Наконец трое мусульман спрыгнули в дыру. Двое из них были ранены, еще не коснувшись земли: меч дона Лорна засвистел в воздухе, полоснув по лицу одного, перерезав шею другому. Клинок Андре завершил начатое. Третий воин потерял равновесие, приземлившись, и Рамон вонзил кинжал ему в грудь.Тут же последовали следующие трое врагов. Они упали на своих мертвых товарищей, и я вонзил меч одному из них в живот. Все еще сжимая кинжал в зубах, неверный обеими руками схватился за рукоять моего меча. Рамон и дон Лорн расправились с остальными двумя.— Живыми, — напомнил дон Лорн. — Следующих берем живыми.Когда очередная троица упала в отверстие, мы слегка подались назад. Как и предвидел дон Лорн, они оказались последними из первого высланного против нас отряда. Мы позволили им подняться, неохотно следуя распоряжениям дона Лорна; никто из врагов не сделал к нам ни шагу. Трое мусульман раскачивались из стороны в сторону, размахивая перед собой кинжалами.Дон Лорн, Рамон, Андре и я не двигались с места. Дурное предчувствие, охватившее меня перед тем, как были подняты ворота, рассеялось во время схватки. Мы смотрели на неверных, как на безобидных кроликов, которых мы прирежем, стоит дону Лорну отдать приказ. Мусульмане взглянули на своих мертвых товарищей, застывших в жутких позах, затем снова на нас. Должно быть, мы являли собой страшное зрелище — это отразилось в их испуганных глазах.Дон Лорн заговорил с ними на их родном языке — арабском. Я не ожидал услышать иностранную речь из уст кастеляна крепости, однако мусульмане, казалось, этому не удивились, будто не сомневались, что стоявшие перед ними демоны могут изъясняться на любом наречии, древнем или ныне существующем.Конечно, я не понимал слов дона Лорна и подробностей последовавших переговоров. Но самое главное я понял: до Лорн предлагал сохранить нашим врагам жизнь, если он бросят оружие. Сначала они отказывались. Наотрез.Однако дона ничуть не обеспокоил их решительный тон. Он еще с ними поговорил, и звуки странного наречия, слетая с его языка, сплетались в слоги, в предложения, в единое целое, похожее на одно убедительное слово, с которым нельзя было не согласиться.Мусульмане отказывались уже не так яростно. Они начали спорить между собой. Дон Лорн терпеливо ждал, пока они обсудят предложение, будто знал их решение наперед.Когда сарацины бросили кинжалы на землю к его ногам, кастелян снова к ним обратился — полагаю, повторял свое обещание и поздравлял их с мудрым решением.Дон Лорн не лгал пленным. Почти. Они действительно не погибнут от наших мечей. Это обещание мы готовы были сдержать. Они все равно были мертвецами. Они стал ими, как только прыгнули в дыру. Однажды Рамон сказал, что тонущий человек хватается за любую соломинку, какой бы тонкой она ни была. Предложение дона Лорна было для мусульман короткой отсрочкой перед свершением неизбежного.Кастелян снова с ними заговорил, мусульмане вяло запротестовали, но их выбор был уже сделан. Подчиняясь его указаниям, они стянули через головы одежды и бросили нам под ноги. На одном из пленных была кольчуга. Остальные двое оказались без доспехов. Ссутулив голые плечи, они скрестили на груди гибкие коричневые руки, прикрывая свою наготу.— Рамон, — распорядился дон Лорн, — ты и твои люди должны надеть эту одежду.Мы подняли одеяния мусульман и натянули поверх наших белых накидок. Андре пришлось разорвать рукава, чтобы втиснуть в них мускулистые плечи.— А вы, дон Лорн, — спросил Рамон, — как же вы?— Я — кастелян Крака, — ответил дон Лорн. — Я не могу надеть мусульманскую одежду в собственном замке.Дон Лорн шагнул к неверным, и те отшатнулись, покорно подняв руки. Дон Лорн тихонько рассмеялся, словно отчитывая капризных детей, решительно преодолел расстояние, отделявшее его от мусульман, и, остановившись перед ними, снова заговорил по-арабски. Трое вражеских воинов замерли в нерешительности, затем повернулись лицом к другому концу навеса.— Рамон, возьмите одного из своих людей и подойдите ко мне.Рамон взглянул на Андре. Вместе они приблизились к кастеляну, который поставил их за спиной мусульман.— Медленно достаньте кинжалы, — велел дон Лорн. — Когда я приставлю свой кинжал к шее неверного, который стоит передо мной, делайте то же самое. Но не пускайте кровь. Эти люди нужны нам живыми.Дон Лорн что-то шептал на ухо пленным, доставая оружие. Через мгновение каждый мусульманин почувствовал у своего горла острое лезвие. Сарацины начали было сопротивляться, но дон Лорн снова зашептал на их непостижимом наречии, и они успокоились.— Рыцарь, — обратился кастелян ко мне, — возьми четыре щита убитых мусульман и принеси сюда.