Или близнецы спали как убитые или же их не было внутри шатра. Тогда — нет сомнений — это они бродят ночью по пустыне...
За спиной Брэка хрустнул песок.
Варвар напрягся изо всех сил, чтобы не обернуться. Предполагая, что по его следу крадется Горзоф, он решил подпустить его поближе.
Звук больше не повторился. Но Брэк чувствовал, что за его спиной кто-то стоит. И причем — очень близко. Казалось, можно даже различить легкое дыхание.
Напрягшись всем телом, Брэк резко, одним движением, развернулся и выхватил из ножен меч, сверкнувший в рубиновом свете догоравшего костра. У самых углей возвышался человеческий силуэт.
— Стоять! — шепотом приказал Брэк. — Кто это? Отвечай!
Неужели в ответ раздался облегченный вздох? Следом послышался шепот:
— Это я, чужестранец. Я — Поль.
Варвар быстро и бесшумно отошел от шатра. Пение в пустыне не прекратилось.
Обойдя костер, Брэк приблизился к Несторианцу. В свете тлеющих углей вышитый бисером пояс словно рассекал сверкающей полосой фигуру монаха на две части. Вблизи Брэк обратил внимание на то, как измучен брат Поль, судя по неровному дыханию и по заметным даже в темноте темным кругам под глазами.
— Что-то тревожит твой сон? — спросил монах.
— Ну, скажем, да, — ответил Брэк и, помолчав, решительно добавил: — Пение.
— Пение? — слишком поспешно выразил удивление Несторианец.
— Ты слышишь его не хуже меня и не прикидывайся, что это не так!
— Возможно. А может быть, и нет. Может быть, будет лучше для всех нас, если никто не станет признаваться в том, что он слышит.
Брэк усмехнулся:
— А что, остальные тоже слышат?
— Да. Хадриос, его дочь.
— Они тебя спрашивали, что это такое?
— Да.
— И что ты им сказал?
Ответа не последовало.
— Неужели твой Безымянный бог не призывает тебя сказать им то, что они должны знать? Ведь это пение сопровождает нас с того дня, как мы встретились, ведь так?
— Давай не будем об этом.
— Нет, будем! — грозно рявкнул Брэк, наклоняясь к Полю. — Мы оба понимаем, что нечто страшное и опасное следует за караваном, охотится за нами. И я думаю, ты знаешь, что это такое. Хотя и у меня самого есть кое-какие подозрения на этот счет.
Немного помолчав, Брэк решился:
— Сдается мне — если, конечно, мои уши меня не обманывают, — что в том шатре нет никого.
Монах вздрогнул. В свете углей блеснула его вспотевшая бритая голова. Несколько мгновений жрец внимательно глядел на полог шатра близнецов.
— Они что — не там? — потрясенно спросил он.
— Мне так кажется.
— Ну и почему этому нужно придавать такое значение?
— Хватит юлить, жрец! Ты же ученый человек. Это ты должен мне объяснить значение всего, что творится вокруг!
— Матушка Миль погибла несколько дней назад. Печально, но ничего не поделаешь. Страшная смерть — да. Но ведь с той ночи нас ничто не тревожило. Подумаешь, какая-то мелодия, звучащая в ночи... Да может быть, это всего лишь играет ветер. Мало ли что может издавать в пустыне странные звуки.
— Но...
— Послушай меня, варвар! Я ничуть не меньше других хочу добраться до Самеринда живым. Я должен там проповедовать. В мире есть очень много непознанного. Это я крепко вбил себе в голову еще во время ученичества и особенно с тех пор, как двенадцать лун назад принял сан. Так вот, лучше не лезть в то, в чем ты не разбираешься. Не трогай неизвестное — и оно тебя не тронет.
— Избегать зла? Твоя речь не похожа на слова тех служителей креста, которых я встречал.
— Я же сказал тебе: я стал жрецом совсем недавно.
— Не слишком ли слаба твоя вера в Безымянного бога?
Поль занес руку словно для удара. Устыдившись своих слов, Брэк не стал уворачиваться или защищаться.
Одумавшись и смутившись, брат Поль опустил руку.
Брэк буркнул что-то, извиняясь за свои слова.
— Не нужно, — вздохнул монах. — То, что ты сказал, — правда. Ведь до прошлого года я только учил науки, затем стал учить других. Но мне все время не хватало чего-то, что могло бы наполнить мою жизнь изнутри. Случайно, после долгих поисков, я встретился с Несторианцами. Поначалу я относился к их учению, как ты, — с молчаливой насмешкой. Но постепенно от моей иронии не осталось и следа. Я вступил в их братство, видимо только для того, чтобы обнаружить, что покоя для меня и здесь нет. Нет мира. Наоборот, я ощутил себя втянутым в вечную войну, которую ведут злые боги за души не замечающих этого смертных.
Брэк слушал молча. Он слишком хорошо знал имя одного из тех богов, о которых говорил жрец.
