Пилота бросило в дрожь, и не потому, что этот стоящий по щиколотку в крови широкоскулый брюнет был хорош собой, а потому, что его темные глаза светились спокойствием и дружелюбием, как будто всей этой бойни вовсе не было.Пилот задрожал еще сильнее, когда брюнет ответил Диасу:— Хорошо. Но имейте в виду: ваша жизнь кончится, как только вы предоставите мне самолет и пилота.Диас засмеялся. Пилот посмотрел на второго пилота. Люди работали на этого правителя криминальной империи не только ради денег, но также из чувства уважения. Но сейчас мистер Диас демонстрировал не свою знаменитую храбрость, а феноменальную глупость. У пилота потемнело в глазах при виде валяющихся в салоне тел. Он взглянул на взлетную полосу, чувствуя, как мозг посылает ему сигнал бежать отсюда, однако ноги отказывались повиноваться.Диас все еще смеялся.— Вы мне определенно нравитесь, — сказал он Римо. — Вот что я вам скажу, мой друг. Мы успеем поговорить после того, как я распоряжусь относительно самолета. Чтобы его перегнать сюда, потребуется время. Я никогда не держу по два самолета на одном аэродроме.— Почему? — спросил Римо. — Из опасения, что на одном контрабандой прилетит некто вроде меня, взломает его и потребует другой самолет, чтобы пуститься в обратный путь?Диас снова рассмеялся:— Нет. Видите ли, чтобы быть уверенным в благонадежности своих подданных, надо позволять им как можно меньше контактировать между собой. Подобные контакты опасны. Давайте-ка выберемся из этого кровавого бедлама, подышим свежим воздухом, примем душ, пообедаем, пока самолет будет лететь сюда с другого моего аэродрома. А потом, если так велит вам ваш долг, можете меня убить. Согласны?Римо пожал плечами. Это было лучше, чем идти пешком через джунгли. Диас держался, как лев среди овец. Пока его охранники и прочий персонал сжимали потными ладонями свое оружие, Диас хладнокровно распорядился, чтобы сюда доставили второй реактивный самолет.Потом он велел накрыть для них с Римо стол, на котором тотчас же появилась белоснежная скатерть из ирландского полотна и изысканные яства: моллюски, копчености, шампанское.Всему этому изобилию Римо предпочел горстку вареного риса.— Боитесь, что вам подсыпят яд? — осведомился Диас.— Все, что я вижу на столе, и без того яд, — ответил Римо. — Подумайте, сколько кислорода должен сжечь организм, чтобы усвоить эту дрянь и в конце концов выйти из строя.— А-а, вы придерживаетесь диеты?— Да нет, просто не хочу ложиться в гроб раньше времени. А скоро прилетит этот ваш самолет?— Скоро, скоро. — Диас отпил из своего бокала и долго смаковал напиток. — Насколько я понимаю, вы работаете на правительство. Вот почему вы хотите покончить со злодеем, каковым я, по вашему мнению, являюсь.— Вы правильно понимаете, Диас.— Зовите меня просто Гюнтером, Римо, — сказал Диас, сделав изящное движение рукой. В глазах его затаилась улыбка, как будто перспектива скорой гибели не столько страшила, сколько забавляла его. — Я хочу, чтобы вы поняли: я вовсе не какая-то важная шишка. Я всего лишь богатый посредник.— Правда? А кто же тогда важные шишки?— Владельцы весьма крупных и надежных банков, в которых я отмываю свои денежки.— Вы имеете в виду банки в Майами?— Нет, я имею в виду отнюдь не эту шантрапу, а например, один очень крупный банк в Бостоне, принадлежащий старинной влиятельной семье, благодаря которому я имею возможность регулярно привозить свои деньги в Америку и за американские доллары приобретать весьма надежную американскую недвижимость, американские акции и американские порты. Правда, об этом никто не подозревает.— Здесь прекрасная вода, — заметил Римо.— Я вижу, мой рассказ не особенно вас заинтересовал.— Напротив, очень заинтересовал. Я не выношу, когда важным шишкам подобные дела сходят с рук.— Я так и думал. — Диас поднял палец. Усмешка исчезла из его глаз. Он понизил голос и медленно, со значением произнес: — Мы могли бы поладить. Я назову вам всех важных шишек.— И за это я должен буду вас отпустить?— А вы рискнули бы?— Наверное, нет.— Ну что ж. В конечном счете жизнь — это всего лишь череда дней, следующих один за другим. У меня есть для вас предложение: вы оставите меня в живых до тех пор, пока я не сдам вам всех важных шишек. Если, конечно, вы прибыли сюда не просто для того, чтобы убивать латиноамериканцев. В таком случае я допью шампанское, и вы пристрелите меня. Самолет уже на подходе.Римо обдумывал предложение. Этот пройдоха назначил за свою жизнь ту самую цену, которую Римо был согласен принять.— Я могу позвонить отсюда в Штаты? — спросил он.— Разумеется. По части техники я оснащен не хуже вашего Центрального разведывательного управления.