Я быстро взял щиты, освободив их из негнущихся пальцев мертвецов, и принес дону Лорну.— Мы двинемся к замку плотным кольцом, — объяснил дон Лорн. — Каждый из нас возьмет щит одного из неверных. Это должно совершенно сбить с толку людей Бейбарса. Вряд ли эта уловка позволит нам проделать весь путь до ворот. Но она на какое-то время обескуражит мусульман, и мы успеем преодолеть часть пути. Когда они начнут стрелять, прикрывайтесь щитами и пленными. Когда же до ворот останется совсем немного, мы все бросим и побежим.Дон Лорн, Рамон и Андре поставили своих пленных в плотный круг. По приказу дона Лорна я встал в середину кольца, держа мусульманский щит над головой. Дон Лорн снова заговорил по-арабски, и неверные взялись за руки, сомкнув круг.Так, неуклюже, мы выступили из-под укрытия и осторожно направились в сторону замка. Казалось, на нас устремлены тысячи глаз. На каждом шагу мы натыкались на тела убитых товарищей.Дон Лорн снова что-то прошептал неверным. Они подали голос, а затем, когда дон Лорн посильнее надавил на рукоять кинжала, громко закричали на своем языке.Я взглянул из-под щита на крепостные стены, где расположились мусульмане. Они целились из луков в наш круг, но не стреляли. Даже баллисты затихли, обслуживавши их воины были сбиты с толку.Воины Бейбарса на внешней стене принялись выкрикивать вопросы, пытаясь понять, кто и зачем движется под их позициями в этой странной группе.Мои христианские товарищи были не менее озадачены. Когда баллисты смолкли, христиане вышли из укрытия и присоединили свои голоса к крикам мусульман, посылая проклятия врагам и нашему таинственному отряду, медленно направлявшемуся к замку.Наш круг порой поворачивался, и я не всегда мог различить, где свои, а где враги. Мы находились в пределах досягаемости стрел, пущенных как с одной, так и с другой стены, и были уязвимы со всех сторон. Лица, искаженные гримасами, ощеренные зубы, голубые глаза, черные глаза — все перемешалось, но со всех сторон нас встречала ненависть.Мы миновали уже две трети пути к замку, когда с мусульманских укреплений в наш круг полетела стрела. Она угодила в шею пленного, которого держал дон Лорн. Неверный упал; дон Лорн быстро поднял обмякшее тело и прикрылся им.Этот выстрел словно дал сигнал обеим сторонам, что передышка окончена. Мусульмане вовсе не собирались позволить кому-либо из врагов добраться до замка, даже если бы им пришлось убить ради этого своих людей. Когда стало ясно, что мусульмане собираются атаковать наш отряд, христианские рыцари на стенах встали на нашу защиту. Затишье в стрельбе осадных орудий позволило нашим воинам занять места на укреплениях и дать отпор мусульманам, засевшим на противоположной стене. Наши собратья выпустили град стрел, отвлекая внимание врагов от нашего отряда. Я поднял голову и увидел, как стрелы летят взад и вперед, сталкиваются, закрывают небо.Большинство стрел, выпущенных в нас, втыкались в землю. Но были и такие, которые достигали цели, так что вскоре все трое пленных были мертвы. Стрелы пронзали и разрывали плоть неверных, а дон Лорн, Рамон и Андре держали мертвые тела, которые при каждом новом попадании сотрясались и дергались, словно марионетки.Мы уже почти достигли ворот, когда дон Лорн оступился. Наступила недолгая передышка: оба войска прекратили огонь. Все уставились на споткнувшегося, который выпал из круга. Дон Лорн отбросил в сторону тело убитого пленного и даже не пытался встать. Это было бесполезно. Он взглянул на своих воинов на крепостной стене и распахнул плащ на груди, чтобы оба войска видели белый крест. Под плащом болталось ожерелье из ушей.— Слава Иисусу! — крикнул он.Не знаю, слышали люди дона Лорна его последние слова или нет. Мусульмане уже выпустили град стрел, утыкавших тело кастеляна колючим покровом.Видимо, Рамон понял, что неловкость дона Лорна дает нам шанс, и велел, что есть духу мчаться к воротам. Он с Андре отшвырнули тела пленных, и мы бросились к двери.Я бежал, затаив дыхание, напрягшись в ожидании удара стрелы.«Слава Иисусу, Слава Иисусу». — Я повторял эти слова с каждым шагом, приближавшим меня к воротам, словно дон Лорн своим самопожертвованием открыл нам магическое заклинание, с помощью которого можно было спастись.Люди дона Фернандо стояли у входа в замок, вытаращив глаза на трех своих товарищей, сломя голову бежавших к ним в мусульманских нарядах.Я был уже в воротах, как вдруг мою спину пронзила острая боль: стрела угодила мне в плечо. Я упал на руки одного из людей дона Фернандо. Андре вбежал в замок следом за мной.Я оглянулся в поисках Рамона. Ему попали в ногу и руку, но он был уже совсем рядом. Так близко, что я увидел, как задрожали его губы, когда опустились каменные ворота.