Он попытался погасить эмоции и придержал дыхание.В украшенном дворике никого не было. Ветер печально трепал свадебные транспаранты. С опрокинутого блюда с ююбой вспорхнула птица. Вино тоже было разлито.Римо постучал. Никто не ответил.— Может, лучше попозже? — предположил он. — Она, наверное, еще не пришла в себя.— Завтра будет только хуже, — возразил Чиун и толкнул дверь. Римо вошел следом.Главная комната была пуста, если не считать низкого столика и нескольких циновок.— Ма Ли! — прокричал Римо. Голос эхом отдавался в пустом доме.Чиун принюхался. Ноздри его затрепетали.— Здесь пахнет! — воскликнул он.— Чем?— Смертью, — ответил тот. — Быстрей!В следующей комнате — это была спальня — на циновке лежала Ма Ли, она все еще была в своем алом свадебном наряде. Она лежала навзничь, сложив бледные руки на груди, глаза ее были закрыты. В комнате стояла тишина. Мертвая тишина.Римо отстранил Чиуна и, опустившись на колени, легонько тронул Ма Ли за плечо.— Ма Ли! Это я, — прошептал он.Ответа не было. Внезапно Римо понял, почему так тихо в комнате: он не слышал ударов сердца девушки.— Ма Ли! — вскричал он, беря в руки ее голову.Голова девушки качнулась и повернулась к нему. Щеки ее были холодны, а лицо залито ровным светом, как старинная слоновая кость. На щеке застыла слеза, вытекшая из уголка глаза. Она была красного цвета.Хотя эта слеза сказала Римо обо всем, он тем не менее дотронулся до жилки на шее девушки. Пульса не было.Римо поднял глаза и встретился с озадаченным взглядом Чиуна.— Она мертва, — прохрипел он.Чиун нагнулся и провел пальцами по лицу девушки.— Что могло произойти? — спросил Римо дрогнувшим голосом. — На церемонии она чувствовала себя хорошо, а это было всего час назад. Папочка, ты можешь мне объяснить?Мастер Синанджу распустил высокий ворот платья Ма Ли, и их взору предстал кровоподтек не больше монетки.— Смотри! — сказал он.Синяк приходился как раз напротив глотки. Римо ощупал поврежденное место, и ему стало ясно, что дыхательное горло сломано. Он поднял глаза.Чиун кивнул.— Одним ударом пальца.— Работа профессионала! Если бы не кровь, я бы подумал, что тот, кто это сделал, владеет Синанджу.Римо смотрел на лицо женщины, которую собирался взять в жены. Даже в смерти оно было прекрасно.— Папочка, — сказал Римо отрешенно. — Это сделал ты?Чиун поднялся и запахнул кимоно.— Будем считать, что от горя у тебя помутился рассудок, — сказал он. — Поэтому я отвечу на твой вопрос без обид. Нет, я не убивал несчастное дитя, принадлежащее к моей родной деревне. Это было бы кощунством.— Хорошо, если не я и не ты, то кто?— Убийца может быть где-то поблизости. Идем, догоним собаку!Римо бережно опустил голову Ма Ли на циновку и, не в силах оторвать от нее глаз, поднялся.— Кто бы это ни был, он не мог уйти далеко, — сказал он.— Горе ослепило тебя, Римо. Ты видел — кровь у нее на щеке засохла? Бедняжку убили еще вчера.— Но ведь церемония закончилась всего час назад, а Ма Ли там была!— Это была не она. Это был кто-то другой, похожий на нее.— Что-то тут не так, — сказал Римо.— Идем! — Чиун поманил рукой. — Нам надо найти ответ на кое-какие вопросы.Мастер Синанджу с мрачным выражением лица поспешил вон. Римо хотел последовать за ним, но задержался и преклонил колено перед телом любимой. Он поцеловал ее в холодные, слегка приоткрытые губы.— Прости... — начал он, но задохнулся и поспешил из дома.Мастер Синанджу дожидался его во дворе.— Будет лучше, если мы разойдемся, — сказал он.— Когда все будет кончено, мы с тобой разойдемся во всех отношениях, — угрюмо подхватил Римо. Глаза его были похожи на оставленное на свету пиво — тусклые, без искры жизни.— Будь по-твоему, — с достоинством ответил Чиун. — Я доволен, что все, что я делал, было в интересах моего народа и моего селения.— Да, я это заметил, — буркнул Римо и тронулся в путь.Чиун проводил его взглядом. От распиравшего его гнева Римо сжал кулаки так, что они побелели. Спину он держал вызывающе прямо, но Мастер Синанджу заметил, что его воспитанник низко опустил голову, как человек, которому все равно куда идти — или некуда идти.