Кто придумал привезти Грунского на украденной машине, а потом разобрать ее? Ты! Кто придумал, что Илгонис привезет жертву и больше ничего знать не должен? Ты! Ведь ты боялся — вдруг Наурис не сумеет своевременно угнать машину, а Грунский узнает Науриса и, заподозрив неладное, откажется ехать.Соучастие в убийстве. Соучастие в предумышленном убийстве. Ужас! Какой я дурак!Спасаться! Спасаться немедленно, пока еще не хватились. Когда станет допрашивать милиция, будет уже поздно! До допроса не должно дойти ни в коем случае!Наурис скоро попадет за решетку, тут уж нет сомнений. Может быть, профессору и Спулге удастся его выручить еще раз, но поможет ли это? Разве что на неделю. А вообще-то… Провал не мешало бы ускорить. Только не из-за машин, а из-за чего-нибудь другого. Пусть обчистит квартиру… Телесные повреждения тоже сгодились бы… Этот парень возле пивного ларька в Межапарке… А если уголовное дело было заведено уже тогда и сейчас виновного разыскивают?Свидетелей было много, следователь, может, даже обрадовался бы звонку… Очень было бы полезно в этой сложной ситуации Наурису на какое-то время исчезнуть со сцены. И для меня, и для самого Науриса полезно. Только про машины милиция не должна дознаться! А этот парень из Межапарка все же не годится — еще приплетут меня, ведь за мной судимость.Грунского нельзя оставлять в кустах. Весной на него наткнутся рыболовы. Надо закопать».Через несколько мгновений у Винарта созрел другой план. Лучше.Ключ от профессорского гаража несложный, он его видел десятки раз…Ехать. Сейчас же. Чтобы к утру вернуться.Ночью ехать надо осторожно: только по середине шоссе, чтоб была возможность объехать с обеих сторон, вдруг кто-нибудь тащится без света, стоит на обочине или выскочит перед самым носом.Хороша профессорская «Волга» — тянет что надо.Он переехал речку. Вот и «Ценас». Луч фар погладил каменную стену дома.Винарт включил свет в большом помещении и взялся за дело методично, медленно, как опытный криминалист.Чтобы не смазать отпечатки пальцев, он брал стаканы со столика пинцетом, и каждый клал в отдельный полиэтиленовый мешочек. Затем настала очередь бутылки с водкой, вторую — с вином — он не нашел нигде. Видно, Наурис прихватил с собой и, выпив по дороге в Игавниеки, бросил где-нибудь в кустах.Бутылка была почти полной — смесь водки с хлороформом, — и прежде всего он заткнул ее пробкой.«Я, товарищ следователь, ничего не могу сказать по этому поводу, лично мне ничего не известно. С Грунским, — если вы утверждаете, что его фамилия Грунский, то я обязан вам верить, — я договаривался как с печником. Он обещал мне сложить камин, и я попросил Илгониса Алпа, чтобы тот его привез. Но, как потом выяснилось, он к работе не приступал. Договаривались мы по телефону, я даже не видел его ни разу. У меня к нему нет претензий, но за несделанную работу платить я тоже не намерен. Что? Умер? Ну, теперь-то мне хоть ясно, почему он не звонил больше».Часть инструментов печника валялась на полу возле трубы, часть была в мешке.Он все собрал.У Винарта на хуторе было несколько небольших, но надежных тайников — Наурис и Илгонис знали только об одном из них. Между огромными ржавыми шестернями, когда-то приводившими в движение жернова. Вооруженный лишь карманным фонариком, он чуть было не замерз, ощупывая ледяное железо. Наконец все же отыскал щель, но глубоко совать руку было противно — словно в нору водяной крысы.Есть! Пальцы нащупали и вцепились в промасленную тряпку, которой была обернута жестяная коробка. Сверток был большой, из щели вылезал с трудом, как пробка из бутылки.Вернувшись в большое помещение, он положил сверток на стол и развернул тряпку. Коробка почти вся покрылась ржавчиной, хотя кое-где еще сохранилась краска и отдельные слова можно было разобрать: «В/О „Плодэкспорт“, солодовый экстракт».На удивление, крышка подалась довольно легко.Револьвер был завернут еще в одну промасленную тряпку.Большой, тяжелый, весом с килограмм. Винарт не стал трогать оружие, чтобы не оставить отпечатков своих пальцев.Еще с детства огнестрельное оружие вызывало в нем неприязнь, смешанную со страхом, — почти такую же, какую вызывала кровь. Видя, с каким восторгом мальчишки рассматривают оружие, он тоже пытался изобразить большой интерес, но у него это никогда не получалось правдоподобно.Устройство револьвера было очень старое и простое, он увидел, что курок не взведен. Это его немного успокоило.Опытным глазом слесаря он сразу отметил, что на рукоятке недостает кольца, куда вдевался шнурок. Городовые и царские урядники, которых теперь можно увидеть лишь на старинных фотографиях да в фильмах, крепили кобуру к ремню плетеным шелковым шнуром, завязанным замысловатой петлей. А на этом револьвере кольца не было, от него осталось лишь гнездо в том месте, где было кольцо.