OCR, вычитка — Татьяна
«Код Givenchy»: Эксмо; М.; 2006
ISBN 5-699-16094-9
Оригинал: Julie Kenner, “The Givenchy Code”, 2005
Перевод: В. Гольдич, И. Оганесова
Аннотация
Жизнь Мелани Прескотт стремительно меняется, когда загадочный незнакомец приносит ей закодированное послание. Расшифровав его, она узнает, что стала участницей компьютерной игры,которая по воле безумца перенесена в реальность. В этой игре Убийца, преследующий Жертву, пытается убить ее не виртуально, а на самом деле, а Жертва вынуждена спасать свою жизнь, разгадывая подсказки и стараясь опередить Убийцу. Победителя ждет целая куча денег, но, чтобы иметь возможность потратить их, нужно суметь выжить. Преодолевая страх. Мелани начинает сражение с опутывающей ее паутиной намеков, загадок и шифрованных записок.
Книга написана в модном жанре детектива, замешанного на головоломных приключениях и не менее головоломных тайнах.
Джулия Кеннер
КОД GEVINCHY
ГЛАВА 1
Это был не мой день.
Во-первых, моросил мелкий дождь, что нисколько меня не огорчило бы, если бы я уютно устроилась на диване и смотрела по телевизору «Секс в большом городе» или «Отчаянных домохозяек». Или покупала туфли в Интернет-магазине. Или даже работала над магистерской диссертацией.
Но ничего такого я не делала. Вместо этого меня тащили по Восточной 86-й улице шесть меховых шариков, отчаянно мечтавших поскорее добраться до Карл-Шурц-парка, где они собирались порезвиться на свободе. И как раз сейчас Глупышка (очень правильное имя) и Душечка (совсем неправильное) оставили на тротуаре несколько тепленьких подарочков, которые мне пришлось собрать в пластиковые мешки, предусмотрительно запиханные мною в карман плаща при выходе из Киркгард-Тауэрс.
Во-вторых, сразу после отправки запотевшего изнутри пакета номер два в урну с бодрой надписью «Содержите наш город в чистоте!» я налетела на своего бывшего, Тодда. Точнее, на Тодда налетела крошка Дейзи, тибетский терьер миссис Оппенмейр. Мне удалось вовремя шагнуть вправо и обойти Тодда стороной, но при этом я безнадежно опутала его поводками.
— Ради всех святых, Мелани, — сказал он. — Чем это ты занимаешься?
Бот одна из причин, почему мы с Тоддом расстались. Неужели трудно запомнить, что я предпочитаю, чтобы меня называли «Мел», и терпеть не могу «Мелани»? Кроме того, было совершенно очевидно, чем я занимаюсь, и мне не требовалось лишних напоминаний.
— Я превысила свой кредит у «Маноло», Тодд, — сообщила я и встряхнула всеми шестью поводками. — Как по-твоему, черт побери, чем я могу тут заниматься?
— А что случилось с работой у Джоша? Ничуть не смущенный моим раздражением, он взглянул на меня снизу вверх, не прерывая разговора даже в полусогнутом положении, которое принял, чтобы выпутаться из затягивающейся петли поводков. Мне ужасно хотелось как следует врезать ему по gluteus maximus каблуком теннисной туфли «Прада», но я знала, что такое поведение расстроит собак, и сдержалась.
— Ничего не вышло, — сердито ответила я.
Вскоре после того, как мы с Тоддом расстались, я стала жертвой сокращения университетского бюджета и лишилась своей не слишком выгодной, но вполне приличной преподавательской работы. Тодд нашел мне место секретарши со скользящим графиком работы в крошечной рекламной фирме, расположенной на Мэдисон-авеню. Я не сомневалась, что он считал свой поступок актом наивысшего благородства, учитывая тот факт, что мы с ним больше не встречались. К сожалению, Тодд забыл упомянуть, что его приятель Джош — настоящий козел, который в тех случаях, когда не рассуждал о моей груди, заполнял разговор комментариями по поводу моей задницы. Совершенно очевидно, что он никогда не слышал про седьмую главу Акта о гражданских правах, а я не собиралась просвещать его на сей счет.
— Надо было позвонить и сказать мне, — заявил Тодд, отрывая Дейзи от земли и приподнимая ее над перекрестьем нейлоновых поводков.
Он бросил на меня взгляд, который мог бы расцениваться как упрек или просьба о помощи.
* Глава 7 Акта о гражданских правах 1964 года запрещает нанимателям дискриминацию по расе, национальности, религии, полу (включая сексуальную ориентацию и беременность).
Не будучи уверена в его точном значении, я просто стояла и наблюдала за происходящим.
Когда Джош предстал передо мной во всей своей красе, я решила, что не буду звонить Тодду. Во-первых, к тому времени мы окончательно расстались (а если бы и не расстались, знакомство с Джошем стало бы вполне серьезной причиной для разрыва). Во-вторых, я предпочитаю сама справляться с проблемами. Поэтому я назвала Джоша шовинистским придурком и неандертальцем (к сожалению, только мысленно, но все равно мне стало значительно лучше) и уволилась. Затем я вернулась к объявлениям, напечатанным в студенческой газете или висящим на доске в вестибюле последнего курса.
