За это время они ознакомились с большей частью корабля и проверили функционирование многих бортовых систем. Но несмотря на эти исследования, им так и не удалось узнать, куда они летели, куда делась Сара Дебоншир, отсутствующая в анабиоэном отсеке, и кто убил остальных членов экипажа.
Одно во всяком случае было ясно. Корабль обветшал.
Исследуя его, они часто проходили мимо сгоревших электромоторов, перебитых волноводов и других повреждений. Электронные приборы работали неточно из-за различных дефектов, а их ремонт без необходимых знаний мог длиться годами. А теперь вот еще и это.
Зарков снова посмотрел на голубую схему и покачал головой: — Что бы это ни было, оно не принадлежим к первоначальному оборудованию корабля.
— Это гипердрайв-привод, — сказал Флеш, рассматривая странный предмет внизу.
— По-видимому, — без всякого сарказма ответил Зарков. — Но кто установил его и когда?
— И почему? — добавила Дейл.
Это замечание обеспокоило Флеша. Он спросил себя, не было ли это устройство делом рук „Транс Фед“, но тут же отбросил эту мысль. Эта штука там, внизу, чем бы она ни была, не могла быть создана „Транс Федерацией“.
Если это действительно гипердрайв-привод, то совершенно ясно, что никто в Федерации не мог создать его.
Кроме того, что в Федерации еще никогда не было создано ничего, что напоминало бы этот странный камень, они находились в гипердрайве уже целую неделю.
А обычно гипердрайв-прыжок длился не дольше однойдвух секунд. И, как правило, большую часть времени занимал полет на досветовой скорости от одной каталогизированной гиперточки до другой.
Флеша мучило еще одно. Трупы в анабиозном отсеке.
Два дня назад, надев скафандр, он еще раз побывал на этой палубе. Его все время что-то притягивало к этому месту. Это ужасное зрелище, застывшая сцена, которую все они считали убийством.
Сейчас там стало еще хуже. Много хуже, чем он ожидал. Бактерии, которые они занесли с собой в стерильное помещение, вызвали разложение. То, что он увидел внутри, прочно запечатлелось в его памяти. Две последние ночи он плохо спал. Стоило только закрыть глаза, как тут же возникали трупы мужчин и женщин, их разлагающаяся плоть, зияющие раны на их горле; и еще — молодая женщина, сжимающая в руке окровавленный нож; она кричала и смеялась, как безумная.
— Я и так догадываюсь, что это за штука, — сказал Зарков, и Флеш обратил все свое внимание на ученого. Хотя и охотно спустился бы вниз, чтобы поближе взглянуть на нее. Но вряд ли это стоит тех усилий, что придется нам затратить.
Флеш хранил молчание. Воспоминания об увиденном все еще теснились в голове.
— Выключатели люков всех палуб под этим мостиком заблокированы. А оставшейся энергии не хватит, чтобы выжечь все эти люки. Осевая шахта проходит поблизости от этой палубы, но, даже несмотря на это, нам придется прожечь с полдюжины люков, чтобы спуститься туда.
— А если мы спустимся отсюда? — спросила Дейл.
Зарков покачал головой: — Я не хотел бы рисковать и подходить слишком близко к этой штуке.
Дейл наклонилась, взглянула через перила и согласно кивнула.
— А кроме того, — сказал Зарков, — у нас нет приборов и оборудования, чтобы точно узнать, что это такое. А инструментов, приборов и разных приспособлений здесь потребуется очень много.
Флеш пытался отбросить свои мрачные предчувствия, но эти попытки были безрезультатны.
— Итак, мы будем висеть в гиперпространстве до тех пор, пока этот камень командует. И доставит он нас туда, куда ему будет угодно, — проворчал он.
— Ты прав, Флеш, — ответил Зарков. — Но, по крайней мере, мы хотя бы убралисн подальше от „Транс Фед“.
Флеш невесело кивнул.
— Если бы эти бандиты из „Транс Фед“ застрелили бы меня еще там, на терминале, может быть, выиграли бы все. По крайней мере, вы не попали бы в эту историю.
На некоторое время воцарилось молчание. В полной тишине они рассматривали странный агрегат в центре машинного отделения.
— В Федерации никто не мог создать этого, произнесла, наконец, Дейл сдавленным голосом.
Зарков повернулся к ней.
— Никто, — подтвердил он и взглянул на часы. Было уже десять часов вечера по времени Американского Запада — по стандартному времени, которого они придерживались. — Здесь нам нечего больше делать. Я иду спать. Завтра утром мы еще раз попытаемся поработать с центральным банком данных. Теперь, когда мы знаем, что эта штука… чем бы она ни была… находится здесь, мы сможем запросить бортовой компьютер.
— Знает ли он что-нибудь, док? — спросил Флеш. Или вы сомневаетесь в этом?
Зарков устало пожал плечами.
— Скорее всего, не знает, — сказал он и направился к двери. — Идемте!
— Я побуду, пожалуй, еще минуточку, — сказал Флеш и посмотрел на Дейл.
Зарков остановился и еще раз посмотрел вниз, в машинное отделение.
