— Зачем?Чиун нетерпеливо хлопнул в ладоши, отчего дрогнул кофейный столик и задребезжало оконное стекло.— Руки, быстро!Римо протянул ладони. Чиун взял их в свои и внимательно осмотрел.Принюхиваясь, сморщил нос.— Может, за ушами проверишь? — поинтересовался Римо.— Из огнестрельного оружия в последнее время ты не стрелял, — заключил Чиун.— Я не стрелял уж не помню сколько лет, и ты это знаешь, — удивился Римо. — Что с тобой?— Ты со мной, — ответил Чиун и отвернулся. — Но ненадолго. Ты должен вернуться в «Фолкрофт». Император Смит имеет в тебе нужду.— Отчего это мне кажется, будто ты хочешь выпроводить меня отсюда?— Меня не интересует, что тебе кажется, — сказал Чиун. — Я здесь по своим личным, Мастера Синанджу, делам, которые никого не касаются. Тебя, например. Уходи. Уезжай к Смиту. Может, ты ему пригодишься.— Не надейся. Послушай... — начал было Римо и замер на полуслове. Под редкими седыми волосами над левым ухом Чиуна он увидел красную полоску шрама. — Э, да ты ранен!Он потянулся к Чиуну, но тот сердито шлепнул его по руке.— Порезался, когда брился, — небрежно бросил Чиун.— Ты не бреешься, — сказал Римо.— Ну и что? Это просто царапина.— Тебя не поцарапает даже ракетно-бомбовым залпом! Что, черт возьми, произошло?— Ничего. Псих с пистолетом. Завтра я с ним покончу. Тогда и поговорим о других делах. Например, о концертной программе.— Кто-то с пистолетом сделал это с тобой? — Римо присвистнул. — Должно быть, он и впрямь хоть куда!— У него хоть куда только имя, — сказал Чиун. — Ничего. Завтра отправится на корм собакам. А ты возвращайся в «Фолкрофт».— Ни за что!Чиун сердито вскинул руки, располосовав мимоходом ногтями тяжелую камчатую штору, и заявил:— Мне ты не нужен.— Ну и ладно. Все равно останусь.— Тогда сиди здесь и не смей меня беспокоить. Мне не о чем с тобой говорить.Чиун вышел в спальню и захлопнул за собой дверь.— Останусь, и все тут! — крикнул Римо.— Но чтоб я тебя не видел! Глава 10 Римо услышал, что дверь из спальни в коридор открылась и закрылась.Значит, Чиун уходит. Он подошел к своей двери, прислушался и услышал шум закрывающихся дверей лифта.Чиун ехал вниз.Выскочив из номера, Римо в момент достиг лестницы клетки и гигантскими прыжками кинулся по ней вниз, безо всяких видимых усилий касаясь только одной ступеньки.При этом Римо не слишком торопился, поскольку знал, что времени у него, чтобы раньше лифта добраться до холла, достаточно. Там он спрячется, потом пойдет за Чиуном и посмотрит, что же это за такое сверхважное, о чем Чиун не может ему сказать.В холле он уселся в глубокое мягкое кресло и прикрыл лицо развернутым газетным листом. Поверх газеты была видна контрольная панель лифта. Лифт спускался в холл.Спустился. Двери распахнулись. Лифт был пуст.Где же старик? Римо встал, огляделся и обнаружил Чиуна точно в таком же кресле спиной к нему.— Сядь, недоумок, — сказал Чиун. — Не привлекай внимания! Ты ведешь себя так, словно потерял собаку.Римо смущенно усмехнулся.— Я слышал, как ты ушел из номера.— А я слышал, что ты идешь за мной.— Я обогнал лифт по лестнице.— Я тоже.— Ну и что будем делать? — спросил Римо. — Играть в прятки по всему Детройту?— Нет, — ответил Чиун. — Ты пойдешь назад в номер. Или поедешь к Императору Смиту в «Фолкрофт». Или же найдешь Нелли Уилсона и уговоришь его спеть на нашем концерте. Выбирай.— А ты?— А у меня есть дело, которое тебя не касается.— Не выйдет, — сказал Римо. — Я тебя не покину Можно сказать, репьем вцеплюсь.