Таким способом я время от времени зарабатывала кое-какие деньги с тех самых пор, как, будучи наивной первокурсницей из Техаса, поселилась в кампусе Университета Нью-Йорка. Результат никогда не был особенно шикарным, но зато я получила самый разнообразный опыт. В дополнение к знакомству с чудесным миром домашних животных я работала поваром в буфете, билетершей в «Круговых линиях» и барменом в ресторане, где подавали такую отвратительную еду, что он закрылся через пять дней. И это далеко не все, что мне приходилось делать.
Тодд всегда с неодобрением относился к тому, что я постоянно меняла работу, но до сих пор я не особенно обращала на него внимание (впрочем собаки — это и впрямь немножко чересчур). Я вот-вот должна была получить степень бакалавра по математике и магистра по истории, и меня ждала преподавательская кафедра, с которой мне до конца жизни придется убеждать подростков, что если они не будут как следует заниматься, то провалят все экзамены. Либо это, либо наука — сначала доктор философии, а затем ассистент профессора и отчаянные попытки написать блестящую работу, которая обеспечит меня возможностью пробраться в штат.
Учитывая мои перспективы, приходится ли удивляться, что я стремлюсь внести некоторое разнообразие в свою жизнь? По крайней мере, так я себе говорила, когда вышла сегодня утром на улицу, готовая и способная, но совершенно не желающая вести на прогулку группу маленьких машинок по производству какашек.
Грустная правда жизни состоит в том, что мне нужны деньги. И я готова сделать все — ну, почти все, — чтобы оплатить крошечную квартирку с одной спальней, которую я делю со своей подругой Дженнифер. Каждый месяц мне с трудом удается собрать необходимую сумму. Однако каким-то непостижимым образом у меня еще остается на туфли, коктейли, кофейню «Стар-бакс» и еду (именно в таком порядке). К счастью, стоимость моего обучения покрывается стипендией и грантами.
Тодду наконец удалось выбраться из нейлоновой паутины, и собаки с жалобным воем натянули поводки так, что ошейники впились в их тоненькие шейки. В парк торопились все, кроме Гомера, который, похоже, собрался выдать очередную порцию для мешочка. Я содрогнулась. Все, с меня хватит. Больше никаких прогулок с собаками. Даже восхитительные розовые босоножки от «Джимми Чу», которые я увидела в Интернете на сайте vystavkadizainera.com, не стоят такого унижения. Во всяком случае, до тех пор, пока они не подешевеют на двадцать процентов.
— Ну что ж, — жизнерадостно сказала я и потянула Гомера за поводок в надежде отвлечь его. — Тебе, наверное, нужно идти.
— Я взял выходной, — ответил Тодд. — И мне никуда не нужно идти.
Меня охватило легкое беспокойство, когда я, прищурившись, взглянула на него.
— Ты что, искал меня здесь?
Глупый вопрос, поскольку вероятность того, что мы столкнемся здесь случайно, была ничтожно мала. Поверьте мне, ведь я математик.
По крайней мере, ему хватило такта изобразить смущение.
— Я позвонил тебе. Дженнифер сказала, что, возможно, я найду тебя здесь, и так как я хотел поговорить…
Он замолчал, и на его лице расцвела та самая очаровательная улыбка, из-за которой я не раз попадала в неприятности.
Я сжала поводки в кулаке и мысленно приказала себе не поддаваться. Нет, нет и нет. Я не собиралась снова завязывать отношения с Тоддом Дейвидсоном. Более того, я не хотела, чтобы он начинал разговор об этом. Если бы он пригласил меня на свидание, я бы согласилась. Это глупо, но так я устроена. Предложите мне обсудить труды Евклида или туфли от-кутюр, и я готова делать это часами. Но стоит мне оказаться один на один с мужчиной в комнате, и все мои укрепления рассыпаются в прах. Печально, но правда.
Тодд засунул руку в пакет и достал оттуда обувную коробку, украшенную большим розовым бантом.
— Я увидел их и подумал о тебе.
Он протянул мне коробку, одновременно забирая у меня поводки, и я с замирающим сердцем приняла подарок.
— Давай, — проговорил Тодд. — Открой.
Я не шевелилась. Мне казалось, что, открыв коробку, я в определенном смысле брошу вызов судьбе или заключу договор, скрепленный кровью. И таким образом без слов скажу ему, что все в порядке и у нас еще есть шанс.
— Ну же, Мел. Это ведь подарок, а не бомба с часовым механизмом.
Я никогда не могла устоять перед ним, как только он вспоминал, что меня нужно называть Мел. И коли на то пошло, я никогда не могла устоять перед парой туфель…
Кончиком указательного пальца я чуть-чуть приподняла крышку и заглянула внутрь. Увидела что-то красное, а потом… О боже!
— «Живанши»? — Крепко прижав к груди коробку, я бросилась Тодду на грудь. — Ты купил мне лодочки от «Живанши»?