— Не пытайтесь спуститься вниз, Флеш. Мы не знаем, что может произойти. А неприятностей нам и так хватает.
— Что вы имеете в виду? — сконфуженно спросил Флеш. Его кольнуло чувство вины. Именно это он и собирался сделать: спуститься прямо к этому агрегату, чтобы хотя бы осмотреть его. Если сама машина не вступит с ним в контакт, то, может быть, ему удастся что-нибудь выяснить о способе ее постройки и внешнем виде.
Зарков несколько секунд помедлил с ответом.
— Я уже говорил, что на самом деле эта машина меня не особенно удивляет. Единственной неожиданностью было ее местонахождение. Я считал, что она должна была находиться в районе централи управления, а не здесь, он показал через перила вниз.
— Почему вы так считали, доктор? — спросил Флеш, подходя к старику поближе.
Зарков поднял глаза.
— Когда „Транс Фед“ совершила нападение, я поднялся к центру управления и наткнулся на контрольную аппаратуру ядерных реакторов. Все реакторы были заглушены.
— Это невозможно, — непонимающе сказал Флеш.
— Для системы жизнеобеспечения было достаточно и пары сенсорных датчиков. И это все.
— О чем это вы говорите? — озадаченно спросил Флеш.
Лучшего вопроса он не придумал. У него по спине внезапно пробежали мурашки.
— Энергии не было ни для двигателей, ни для системы управления, и, несмотря на это, мы стартовали.
— Это гипердрайв-привод, — Флеш кивком головы указал на агрегат внизу.
— Это нечто большее. Пока я был на мостике, я не касался ничего, кроме монитора ядерных реакторов и пульта системы жизнеобеспечения. Ничего больше.
— Должно быть, вы случайно коснулись какого-нибудь переключателя. Одного из тех, кто включает стартовую автоматику. И не заметили этого.
Зарков покачал головой:
— Нет, Флеш. Я ничего больше не касался. Эта штука почувствовала нападение „Транс Федерации“ и доставила нас в безопасное место. Или, быть может, обезопасила саму себя?
— Это Охранительница, — тихо сказала Дейл.
— И это, и еще что-то, — ответил Зарков. — Этот аппарат не только отвечает за гипердрайв, он также производит энергию для всего корабля. Всю энергию, в том числе и для системы жизнеобеспечения. Ядерные реакторы давно остыли. Я полагаю, что в них просто нет горючего. Вероятно, в задачу экипажа входило также пополнение тяжелых изотопов водорода.
— Значит, мы полностью во власти этой штуки, подвела итог Дейл.
— Или во власти тех, кто ее построил. Кто бы это ни был, — поправил Зарков племянницу. Он снова вернулся к разговору с Флешем. — Поэтому-то я считаю неразумным спускаться вниз. Она может автоматически отключиться, и мы останемся без энергии. Тогда мы наверняка погибнем. Или же она может уничтожить тебя, чтобы воспрепятствовать тому, что ты хочешь с ней сделать.
— А почему же она не произвела маневр и не уклонилась, когда АРС-3-ИТА взял этот корабль на буксир? — удивленно спросил Флеш.
Зарков вздохнул.
— Этого я не знаю. Быть может, буксировка не несла для нее никакой угрозы. Во всяком случае, она воспротивилась „Транс Фед“, когда ее сотрудники принялись прожигать отверстие в обшивке корабля.
— Получается, что нам нужно просто сидеть здесь и ждать, что произойдет дальше? — спросила Дейл. В ее голосе заметно чувствовались слезы.
Зарков взял ее руки в свои:
— Я боюсь, нам не остается ничего другого, моя милая. Но полагаю, что главная задача этого аппарата обеспечивать безопасность „Доброй Надежды“. И пока что-нибудь не испортится, с нами ничего плохого не должно случиться.
— Ты в этом уверен, дядя Ханс? — Дейл посмотрела старику в глаза.
Он слабо улыбнулся.
— Настолько уверен, насколько это возможно в подобных обстоятельствах, — ответил он. Потом, казалось, к нему вернулась его обычная язвительность. — А теперь мы все должны отдохнуть и не стремиться совершать подвиги. Кто знает, что с нами произойдет завтра?
— Мы сейчас идем, доктор, — сказал Флеш, и Зарков пристально посмотрел на него.
— Я не буду спускаться вниз, — Флеш поднял руку. — Честное слово.
Зарков улыбнулся и похлопал Флеша по плечу.
— Хотел кот держаться подальше от сметаны, — усмехнулся он. Однако повернулся и пошел к дверям, оставив Флеша и Дейл стоять на узком мостике.
Сначала оба молчали. Их взгляды были неотрывно прикованы к загадочному агрегату. На мгновение Флеш опять вспомнил о трупах в анабиозном отсеке. Если Зарков прав и эта штука одновременно была и высококлассной Охранительницей, гипердрайв-приводом и энергостанцией, зарегистрировала ли она это убийство? Или эту машину установили уже после того, как экипаж был убит?
Дейл, казалось, прочитала его мысли.