Может, оно сломалось, когда Наурис рукояткой ударил Грунского по голове?Восьмигранный ствол, почти по всей длине его выгравирована надпись: «J. B. Ronge Fils a Liege». Наверно, название оружейного завода. Конечно, название.«Зачем Наурис купил его? На кой черт он ему понадобился? Не задумал ли он что-нибудь ужасное? От него надо отделаться поскорее. На хутор больше ни одной машины! Пусть отгоняют в лес и разбирают сами. Транспорт для перевозки запчастей пусть тоже ищут сами».Эти красные «Жигули», которые еще целехонькими стояли посредине помещения, он тоже отогнал бы и бросил где-нибудь, если бы не возможность быстро и хорошо подзаработать: некоторые клиенты ждали «посылки с запчастями прямо с завода».«Засунуть револьвер обратно в щель или перепрятать? Вместе со стаканами, бутылкой и инструментами Грунского?»«Скажу честно, товарищ следователь, подозрения у меня были. Эта жидкость в бутылке из-под водки, которая стояла на столе, имела странный запах. Я еще подумал: кто способен это пить? Меня, товарищ следователь, за полтора года заключения выучили — знаю, какое значение имеют вещественные доказательства, поэтому я их все собрал и положил в надежное место. Мое положение, в конце концов, самое неприятное: ранее судим, владелец хутора. Хотя со случившимся я никак не связан. Вы спросите, почему я не сообщил о том, что по пьянке мне рассказал Наурис. Я боялся! Выйдя из тюрьмы, он со мной рассчитался бы. А я не хочу стать инвалидом из-за какой-то глупой ссоры двух пьяниц. Нет, я не знаю, кто принес бутылку — Наркевич или печник, кто из них начал ссору, тоже не знаю. Наурис мне сказал только, что догнал вонючего старика возле речушки и ударил его рукояткой по голове. Револьвер? Нет, я не видел. Спрятан? Да тут везде можно спрятать. Знаете, однажды я заподозрил недоброе… Наркевич с коробкой, завернутой в тряпку, лазил по останкам железного механизма мельницы. Может, там и надо искать. Что потом было? Испугался, конечно, когда осознал, что натворил, и на отцовской „Волге“ отвез убитого в Ригу. И сбросил там в канаву: одежда на старике вымокла. Не мог же он его просто так бросить на улице! Не вносите это в протокол, я не подпишу! Да, боюсь! Вы Наркевича знаете один день, а я — двадцать лет. Ваши эксперты в машине за сиденьем найдут много всего. Будет там и кровь Грунского, и волосы Грунского тоже. Я к вам отнесся как к человеку, а вы хотите, чтобы меня избили до смерти. Не подпишу, ни в коем случае, хоть в тюрьму отправляйте!»Винарт не мог и предположить, что Грунский окажется таким тяжелым и что до заросшего ивняком заливчика так далеко. Когда он, по нескольку раз останавливаясь, чтобы перевести дух, наконец дотащил старика до «Волги», стало ясно — в багажник он его не впихнет.Он раскрыл с обеих сторон задние дверцы и, словно мешок, втащил труп на сиденье. С волос Грунского тоненькой струйкой стекала кровь, разбавленная водой, хотя, когда труп лежал на земле, рана казалась Винарту засохшей.От отвращения его стошнило.Потом он запер дом и, стоя с одножильным электропроводом в руках, огляделся. Ему нужен был камень. Взгляд его скользил вслед за лучом карманного фонарика по гранитным стенам дома, по фундаменту, но ничего пригодного он не заметил. «Найду по дороге», — решил он. Ему хотелось как можно скорее убраться отсюда.«Волга» перенеслась через брод и закачалась на лесных ухабах. Глава XVIII К моему удивлению, я прибыл не последним — не хватает Саши. Вилманиса тоже не видно. Нет, Вилманис уже тут, стоит в стороне, разговаривает с одним из дружинников.Шофер пустого служебного автобуса, подобравший меня по ту сторону Воздушного моста, притормозил и на прощанье поднял руку.— До свидания, — говорю я и спрыгиваю в песок на обочину шоссе.Наверно, изменилось направление ветра — стало намного холоднее, пронизывает сквозь шинель. Облака, черные и низкие, проносятся почти над верхушками сосен. Может быть, завтра наконец выпадет снег?Контрольный пункт автоинспекции расположился почти сразу за пограничной чертой Риги. На горке. Огни города, как желтые светлячки, рассыпались позади.Отличная двусторонняя магистраль стрелой пронзила темный лес. Лишь вдали, в самом конце магистрали, виден свет фар какой-то автомашины.«Жигули» добровольцев-дружинников сбились стайкой, рядом — желтая милицейская «Волга» с фонарем-маяком на крыше.— Выйдите из машины, пожалуйста, — говорит инспектор водителю, сидящему за рулем. — Я хочу проверить рулевое управление.— Разве в этом году ввели еще один техосмотр? — Водитель высовывается из «Жигулей» и недовольно обращается к Ивару, который при свете карманного фонарика проверяет документы.