Глава 24.
СКВОЗЬ СЕТЬ
Панические слухи, что отраве, которой потчевали на оргиях во дворце Борджиа, было далеко до угощения Палинодов, оказались недалеки от истины. Никому не позволялось покидать дом, и в результате напряжение все возрастало.
В мокром палисаднике собрались представители прессы. Их держали подальше от дома. Промокшие и злые, строившие беспочвенные измышления, они гудели, как рой рассерженных ос.
Внутри дома царило ещё большее возбуждение. В комнате мисс Ивэн все ещё толпились с понурыми минами гости. Новых жертв пока не было. Фамилии, адреса и короткие показания собирал инспектор Порки Боуден, правая рука Люка, а все жидкости, чайники и чашки были собраны сержантом Дицем и его невозмутимыми помощниками.
Тишину нарушала лишь декламация Адриана Сиддонса.
Внизу салон и прилегавшая к нему гардеробная были превращены в импровизированную больничную палату для Лоуренса. По просьбе доктора Кларри снял с ламп абажуры, и резкий свет вырвал из темноты унылую запущенную комнату, давно сочтённую здешними обитателями нежилой — заросший грязью пол, пыльная мебель, оббитый эмалированный умывальник.
Доктор Смит как раз опускал рукава рубашки, когда вошла Рени со стопкой свежих полотенец. На изысканное чёрное платье она набросила большой кухонный фартук и теперь, когда трагедии удалось избежать, сияла от счастья.
Улыбнулась Лоуренсу, который лежал на продавленной кушетке в стиле ампир и смахивал на полуощипанного петуха. Влажной и липкой тело покрылось гусиной кожей, но боли уже прошли и им стали овладевать недоумение и гнев.
Люк с Кэмпионом сравнивали свои заметки. Оба были измучены, но у Люку открылось второе дыхание.
— Видите, это была совсем другая жидкость, — его голос просто гудел в ушах Кэмпиона. — Ему подали совсем не то, что остальным. И цвет, и запах другие. Результаты анализа получим завтра утром. Не раньше. Так что придётся разбираться без них.
Карандаш его передвинулся по листку и задержался у пометки:" Пострадавший утверждает, что не знает, кто подал ему стакан."
— А как насчёт этого?
— Вполне правдоподобно. Он хочет нам помочь, и если бы заметил, то сказал бы, — пояснил Кэмпион. — Он видит все весьма нечётко.
— Я так и думал. — Попытки не нарушить тишину превращали голос Люка в нечто вроде гудения большого шмеля. — Любой старается помочь. Мисс Джессика, Лодж, даже Клития, наш доктор, мистер Джеймс, адвокат Дродж, Рени, актёр, — все. И никакого толку.
Кэмпион повернулся к доктору, который как раз подал голос:
— Люк, я не хочу утверждать, тем более без анализов, но полагаю, что ему дали нечто большее, чем растительный яд.
Люк задумался.
— Питьё было совсем другое, другого цвета…
— Видимо напиток из трав тоже был ядовит. Пожалуй он-то Лоуренса и спас, вызвав рвоту. Но я полагаю, что ему дали что-то ещё. — Врач заколебался, окинув растерянным взглядом обоих. — Что-то более традиционное, я бы сказал. Он был одновременно и скован, и расслаблен, очень странно…К тому же реакция наступила очень быстро. Может быть, хлорал в очень большой дозе. Не знаю. Конечно, скоро это выяснится. И кстати, где стакан? Он ведь унёс его?
— Сержант Диц забрал. Все вещественные доказательства у него. — Люк, как бульдог, уже вцепился в новую идею. — Опять хиосциамин, доктор?
— О нет, не думаю. Я сразу подумал о нем и проверил симптомы, но не нашёл. Буду очень удивлён, если обнаружат хиосциамин.
— Кто-то старался свалить вину на Джессику…
Это заявление, произнесённое сорванным рвотой хриплым голосом, заставило всех повернуться к кушетке. Лоуренс испытующе уставился на них — с влажными волосами и блестящим от пота лицом он напоминал ожившую статую великомученика, только глаза были живыми и умными, как всегда.
— Кто-то старался бросить подозрение на мою сестру, слова он выговаривал необычайно старательно, словно подозревал, что они не в своём уме или по крайней мере глухие. — Хотел сделать из неё козла отпущения.
— Почему вы так считаете?
Люк спросил это с таким интересом, что больной поднялся на локте и несмотря на хрипы постарался говорить громко.
— В моем стакане оказался сухой листок. Я извлёк его изо рта после первого глотка — половину стакана выпил залпом, с такого рода напитками это лучший метод, слишком уж они неприятны на вкус, — заявил он настолько серьёзно, что никто даже не улыбнулся. — Это был листок цикуты. Классический яд. Я сразу все понял и потому вышел.
— Почему вы уверены, что мисс Джессика не при чем?
Доктор задал вопрос, прежде чем кто-то сумел ему помешать. Говорил он очень отчётливо, явно считая, что разум Лоуренса был в таком же состоянии, как его тело. Больной в отчаянии закрыл глаза.