Я обожаю любую обувь (и сумочки, разумеется), но в моем представлении «Живанши» является верхом совершенства. «Живанши»—это высокая мода. В конце концов, ведь именно Юбер де Живанши создавал почти всю одежду и костюмы для Одри Хепберн. Если это не самое потрясающее доказательство его превосходства, тогда я не знаю, что тут можно еще сказать.
Возможно, Одри завтракала у «Тиффани», а для меня завтрак, обед и ужин — это «Живанши». Я с радостью сделаю круг только для того, чтобы оказаться на углу 63-й улицы и Мэдисон-авеню и взглянуть на витрину. В один прекрасный день я войду в этот магазин и что-нибудь себе куплю. Но до этого счастливого дня я вынуждена смириться с покупками в Интернет-магазине и приобретением произведений второстепенных дизайнеров. И, похоже, подарками от своего бывшего любовника.
— Надень.
— Ты спятил? Дождь ведь!
Он придвинулся ко мне и раскрыл над нашими головами зонтик. Какой заботливый!
— Хотя бы посмотри на них. Может, они тебе не понравятся.
Ему не пришлось просить дважды. Я засунула руку в коробку и погладила гладкую красную кожу, которая очень скоро будет ласкать мою ногу. О святые небеса! (Наверно, это выглядит смешно, но у всех есть свои маленькие слабости. Я, как и моя мать, схожу с ума от обуви.)
— Ну, как они тебе? — спросил Тодд.
По тому, как дрогнули уголки его губ, я решила, что он знает ответ.
Я уже собралась сказать, что испытала оргазм, но вовремя сдержалась. Да, туфли просто сказочные, но Тодд все-таки мой бывший… и я твердо знала, что меня это вполне устраивает.
— Потрясающие, — сказала я, — Они и правда великолепны. Спасибо. Ты очень милый.
— Ты же не станешь отказываться и говорить, что не можешь их взять?
— С ума сошел? — Я прижала коробку к груди. — Конечно, я их возьму.
Тодд улыбнулся:
— Узнаю мою Мел.
Только вот я больше не была его Мел. Он откашлялся.
— Знаешь… хмм, я подумал, что мы могли бы вечером куда-нибудь сходить. Выпить или еще что-нибудь.
Ага! Вот и расплата.
Неужели он думает, что я настолько беспринципна и пойду на свидание из-за пары туфель? Я открыла рот, чтобы отказаться, и с удивлением услышала собственный ответ:
— Мои родители приехали в город на выходные, чтобы отпраздновать свою годовщину. Они собрались на Бродвей, и я обедаю с ними перед представлением.
Не слишком твердое «нет», но зато чистая правда. Мои родители приехали двадцать четыре часа назад, и до сих пор наше расписание не совпадало. Точнее, маме до сегодняшнего вечера не удавалось выкроить для меня время. Поскольку я ужасно хотела повидать отца, то не стала ее доставать.
— А как насчет сейчас? Еще достаточно рано, — сказал Тодд тем особенным голосом, который означал: «Я адвокат и привык спорить, чтобы заработать на жизнь». — Времени на мартини со мной и обед с родителями вполне хватит.
Я знала, что мне следует растоптать этот бутон, пока он не расцвел, и сказать Тодду, что мы ничего не будем пить вместе — независимо от того собираюсь я встречаться с родителями или нет. Вместо этого я мягко проговорила:
— Мне нужно погулять с собаками, а потом мы с Дженнифер договорились походить по магазинам. Кроме того, для спиртного еще слишком рано.
— В таком случае выпьем кофе. Дженнифер все поймет.
На самом деле ничего она не поймет. Будучи моей лучшей подругой, Дженнифер размажет меня по стене, если я скажу ей, что согласилась пойти на свидание с Тоддом, человеком, которому мы столько раз перемывали косточки, порой засиживаясь за этим занятием допоздна. По крайней мере, мне казалось, что она так сделает. Но я могла и ошибаться. Ведь именно она сказала ему, где меня найти.
— Я ей обещала, — сказала я.
Это было почти правдой. Когда мы с Дженн поселились вместе, мы дали друг другу слово, что никогда не станем нарушать наших совместных планов только потому, что какой-то парень пригласил нас на свидание. Разумеется, существовал целый список исключений из правила: парень, похожий на Джонни Деппа, сам Джонни Депп, парень, имеющий карточку служащего и, следовательно, право на скидки в «Бергдорфе », — однако Тодд ни под какую из данных категорий не подходил.
— Ты уверена? А в другой раз?
Я открыла рот в надежде изречь какую-нибудь умную причину для отказа. Ничего не вышло. Вместо ответа я помахала в воздухе поводками и заявила, что мне нужно идти, иначе собаки поднимут восстание.
— Я с тобой.
— О! Ну хорошо. Конечно.
Я решила соблюдать вежливость. В конце концов, он купил мне туфли. Кроме того, я стояла под дождем с промокшими собаками на поводках и выглядела не слишком привлекательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32