Печально качнув головой, он повернулся к прибрежной дорожке и сейчас же увидел на скале человека. Он был невысок ростом и стоял в вызывающей позе — подбоченясь. Лицо его, как и всю фигуру, закрывала черная материя, а в оставленной в верхней части прорези были видны бесстыдно смеющиеся черные глаза.— Тебе мало быть вором, ниндзя, — прошипел сквозь зубы Чиун. — Теперь ты еще и убийца!Как если бы голос его долетал до самых скал, в ответ Чиуну раздался громкий смех. В нем слышалось презрение.— Римо! — крикнул Чиун. — Смотри!Римо развернулся и проследил взглядом за рукой Чиуна. Ниндзя отпрыгнул назад и исчез в прибрежных скалах.Не говоря ни слова, Римо бросился вперед. Он, словно ветер, пронесся мимо Чиуна, а Мастер Синанджу поспешил следом.— Это он, тот вор из Америки! — сказал Чиун.— Это он сделал! — Римо был вне себя. — И он за это ответит!Они вдвоем поднялись на скалу и обшарили глазами весь берег.— Его здесь нет, — озадаченно произнес Чиун.— Должно быть, спрятался, — решил Римо и спрыгнул в песок. — Он не мог уйти далеко.— Но куда? — Чиун старался не отставать. — Здесь негде спрятаться!Римо не ответил. Он бежал вдоль берега и искал глазами следы. Никаких следов не было.Римо повернул назад.— Не туда! — на бегу бросил он Мастеру Синанджу.Чиун тоже развернулся. Римо бежал так быстро, что едва касался песка кончиками пальцев, практически не оставляя отпечатков. Чиун одобрительно кивнул. Теперь Римо уже почти готов к тому, чтобы стать Мастером, — даже в горе не забывает контролировать шаг.Чиун оглянулся на свои собственные следы — их не было. Отлично. Недаром Чиун все еще Мастер Синанджу.Чиун догнал Римо у подножия одного из Пиков гостеприимства. Римо с кем-то говорил. Чиун узнал фигуру старика Пул Янга.— Ты никого не видел? — недоверчиво вопрошал Римо. Он повернулся к Чиуну. — Пул Янг говорит, здесь никто не проходил.— Это невозможно! — настаивал Чиун. — В той стороне никаких следов нет!— И в этой — тоже. Кроме следов Пул Янга.— Он был весь в черном, этот вор-ниндзя, — сказал Чиун Пул Янгу. — Ты не мог его не заметить!Старик беспомощно пожал плечами, как бы говоря: “А я чем виноват?”Чиун сказал:— Ступай прочь, никчемный старик!Он заметил на себе недоуменный взгляд Римо.— Римо! Что с тобой?— Ты говоришь — ниндзя? — пробормотал Римо.— И что?— Чиун, — с расстановкой произнес Римо, — я видел его ясно как день. Это не был ниндзя. Это был тот вашингтонский пижон, владеющий кунг-фу. Адонис.— Нет, это был ниндзя! И глаза у него были японские.— А я видел что-то другое.— Может, явились оба вора? — предположил Чиун.— Я проследил за твоим пальцем, когда ты показывал на скалы, и там стоял Адонис.— А я показывал на ниндзя. Я видел ниндзя.— А потом мы оба видели, как он спрыгнул со скалы, — сказал Римо. — Знаешь, что? Сдается мне, мы видели то, что нас заставили увидеть.— Ты, похоже, прав.Римо огляделся по сторонам.— Эй, а Пул Янг куда подевался?Чиун сердито оглянулся — Пул Янг исчез. Чиун нахмурился.— Кажется, мы с тобой думаем об одном и том же, — сказал Римо.— Я думаю о том, что следы Пул Янга начинаются в скалах и кончаются здесь, — произнес Чиун, показывая на песок, — так, словно он взлетел прямо в небо.— Лучше вернемся в деревню. Неизвестно, что этот призрак — или кто он на самом деле? — еще придумает.— Так мы вместе?— Пока — да, — ответил Римо. Глава 27 Мастер Синанджу созвал жителей деревни на площадь гулом бронзового гонга, который удерживался в раме грабового дерева настолько тугими веревками, что никаким молотом нельзя было заставить его звенеть.Чиун подошел к гонгу и постучал по нему одним пальцем. От глубокого вибрирующего звука с площади испуганно вспорхнули слетевшиеся на остатки еды чайки.Жители собирались бегом. Еще никогда на их памяти не звучал Гонг Правосудия. Во время пребывания Мастера в селении в Синанджу никогда не совершалось ни одного преступления.Пришли все — и стар и млад — и с недоуменными лицами сгрудились вокруг гонга.— Встаньте передо мной, люди! — повелел Чиун. Его глаза буравили каждого насквозь, так что казалось, он читает их мысли.