Хотя Болан хорошо знал, что Броньола бывает так же груб и жесток, как и он сам. Они были привязаны друг к другу так, что разрушить эту дружбу было просто невозможно.
А между Боланом и той братией, что копошилась в своих конторах в ночные часы, лежала огромная пропасть. Ни один из них не смог бы занять его место. Его работа была уникальна. Он никогда не знал, что случится с ним потом, когда придет конец его очередной эпопее. Он понимал, что рано или поздно наступит тот день, когда все закончится. Кто займет его место? Полицейский болван, стоящий по стойке "смирно"? Тогда прибавится лишь еще одна кровавая мишень для врага. И если бы Болан вдруг решил отправиться на покой, купить себе ферму, то кто вместо него стал заниматься бы борьбой за счастье человечества? Джон? Билл?
Может и так...
Но потом подойдет очередь уйти и им. А что дальше?
Болан повернулся и пошел обратно к пристройке, где собирался переночевать. Грубый камень, на который он опирался, казался надежным и крепким. Он взглянул наверх — светлая точка промелькнула по небу и через мгновение пропала. На секунду небо осветилось, но тут же померкло, и опять воцарилась темнота...
Болан заснул.
Первые лучи восходящего солнца не принесли тепла. Болан почувствовал, что рассвело, и приоткрыл глаза. Он проснулся в один момент. Его часы показывали пять минут седьмого. Тяжелые ночные воспоминания еще не совсем ушли из его сознания, он чувствовал себя немного подавленным. Но лучи света постепенно рассеяли депрессию, овладевшую им за ночь.
Болан встал и потянулся. Он проверил свое оружие, удостоверился в его работоспособности. Его куртка отяжелела, капли росы сверкали на коже, как маленькие драгоценные камни. Позади себя он услышал гул. Да, он не ослышался, — заработал лифт, возвещая о начале трудового дня. С этой минуты Кущенко можно было ожидать в любой момент.
Но это было не единственной опасностью. Если 1963 год чему-то научил остолопов из спецслужб, сюда должны были прибыть хорошо вооруженные охранники. Им, конечно, не устроить засаду на каждой крыше, но их присутствие станет серьезной помехой.
Болан догадывался, что здание "Дал Текса" не занимает главное место в дислокации охраны. Снайперское ружье, спрятанное в вентиляционной трубе, означало, что Кущенко сделал этот шаг не без помощи особой информации.
"Может, мне еще представится случай спросить его об этом", — подумал Болан. В половине седьмого он услышал шаги на лестнице. Дверь скрипнула, открылась и затворилась снова. Кущенко прибыл...
Высокий брюнет, одетый в сильно накрахмаленный комбинезон, готовился к выполнению своего задания. Закрыв за собой дверь, он ступил на хрустящую под ногами гальку. Преодолевая искушение пригвоздить террориста на месте, Болан вжался в стену. И ждал. Может быть, Кущенко окажется не один? Болан понял, что он столкнется с ним лицом к лицу прежде, чем тот начнет что-либо делать.
Молодой русский внимательно огляделся вокруг, будто он пришел сюда работать и оценивает то, чем предстоит ему заниматься в течение дня. В то же время Болан заметил, что тот осматривает соседние крыши, остерегаясь раннего появления охраны. Удовлетворенный тем, что его никто не видит, Кущенко направился к вентиляционной трубе и поднял куб, точно так же, как накануне вечером это сделал Болан.
Террорист снял куб и вытащил сверток. Он опустился на колени, развязал ремни, стягивающие холст, и извлек оттуда "Вальтер". Посмотрев сначала в окуляр, потом в объектив, он начал последние приготовления. Еще раз взглянув в прицел, он, удовлетворенный результатами проверки оптики, открыл коробку с патронами. Кущенко вытащил магазин и, тщательно проверяя каждый патрон, зарядил пять штук. Закончив эту ответственную процедуру, он вставил магазин на место со звучным щелчком.
Теперь все стало абсолютно ясно: он собирался стрелять сам вот с этой самой крыши. Довольный правильностью своих логических построений, Болан проскользнул за машинное отделение лифта. Выглядывая оттуда, он заметил, что Кущенко положил ружье обратно в вентиляционную трубу и поставил на место куб.
Когда Кущенко произвел эти манипуляции, Болан вытащил свой "Большой Гром". Пистолет сверкнул на ярком утреннем солнце, и Палач вышел из-за машинного отделения. Он сделал полдюжины шагов, как вдруг с шумом распахнулась дверь, с силой ударившись о стену. На крышу вступили два дюжих молодчика с пистолетами наготове.
— Вот это как раз то, что нам и нужно, приятель... — сказал старший из них, лысый, одетый в штатское. — Задержите его и растолкуйте ему его права...
Болан онемел.
Второй молодчик в полицейской форме махнул ему рукой.
— Брось оружие. Оттолкни его ботинком в сторону. И не трепыхайся... Резкое движение, и я стреляю...
