Я полагаю, что Кущенко следует остановить снаружи.
— Разумеется, если не случится ничего экстраординарного. Но учти, что если даже здесь нас кто-нибудь заметит, наши дела плохи. Они не станут с нами деликатничать и задавать тактичные вопросы, не так ли?
— Я думаю, не станут... Хорошо. Слушай. Охраны должно быть всего тридцать человек. Они, как я тебе уже сказал, разбиты на три караула. Четверо из каждой десятки остаются в центре базы, а остальные шестеро охраняют границу. Для подобных мест, кажется, это обычное караульное расписание, хотя я в этом разбираюсь плохо.
— У них есть резерв?
— Если и есть, то небольшой. Они могут рассчитывать только на военную часть вЛос-Аламосе. Это почти в ста милях отсюда. Самое быстрое — тридцать минут лёта. Конечно, они могут использовать и местную полицию, но я думаю, они не горят желанием посвящать ее в столь секретные дела.
— Так, хорошо, А где они содержат нашего героя, товарища Корниенко?
— Алан говорил мне, что русский находится в главном здании, А эти вот ангары — это казармы для охраны, обслуживающего персонала и так далее.
— А выходит он когда-нибудь из здания? — спросил Болан.
— Броньола сказал, что он выходит из здания на прогулку два раза в день: рано утром и второй раз где-то в половине пятого, самое позднее — в пять вечера.
— Отлично. А что известно относительно подъездных путей? Я увидел только одни ворота. Есть какие-нибудь другие входы-выходы.
— Да. Еще два подъезда, более прямые и короткие, чем главная дорога. Но они охраняются не хуже и закрыты для нас. По ним транспортируются стройматериалы, но я полагаю, что за четыре года здесь никто ничего не провозил, Я думаю, они за это время успели порядком зарасти.
— Значит, никто и не думает их использовать, я правильно тебя понял?
— Да, а что?
— Дело в том, что наш террорист наверняка прекрасно знает об этих дорожках. Я думаю, что он рассчитывает пробраться по ним на базу.
— Возможно, ты прав...
— Держу пари, что так оно и есть. Покажи мне эти дороги. Их отсюда видно?
— Они проходят по ту сторону долины.
Элбрайт взял бинокль и стал рассматривать дальний край периметра территории. Он толком не знал, где они находятся, и выискивал в бинокль прогалины в лесном покрове. Его друг Митчелл как-то упомянул об этих дорогах, но Элбрайт не смог все досконально запомнить. Дон убеждал себя, что он должен вспомнить или, по крайней мере, высмотреть что-нибудь в бинокль.
— Я пока не вижу... А, постой-ка. Вот нашел, — он отдал бинокль Болану и указал пальцем, — вон там. Видишь, просека? Чуть выше последнего ангара слева? Это одна из них.
Болан посмотрел туда, куда указывал палец Элбрайта, и увидел просеку в лесу. Если это была та самая дорога, то она шла под уклон, причем казалась почти загороженной деревьями и совсем закрытой зеленью. Издалека было заметно, что она заросла сорняками, но по ней вполне можно было проехать на "джине".
— Да. Не очень впечатляет.
— Я же тебе сразу сказал, что ею никто не пользуется.
— Я не совсем в этом уверен. Мне очень хочется посмотреть поближе. Дай-ка мне один передатчик, а свой держи на связи. Когда спущусь туда, я дам тебе знать.
— Но это же займет несколько часов!
— Часа два. От силы — три.
— А у нас есть время?
— У нас нет времени, но у нас нет и другого выбора, так что придется идти. Или ты сам хочешь спуститься вниз и поговорить со своими коллегами?
Элбрайт покачал головой:
— Нет.
— Вот и прекрасно. Ты остаешься здесь. А я спущусь вниз, мне это будет стоить меньшего труда, чем тебе.
Элбрайт остался один, и это его не особенно радовало, он вдруг почувствовал себя почти беспомощным. Но другого выхода у них не было.
Охота началась...
24
Молодой агент еще долго высматривал Болана, который то исчезал, то снова появлялся, Его фигура казалась все меньше и меньше. Он быстро передвигался, и Элбрайт подивился его ловкости. Болан уходил вправо и спускался по прямой, которая вела на дно долины, где и находилась база Центрального разведывательного управления, а если точнее, одного из его Агентств. Болан хотел подойти к ограждению как можно ближе и рассмотреть обстановку на территории, а заодно и проверить дополнительные подъезды к базе.
Вскоре он окончательно скрылся из виду. Оставшись наедине со своими мыслями, Элбрайт решил оценить ситуацию и действовать с максимальной пользой. Ему абсолютно не хотелось стоять на месте. Единственное, что он мог делать, — это наблюдать за дорогой и осматривать сверху долину.
