Хлопнула входная дверь. Даша растерялась. Может, не стоило вот так ему все сразу выкладывать? Вдруг у человека от неожиданности разум помутился, еще, не дай Бог, сиганет под машину.Через десять минут она действительно начала нервничать. Каждый раз претендент погибал, как только узнавал о наследстве. Какой же надо было быть дурой, чтобы…Однако стоило ей встать, как дверь опять хлопнула, и на пороге возник взъерошенный раскрасневшийся Богдан. В высоко поднятой руке он держал бутылку шампанского.— Вот!Даша приложила руку к сердцу и рассмеялась:— Ну и напугал ты меня! Неужели нельзя было предупредить?— Прости! — Он подлетел и поцеловал ее в щеку. — У меня в голове все перемешалось. Даже если я никогда не получу и цента из этого наследства, все равно буду помнить этот день всю жизнь. Послушай, ведь в любом случае я смогу поехать во Францию?— Да, конечно. И даже будешь обязан туда поехать.— Боже! Боже! Благодарю тебя, Господи! Скажи, а можно мне там будет учиться?— Учиться? — Даша растерялась. — На кого?— Я танцую.— Танцуешь? — Только теперь Даша поняла, отчего у племянника была такая странная походка — это походка профессионального танцора.— Да. Я занимаюсь современным балетом. Но мне не хватает школы. Все говорят, чтоу меня неплохие данные, но… Понимаешь, Франция — цитадель современного балета. Поехать туда хотя бы на полгода — мечта всей моей жизни.Эмоции, нахлестывающие Богдана, Дашу забавляли, но вместе с тем она не переставала внимательно следить за каждым его жестом. Хоть наследник и обнаружен (а в этом Даша почти не сомневалась: семейные фотографии и сходство Богдана с Галиной — больше, чем аргумент), но для полного отчета перед адвокатами Марии Андреевны требовалось установить документально подтвержденную родственную связь.— Ты действительно ничего не знаешь о своих предках?— Нет. Я всю жизнь хотел найти кого-нибудь из родственников, но чтобы так…. — Он закинул голову, стараясь сдержать слезы. — А сейчас я просто счастлив, счастлив!— И тем не менее придется собрать кое-какие документы.— Какие?— Например, наверняка потребуется свидетельство о рождении твоего отца.Темные глаза потускнели, лицо замерло.— У меня его нет. Его не было среди документов.— А свидетельство о браке родителей?— Его в коробке тоже не было. Даша тяжело вздохнула:— Ну вот, приехали. А как тогда доказать, что ты законный наследник? Одних фотографий недостаточно.Титаевский беспомощно молчал.— Хорошо, давай начнем с того, что у тебя есть.— Да, да, конечно. Одну минуту.Он достал из шкафа старую картонную коробку.— Вот. — Сняв крышку, Богдан вынул какие-то бумаги. — Это документы родителей отца: свидетельство о браке дедушки и бабушки, их паспорта…— Подожди, подожди… — Даша сжала виски. — Твой дедушка — сын моего дедушки.Богдан неуверенно пожал плечами. Даша продолжала:— Значит, его отчество должно быть Николаевич. Посмотрим, что у нас здесь… — Даша взяла свидетельство о браке. — Николай Николаевич Титаевский… Людмила Гавриловна Шустова… Пока все правильно. Теперь давай разберемся с датами. Расписались они 12 сентября 1951 года, а родился он…— Я могу дать тебе его паспорт. — Богдан протянул темно-коричневую книжечку с надписью «паспорт» на нескольких языках.— Господи! — Едва раскрыв ее, Даша схватилась за сердце. — Как же он похож на Галину! Год рождения 1925. Все правильно. Значит, вот он, пропавший сын моего деда. Николай Николаевич! — Она с трудом сдерживала слезы, — Миллер говорил правду. — Внезапно Даша замерла. — Да… Но почему он Титаевский? Неужели еще одно усыновление?