Болан выполнил все, как было ему приказано, кинув "Большой Гром" на смоляную поверхность крыши. Когда он выпрямился, полицейский подошел к нему и обыскал. Он присвистнул, когда обнаружил "Беретту", и поднял ее вверх, чтобы показать лысому.
— Красивый, — сказал тот.
Болан указал одной рукой на Кущенко.
— Вы бы лучше вот о нем позаботились...
Лысый обернулся и посмотрел туда, куда указывал Болан.
— О нем? С какой стати? Он тут по делу. В отличие от тебя.
Кущенко кивнул лысому, потом Болану, затем заговорил:
— Да, сэр, мне пора приниматься за работу.
— Пошли! — сказал полицейский.
Болан двинулся по направлению к двери. Он обернулся, чтобы взглянуть на русского.
Кущенко улыбался...
18
Лысый и полицейский не обратили внимания на немой диалог Болана и Кущенко и подтолкнули его, на этот раз более ощутимо, к двери. Кущенко провожал их взглядом, его улыбка тускнела, переходя в мину философской задумчивости.
Болан остановился и обернулся.
— Постойте, я говорю вам, это — террорист. Через пару часов вы уже его не поймаете, а пока вы еще можете его остановить. Честное слово!
— Ну да? — Лысый еще раз пихнул Болана. — А я говорю тебе, пошевеливайся. Давай, давай...
— Вы должны меня выслушать, черт подери! Взгляните под тот куб, справа от этого негодяя. Там его ружье!
— Да, да. Я в курсе. Это твое ружье. Я даже знаю, что ты хочешь заговорить нам зубы и свалить от нас...
— Замолчи, Майк. У тебя больно длинный язык, — полицейский обернулся к лысому, который держал пистолет как раз между ним и Боланом. Похоже было, что этот полицейский был тут главный, а лысый его сопровождает в качестве дополнительной мускульной силы.
Болан мгновенно оценил ситуацию. Эти ребята несомненно были с русским заодно. Такой вывод можно было сделать, судя по их наплевательскому отношению к его заверениям. Но обстоятельства изменились. Болан был разоружен.
— Ну ладно, как знаете, потом прочитаете об этом в газетах, — сказал Болан, полагая, что веско аргументировал свою позицию.
Он пожал плечами и побрел к дверному проему.
Полицейский шагнул в него первым, затем вошел Болан, а сзади — Майк.
Когда троица спустилась по ступеням, Болан двинулся к двери на этаж и уже почти открыл её, когда полицейский остановил его:
— Постой, сынуля. Мы спустимся по служебной лестнице. Была охота транжирить на тебя электричество, да к тому же там длиннее путь и ты, чего доброго, захочешь свалить...
— Я вообще никуда не пойду, — сказал Болан и ехидно улыбнулся полицейскому.
— Имеешь право, сынуля...
— Тебе не кажется, что я с большой натяжкой могу быть твоим сынулей?
— Да ну?..
— Ты родился на Юге?
— Это не имеет никакого значения, откуда я родом. Меня даже не интересует, откуда ты родом. Вот и все... Какая тебе разница, где мы пойдем? — он показал на лестничный марш стволом своего "Магнума". Этим пистолетом не вооружали полицию, хотя Болан знал некоторых полицейских, которые предпочитали его табельному оружию.
Болан медленно побрел к лестнице, неохотно оторвав руку от двери. Он хотел убежать от тех, кто арестовал его, в тот момент, когда они немного успокоятся и ослабят бдительность. Если они поймут, что дело сделано, то не будут слишком осторожными. И как только у Болана появится шанс, им несдобровать...
Троица вновь двинулась вниз по лестнице, полицейский шел впереди, а Майк замыкал это шествие.
Пройдя четыре пролета, Болан взглянул на часы. Было без пяти девять... Эскорт с президентом должен появиться приблизительно через пять минут. Он не мог больше ждать.
Болан прыгнул вперед, схватив полицейского выше поясницы. Он крепко в него вцепился, прикрываясь его телом.
Майк заорал и стал стрелять. На это Болан и рассчитывал. Лысый застыл, стреляя в одну точку. Понимая, что он ввяжется в драку, Болан развернулся, оказавшись на площадке очередного этажа. От сильного толчка из кармана полицейского разлетелись в разные стороны два пистолета и "Магнум". Последний упал совсем рядом с Палачом.
Носком ботинка он пытался достать пистолет, по-прежнему прикрываясь телом полицейского, как щитом.
— Черт тебя подери, Майк, не стой на месте, — завопил полицейский, — пристрели ты этого выродка! Скорее, а то он пришлепнет нас обоих!
Майк начал спускаться по ступенькам. Изо всей силы Болан оттолкнул полицейского назад, чтобы дотянуться до рукоятки "Магнума".