— Я хотел бы поговорить без свидетелей, так что вам придется отойти в сторонку.— Чтобы подслушать телефонный разговор, совсем не обязательно находиться рядом, — заметил Диас.— Да, я знаю. Это простая формальность.Диас принес ему телефонный аппарат размером с кофейную чашечку. Внизу сверкающего алюминием аппарата находился микрофон, сверху — слуховая трубка, а посередине располагался диск номеронабирателя.— Этот аппарат — самый надежный из всех существующих в природе, но полной секретности я, конечно, вам не гарантирую, — сказал Диас. — Даже если вы будете говорить эзоповым языком, кто-нибудь вас подслушает.— И расшифрует разговор?— Может быть, и нет. Но ваш звонок наверняка засекут.— Ну, это нестрашно.— Ваше руководство может посчитать иначе.— Я вообще не знаю, что считает мое руководство, — вздохнул Римо, попросил принести ему еще стакан воды и набрал номер.Как известно, чистой воды в природе не существует. Любая вода содержит какие-то примеси. Но когда тебе подают воду, образовавшуюся в результате таяния снегов в Андах, в ней, по крайней мере, отсутствуют ядовитые отходы химических производств.В трубке послышались странные гудки, а потом — механический голос: «Эта линия не защищена. Используйте другую линию».— Я не могу! — крикнул Римо в трубку.— Эта линия не защищена. Положите трубку. Немедленно положите трубку, — долдонил свое механический голос.— Перестаньте, Смитти. Подойдите к телефону.В трубке раздался какой-то треск, сменившийся затем голосом Харолда В.Смита.— Римо, повесьте трубку и перезвоните с другого аппарата.— У меня нет другого!— Это очень важно.— У вас все всегда важно.— Случилось ЧП национального масштаба. Это связано с Россией. Позвоните с другого телефона, пока наш разговор не засекли.— У вас найдется другой телефон? — крикнул Римо Диасу, который из вежливости отошел в сторону и любовался горами, опершись на изящную балюстраду из резного камня.— Да, — ответил Диас. — Кажется, я понимаю, в чем дело. Они работают лишь на волнах определенного диапазона. Я предвидел, что у вас возникнут проблемы.— Да, вы предупреждали меня, — сказал Римо.— С кем вы говорите? — в ужасе спросил Смит.— С Диасом, — ответил Римо и повесил трубку.— Думаю, ваш начальник не в восторге от того, что я слышал ваш разговор.— Он наверняка взбешен, — улыбнулся Римо.Диас призвал помощника и во всех деталях объяснил ему, какой тип телефона требуется. Речь шла о совершенно иной системе подачи сигнала, но Римо не понял ни слова.Зато он понял все, что сказал Смит. Обычно суховатый и сдержанный, Смит был на грани истерики. В течение добрых трех минут он объяснял, что Римо компрометирует организацию. Римо следовало наконец усвоить: гораздо важнее успеха любой операции сохранить в тайне существование их организации. Ибо КЮРЕ вынуждена действовать в обход американских законов. Она выполняет задачи государственной важности, которые само государство выполнить не в состоянии. А это равносильно признанию, что Америка в своих действиях выходит за рамки конституции.— Хорошо, хорошо, Смитти, я понял. Но во-первых, я собираюсь убить Диаса, поэтому все, что он мог узнать о нашей организации, умрет вместе с ним. А во-вторых, у него возникла блестящая идея. Она мне пришлась по вкусу.— Римо, поймите, Диас потому и опасен, что подает всем блестящие идеи. Именно благодаря своим блестящим идеям он оставил с носом подразделения по борьбе с наркотиками трех департаментов полиции.— Да, но речь идет о важных шишках. Представляете, один из банков в Бостоне...— Римо, забудьте об этом банке и о Диасе. Над нашей страной нависла такая угроза, какой мы еще не знали. Эта угроза пришла из России.Римо прикрыл трубку ладонью.— Кажется, ваши акции упали, Диас, — сказал он.— В нынешних обстоятельствах я могу этому только радоваться, — отозвался тот, поднимая бокал за здоровье Римо.— Ну вот, вы уже тайком от меня переговариваетесь с Гюнтером Ларгосом Диасом, — послышалось в трубке. — Если это вас не настораживает, дело плохо.— А что это за угроза, пришедшая из России?— Пока не знаю. Но речь идет о чем-то действительно экстраординарном.— Когда выясните, дайте мне знать, Смитти. А пока что мы с Гюнтером отправляемся в Бостон, — сказал Римо и повесил трубку.— Может, не будем так спешить? — вкрадчиво произнес Диас.— Не надейтесь, вы выторговали для себя всего лишь день отсрочки, не больше, — отрезал Римо.— В таком случае я пью за прекрасный последний день.Полет в Бостон на реактивном самолете Диаса был инее чем приятным. В салоне, устланном пушистыми коврами и уставленном удобными креслами, к услугам пассажиров были любые фильмы и красивейшие женщины.