Лес на вершине хребта был довольно редким, но даже без всякой маскировки Элбрайт оставался невидимым со стороны базы. Ему достаточно было зайти за скалу — и его никто не заметит. Любуясь горным пейзажем, Элбрайт подумал о своих юношеских годах, когда он учился в геологическом классе колледжа. Он до сих пор помнил кое-что из изученного материала.
Горы, в которых он сейчас находился, были не такими высокими, как Скалистые горы, и не такими остроконечными, как пики Сьерра-Невады. Но и они производили неизгладимое впечатление. Самые высокие точки этого хребта достигали в высоту 13 000 футов. От панорамы, открывающейся внизу, просто захватывало дыхание.
— Господи, о чем я думаю? — спросил себя вслух Элбрайт. — У меня мысли, как у праздного туриста. Неужели это все, на что я способен?
Он встряхнулся, будто только что проснувшись, взял свой бинокль и быстро пробежал взглядом по дороге, что уходила от него вниз. Сначала до того места, где кончался асфальт, потом вдоль размытой грунтовой дороги. Когда его взгляд добрался до места, где они припарковали свой автомобиль, его рука дрогнула. Ему показалось, будто он заметил какое-то движение.
Он решил еще раз взглянуть на пространство, прилегающее к месту стоянки. Автомобиль стоял нетронутый, но Элбрайт был уверен, что это ему не померещилось и он на самом деле заметил нечто необычное. Что это было за движение? Тень? Может, зверь? А может и нет... Он немного подождал, чтоб утихла дрожь в руках, уперся локтями в висевший на шее кожух бинокля.
Если он действительно что-то видел, то, скорее всего, ему удастся увидеть это вторично.
Прошло несколько секунд. Ничего. Он описал биноклем круг, изучая местность поблизости от машины. Там, где росли высокие сосны, в пятидесяти ярдах от дороги, он вновь заметил движение. Вот еще какая-то тень, пробирающаяся между темными стволами сосен. Он с удесятеренным вниманием стал изучать это место. Вновь он увидел движение, и на этот раз совсем отчетливо. Элбрайт рассмеялся. Сквозь растительность продирался олень... Значит, он принимал за крадущегося Кущенко безобидного оленя. Почувствовав себя полным идиотом, Элбрайт пожал плечами и продолжил обзор.
Он перевел взгляд на противоположный склон. Там все выглядело абсолютно спокойным. Людей не было видно, лишь порывы ветра заставляли колебаться кроны деревьев. Дон просматривал склон, пока не остановился на том месте, где их автомобиль потерял скорость и не смог двигаться дальше.
На пятьдесят ярдов слева и справа простирался пустырь: голая земля, где лишь изредка пробивалась трава, Было удивительно, что на такой высоте, где бывают шквальные ветры, еще не выветрилась вся почва.
Еще раз проверив дорогу и удостоверившись, что никто не приближается, он пошел вдоль хребта, оставив за спиной соседнюю вершину. Болан настоял на том, чтобы Элбрайт постоянно во время операции носил с собой автомат М-16. Дон так и поступил. Правда, на службе в Берлине ему не приходилось носить с собой оружия более громоздкого, чем пистолет. Ощущая на себе вес автомата, он припомнил детские игры в войну. Он шел, мягко ступая по мелким камням, и через пятьдесят ярдов внезапно заметил впереди какой-то предмет. Это явно было плодом человеческих рук, так как имело яркую окраску, что и привлекло его взгляд. Оступаясь на камнях, Элбрайт подбежал к предмету поближе, и у него возникло смешанное чувство. На дороге валялась пустая банка из-под "диэт-пепси".
Как ее сюда занес черт?
Элбрайт осмотрелся вокруг и обнаружил в редколесье еще несколько банок приблизительно такого же назначения. Неподалеку валялась пустая сигаретная пачка, упаковка от продуктов, а в газету были завернуты обглоданные куриные кости. Банки из-под напитков казались совсем новыми: на них еще не успела выгореть краска. Взяв в руки обрывок газеты, Элбрайт обнаружил: типографская краска тоже не успела стереться. Элбрайт предположил два варианта. Первый — что весь этот мусор оставили здесь праздные гуляки. Второй — что это следы террориста, остановившегося на склоне перекусить.
Присмотревшись к газете повнимательней, Дон Элбрайт прочел, что газета называлась "Эльбукерк Трибьюн", датирована она была позавчерашним числом.
Первым желанием Элбрайта было сообщить о находке Болану, но потом он решил, что в этом нет смысла — Болан вернется через пару часов и своими глазами все увидит. Сейчас разумнее всего было продолжать поиски. Может, удастся найти какой-нибудь более существенный трофей. Он пошел назад, оглядываясь по сторонам и размышляя над тем, что только что обнаружил. Не оставалось сомнения в том, что мусор оставил неизвестный наблюдатель. Никакой, даже самый ненормальный турист сюда не потащится. Очень хотелось бы верить, что хлам оставила охрана. Они могли тут оказаться случайно, но брать с собой еду и устраивать пикник как-то совсем уж бессмысленно с их стороны.
