Инженер подпрыгнул на месте… Только бы кондратий не врезал по нему…
Какой кондратий? Уже наученный горьким опытом Инженер еще раз неуклюже подпрыгнул и бросился наутек со двора. Застыл, поняв, что несется в объятия своим врагам, выскакивающим из «Исудзу-труппера». И ринулся в другую сторону. Прямо в мои объятия.
Когда он, высоко поднимая колени, мчался мимо меня, я неожиданно прыгнул ему наперерез, ухватил за рукав.
— Уй-я! — взвыл он.
— Сюда! — крикнул я, таща его к гаражу.
Задолбила отбойным молотком автоматная очередь. Похоже, было указание взять Инженера живым или мертвым. Я же живым его противнику не отдам.
Пули застучали по столу доминошников. Никого не задело, только разлетелись разбитые фишки. Пенсия подпрыгнул и приземлился, закрыв голову руками и вжимаясь в землю, как при бомбежке. Остальные алкаши загалдели. Володя так и остался сидеть, не обращая ни на что внимания.
Я выдернул из сумки автомат и врезал по колесам «Исудзу-труппера», из которого нас поливали свинцовым дождем.
Я увидел еще двоих, с пистолетами в руках. Откуда они взялись, а? Из подъезда, откуда же еще.
— Быстрее! — гаркнул я на Инженера, но его торопить было излишне. Он и так мчался во весь опор. Они считали, что все перекрыли. Со двора выхода нет. «Пригнись», — ощутил я внутренний толчок. Пригнулся.
Над головой по металлу «ракушки», мимо которой мы неслись, забарабанили пули.
Ох, только бы никого не задели! Вон бабка с внуком гуляет. Вон парочка молодая — к подъезду кинулась. И в окна народ опять пялится — ну откуда столько дураков?
Инженер споткнулся, едва не упал. Я поддержал его за локоть и дернул за собой.
— Оставь меня! — не очень уверено завыл Инженер.
— Убью! — прикрикнул я. Мы были почти у цели. Я выстрелил по мелькнувшей фигуре боевика для острастки, не на поражение, фигура исчезла.
Несколько секунд у нас есть. Я пригнулся к асфальту, схватился за крышку канализационного люка и дернул его на себя. Как только я начал пасти Инженера, допускал и такой вариант, что буду не один и что мне придется с объектом уходить через перекрытый двор. И вечерочком к крышке приделал специально проволоку.
— Прыгай! — крикнул я Инженеру.
— Нет! — заорал он.
Я пригнул его, и над головой с металлическим «вжик» прошлись пули.
Больше доводов не требовалось. Инженер послушно прыгнул вниз.
Вновь загрохотали выстрелы.
Противник опоздал. Он понятия не имеет, куда идти. А я знаю. Я на компьютере, где у меня забиты диггерские и официальные данные о подземном мегаполисе, просчитал маршрут и теперь представлял каждый поворот.
Под ногами хлюпает. Запах дрянной. Ну а какой запах я хотел в канализации? Ничего — главное, мы живы и здоровы.
— Воняет, — обиженно заныл Инженер. — Не хочу! Меня стошнит!
— Двигай быстрее, придурок! — я пинком придал ему ускорение.
Глава двадцать вторая

Во время похода по канализации Инженер попробовал еще раз взбрыкнуть и продемонстрировать непокорный норов, получил от меня тычок пальцами в болевую точку. Поэтому она и называется болевая, что это очень больно.
— Убью, головастик! — прикрикнул я, когда он пришел в себя. — Быстрее!
— Да, конечно, — покладисто согласился он. Инженер относился к людям, которых физическое насилие моментально деморализует.
Мы выбрались из канализации у места, где я оставил машину. И до убежища номер четыре, которое я держу примерно на такие случаи, мы добрались без проблем. Выходя из машины, я выразительно показал на сумку, в которой был автомат.
— Завалю тебя и не поморщусь. Ты понял?
Он закивал, всем своим видом показывая, как прекрасно он меня понял.
Мы поднялись на четвертый этаж.
— Будь гостем, — сказал я, распахивая дверь. Тут он неожиданно уперся, как ишак, не желая заходить в квартиру. Это был импульс инстинктивный, а не разумный.
— Пшел, — я впихнул его в дверь.
— Что вам от меня нужно? — нервно спросил он, прислоняясь к стене в большой комнате, на которой висела картина с изображением ударников, рубящих уголь в шахтерском забое.
— Не так много, заверил я. — Присядь.
Он уселся на диван, обвел взглядом спартанскую обстановку, презрительно поморщился, но вслух свое мнение не высказал.
— Ну? — уставился я на него.
— Что?
— Что с тобой делать?
— А что со мной делать?
— Говорить будем, или иголки под ногти?