— Не настолько она примитивна, — шепнул он, — даже если забыла бы про милосердие. Ещё древние греки считали, что цикутой травить неприлично. Она должна это знать. Какой-то невежда пытается всем внушить, что она отравила Рут. Смешно и подло.
Доктор Смит выпятил челюсть.
— Мне кажется, мистер Лоуренс прав, — заметил он. — Я и сам это чувствовал, только не мог чётко высказать. Орудует кто-то ловкий, но недостаточно умный. — Он вдруг запнулся. Другое дело, что я совершенно не понимаю, при чем тут оказался юный Даннинг!
— А я была уверена, вы знаете, кто преступник! И что полиция расставила сети.
Они совсем забыли про Рени. Её вмешательство не только их задело, но и привело в смущение.
— Вы что, хотите сказать, что ничего ещё не знаете? — не отставала она. — Что никого сейчас не арестуете? И долго это будет продолжаться?
Доктор кашлянул.
— Если я правильно понимаю, полиция предпринимает определённые шаги, — начал он. — В общем, я полагаю, она намеревалась внезапно… — и умолк на полуслове.
Люк перешёл на официальный тон.
— Нам очень важно поговорить с человеком по имени Джозеф Конгрейв, — сказал он. — Его поиски продолжаются. Прошу, мистер Кэмпион, пойдёмте сейчас со мной. Мисс Джессика ждёт в соседней комнате. Вас вызвали на роды, доктор? Возвращайтесь поскорее, а вы, Рени, присмотрите за мистером Лоуренсом.
Первым, кого они увидели в столовой под висевшим над камином портретом профессора Палинода, оказался старший инспектор Джей. Ни во что не вмешиваясь, он просто стоял, сунув руки в карманы. Вошедших он встретил без улыбки.
Всем было ясно, что означает его прибытие. Ультиматум начальства: пора предъявить преступника.
Люк тут же подошёл к нему. Кэмпион поступил бы также, если бы его деликатно не задержали. Мисс Джессика приветствовала его как спасителя. Картонку с головы она сняла, но по-прежнему носила вуаль, небрежно завязанную на затылке в излюбленном стиле романтических викторианских портретистов. И сумка исчезла, а наряд её как всегда состоял из муслиновой накидки, наброшенной на шерстяную юбку, что создавало довольно любопытный эффект. И в целом выглядела она весьма забавно.
— Что-то случилось с Лоуренсом, — осторожно сообщила она. — Вы в курсе?
— Да, — очень серьёзно ответил он. — И могло очень плохо кончиться.
— Я слышала, мне сказали, — махнула она рукой в сторону Дица и его коллег. Кэмпион был потрясён её испугом.
— Я ничего не перепутала, — продолжала она с категоричностью человека, который сам не убеждён в своей правоте. — Вы должны убедить их в этом. Я точно придерживалась предписаний Буна, за исключением тех случаев, когда чего-нибудь недоставало. Ведь мы пригласили гостей, а гостям положено все лучшее.
Её маленькое личико было очень серьёзным, глаза глядели озабоченно.
— Я люблю Лоуренса, — продолжала она свои признания таким тоном, словно признавалась в слабости. — Мы с ним ближе всех по возрасту. Я никогда не причинила бы ему вреда. И вообще никому на свете.
— Расскажите подробно, что вы приготовили.
— Два травяных отвара, из крапивы и зверобоя. Ивэн купила herba mate и сама его заварила. Herba mate слегка коричневатый, это почти чай, как вам известно. Отвар крапивы, который я готовила, был серым, а зверобой — жёлтый. Однако мне сказали, что Лоуренс выпил что-то темнозеленое.
— И с листочками, — машинально буркнул Кэмпион.
— В самом деле? — Она схватила его за руку. — Значит это не моё. Я все очень старательно процеживаю через старое полотно, разумеется, чистое. — Она вопросительно взглянула не него. — Вы помните, что говорит Бун? «Осадок содержит вещества, необычайно ценные для организма.»
— О Господи! — воскликнул Кэмпион, внимательно глядя на неё через очки. — Конечно помню. И где же этот…гм…ценный осадок?
Ответа он не услышал, так как в этот момент двери вдруг распахнулись и в комнату влетел раскрасневшийся, возбуждённый Кларри Грейс с подносом, на котором стояла запечатанная бутылка ирландского виски, сифон и несколько стаканов.
— С приветом от мисс Рапер, — громко объявил он. — Все запечатано, так что отправиться на тот свет не бойтесь.
Поставив поднос на стол, он одарил их своей театральной улыбкой и столь же поспешно удалился, давая понять, что не намерен подслушивать чьи-то секреты.
Полицейские игнорировали его вторжение и продолжали свою совещание вполголоса, но мисс Джессика заметила своему собеседнику:
— Женщина со странностями, но очень милая.
— Пожалуй, — рассеянно согласился он и взглянул на портрет над камином. К его удивлению она словно прочла его мысли.
— Ах, так вы знаете, — тихо вздохнула Джессика и покраснела. — Сходство поразительное, правда? Её мать была, кажется, танцовщицей.