— Почему еще одно? — спросил Богдан. — И кто такой Миллер?— Потом объясню! — Даша оживилась: с этим паспортом появилась надежда свести концы с концами. — Экспертиза сможет доказать, что Николай Титаевский — это и есть пропавший сын Николая Вельбаха…— Вельбах, Вельбах… — Богдан нахмурился. — Мне все же кажется, что эту фамилию я где-то уже нстречал.Даша предостерегающе подняла палец:— Только умоляю — не надо ничего придумывать. Малейшая оплошность с твоей стороны может иметь крайне негативные последствия. Я почти уверена, что ты Вельбах, но…— Да ничего я не придумываю! — Богдан присел рядом с Дашей и принялся перелистывать страницы альбома. — Подожди, подожди, где-то здесь… Вот! — Он вытащил из рамочки фотографию: — Читай, что написано.— «Николеньке Вельбах от тети Суи и сестричек. Помни нас и люби, как мы тебя".Прочитав надпись несколько раз. Дата перевернула снимок. Симпатичная, улыбчивая китаянка обнимает двух таких же улыбающихся девчушек.— Что за чушь!Богдан удивленно посмотрел на нее.— В каком смысле?— У нашего деда не могло быть сестер китаянок! И потом, на карточке написано 1939 год, а Николай Андреевич родился в 1899-м, да он им в отцы годится, а не в братья.Титаевский молчал.— А вдруг имелся в виду не прадед, а дед? Он же тоже Николай.— Да, но здесь он не Титаевский, а Вельбах. И почему китайцы? У тебя есть фотографии матери?Богдан сидел неподвижно. Даша ждала отпета, но тот молчал.— Ты слышишь?— А? Что? Прости, я задумался.— У тебя остались фотографии мамы?— Нет.Даша подняла брови:— Нет?!— Откуда? Больница — такое место, куда фотографа не вызывают.— Да, но более ранние… Может, сохранились снимки отца?— Нет.— Странно, дед и бабка есть, а матери с отцом нет. Титаевский пожал плечами:— Не знаю почему.— Это плохо. — Даша покачала головой. — Вернее, хорошо, что сохранились, плохо, что нет свидетельства о браке твоих родителей. Где они познакомились?Пауза.— Откуда мне знать! Даша занервничала.— Ты пойми, их брак должен быть непременно зарегистрирован, иначе ты будешь считаться незаконнорожденным.— Что значит незаконнорожденным? Вот мое свидетельство о рождении. — Богдан встал и принес еще один документ. — На, читай: «отец: Титаевский Александр Николаевич, мать: Титаевская Ирина Николаевна».— Ну хоть это… — Даша вздохнула. — Только как твой отец или дед из Америки в Россию попал? Вот в чем вопрос. Или Галина сына в Советском Союзе оставила? Мама ничего не говорила тебе об этом?Богдан молчал.— Что же все-таки произошло? — пробормотала Даша.— Не знаю. — Богдан понурил голову. — Думаешь, у меня ничего не получится?— Не вешай нос раньше времени. — Даша ободряюще улыбнулась племяннику. — И давай пить шампанское, а то оно станет теплым. Глава 29 1 Странно, но никогда до этого Полетаев ей не снился. Может, конечно, и мелькал где-то там, на заднем плане, но чтобы с такой ясностью — впервые. Даша почти физически ощущала ненависть, исходящую из темно-синих глаз. Ужас какой! Наяву эфэсбэшник никогда на нее так не смотрел.Ей вдруг стало очень весело. Как прекрасно ощущать себя спящей: любая неприятность кажется не более весомой, чем облако, проплывающее за окном. — Палыч, ты дурак, — сказала она.Интересно, как отреагирует мающийся в ее сне подполковник?Реакция виртуального Полетаева не намного отличалась от действительности.— Может я, конечно, и дурак, но вряд ли залез бы в постель собственного племянника.