— Машина всегда должна быть технически исправной! — строго — не слишком мягко и не чересчур жестко — говорит инспектор. Белая и величавая, как лебедь, машина, хромированные молдинги так и сверкают.На водителе модная кожаная куртка, облегающие вельветовые брюки — как с витрины магазина. Роста среднего, осанка полна достоинства. Лицо продолговатое и было бы приятным, если бы не рот, с прямыми, как от разреза ножом, губами. Ни дать ни взять — щеголь высшей пробы, если бы не большие красные руки со следами заживших и совсем свежих ссадин и с въевшимся в поры грязным машинным маслом.У меня нет сомнений, что это Винарт Кирмуж: с другим Ивар не стал бы разговаривать.— Вы, наверно, знаете майора Будулиса, — как бы между прочим бросает Винарт, и Ивар, все еще рассматривая документы, кивает. — Наши гаражи в одном кооперативе. Он всегда заходит ко мне проконсультироваться по вопросам ремонта. Больше, чем в автосервисе, дерут разве что в Луна-парке.Ивар все еще просматривает документы, инспектор уже вышел из машины и направляется к дружинникам, остановившим две другие машины.— Мы с майором довольно близкие друзья, когда встретите его, передайте привет.«Быстро, однако, цыпленок оперился! Речь и манеры как у настоящего дельца!»Тут я почувствовал — кто-то дергает меня за рукав. Саша. Я не заметил, как он появился. На руке у него моя куртка.— Уж я голосовал, голосовал, но кто же ночью остановится! — Саша говорит тихо, отводя меня в сторону. — Да еще в такой куртке! Похож на взломщика первой категории. Кирмуж приехал и сразу задним ходом подогнал багажником вплотную к большим дверям. Я отправился звонить и даже не посмотрел, что он там загружает. Хорошо, что вы успели. Видвуд остался в сарае, продолжает наблюдение, он расскажет больше.— Ничего не случилось бы, если бы ему здесь удалось проскочить мимо, — подходя к нам, говорит Вилманис. — Поймали бы возле гаража.— Мы были вынуждены задержать мальчишку у себя. Может… Нет, я все-таки не верю, что именно это его напугало.Слышно, как Ивар говорит, уже громче:— Мне что-то не верится, что этой машине уже десять лет!— Так ведь я поменял практически весь кузов! Спросите у майора Будулиса, он тоже видел, как я сваривал, потом красил. И все молдинги сменил — мне друзья привезли из Тольятти. Если сам умеешь и есть из чего… У меня есть кое-какие возможности достать запчасти, иногда могу помочь.Лексикон профессионального дельца: «есть кое-какие возможности», «могу помочь». И предлагает без всякого стеснения, видно, мы уже дошли до того, что такое стало общепринятым, стало нормой.— Знаете, у меня тоже есть кое-какие возможности, нам не мешало бы их обсудить, — Ивар, конечно, не может не дурачиться. — Откройте багажник.— Зачем?— Хочу посмотреть на ваши возможности.— Там ничего нет!Наверно, Ивар заранее договорился с дружинниками: двое тут же встали как понятые. Любопытство подталкивает к багажнику и нас.— Вы, конечно, вправе потребовать от меня санкции прокурора, — миролюбиво продолжает Ивар. — Но в таком случае я буду вынужден задержать вас примерно на полчаса или немного больше.— Пожалуйста! — Владелец отпирает крышку багажника своих белых «Жигулей», и взгляду открывается довольно вместительное пространство.Лежит там лишь полуось с подшипником. Недолго бывшие в употреблении.— Я же сказал, что тут ничего нет! Что вы вообще ищете! Опять кто-нибудь сбежал из колонии? — сердито спрашивает Винарт Кирмуж.— А это? — Ивар кивает в сторону багажника и начинает писать протокол осмотра.— В воскресенье я был на толкучке в Шяуляе. Там и купил, да поленился выгрузить из багажника. Ездить за неделю пришлось много и машину в гараж не ставил. — Увидев, что Ивар записывает, он, однако, начинает беспокоиться. — Между прочим, эти детали я купил не для себя, а для Ходунова. Послезавтра он с семьей выезжает на отдых в Татры, поэтому и просил меня подготовить машину к поездке. На вашем месте я к этому генератору даже притрагиваться не стал бы. Вы, конечно, понимаете, о каком Ходунове я говорю. Если не верите, спросите у майора Будулиса, он подтвердит! На сей раз — не тот случай, когда следует усердствовать. Что? Вы меня даже задерживаете? Да у вас не все дома! Извините, конечно, за выражение…Потом он пытается выяснить, почему его задерживают, и, не получив ответа, упрямо замолкает. За руль его белых «Жигулей» садится Саша.— Знакомое здание? — спрашиваю я его, когда мы останавливаемся возле управления милиции.— Не имел чести бывать здесь.Саша с Вилманисом покидают нас — им надо хоть немного вздремнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33