическим отказом, подчеркнув священность национального суверенитета и предупредив, что по любому самолету, появляющемуся без разрешения над территорией страны, будет открыт огонь как по врагу. Кубинское правительство выдвинуло для полного разрешения кризиса пять пунктов, включавших требование о снятии экономической блокады, отказ США от подрывной деятельности в виде поддержки бандитско-диверсионных групп, прекращение налетов пиратских самолетов, прекращение нарушений национальных границ кораблями и самолетами США, ликвидацию военно-морской базы в Гуантанамо. Осуществление этих дополнительных мер подвело бы еще более прочную базу под договоренность о разрешении октябрьского кризиса. США отмолчались.
Учитывая возможность развязывания страшной войны, сохранение мира в один из моментов наибольшей для него опасности без принесения в жертву основных политических целей было победой. Кажущийся успех империализма со временем оказался не более чем мыльным пузырем. После этого тяжелейшего испытания даже «холодная война» пошла на убыль.
«Хотя впоследствии Соединенные Штаты создали военные базы в Центральной Америке и Флориде для организации пиратских налетов на наши берега (и таких налетов было немало), эти действия представляли собой последние попытки оскорбленного, но уже бессильного имперского высокомерия. Последующая интервенция Соединенных Штатов во Вьетнаме и героическое сопротивление этого братского народа привели к постепенному сокращению масштабов военных акций против Кубы, и для нашего народа наступил период относительного мира».
Глава VII
ТРУДНОЕ НАЧАЛО (1963-1967 гг.)
Обо всех крупных социальных революциях стало прописной истиной говорить, что гораздо легче взять власть, чем ее удержать. При этом имеется в виду не только продолжение классовой борьбы, но и большие экономические трудности. Не была исключением в этом отношении и Кубинская революция, которая совершалась в особо сложных условиях, вызванных малыми размерами страны, опасной близостью к США, оторванностью от других стран социалистического содружества, исключительными трудностями экономического характера, вытекавшими из исторически сложившейся рабской привязанности Кубы к США. К тому же, несмотря на то, что в результате исторических побед, одержанных кубинским народом в боях на Плайя-Хирон и в ходе карибского кризиса, в целом был обеспечен относительно мирный период в развитии Кубинской революции, все же вокруг Кубы продолжала сохраняться острая враждебная обстановка, чреватая любыми неожиданностями.
США продолжали работу против Кубы, но несколько изменили ее методы и тактику. Они отдавали себе отчет в огромной роли лично Фиделя как руководителя Кубинской революции. Поэтому ЦРУ по указанию Белого дома в эти годы не раз разрабатывало и пускало в «производство» планы по физическому уничтожению лидера Кубинской революции. Детали этих чудовищных замыслов стали известны, когда в результате внутренней борьбы между различными группировками правящих кругов США сенатская комиссия провела расследование деятельности ЦРУ с последующим опубликованием результатов своей работы. Тогда и стали известны факты о роли ЦРУ в уничтожении неугодных США политических деятелей во многих странах мира. Среди других признаний в отчете говорится: «Мы имеем конкретные доказательства организации по крайней мере 8 заговоров с целью убийства Фиделя Кастро в период с 1960 по 1965 гг., в которых замешано ЦРУ».
Из наиболее подробно разработанных планов фигурирует, например, изготовление коробки любимых сигар Фиделя Кастро, которые были предварительно пропитаны смертельным ядом бутолином. Токсическое вещество было настолько сильным, что достаточно взять в рот сигару, чтобы наступила смерть. Сигары были изготовлены и переданы неизвестному лицу, по-видимому, агенту ЦРУ из числа кубинцев. Судьба зловещей коробки с сигарами осталась неизвестной.
Незадолго до высадки бригады наемников в бухте Кочинос отдел технических служб ЦРУ изготовил и отправил на Кубу специальные пилюли со смертельным ядом, действие которого проявилось бы через 2-3 дня после попадания в организм, причем медицинское вскрытие не смогло бы установить причины смерти. Предполагалось, что один из агентов ЦРУ, завербованных среди кубинского персонала, бросит эту таблетку в стакан с прохладительным напитком. Исполнителю этого плана была приготовлена премия в 50 тыс. долларов. Но лицо, получившее таблетки, так и не смогло ими воспользоваться для приведения в жизнь плана ЦРУ.
В 1963 году, когда американский адвокат Джеймс Донован вел с кубинским правительством переговоры относительно обмена пленных наемников на продовольствие и медикаменты, ЦРУ решило через него подарить Фиделю Кастро костюм для подводной охоты, который был бы заражен изнутри специальным грибком, вызывающим хроническое и очень сильное кожное заболевание. В дыхательный аппарат, который являлся принадлежностью костюма, были введены бациллы туберкулеза. Вся техническая часть операции была подготовлена, но осуществить ее через Д. Донована ЦРУ не решилось.
Тогда же, основываясь на увлечении Фиделя Кастро подводной охотой, планировалось изготовить мину, закамуфлированную под экзотического моллюска, и положить ее на морское дно в месте обычного появления Фиделя Кастро. Закладку мины должны были осуществить водолазы в легких гидрокостюмах.
В более поздние годы изучались возможности применения технического средства, замаскированного под шариковую авторучку, которое могло бы привести к ликвидации Фиделя Кастро. Рассматривались и обычные средства в виде винтовок и автоматов с оптическими прицелами и глушителями, мощных зарядов взрывчатых веществ, но ни один из этих планов, к счастью, не был осуществлен.