— И вы решитесь загонять иголки под ногти живому человеку? — с неожиданным интересом Инженер посмотрел на меня.
— Я же не маньяк, чтобы загонять их мертвому человеку.
— Что вы все от меня хотите?! Что я кому плохого сделал?! — истошно кричал Инженер. Он был обижен, раздосадован. Если бы мог, он опять припустился бы вприпрыжку, но понимал, что такой возможности ему не дадут.
— Хорошо, — я присел на стул напротив него, — Я изложу ситуацию коротко и доходчиво. Думаю, твои научные таланты больше хозяевами не востребуются. После разгрома лаборатории и твоего бегства на тебя падают основные подозрения. Тебе рассказать, как люди Алибабы развязывают языки?
— Не надо, — он поежился. — Записывайте. Не знаю я, кто чучело стащил! Я уже говорил!
— Для начала-что такое чучело?
— Что такое чучело? — он непритворно изумился.
— Что?
— Вы кто такой?
— Я из клуба любознательных.
— Но это же государственная тайна.
— Государство — это Путанин? — спросил я.
— Ну… — он не нашелся, что ответить.
— Жизнь дороже, дружок.
Он не мог со мной не согласиться.
— Настоящее всегда чревато будущим, как говаривал Лейбниц, — устало произнес он.
Ага, еще один любитель цитат на мою голову.
— А я всю жизнь общался с людьми, — продолжил он печально, — которые считали, что они способны кроить это будущее по своему желанию… Но они создавали не будущее, а монстров, .,
Инженер рассказывал неторопливо и со вкусам. Он выглядел, как человек, долго дожидавшийся момента, когда его пустят на трибуну, дадут высказаться сколько и как он пожелает, — он давно успел все обдумать, передумать, пережить, и не по первому-второму, а по сотому разу.
Инженеру в мае исполнилось тридцать восемь лет. Из них пятнадцать он занимался проектом «Кукла», который позже назвали «ЧС» — «чрезвычайный случай», а дальше он стал проектом «Плюс один».
С древности у правителей были двойники. Они появлялись в самых опасных местах. Они пили чашу с ядом. Они подставлялись под кинжалы наемных убийц… Иногда, хотя это и тайны, покрытые мраком, они заменяли своих хозяев,
Но двойник — это человек. Что от него ждать — один черт знает. Человеку свойственны амбиции. Человек может вырваться из-под контроля, а международная практика показывает, что захватить власть и удерживать ее в стране, вроде России, может и среднестатистический олигофрен. Оказавшись в кресле, вить веревки из страны не составляет проблем, тут главное не государственный ум (обладатели такового среди политиков встречаются не часто), а упрямство и болезненная страсть обладания самой властью. Поэтому двойников использовали очень неохотно.
Идея создания кукол родилась еще до Великой Отечественной войны. Отец народов физически не мог присутствовать везде, тогда и появились его куклы, используемые преимущественно фотографами для . постановочных кадров — Отец народов с Наркомом, Отец народов с ходоками из Украины. При Генсеке, фанатике кукурузы, кукла тоже использовалась активно в этих же целях. Известная фотография — Генсек посреди кукурузного поля в Якутии с радостными якутами в обнимку — это чучело. Сам Генсек в то время сидел на ближней даче, самолично наблюдая, как челядь начищает и подбивает железом ботинок, которым он собрался барабанить по трибуне Организации Объединенных Наций.
Еще при «кукурузнике» куклу пытались усовершенствовать, придать ей динамические возможности — простейшие движения.
При Генеральном секретаре с кустистыми бровями работы по проекту «Кукла», на которые выделялось все больше средств, приобрели особую важность. Однако уровень развития электроники и химии полимеров не позволял еще достичь значительных успехов. Иначе, если бы не это, то судьба страны могла сложиться иначе. Следующий генеральный, еле живой, уставший человек, вынужден был сам ходить в люди.
При последнем Генеральном, прозванном «трезвенником», такого вопроса не стояло — он был шустр, как электровеник, и везде успевал пронестись кометой, оставляя за собой смуту в делах державных и умах своих подданных.
Но исследования упорно продолжались, хотя былого раздолья со средствами не было и в помине. Однако именно в те годы произошел качественный скачок в электронике, который позволил надеяться на долгожданный рывок в проекте.
Когда КГБ принялись перестраивать и сокращать, под горячую руку реформаторов попался и проект «ЧС» — сотрудники проекта в шутку расшифровывали, как «чучело садовое». Новый глава России не знал, какие перспективные разработки погублены с его легкой руки. Вообще, спецслужбы он воспринимал, как своих личных врагов.