Даша насторожилась. Голос звучал не внутри ее головы, что было бы естественным. К тому же он звучал слишком громко. А может, это сложный, многоплановый сон, вызванный треволнениями последних дней?— Вставай, одевайся. Нам надо поговорить. Чувствуя странное волнение, Даша повернула голову направо, где по идее должен был находиться чудный профиль Богдана, но не увидела даже смятой подушки. «И все-таки это сон». — Сбежал твой полюбовник.Даша похолодела и проснулась окончательно. В кресле, напротив кровати, положив ногу на ногу, сидел подполковник Полетаев и мрачно барабанил пальцами по металлическому подлокотнику. Даша приподнялась на локте:— Как ты здесь оказался?— Угадай. — Каждое слово вонзалось в больную голову отравленной стрелой. — Прилетел на ковре-самолете.— Я имею в виду здесь, в квартире.— Дверь была открыта.— Не ври. Где Богдан?— Я тоже хотел бы это знать.Даша потерла ладонями щеки. Она все еще никак не могла понять, что происходит.— Что происходит?— Ты спала с ним?— С кем?— С мистером Титаевским, естественно. — Из-за большого количества шипящих звуков вопрос напомнил сипение змеи. Неподвижные черные зрачки усиливали впечатление.— Нет, — невольно поежилась Даша. Ей было холодно и плохо.— Что?— Нет, говорю, не спала.Подполковник с сомнением качал головой. Ни сочувствия, ни доверия в его лице не обнаруживалось. И тогда она заорала:— Нет!!!— Не кричи, — бросился к ней Полетаев. — Соседей разбудишь.— Разбужу? — Даша автоматически посмотрел на левую руку, но часов на ней не оказалось. — А который час?— Половина восьмого.— Утра?— Нет, черт побери, вечера! Не видишь — светает. — Подполковник встал и, заложив руки за спину, раздраженно отошел к окну.Застонав. Даша откинула голову на спинку кровати. Она совершенно не понимала, как и зачем здесь оказался эфэсбошник и на всякий случай решила вызвать у него жалость.— Палыч, ты меня сейчас не трогай. У меня страшно болит голова. Не знаю почему…— А вот я догадываюсь. — Подполковник кивнул на пространство слева от стола, уставленное пустыми бутылками, — Нет, ты все-таки с ним спала!— Да не спала я ни с кем, отстань!Широкие плечи затряслись в демонстративном смехе, ибо вряд ли Полетаеву было смешно на самом деле.— Что же тебя удержало? Уж не девичья ли гордость?— Нет, все-гаки ты дурак. — Даша начала злиться. — Как я могу спать с собственным племянником?Полетаев обернулся:— Ты это серьезно?— По поводу?— Что не спала с Титаевским только из-за того, что он твой родственник? И что в таком случае ты делаешь в его постели?— Да отстань ты от меня… И отвернись. — Даша подтянула висевшую на спинке кровати рубашку. — В квартире всего одна кровать, — недовольно пояснила она. — А на полу спать холодно и жестко. К тому же повторяю: мы родственники.— Если вы и родственники, то очень далекие. — Недоверчивый подполковник все еще не оставлял попыток вывести подозреваемую на чистую воду. — А браки, как известно, допускаются даже между кузенами.Даша издала булькающий звук, обозначающий, надо полагать, резкое несогласие.— Да какая разница, что там допускается! Мне сама мысль отвратительна…— А вот это правильно! — Полетаев выказал неожиданное оживление. — Наследственные болезни — страшное бедствие.— Какие еще болезни?Даша опять перестала понимать собеседника: одновременно с беседой она вела неравный бой с пуговицами на рубашке. Пуговицы были слишком маленькие, слишком скользкие, и их количество явно не совпадало с количеством петелек: на первый взгляд казалось, что пуговиц гораздо больше.