Но Римо вызывал у Диаса куда больший интерес, нежели все эти удовольствия. Он отослал красоток в задний отсек самолета, чтобы побеседовать с Римо наедине. Самолет был настолько хорошо оснащен, что на борту оказался даже портной, и Диас предложил своему гостю выбрать новую одежду взамен испачканных кровью темной футболки, серых брюк и мокасин. Римо остановил свой выбор на новой темной футболке и паре серых брюк.— Вы получите их, как только мы прилетим в Бостон. Насколько я понимаю, ваше агентство не числится среди правительственных организаций в Вашингтоне?— Вы правы.— И тех, кто знает о его существовании, можно пересчитать по пальцам?Римо кивнул.— Позвольте мне высказать еще одну догадку, — продолжал Диас. — Дело в том, что я неплохо разбираюсь в правоохранительных структурах вашей страны.Римо снова поощрительно кивнул.— Коль скоро ваше агентство засекречено, в нем не может быть большого числа сотрудников, тем более таких, как вы.И на сей раз Римо кивнул в знак согласия.— Я бы сказал, что во всей организации не больше трех человек, которым разрешено убивать.— Никогда не думал, что для этого требуется особое разрешение.— Обычно правительства наделяют таким правом своих агентов. Единственное, что позволило вашей организации избежать раскрытия, это весьма ограниченное число лиц, осуществляющих карательные функции.— Уж не пытаетесь ли вы получить от меня признание, что в случае моей смерти разделаться с вами будет некому?— Ну что вы! У меня и в мыслях не было вас убивать. Зачем? К тому же я намного полезнее вашим руководителям живой, чем мертвый. Думаю, я мог бы с ними поладить. Мне хотелось бы встретиться с этим Смитти.— И не мечтайте. Его сразу хватит удар.Конференц-зал Бостонского институционного банка и Трастовой компании Америки выглядел совершенно так же, как и в XIX веке. Стены были обшиты потемневшими от времени панелями из красного дерева. Изображенные на портретах чопорные, высоконравственные выходцы из Новой Англии сурово взирали на присутствующих, словно определяя, достойны ли те чести находиться в этом зале.То были творцы американской конституции и кодекса американской морали. То были люди, которые, решив, что с рабством должно быть покончено, финансировали Гражданскую войну. Правда, эти доблестные мужи сколотили огромные состояния именно благодаря тому, что покупали рабов в Африке, затем продавали их в страны Карибского бассейна за мелиссу (черную патоку), из которой в Новой Англии делали ром, и за этот ром покупали новых рабов.Эта цепочка, почему-то именуемая «золотым треугольником», сделала их, а также их потомков баснословно богатыми.И лишь после того, как были нажиты огромные состояния, Новая Англия выступила поборницей отмены рабства. Как сказал один южанин: «Если бы у нас хватило ума поступать так же, а не просто сразу выкладывать денежки за своих негритосов, никакой Гражданской войны вообще не было бы».Потомки сих праведных мужей сейчас сидели в зале заседаний под портретами своих предков. В банковском деле они придерживались строгих принципов и никогда не приняли бы у вкладчика деньги, в происхождении которых существовало хотя бы малейшее сомнение.Однако когда речь шла о сотнях миллионов долларов, это были уже не просто деньги. Это был капитал. Таким клиентам не принято задавать вопросы. Поэтому когда сеньор Гюнтер Ларгос Диас, крупнейший вкладчик банка, попросил банкиров о встрече, они с величайшим удовольствием пошли ему навстречу.Радость беседы с сеньором Диасом не омрачило даже то обстоятельство, что с ним явился какой-то тип в затрапезной черной футболке и серых брюках, столь не вяжущихся с элегантным белым костюмом латиноамериканца.— Скажите, молодой человек, — поинтересовался председатель совета директоров, — откуда вы родом?— Понятия не имею. Я — сирота, — ответил Римо. — Я пришел сюда с господином Диасом, желая убедиться, что то, о чем он мне рассказал, — правда. Признаться, я не поверил, что он поддерживает с вами деловые отношения. Теперь я вижу, что так оно и есть.— Мы считаем, что у господина Диаса безупречная репутация.— Гюнтер стоит во главе синдиката по торговле кокаином. Кроме того, он подкупил не одно полицейское управление. И это вы называете безупречной репутацией?— Мне не были известны подобные факты, — возразил глава престижного банка.— Теперь они вам известны.— Я не обязан верить вам на слово и не намерен делать поспешных выводов. Я не желаю порочить имя честного бизнесмена! — воскликнул председатель совета директоров.Остальные члены совета закивали в знак согласия.— Не обессудьте, ребята, но вас ждет справедливый суд!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33