Когда воришки и шпионы начали гулять по секретным архивам, как по своей квартире, и рыться в особо секретной документации, как в журналах районной библиотеки, тогда то, что имело какую-то ценность, начали аврально растаскивать. В том числе растащиловкой занялись и сами сотрудники спецслужб. Проект «ЧС» достался руководителю одного из управлений КГБ, который тогда был озабочен тем, что вместе со своими бывшими стукачами и сослуживцами сколачивал финансовую империю. В империи ключевые посты занимали те, кого не довелось в свое время этому Управлению посадить из-за недостатка времени и из-за того, что в органах окончательно растеряли былую энкеэвэдэшную злобу. И так получилось, что тот самый генерал-полковник побратался с Олигархом Всея Руси. И проект «ЧС» достался Путанину.
Проект приватизировали вместе с лабораторным комплексом, документацией, экспериментальными образцами и сотрудниками. Что с ним делать, некоторое время не знали, пока не оказалось, что царь плох, а без него властителям теледум и финансовых потоков просто никуда. С деньгами бежать за рубеж — кому интересно после того, когда имел счастье устроить разгул на одной шестой части суши, А жить здесь — значит зависеть от температуры тела всенародно избранного, от состояния его бронхов и легких. Те, кто имел отношение к большой политике и большим деньгам, за последние годы стали специалистами по сердечным и легочным болезням, они прекрасно знали, как те именуются по латыни и какими таблетками их лечить. Это страшно утомляло, и вся жизнь напоминала прогулку по зыбучим пескам.
Тогда и вспомнили о проекте «ЧС». И всплыло заключение экспертов, что при изыскании определенных средств можно создать «Куклу-А» — то есть активный экземпляр, несбыточную мечту прошлого. И вот потекли потоком деньги. Огромные деньги.
Путанин держал проект под своим крылышком, но шила в мешке не утаишь. Одному тащить проект было накладно. Пришлось привлекать людей со стороны, партнеров по бизнесу. Но друзья в бизнесе имеют подлую привычку становиться заклятыми врагами, а враги — друзьями, и этот круговорот друзей и врагов в природе нескончаем. Иногда тут за сутки умудряются побрататься, разругаться, вылить друг на друга помои, а потом поделить какой-нибудь заштатный металлургический заводик с тысячей крепостных душ и по-братски помириться. Постепенно возник консорциум «Плюс один». И Путанин кинул клич — «полный контроль за разумные деньги».
Проект жрал деньги, как орбитальный ракетоноситель — топливо. Но дело шло вперед. Научный руководитель проекта Инженер Витя ваял «объект-один», как Пигмалион ваял Галатею, но в отличие от греческого скульптора он заранее знал, что его творение оживет и закрутится в странной виртуальной действительности высших властных эшелонов и телепередач.
Появление новых технологий, новых материалов, эластиков, заменяющих мышцы, и суперпрограмм, способных управлять настолько тонкими и чудовищно сложными процессами, как движение лицевых мышц, сотворило чудо. Четыре месяца назад «чучело» впервые ожило.
По виду это был человек. По движениям это был человек. Даже температура и потовыделение были предусмотрены.
— Знаете, от него все равно веяло холодом, — признался мне Инженер, опустошая поллитровую чашку кофе, который я по его просьбе заварил. — Ох, как же он похож на человека. Внешне — все то самое, все вроде на месте. Но ощущение могильного холода… Это нежить. И вместе с тем это было совершенство. Кто сказал, что на вершине власти нужен человек? Человек болеет, он смертей. А если выкинуть ржавое, изношенное тело и заменить его на куклу, то власть сможет остаться, — поменяв лишь символ. Останется нечто под номером один. Чучело — это доведение до абсолюта самой идеи власти. Это мистика власти.
Инженер помолчал, зло уставившись на, расплывающееся по столу пятно разлитого им кофе. А потом продолжил свой рассказ.
«Чучело» было напичкано суперсовременной компьютерной начинкой — квантовыми процессорами, о создании которых только ходят слухи. Но большие деньги делают все — и процессор доставили из США. Поговаривают, американцы использовали в них данные, полученные при изучении разбившегося НЛО. Очень может быть, поскольку возможности у квантового процессора колоссальные. Так что «чучело» получилось с заданной свободой воли, реагирующее на окружающую среду, различающее речь и способное поддерживать элементарный разговор. Хотя в основном работало оно на телеуправлении.
— Сильнее антенну крепи! — кричал Инженер на технарей, монтирующих «чучело». — А то выйдет из повиновения и устроит нам хорошую жизнь.
— А сможет? — улыбался техник.
— А что. Он даже расписаться сам может, голова чугунная. Самопрограммируемый.
Путанин сильно нервничал. Он везде видел проис-жи конкурентов. Информация о козыре в его рукаве начала распространяться. Однажды возникли американцы, которые посочувствовали его замыслам в установлении контроля над азиатской страной и начали выторговывать условия, предлагая финансирование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35