Чиун развернул свое кресло так, чтобы оказаться рядом с Римо, и глядя на него прозрачно-карими глазами, очень искренне произнес:— Римо, есть вещи, которых ты не понимаешь.— Истинная правда, — кивнул Римо. — Но я рассчитываю на то, что ты мне их объяснишь. Ты мой учитель, я тебе верю.— Тогда поверь и сейчас: я действую в твоих собственных интересах, когда говорю тебе, что узнать некоторые вещи ты еще не готов.— Нет, так не пойдет, — сказал Римо. — Что именно я не готов узнать?— О, многое. Какими словами приветствовать персидского императора. Чего ни в коем случае нельзя говорить фараонам. Как вести себя при заключении контрактов. Тайное значение легенд. И прочее.— Так ты морочишь мне голову, потому что я не знаю, как сказать «привет» персидскому императору? Это, дорогой мой, как-то не убеждает. Я хочу знать, в чем дело.— Упрямый и своевольный мальчишка!— Да, я такой.Чиун вздохнул:— Ладно, пойдем. Но вопросов не задавай и под ногами не путайся! * * * На огромной автомобильной стоянке «Дайнакар индастриз», совсем рядом с Эдсел-Форд-паркуэй в Детройте, суетились рабочие, пытаясь обвязать нечто зеленой лентой.Не будь это нечто шести футов высотой, шести шириной и пятнадцати длиной, оно напоминало бы свадебный подарок, особенно если учесть элегантную серебристую бумагу, в которую было упаковано.До пресс-конференции Лайла Лаваллета оставалось пятнадцать минут, и две дюжины только что прибывших репортеров, операторов и фотографов бродили вокруг, гадая, что под оберткой.— Тачка, что ж еще! Не позвал же нас Лаваллет, чтоб продемонстрировать холодильник!— Угу. Его ранили несколько дней назад, а прошлой ночью убили еще и Мэнгена. Чего доброго, под этой штучкой — взвод автоматчиков, и они разнесут нас в клочья.— Надеюсь, начнут с тебя, — предположил первый репортер. — Скорее все-таки машина, но одно точно — запашок от нее — мерзостный.— А я думал, мне кажется, — сказал другой. — Может, это от работяг?— Что ты сказал, мерзавец? — возмутился один из рабочих.Их было четверо, они гнездились на верху упаковки, пытаясь соорудить из широкой зеленой ленты идеально правильный бант-цветок.— Ничего, — нервно ответил репортер. — Ничего не сказал.— Мы вот-вот сами задохнемся от этой тухлятины, — скривился рабочий. И нравится нам тут не больше, чем вам.— Будто рядом с помойкой стоишь, — пожаловался еще один журналист.— Ладно, не трави душу. Эй, сдвинь там еще на четверть дюйма! Нормально.— Рабочий взял радиотелефон, спросил в трубку:— Ну как?Над стоянкой появился вертолет. Ответный голос из трубки донесся даже до репортеров:— Блеск. Теперь закрепляйте.Рабочие принялись приклеивать бант клейкой лентой.— Черт бы побрал Лаваллета с его прибамбасами, — пробормотал кто-то из них.— А чего б вы ждали от Непризнанного Гения Автоиндустрии? — спросил кто-то из репортеров.— Ну уж не вонючих сюрпризов, — сказал один рабочий.— И чадящих машин, — прибавил второй.Лайл Лаваллет, между тем, наблюдал за происходящим из окна высотного здания «Дайнакар индастриз». Чувствовал он себя хорошо, ибо знал, что хорошо выглядит. Новый корсаж для беременных, разработанный в Европе, еще на полдюйма уменьшил его талию.Личный консультант по внешнему виду, который в «Дайнакар индастриз» числился координатором по дизайну, только что сделал ему омолаживающую маску и к тому же нашел способ приклеить тот непокорный волос, который так взволновал Лаваллета тремя днями раньше, к другому волосу, так что теперь тому уж не выбиться и не смутить хозяина в самый неподходящий момент.— Чудненько, — бормотал Лаваллет. — Пресса почти вся собралась. Миллис и Ривелл здесь? — обратился он к мисс Блейз.