— Я имею в виду тот случай, если бы у вас вдруг появились дети…— Господи, Палыч, ты бы женился, что ли! — сорвалась молодая женщина. «Нет, пуговиц и дырок все-таки должно быть поровну!» — Сорок лет, а до сих пор не знаешь, откуда дети берутся. «Вдруг»! Лучше скажи, где Богдан? Ты что, его арестовал?Полетаев взял стул и грохнул им об пол.— Хотел. Но не успел. — Он шумно вздохнул. — Смылся твой красавчик. Кстати, все хочу спросить: почему ты всегда выбираешь таких приторных?Плюнув на пуговицы, Даша просто связала полы рубахи на техасский манер. Получилось очень сексуально, если не обращать внимания на серое, помятое лицо.— Никого я не выбираю. Это раз. А во-вторых… Во-вторых, такие всем нравятся. И отстань от меня. Дай лучше попить.Полетаев снова перевел взгляд на батарею пустых бутылок.— К сожалению, шампанское закончилось, мадам. Воду будете?— Ой-ой-ой! Как смешно… — Даша скривила конопатое личико. — Но куда же все-таки подевался Богдан?Неожиданно громко зазвонил телефон. Друзья-неприятели, как по команде, вздрогнули, посмотрели на телефон и сразу же друг на друга.— Возьмешь? — Полетаев кивком указал на разрывающийся аппарат. — Это наверняка тебя.Даша почесала плечо. Она сомневалась.— Почему меня? Квартира-то Богдана. Может, ему девушка любимая звонит, что я ей скажу? Уж лучше ты.Полетаев продолжал смотреть на телефон. А тот продолжал звонить.— Нет, скорее всего, это твой Титаевский.— Почему ты так думаешь?— Тот, кто звонит, уверен, что трубку есть кому снять.— Хм!— Первый раз на моей памяти телефон звонит больше двух минут. Я тебе точно говорю: пока ты не ответишь, он не успокоится.Сунув ноги в танки, Даша дошлепала до тумбочки.— Алло… — осторожно произнесла она и сразу же вскричала: — Да, это я! Ты куда пропал?.. Богдан, ну разве можно так пугать, я уже не знала, что и подумать…Услышав имя соперника, Полетаев моментально подтянулся. Глаза сузились, крылья носа, наоборот, расширились.— Что?! Как это можно! Ах! — Приложив руку к груди, Даша медленно опустилась на стул. — Ты уверен в этом?.. Подожди, успокойся, не делай поспешных выводов… Нет, я полагаю, ты даже сомневаться не должен… Богдан, миленький, ты такой умный, такой красивый, неудивительно, что она тебя любит… Да разве можно тебя сравнить с…На подполковника хвала в адрес постороннего мужчины действовала приблизительно так же, как салют на коршуна: в небе вдруг появилось что-то выше, красивее, но это даже укусить нельзя. Пока Полетаев соображал, как эффективнее расправиться с соперником, молодая женщина продолжала издавать нечленораздельные восклицания, хватаясь то за сердце, то за голову.— Черт побери, как это все не вовремя! Нет, я хочу сказать вовремя, но… Послушай, Богдан, если то, что ты говоришь, вернее, то, что она говорит, правда, тебе необходимо немедленно скрыться… Да, ты меня совершенно правильно понял. Нет, я не шучу… Не могу тебе объяснить сейчас, но в одном уверена точно — тебе надо бежать и чем быстрее, тем лучше. Куда угодно, лишь бы… А ну пошел к черту!Последняя фраза относилась уже к подполковнику, который предпринял неожиданную попытку вырвать у нее из рук трубку. Поняв, что ей все равно не справиться, Даша из последних сил крикнула:— Слышишь, Богдан, беги! — И с силой дернула шнур на себя, пытаясь вырвать его из розетки. При этом она не удержалась на скользком паркете и упала, увлекая на пол противника. — Ой, мамочка, спасите!!!Некоторое время слышались только сдавленные крики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65