Элбрайт прошел еще сто пятьдесят ярдов и не нашел больше никаких свидетельств присутствия посторонних. Возвращаясь назад тем же путем, которым шел вперед, он добрался до того места, где расстался с Боланом. Он тщательно выискивал вещественные доказательства, но их не было.
Элбрайт задумался о найденной им газете. Дата на ней и её название говорили, что оставить её мог кто угодно, но только не Кущенко. Позавчера он был в Далласе и никак не мог приобрести газету, которая распространяется в пределах другого штата. Значит, тут был еще кто-то, кроме него самого, Болана и Кущенко.
Кто же мог интересоваться Корниенко? Да и почему только Корниенко. Тут находились еще два человека, которые могли сами быть мишенью для кого-нибудь: Болан и Кущенко. Может быть, кто-то гонялся за Кущенко? Может, это Коллингсуорт? Элбрайту очень хотелось, чтобы это было так. Правда, он сам никогда не питал особой любви к этому человеку, но все-таки Коллингсуорт был справедлив и заслуживал уважения. А уж причина для его пребывания здесь была более чем основательной. Коллингсуорт допустил непростительную оплошность при обмене пленными. Следствием этой ошибки могло быть увольнение с работы, а ему до пенсии оставалось всего ничего. Вполне возможно, что, сознавая все это, его бывший шеф решил загладить свою вину и собственноручно изловить лже-Андерсона. Коллингсуорт был гораздо опытней Элбрайта и на его знания можно было рассчитывать.
Да, появление здесь его бывшего шефа только облегчило бы их операцию, так думал молодой агент ЦРУ Дон Элбрайт...
* * *
В этот момент Мак Болан находился в непосредственной близости от границ базы — в пятидесяти ярдах от заграждения из колючей проволоки. На протяжении всего спуска по склону он рассматривал базу и обнаружил, что она охраняется не так тщательно, как он себе представлял. Он был весьма осторожен, сознавая грозящую ему опасность, но теперь даже удивился беспечности охранников. Стоило ли так ухищренно прятаться и применять все меры предосторожности?
С другой стороны, это радовало его, так как давало ему дополнительные шансы на успех, и теперь появились основания надеяться, что мышка не ускользнет из ловушки. Новое положение вещей придало Болану сил. Вдобавок, его подстегивало сознание того, что если он допустит малейшую оплошность в поединке с террористом, то Кущенко выиграет. На его плечи была возложена тяжелая ноша, но случай оказался уникальный, и трудности не оправдали бы его поражение.
Наконец-то ему удалось избавиться от самобичевания, параноические мысли сменились сознанием того, что его личная война продолжается и он не один. Болан находился на передовой, но он знал, что может в любую минуту связаться с другом, если появится в этом необходимость. Такой новичок, как Элбрайт, может, конечно, спасовать перед серьезной угрозой, но тут уж ничего не попишешь.
Болан несколько удивился собственным мыслям. Они показались ему излишне самоуверенными. Все важнейшие поединки ему еще предстояли. А груз давних дней становился все тяжелее и тяжелее. Но воспоминания служили ему и добрую службу — они направляли его по нужному пути. Когда его послали во Вьетнам, он оказался в самом опасном месте. Новички там первыми попадали под перекрестный огонь, под прицел снайперов и первыми наступали на пехотную мину.
Сейчас он не так уже безоговорочно самоуверен, он стал гораздо мудрее. В данную минуту он трезво оценивал свое положение. Это было похоже на прогулку у обрыва с завязанными глазами. Он даже не мог толком сформулировать, против кого он сражается. Приходилось ловить рыбу в мутной воде. Старые навыки и умения, конечно, остались, но теперь обстоятельства были гораздо запутанней и сложней. Может быть, для того чтобы узнать истинные планы противника, придется разрядить весь магазин.
"Да, черт подери, всему приходится учиться, — думал Болан. — Вот я и учусь. И буду учиться..."
На территории базы стояла тишина, несмотря на то, что был самый разгар утра. И солнце здесь казалось совсем холодным. Болан со смехом подумал, что, наверное, чем ближе он подходит к базе, тем тусклее становится солнечный свет.
А во Вьетнаме, наоборот, ему казалось, что он находится в самом пекле — в самом центре Земли. Воздух был тяжелым и плотным, солнце свинцовым грузом падало на плечи. Здесь же воздух был разряжен и казался пустым, как и поиски Кущенко. На высоте более двух миль Болан пробирался в зарослях под солнцем, которое грело не больше, чем Луна. Вокруг царила полная тишина. Как на том свете. Он не видел никаких признаков жизни, если не считать парящих в небе грифов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30