Выступая с отчетным докладом на I съезде Компартии Кубы, Фидель Кастро по поводу этих намерений США говорил: «Если бы Куба обвинила ЦРУ в подобных действиях, то многие скептики в мире подумали бы, что все это выдумки, инспирированные ненавистью к американскому империализму. Эти беспрецедентные акции, которых не было в истории ни одного современного государства, ярко показывают циничную, прогнившую и порочную натуру империализма. Они показывают, что он может совершать самые безответственные, безрассудные и преступные действия. Раньше они хотели аннексировать нас, теперь они хотят нас отравить».
В мае 1964 года государственный департамент выпустил в Вашингтоне специальную книгу под названием «Политика США по отношению к Кубе», в которой он был вынужден наконец признать, что Куба не представляет собой военной угрозы для США или других стран Западного полушария, так как не имеет ни воздушных, ни морских сил и средств для переброски своих вооруженных сил на континент. Однако после этого более или менее разумного абзаца вновь начиналось нагромождение провокационных домыслов. В адрес Фиделя Кастро высказывались обвинения в том, что он якобы добивается господства над всей Латинской Америкой. В книжке ставился вопрос, что же должны делать в такой ситуации США и их союзники в Латинской Америке, на который авторы сами же и отвечали: «Наиболее естественным и прямым путем было бы устранение режима Кастро на Кубе в результате прямой военной акции с целью заменить нынешнее правительство некоммунистическим прозападным правительством. Самая слабая прямая акция могла бы принять форму вооруженной блокады. Но и это (с горечью признавали авторы) уже означало бы войну». Другим путем были бы переговоры с правительством Фиделя Кастро, но США признавались, что они не могут пойти по этому пути из-за сохранявшихся военных и политических связей Кубы с Советским Союзом.
Далее в публикации госдепартамента излагалась программа действий в отношении Кубы. «Первое, мы должны принять все меры по укреплению латиноамериканских стран с тем, чтобы они смогли, индивидуально или коллективно, противостоять коммунистическим подрывным действиям; второе, мы должны использовать все имеющиеся в нашем распоряжении средства (за исключением акта войны), чтобы ограничить или сократить способность кубинского правительства двигать вперед коммунистическое дело посредством пропаганды, саботажа или подрывных действий». Далее разъяснялся смысл этого положения, заключавшийся в том, что следовало возвести вокруг Кубы своего рода санитарный кордон, закрыв доступ людям и идеям с Кубы. Госдепартамент похвалялся, что принятыми мерами уже в 1963 году удалось добиться сокращения количества людей, выезжавших из стран Западного полушария на Кубу, по сравнению с 1962 г. наполовину. Те же самые «борцы», которые, надрываясь, проповедуют в других условиях «свободу передвижения людей и информации», здесь, не смущаясь, выступали и действовали с диаметрально противоположных позиций. Такие казусы в практике госдепартамента вообще встречаются довольно часто.
Признавая полностью несостоятельность идеи экономической блокады, госдепартамент все же считал нужным настаивать на ее продолжении.
Ставка США была совершенно откровенна. Если оказалось невозможным сломить вооруженным путем Кубу, то надо планомерной осадой, экономической блокадой задушить ее в ближайшие годы. Под этими расчетами была и кое-какая объективная база. Действительно, в первые годы после революции вся экономика страны подверглась коренной ломке. Все основные средства производства сменили своего хозяина, была потеряна значительная часть инженерно-технического персонала, который раньше был прислужником у капиталистических хозяев и не захотел разделить с народом радости и неизбежные трудности эпохи революционных преобразований; полностью изменилась система внешнеторговых связей. Если раньше развитые страны капиталистического мира занимали 80 процентов во внешнеторговом обороте Кубы, то теперь это место перешло к странам социалистического содружества. Разумеется, это сопровождалось необходимостью преодолевать массу трудностей.
На все это и делали ставку США. Но, пожалуй, наиболее сложным было положение в сельском хозяйстве и в его решающем звене-производстве сахарного тростника, становом хребте экономики Кубы.
После победы революции началось стихийное сокращение посевов сахарного тростника. На местах ошибочно интерпретировали призыв руководства к преодолению монокультурности: вместо развития других отраслей сельского хозяйства, не ломая существующего производства, стал наноситься ущерб главной сельскохозяйственной культуре — тростнику. В результате пошли вниз показатели сбора сырья и производства сахара. Если в 1961 году производство сахара составило 6,5 млн. тонн, то в 1962 г. — 4,8 млн. тонн, а в 1963 г. — 3,8 млн. тонн.
Уже с августа 1962 года Фидель Кастро начал намечать меры по выправлению положения в этой решающей для Кубы отрасли сельского хозяйства. Выступая 18 августа 1962 года на общенациональном съезде делегатов кооперативов по выращиванию сахарного тростника, он выдвинул идею о превращении кооперативов в государственные предприятия, чтобы поднять производство сахара. Только на путях централизации всего сахарного производства можно было рассчитывать на серьезные успехи. Надо было начинать готовить кадры и условия для научно-технической революции в тростниковом хозяйстве. Ведь на Кубе к моменту победы революции в результате стихийности подготовки кадров при буржуазном правительстве имелось всего 294 агронома (при 6560 адвокатах). Урожайность сахарного тростника была чрезвычайно низкой. Если, например, на Гавайских островах каждый га посевов давал 27 тонн сахара, в Перу — 23 тонны, в Индонезии — 16 тонн, то на Кубе всего — 5,4 тонны. Она была на одном из последних мест по этому показателю в мире. Перед революционным правительством стояла задача полной перестройки всей сахарной промышленности страны.
Фидель Кастро, уделявший, по его признанию, основное свое внимание вопросам развития сельского хозяйства, лично занимался в те годы проведением научно-экспериментальных работ по повышению производительности сахарного тростника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63