Болан и полицейский одновременно присели — каждый в надежде дотянуться до пистолета. Майк выстрелил еще раз. Когда Болан схватил оружие, полицейский замер, предчувствуя близкий конец, и подался вперед. Последовал выстрел, и кровь хлынула на его синюю униформу. Стрелял Майк, но его пуля попала не туда, куда он хотел попасть. Даллас лишился полицейского. Майк на мгновение застыл, но надо было отдать ему должное, у него оказалась хорошая реакция. Прежде чем Болан сделал первый выстрел, лысый кинулся наверх по лестнице.
Побежав за ним, Болан преодолел один пролет. На площадке он остановился, чтобы убедиться, что пушка Майка его не достанет. Болан услышал, что шаги лысого все еще стучат по лестнице — тот забирался все выше и выше.
Болан бросился за ним, взглянув на свои часы. Без двух девять. Две минуты...
Целая вечность...
Пробежав еще один пролет, Болан услышал, как распахнулась дверь на крышу, ударившись о стену. На лестнице стало слышно, как на улице внизу ликует толпа. Шум людского потока приближался.
Но вот звук стих. Майк закрыл дверь. Темнота на лестничной клетке показалась еще более глубокой, чем прежде. Болан добрался до верхней площадки и остановился у двери. Он толкнул её, но дверь не поддавалась. Или Майк подпер её чем-то с той стороны, или держит её. Дверь была сделана из толстого листа железа, и прострелить её насквозь оказалось невозможно. С разбега изо всех сил Болан ударил её плечом. На этот раз его усилия увенчались успехом — дверь с силой распахнулась и снова ударилась о стену.
Первым выстрелил Майк. Он попал в дверной проем, и пуля прогремела по лестничной площадке. Болан хотел ответить, но почти сразу же за первым выстрелом Майка последовали еще три.
Он должен остановить Кущенко. Может быть, уже поздно предотвратить убийство президента, но у Болана был еще шанс схватить убийцу. Русскому некуда деваться — с крыши оставался один-единственный выход — через железную дверь. Но это все потом, а сейчас...
Болан пригнулся и кинулся к ближайшему укрытию. В этот момент прозвучал еще один выстрел Майка. Болан заметил какое-то движение на крышах соседних зданий. По силуэтам цвета хаки он определил, что это полицейские снайперы.
А где Кущенко?
Болан изучал обстановку на крыше, держа при этом голову как можно ниже, но никакого террориста не было и в помине. Палач сообразил, что тот может прятаться там, где ночью спал он сам. Совершенно идиотская ситуация: Болан знал, что террорист с ружьем находится где-то тут, на крыше дома, откуда две минуты назад им было сделано несколько выстрелов в президента страны.
И если полицейские схватят Болана живым, а они попытаются это сделать, то никто не поверит ни единому его слову. Даже если ему представится возможность в подробностях рассказать всю эту почти фантастическую историю. И тогда вся страна узнает, что он, Палач, стал убийцей Президента Соединенных Штатов Америки. Это вполне уложится в сознании толпы. Как же, это же ненормальный Мак Болан...
Майк ждал подходящего момента. В голову Палача вдруг пришла почти нереальная мысль: Кущенко, скорее всего сбежал...
Но как?..
Внизу на улице царил хаос. Гневная волна возмущения переросла в постоянный гул. Вдалеке вопили сирены. Болан стал гадать, пострадал ли кто-нибудь, и если пострадал, то кто?
Сирены приближались к зданию, казалось, их вой заполнил все воздушное пространство, прилегающее к Дилей Плаза. Они ввинчивались в небо с каким-то дьявольским звуком, словно отлетая от стен ближайших зданий. Вот рев внизу стал затихать. Неужели все кончено? Шанс потерян? Болан пал духом. Сейчас из любой точки мог последовать выстрел. Выстрел в него. Скорее всего, на этой крыше, кроме его и Майка, нет никого. Время играло на лысого. Все, что от того требовалось, — смирно лежать на крыше и ждать...
Положение было ужасным: выстрелы в президента повесят на него, Болана, убийство полицейского тоже, и никто не усомнится, что все это дело одних и тех же рук. Так что полицейские могут позволить себе роскошь не брать Болана живым.
Да, версия очень стройная. Болан даже удивился, насколько он завяз в этой гнусной истории. Но почему никто не стреляет и не спешит на крышу? Почему никто не захлопнет ловушку? Никаких действий со стороны спецслужб не наблюдалось, значит, у Болана был еще шанс.
Но вот послышались выстрелы, и за спиной Болана посыпался дождь известки. Потом он услышал, что кто-то перезаряжает ружье. Звук исходил с какой-то из соседних крыш. И вот опять пуля просвистела над его головой.
Пора уходить, подумал Болан.
Он дважды разрядил "Магнум" в том направлении, где, по его предположению, должен был прятаться Майк. Лысый, скрывавшийся за каменной стеной, вскочил и побежал к двери, взглянув в сторону Болана и пригнув голову, Болан рванулся за ним и выстрелил. Он промахнулся, но пуля чиркнула по стене и, чуть изменив направление, попала в правый глаз лысого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30