Поль продолжил:
— Я знаю, что нас преследует зло. Я даже догадываюсь о его природе. Но я уже сказал, что не очень верю в свои слабые силы и даже — пусть проклянут меня за мои слова — в силу того, чьим именем я проповедую. Я боюсь, Брэк. Ну что, это тебя веселит или дает почувствовать твое превосходство?
Брэк покачал головой.
— Я тоже боюсь... Знаешь, ведь демон убил еще одного человека.
Поль вцепился в крест обеими руками.
— Кого?
— Сивикса. Я видел это своими глазами, но решил не рассказывать никому.
Брэк коротко описал то, что случилось с маленьким погонщиком, и продолжил:
— Вот почему ты не прав, Поль. Демон не оставил нас в покое. Матушка Миль, Сивикс — кто следующий? Я все же думаю, что пока рано говорить обо всем Хадриосу. По крайней мере, пока не станет известно, что это за демон и, хотя бы приблизительно, как с ним бороться. Так что давай выкладывай, что ты думаешь? Может быть, я неправильно назвал это, и речь идет не о демоне, а... о демонах. — Брэк опасливо скосил глаза в сторону шатра близнецов.
Брат Поль судорожно глотнул. «Ну все, — подумал Брэк, — я прижал его к стенке, и теперь он расскажет все, что знает».
Рядом зашуршало одеяло, и послышался сонный голос:
— Эй, кто там? Это ты, Брэк?
Старый Хадриос медленно поднялся, поправил деревянный протез и, потягиваясь, оглядел горизонт. Недовольный результатом наблюдения, он зло сплюнул в песок.
— Ветер все крепчает. Нужно спешить. Если Снимающий Скальпы застигнет нас на переправе...
— Какой еще переправе?
— Еще до заката сам увидишь, — не стал распространяться старик. — Река. Ничего особенного — просто еще одно трижды проклятое препятствие на пути нашего не менее проклятого каравана. Давай, чужестранец, пошевеливайся. Выйти нужно через полчаса.
Брэк быстро обернулся к монаху:
— Я хочу знать, Поль. Знать все, что знаешь ты.
Жрец был явно полумертв от страха.
— Ладно. Вечером у костра поговорим...
— Брэк! — заорал Хадриос. — Поднимай своих остолопов. Живо! Сегодня никаких задержек!
Разозленный и расстроенный, Брэк был вынужден подчиниться. Скрипя зубами, он направился в хвост каравана торопить погонщиков. По пути он встретился с Иланой, тепло улыбнувшейся ему. Девушка тоже выглядела измученной и похудевшей.
Варвар понимал нетерпение хозяина каравана. Судя по небу, тучи не собирались рассеиваться в течение дня, а наоборот, с каждой минутой становились все чернее и гуще. Что же за река ждет их впереди, думал Брэк. Почему переправа через нее представляет такую сложность? Да еще отложенный до вечера разговор со жрецом не давал ему покоя.
Окриками и руганью Брэк заставил погонщиков работать в полную силу. Времени, чтобы следить за шатром близнецов, у него не было. К тому моменту, когда он сам сел верхом на верблюда, войлочные стены и каркас шатра уже были навьючены на мулов. Кай и Кайя, кутаясь в плащи, влезли на выделенных им верблюдов. Если близнецы и выходили из шатра ночью, то им удалось проскользнуть в лагерь незамеченными.
Караван вышел в очередной переход, неуклонно направляясь на юг. Брэк задержался в хвосте, где три погонщика некоторое время не могли заставить пару упрямых мулов сдвинуться с места. Наконец животных удалось вразумить окриками и ударами посохов, и Брэк поспешил занять свое место впереди каравана, неспешно огибавшего слишком крутую дюну.
Небо над пустыней не предвещало улучшения погоды. Маленькие песчаные смерчи плясали над гребнями барханов под сильными порывами ветра. Неожиданно далеко впереди из-за одной из дюн выплыл полузасыпанный песком большой каменный монолит.
Одинокий камень показался Брэку пугающе знакомым. Подъехав ближе, варвар понял, что предчувствие его не обмануло: полузанесенный песком, на пути каравана стоял идол Йог-Саггота.
Ошибиться Брэк не мог — та же получеловеческая квадратная фигура, те же грубо вытесанные кулаки, искривленные губы, словно проклинающие все человечество разом. Слепые каменные глаза идола следили за проходящим мимо караваном.
Еще на севере Брэк впервые столкнулся с изображением этого внушающего ужас бога. Там другой член Несторианского Ордена, жрец по имени Джером, поведал ему о вечной титанической борьбе, которую ведут две высшие силы, подчиняющие себе не только смертных, но и богов.
Тогда же Брэк открыто столкнулся с наместником Зла, верховным жрецом Йог-Саггота, посланником злого бога на земле, — жрецом Септигундусом. Этот Черный бог представлял силы, воплощавшие в земные формы дьявольское зло, присутствующее в мире. Поэтому он был почитаем всеми злыми колдунами, черными магами и многими жестокими властителями. Члены братства основанного Нестором, вели постоянную борьбу против его адептов на земле, как их Безымянный бог сражался против Йог-Саггота в высших сферах.