Его секретарша сегодня была в умопомрачительно облегающем свитере цвета фуксии. Сначала, впрочем, она была в красном, но Лаваллет заставил ее сменить свитер, потому что сам он был в оранжевом галстуке и, на его взгляд, сочетание получалось кричащим. Переодеться проблемы не составляло, поскольку Лаваллет настоял на том, чтобы мисс Блейз всегда держала в офисе дюжину разноцветных свитеров на радость забредшим на огонек репортерам.— Мистер Ривелл и мистер Миллис еще не приехали, — ответила секретарша.— Но я позвонила в их офисы, и там сказали, что они уже в пути.— О'кей. Я боялся, что они дадут отбой — из-за того, что вчера убили Мэнгена.— Нет, едут, — сказала мисс Блейз.— О'кей. Пожалуйста, встретьте их внизу и усадите на помосте.— Хорошо. Какие-нибудь специальные места, мистер Лаваллет?— Да. С левой стороны.— Для этого есть причина? — поинтересовалась секретарша.— Еще бы, — улыбнулся Лаваллет. — Туда ветер дует. * * * — Ну и в местечко ты меня привел! — присвистнул Римо.— Никто не просил тебя составлять мне компанию, — проворчал Чиун.— Воняет, как на городской свалке.— Это потому, что собралось столько белых, — съязвил Чиун. — Я уже давно заметил это их свойство.— А с чего это мы явились на автозавод? «Дайнакар индастриз». Сроду о таком не слышал.— Я здесь потому, что это мой долг, — сказал Чиун. — Ты — потому, что ты репей.У входа на стоянку их остановил охранник в форме и, протянув им картонку с прикрепленным к ней списком гостей, попросил пометить свои имена.Чиун просмотрел список сверху вниз, потом снизу вверх, поставил крестик у какого-то имени, вернул бумагу охраннику и прошел в открытые ворота.Охранник поглядел на имя, потом на Чиуна, потом опять на имя.— Что-то не слишком он похож на Роберта Редфорда, — сказал он.— Грим, — объяснил Римо, — он сейчас без грима.Охранник понимающе кивнул и протянул список Римо. Тот проглядел его и в самом низу увидел аккуратно напечатанным свое собственное имя: РИМО УИЛЬЯМС.Рядом с ним стоял крестик.— Меня кто-то уже отметил.— Ну? Дайте-ка посмотреть. Где?— Вот. Римо Уильямс. Это я. Видите? А рядом крестик.Охранник пожал плечами:— Ну и что мне теперь делать? Знаете, по идее, каждый, кто приходит, должен сам пометить свое имя. Так что теперь я не вправе впустить вас, пока вы не сделаете пометку в списке. Такая здесь система, и наш долг придерживаться ее.— Что за вопрос! — сказал Римо. — Я — само понимание.Взял список, поставил крестик и прошел в ворота.Охранник взглянул на имя и крикнул вслед:— Рад вас видеть, мисс Уотерс! Всегда смотрю вашу передачу!Римо догнал Чиуна, когда тот шел сквозь толпу журналистов, которых набралось уже больше полусотни. Точнее сказать, маленький кореец не шел, а маршировал по-командирски, властной рукой отбрасывая с пути болтающиеся на ремнях камеры журналистов. Те было подняли крик, но тут на помост, вызвав дружный вздох восхищения, ступила мисс Блейз. Она привела за собой Джеймса Ривелла, главу «Дженерал автос», и Хьюберта Миллиса, президента «Америкэн автос», и рассадила их по местам.— Какая грудь! — потрясенно сказал один фотограф другому.— Да, ничего не скажешь, — ответил тот, — Лаваллет знает, где пастись.— Надеюсь, на этой он пасется всласть, — вставил третий.Чиун, остановясь у помоста, осуждающе покачал головой.— Никогда не понимал, что ты и тебе подобные находят в молочных железах!— Разве я что-нибудь сказал? — спросил Римо.