Кэмпион широко раскрыл глаза, а она тихо продолжала, наслаждаясь произведённым впечатлением.
— И женщиной весьма практичной. Наша мать — поэтесса, на которую я очень похожа, не знала ни о её существовании, ни, разумеется, о дочери, но наш отец был человеком справедливым и обеспечил им безбедное существование. Он словно знал, что Рени унаследовала его практическую хватку, чем ни один из нас не может похвалиться, раз завещал ей дом, к которому был глубоко привязан. Вот почему мы стольким ей обязаны.
Пока он переваривал эту информацию, она придвинулась поближе и шепнула такое, что он поверил ей без всяких сомнений и даже задержал дыхание:
— Но ради Бога нас не выдавайте. Понимаете, она не знает, что мы знаем. Так всем гораздо легче.
В голосе её звучала милостивая снисходительность, явно унаследованная от матери, жившей в строгие викторианские времена. Даже Люк, нетерпеливо переминавшийся рядом, не нарушил её спокойствия. Сев, куда было сказано, мисс Джессика уверенно ответила на все вопросы.
С самого начала допрос для Кэмпиона стал тяжелее, чем для неё. Именно такой кошмарной ситуации боится всякий хороший полицейский. Она ещё усугублялась тем, что вскоре оказалась, — мисс Джессика вполне могла совершить какую-нибудь нелепую ошибку в приготовлении своих отваров, хотя никто ни на минуту не заподозрил её в предумышленном убийстве.
Он уже собирался уклониться от участия в этом непереносимо мучительном допросе, как вдруг услышал вопрос мисс Джессики:
— Из этой рюмки пил Лоуренс? Вы с ней поосторожнее. Это одна из рюмок Ивэн для шерри. Их уцелело только две. Старое бристольское стекло.
Слова эти повисли в воздухе, короткие и выразительные, словно напечатанные чёрными литерами на фоне комнаты.
Люк, державший маленькую зеленую рюмку, завёрнутую в платок, вопросительно взглянул на него. Кэмпион склонился к мисс Джессике, сам удивлённый тем, как дрогнул его голос.
— Я видел в этих рюмках цветы, — начал он. — Ваша сестра использует их вместо ваз? Под бессмертники?
— Под цветы? — Она была явно возмущена. — Ну нет. Это последние рюмки для шерри — память об отце. Мы ими очень дорожим. Я даже не знала, что сегодня их подадут гостям. Обычно они стоят на полке над камином. Шерри больше нет, вот и приходится что-то придумывать…
Кэмпион её уже не слушал. Бормоча извинения, он круто развернулся, перешёл в салон, где лежал Лоуренс, и задал тому лишь один вопрос — по мнению больного, совершенно абсурдный и бессмысленный.
— Ну конечно, — ответил Лоуренс Палинод. — Разумеется, всегда. Этот обычай сохранился с более счастливых дней. Да. Каждый раз. Господи Боже! Вы хотите сказать, что…
Кэмпион торопливо покинул его и заглянул в столовую.
— Пошли, — решительно бросил он Люку. — Не упустить бы главную улику. Пора затягивать вашу сеть, если ещё не поздно.
Глава 25.
НА ЭПРОН СТРИТ
Толпа перед Портминстер Лодж растаяла, как сахар под дождём. Пять минут назад сержант Диц распахнул входную дверь и пригласил прессу внутрь на — как он с удовольствием определил — небольшую беседу с инспектором Боуденом, и когда последний промокший плащ исчез за дверьми, четверо людей, явно не желавших быть замеченными, выскользнули из дома и решительно разошлись в разные стороны.
Встретились они у входа в бывшие конюшни. Лодж с инспектором Чарли Люком отошли ко входу в банк, Джей с Кэмпионом стояли на каменных ступенях бокового входа в темноте под стрельчатой аркой. Эпрон Стрит осталась справа, где свет из окон дома Палинодов падал на мокрый асфальт, слева — бывшие конюшни, старая кирпичная кладка которых в скупом вечернем свете походила на старинную гравюру.
Джей был явно удивлён и озабочен. Кэмпион пригнул голову, прислушиваясь к происходящему за дверью. Оттуда нёсся резкий звук звонка, кнопку которого нажал Лодж с другой стороны дома. Звонок дребезжал долго и упорно.
Джей нервничал. С возрастом он обзавёлся одышкой и теперь его шёпот перекрывал даже шум дождя.
— Очень странно. Там кто-то должен быть. Предупреждаю, Кэмпион, без ордера я вламываться не дам. Хоть вам и верю. Все мы вам верим и на вас рассчитываем, но есть известные границы…
Звонок умолк.
Новый звук, на этот раз пронзительный дребезг сигналов тревоги, пронизавших весь дом, заставил их вздрогнуть. Едва Джей успел выругаться, как чья-то тень тихо и ловко, как кошка, скользнула через улицу.
Это был Люк. Принятое решение явно доставило ему удовольствие.
— Все в порядке, — шепнул он. — Лодж просто вошёл в банк через окно, разбив стекло. Прямо профессиональный взломщик, верно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27