Некогда Брэк сумел разрушить некоторые дьявольские планы жреца Черного бога — Септигундуса. За это тот поклялся следовать за варваром повсюду и отомстить ему.
«Путь в Курдистан долог, — сказал тогда колдун. — И я последую за тобой».
В последние недели Брэку казалось, что ему удалось скрыться от всевидящих глаз преследовавшего его колдуна, но вид черного идола, вставшего на пути каравана, поднял из глубин памяти варвара самые неприятные воспоминания. Вновь и вновь подтверждалась правота Несторианца Джерома, твердившего Брэку о силе Йог-Саггота и о непрекращающейся, вечной войне богов.
Верблюд неспешно миновал черный камень, но Брэк уже не мог чувствовать себя спокойно.
Караван двигался вперед, все чаще обходя дюны, а не карабкаясь на их крутые склоны. Время от времени из-под песка появлялись вершины крупных обломков слоистого камня.
Пустыня явно менялась. Все выше поднимались из песка скальные выступы, постепенно превращаясь в некое подобие речных долин, заполненных не водой, а песком. На склонах шуршали на ветру сухие кусты.
Закрыв лицо повязкой, чтобы не наглотаться песка, Брэк мрачно обозревал окрестности. В каждой скале, в каждом каменном выступе ему теперь мерещился идол Черного бога. Брэк вспомнил, что ночью пение доносилось до лагеря именно с той стороны, где каменный истукан поджидал идущий по пустыне караван.
Полуденная остановка была очень короткой. Так приказал Хадриос. Наскоро перекусив и хлебнув вина, Брэк поискал глазами Поля, но монах, найдя более или менее укромный уголок между кормушками для животных, молился, не замечая никого вокруг. Брэк не решился прервать столь важное для жреца дело.
Склонив голову и встав на колени, Поль перебирал пальцами лучики своего каменного креста. Несколько погонщиков решили превратить это зрелище в веселый спектакль и стали осыпать монаха грубыми шутками. Брэк резко оборвал их. Сам он не поклонялся Безымянному богу, но жизнь преподнесла ему несколько доказательств могущества этого божества. С хладнокровием северянина Брэк обуздал свое нетерпение. Вечером у костра брат Поль сам расскажет ему все, что знает и думает.
Подтягивая ослабевшую сбрую своего верблюда, Брэк обратил внимание на Кая, помогавшего сестре влезть на спину вставшего на колени горбатого животного. На мгновение порыв ветра отбросил закрывавшую подбородок и нос аристократа повязку.
И тогда Брэк ясно увидел лицо Кая. Оно, несомненно, очень переменилось за последние дни. Юноша выглядел отдохнувшим, свежим и даже располневшим. Пухлые губы, округлые щеки, даже появившийся второй подбородок — все это никак не вязалось с тяжелым переходом по пустыне и с тем малым количеством пищи, которое потребляли нелюдимые близнецы.
Ярко блестящие глаза Кая встретились со взглядом Брэка. Ничуть не смутившись, юноша поднял руку и положил ее на плечо своей сестры. Та обернулась. Затем, медленно и торжественно если, конечно, это не показалось Брэку, она сняла с лица такую же повязку.
Под пыльной тканью оказались румяные, пухлые щеки. Губы Кайи алели еще ярче, чем у ее брата.
Принцесса-изгнанница подняла обтянутую перчаткой руку, иронически салютуя остолбеневшему варвару. Тот, помотав головой, развернулся и вскочил на своего верблюда. Животное резко поднялось с колен и, понукаемое, всадником, направилось в голову каравана.
Брэк боялся оглянуться и снова увидеть сытые, довольные лица близнецов.
Сытые чем? Кровью? Человеческой плотью?
«Ну что ж, — думал он, — в конце концов, ты просто увидел подтверждение тому, что подозревал уже давно. Теперь, когда враг известен, будет проще бороться с ним».
Оставалось загадкой, как эти двое ухитрялись высосать человека за какие-то доли секунды. Колдовство? Колдуны уровня Септигундуса, настоящие мастера черной магии, наверняка смогли бы сотворить такое. Неужели и близнецы — из той же компании? Ответа пока что не было.
Но и времени на колебания и размышления тоже не оставалось, Кто следующий? Илана? Брат Поль? Сегодня же вечером нужно поговорить с Хадриосом, независимо от решения монаха. Нужно продумать, как защититься от нападения, не допустить еще одной смерти.
«Были ли Кай и Кайя сегодня ночью у черного идола Йог-Саггота? Что означает их пение? Молитву?» Сжав кулаки, Брэк продолжал ехать вперед.
Примерно за час до остановки на ночлег ехавший впереди каравана в качестве разведчика Горзоф вернулся и подъехал к Брэку.
Войлочная шапка капитана была натянута на самые уши. Борода почти сравнялась по цвету с окружающей пустыней — так много песка застряло в ней. Брэк подумал, что Горзоф собирается сообщить о несущемся навстречу каравану урагане — Снимающем Скальпы.
— Хадриос хочет, чтобы ты поехал вперед, — крикнул Горзоф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42