— Ты думаешь, что тот, кто установил этот агрегат, как-то связан с убийством экипажа?
Флеш оторвался от своих мыслей и посмотрел на нее.
— Точно я этого не знаю, — ответил он. — Но я так не думаю. Тот, кто в состоянии создать такой совершенный механизм, не был бы столь примитивен, чтобы убить экипаж, просто перерезав всем глотки. Ведь достаточно только приказать компьютеру отключить систему жизнеобеспечения в криогенных камерах.
Дейл взглянула Флешу в глаза:
— Вы с дядей Хансом нашли в анабиозном отсеке что-то еще, кроме ста пятидесяти восьми трупов?
Флеш не расслышал, что она сказала. Он рассматривал ее. Ему казалось, что он видит ее впервые.
Внезапно Флеш почувствовал желание обнять Дейл и прижать к себе, чтобы успокоить ее, да и себя.
— Что? — переспросил он с отсутствующим видом.
Дейл качнулась на носках.
— Я спросила тебя кое о чем, — фыркнула она. — Вы нашли в анабиозном отсеке еще что-то, кроме ста пятидесяти восьми трупов. Что именно?
— Ста пятидесяти семи, — поправил ее Флеш.
— Что?
— Одна криогенная камера была пуста. Не было женщины по имени Сандра Дебоншир.
— Боже мой, как это ужасно! — сказала Дейл. Она и есть этот самый убийца?
Флеш пожал плечами:
— Мы этого не знаем. Знаем только, что ее там нет. И до сих пор на борту не обнаружено никаких ее следов.
Дейл машинально заглянула через его плечо и вздрогнула:
— Как ты думаешь, что с ней произошло?
На короткое время Флеш ощутил волну симпатии к Дейл. Однако это чувство тут же перешло в злость за то, что она все-таки настояла на своем и отправилась с ними.
А это отнюдь не уменьшало его забот.
— Я этого не знаю, — сердито буркнул он и отвернулся. Однако Дейл положила руку ему на плечо и заглянула умоляюще в глаза.
— Флеш, все это время я держала себя в руках, но теперь я боюсь, — призналась она.
— Я же говорил тебе, чтобы ты оставалась дома, напомнил Флеш…
— Мне хотелось быть с тобой, — мягко и просто сказала она и опустила взгляд.
Смущенный, Флеш хотел обнять ее, но неожиданно раздался сигнал тревоги. Чудовищный вой донесся до них, его издавал загадочный агрегат.
— Что случилось? — крикнула Дейл, пытаясь перекрыть оглушительный шум.
Ровное светло-голубое свечение машины внезапно сменилось на темно-синее и такое яркое, что глазам стало больно.
— Я не вполне уверен, — крикнул Флеш, схватив Дейл за руку, увлекая ее к выходу, — но мне кажется, что мы вскоре выйдем из гиперпространства.
Они побежали по кривому коридору, который, казалось, никак не хотел кончаться. Наконец, они увидели вагончик монорельса, стоявший на своем обычном месте.
В первые дни, исследуя „Добрую Надежду“, они обнаружили, что осевая шахта была предусмотрена как аварийный выход на случай катастрофы, если снабжение энергией прекратится и корабль выйдет из строя.
Обычно же экипаж передвигался внутри этого гигантского корабля по целой сети монорельсов с маленькими вагончиками, места стоянок которых находились на каждой палубе. Это была простая, но эффективная система.
Флеш буквально втолкнул Дейл на заднее сиденье, а сам прыгнул на переднее. Он нажал кнопку мостика управления, и вагончик заскользил по рельсу вдоль стенки борта корабля.
— ФЛЕШ… ДЕЙЛ… ГДЕ ВЫ? — прозвучало по системе всеобщего оповещения, перекрывая вой сирены.
Флеш нажал кнопку коммуникатора на пульте перед собой.
— Мы направляемся на мостик! — сообщил он.
— Кажется, мы покидаем гиперпространство, — сказал Зарков по коммуникатору. — Поторопитесь!
Флеш хотел отключить интерком, когда на него нахлынула первая волна головокружения и дурноты. Он словно сквозь вату услышал, как вскрикнула за его спиной Дейл. Вой сирены почти полностью заглушил ее крик. Он хотел повернуться к ней, однако на него снова нахлынула дурнота. Он качнулся вперед и ударился головой о пульт.
Он старался не потерять сознания. Все тело бунтовало. Потом дурнота исчезла также внезапно, как и нахлынула. Он совершенно потерял ориентацию.
Вагончик затормозил, и Флеш попытался выпрямиться. Тонкая струйка крови бежала из раны на его лбу. Голова гудела, но головокружение и дурнота исчезли.
Очевидно, они вышли из гиперпространства. Когда, наконец, вагончик остановился, ему показалось, что на корабле царит мертвая тишина. Сирены больше не выли…
Он повернулся на сиденье как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дейл свалилась с сиденья на пол. Он подскочил к ней, и осторожно оттащил ее от вагончика. Веки ее затрепетали. Она попыталась что-то сказать, однако потом сжалась, и ее вырвало. Флеш придерживал ее за плечи.
— Флеш!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53