Андре бросился вперед и попытался поднять массивную дверь. Он рычал, молил, проклинал Бога. Дверь не двигалась. Он вытащил меч и ударил им по камню. Удар был такой силы, что клинок сломался. Звук был похож на раскат грома.К тому времени было уже поздно. Я слышал предсмертные вздохи дядюшки Рамона по ту сторону ворот.Я взглянул на дона Фернандо: он стоял с обнаженным мечом у рычага, закрывающего дверь. Веревка, привязанная к рычагу, была перерублена и свободно болталась.— Он все равно был уже мертв, — сказал дон Фернандо.Андре медленно развернулся к нему.— Франциско, — произнес дон Фернандо, — скажи Андре, что Рамон был уже мертв. Скажи ему.Его слова отдавались в проходе гулко, словно звук от бросаемых в пруд камней.— Андре, — продолжал дон Фернандо, — твоя храбрость, проявленная в этой вылазке, будет вознаграждена. Возможно, ты получишь новый замок в Арагоне или место в королевском совете.Андре наклонил голову и сжал кулаки так, что выступили вены.— После битвы нас всегда обуревают неистовые чувства, — снова заговорил дон Фернандо. — Тебе нужно время, чтобы привести мысли в порядок, Андре.С этими словами дон Фернандо стал пятиться. Он взглянул на своих людей и кивнул головой в сторону Андре, но они только беспомощно смотрели на хозяина.Сделав несколько шагов, дон Фернандо бросился к лестнице. Андре настиг его на ступенях и схватил дона, который уже потянулся за кинжалом, висящим в ножнах на ноге. Дон замахнулся кинжалом на Андре, лезвие заскрипело по кольчуге. Андре схватил дона Фернандо за запястье и до тех пор бил руку дона о камень, пока тот не выпустил кинжал. Тогда Андре сжал руками шею дона Фернандо и принялся его душить.Когда я увидел, что люди дона Фернандо бросились ему на выручку, я попытался подняться с земли, но не смог. Боль обожгла меня так, словно в мое плечо вонзилась еще одна стрела.Один из людей дона Фернандо стал бить Андре щитом по голове, и когда Андре упал навзничь, другой человек дона оттащил его от своего хозяина и сбросил с лестницы. Они принялись злобно пинать Андре ногами, а я лежал, беспомощно наблюдая, как избивают моего друга. Наконец люди дона поняли, что Андре уже не чувствует ударов, и оставили его лежать в пыли, лицом вниз.Дон Фернандо сидел и яростно откашливался, держась за горло. Лейтенанты заботливо протянули ему руки, чтобы помочь подняться, но он ударил их и встал сам.— Бросьте его в госпиталь, — велел дон Фернандо, указывая на Андре. — И его друга тоже. И заберите у них оружие. Все.Что происходило потом, я не помню: когда люди дона Фернандо, осыпая проклятиями, потащили меня по лестнице, я потерял сознание.
* * *
Очнувшись, я ощутил жгучую боль в плече и потянула туда, где раньше торчала стрела, но она исчезла. Рана был плотно перевязана, на повязке выступила кровь.Уже наступила ночь.Я лежал в углу рыцарской залы, превращенной в госпиталь, хотя трупы вокруг делали комнату больше похожей на морг. Свет факела освещал мертвые тела и отбрасывал на стену мигающие тени.У стены сидел Андре. По его лицу прыгали блики света факела, один глаз заплыл.— Дядюшка Рамон мертв? — произнес я — не спрашивая, а словно желая убедиться в том, во что нельзя было поверить.Андре не ответил.— А где стрела? — спросил я.Андре взглянул на меня сверху вниз единственным открытым глазом.— Доктор госпитальеров вытащил ее. Нам повезло. Наконечник не задел кость. Мы промыли рану и наложили повязку, сделанную из одежды мусульман.В зале стояла тишина, и каждое слово Андре было отчетливо слышно. Залпы баллист прекратились.— Что случилось, Андре? Битва закончилась?— Дон Фернандо взял на себя командование, — ответил Андре. — Когда он перерезал веревку, удерживающую ворота, он избавился от единственного остававшегося в живых соперника — дядюшки Рамона. Сегодня днем он выехал со своим окружением из замка для переговоров с Бейбарсом. Обстрел прекратился перед его отъездом.Я снова заснул, а когда на рассвете проснулся, тела умерших были сложены у стены. Живые собрались небольшими группами, пытаясь выведать друг у друга, что слышно о переговорах. Один из рыцарей сказал, что дон Фернандо со своими приближенными вернулся в крепость перед восходом солнца, но о результатах встречи с мусульманами ничего не известно. Воин предположил, что такая скрытность является плохим предзнаменованием. Другой рыцарь был настроен более оптимистически. Он говорил, что раз неверные не стреляют, значит, дону Фернандо удалось достичь соглашения с Бейбарсом.Когда на пороге часовни появился сам дон Фернандо, рыцари тут же замолчали. В окружении своих офицеров он вошел в залу и встал на одну из скамей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45