На помосте два только что усевшихся автомагната дружно вынули и прижали к носам свои носовые платки. Именно в этом месте вонь превосходила всякое разумение, и Римо предложил:— Может, найти место, где разит меньше?— Дыши реже, — посоветовал Чиун, — это поможет тебе. И меньше болтай.Это поможет мне.Римо кивнул и наклонился к Чиуну:— Знаешь, случилась странная штука.— И уж, конечно, сейчас ты поведаешь мне о ней, — съязвил Чиун.— Да что с тобой сегодня? Но все равно, слушай. У них в списке приглашенных было мое имя. Ты кому-нибудь говорил, что я приду?— Нет. — Чиун взглянул на Римо, а тот продолжил:— И кто-то поставил рядом с ним крестик. — Римо подумал, что Чиун слегка взбодрится, если он выставит себя дураком, и подбросил тому реплику, которая в обычных условиях стопроцентно вызывала первоклассное оскорбление:— Как ты думаешь, может на свете быть кто-нибудь в точности, как я?Он чрезвычайно удивился, когда Чиун ответил не так, как ожидалось.— Ты видел пометку рядом с твоим именем? — переспросил тот.Римо кивнул.— Римо, еще раз прошу тебя уйти отсюда, — сказал Чиун.— Нет.— Ну, как знаешь. Но что бы ни произошло, не смей вмешиваться. Понял?— Понял. Слово чести. Что бы ни произошло, у меня связаны руки.Чиун, казалось, не слушал, а прочесывал глазами толпу. Раздались нестройные аплодисменты, и все взгляды обратились к помосту с головой Медузы из микрофонов. Лайл Лаваллет, в синем блейзере с эмблемой новой «Дайнакар индастриз» на кармашке, помахал прессе и приблизился к микрофонам.— Кто это? — прошептал Римо то ли себе, то ли Чиуну.— Это Лайл Лаваллет, Непризнанный Гений Автоиндустрии, — пояснил репортер рядом. — Чего ты сюда приперся, если не знаешь даже этого?— В основном для того, чтобы вырвать тебе язык, если вякнешь еще хоть слово, — сказал Римо и посмотрел прямо в глаза репортеру.Тот мигом захлопнул рот и отвернулся.Лаваллет изобразил на лице широкую улыбку, зафиксировал ее и медленно повернулся на 180 градусов, чтобы каждый желающий получил шанс ее запечатлеть.— Леди и джентльмены! — начал он. — Хочу поблагодарить вас за то, что пришли. Хочу также принести свои извинения за небольшие изменения в расписании: меня задержали в больнице, где долечивали нанесенные мне огнестрельные раны. — И он опять улыбнулся, давая понять, что потребуется больше, чем пуля, чтобы остановить Лайла Лаваллета. Жаль, он не догадался пошутить с больничным персоналом: получился бы чудный материальчик для журнала «Пипл».— Также я хочу поблагодарить мистера Джеймса Ривелла, главу «Дженерал автос», и мистера Хьюберта Миллиса, президента «Америкэн автос», за то, что они приняли наше приглашение. Их присутствие здесь подчеркивает тот факт, что мы собрались сегодня не для того, чтобы торжественно открыть, так сказать, спустить на воду, очередное коммерческое предприятие, но чтобы объявить о событии мирового значения.Скорбная пауза.— Не могу не упомянуть нашего глубочайшего сожаления по поводу трагедии, унесшей мистера Дрейка Мэнгена, президента «Нэшнл автос». Я знаю, что, не вмешайся смерть, Дрейк — мой добрый старый дружище Дрейк — с его обширными познаниями в технике тоже сейчас был бы здесь с нами.Римо услышал, как перебросились репликами Ривелл и Миллис.— Добрый старый дружище Дрейк? — поднял брови Ривелл. — Да Дрейк был готов убить его!— Хорошая была мысль, — ответил Миллис.— Но не будем более отвлекаться, леди и джентльмены, — продолжал Лаваллет. — Я знаю, вы все в нетерпении узнать, какой сюрприз приготовил вам Непризнанный Гений Автомобилестроения на этот раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27