Когда все выстроились перед Мастером в неровный полукруг — взрослые поставили детей перед собой, положив им руки на плечи, а совсем маленьких посадили рядом, — Чиун громогласно обратился к ним.— В Синанджу пришла смерть! — зычно возвестил он.Люди примолкли, как если бы небо опрокинулось и начало медленно падать.— Убита Ма Ли, нареченная Римо.Все лица окаменели. Селяне вдруг стали на одно лицо — лицо, лишенное всяких эмоций.— Ее убийцу я намерен искать среди вас, — объявил Чиун.Сзади к нему подошел Римо.— Я проверил каждый дом, — шепнул он. — Пусто. Все здесь.Не сводя глаз с толпы, Чиун кивнул.— А Джильда и ребенок?— Я пустил их в сокровищницу. Все двери запер.— Следовательно, тот, кого мы ищем, здесь.— Может быть, — прошептал Римо. — Как мы его узнаем, если он может принимать любой облик, какой захочет?— Пул Янг, выйди сюда, — распорядился Чиун.Из толпы, на неверных ногах, как ожидающий плетки пес, вышел старый Пул Янг, хранитель селения. Он стоял перед Чиуном и трепетал от ужаса.— Ты сегодня был на берегу? — спросил Чиун.— Нет, Мастер, — пролепетал Пул Янг.— Совсем не был?— Совсем, Мастер, — повторил Пул Янг.— Но я видел тебя на берегу каких-то пять минут назад! — не унимался Чиун. — Я говорил с тобой, ты мне отвечал.— Меня там не было.— А мой сын говорит, что был! — Чиун был неумолим.— Да, верно, я тебя видел, — подтвердил Римо.Пул Янг рухнул на колени.— Нет! Нет! Я весь день был с внуками! — вскричал Пул Янг.Чиун смерил жалкую фигуру жестким взглядом и произнес:— Если мои слова неправда, ты должен назвать меня и моего приемного сына лжецами. Сейчас, перед всей деревней! Ну же!— Нет. Я не могу назвать вас лжецами. Но и сам не могу вам лгать!— Но ты же лгал о пурпурных цаплях! — напомнил Чиун.— Я видел их!— А я видел тебя на берегу, — холодно подытожил Чиун. — Встань, Пул Янг, верный хранитель, и занимайся внуками.Римо спросил Чиуна:— Если убийца здесь, он может принять облик любого из нас. Как мы тогда отличим его среди других?— Что-нибудь придумаем. Это преступление не должно остаться безнаказанным!— Не забудь только, кто должен совершить правосудие, — напомнил Римо.— Это мы посмотрим. Закон Синанджу запрещает Мастеру причинять вред любому из селян — какие бы ни были на то причины.— Только попробуй меня удержать! — ответил Римо, глядя в испуганно следящие за ним бесчисленные пары глаз.— Я мог бы это сделать, конечно, — тихо добавил Чиун и, заложив руки за спину, двинулся вокруг столпившихся односельчан как генерал, совершающий обход войск.— Ты, Пак, — вдруг ткнул он в молодого человека. — Как зовут твоего отца?— Хуэй, о Мастер.— Хорошо. Иди и встань рядом с Гонгом Правосудия. Я каждому из вас задам один вопрос, очень легкий. Кто правильно ответит — встанет рядом с Паком. И горе тому, чье лицо покажется мне незнакомым.В течение часа Мастер Синанджу задавал по очереди всем жителям деревни, от самого древнего старца до ребенка, едва научившегося говорить, вопросы, связанные с историей семьи или Синанджу. Все ответили правильно и по одному переместились к месту, где стоял Пак. Площадь опустела, если не считать сливовых листьев, которые осенний ветер гнал по земле.— Его здесь нет! — в нетерпении воскликнул Римо. — Ушел!— Все наши в порядке, — подвел черту Чиун.— Давай оставим их здесь и обыщем всю деревню.— Согласен, — сказал Чиун. — Но будь осторожен, сын мой, мы можем иметь дело с колдовством. Против таких фокусов наши навыки не всегда годятся.— Я в эту чушь не верю! — сказал Римо и зашагал прочь. Чиун поспешил за ним.— Эту чушь, как ты ее называешь, ты видел своими глазами и слышал своими ушами. Разве не голосом Пул Янга говорил тот человек, которого мы с тобой приняли за хранителя?— Но это же не была черная магия!— Что это было, нам еще предстоит выяснить. Но что-то же было! И ты знаешь это не хуже меня. Идем, надо поговорить с Джильдой.— Зачем?— А ты ее проверял? Может, она не та, кем кажется?— Что я, Джильду не могу отличить?— А я Пул Янга знаю с самого детства.Дверь в Дом Мастеров была закрыта, но не заперта. Острый глаз Чиуна заметил это еще издали.— Мне казалось, ты сказал, что запер дверь? — на ходу бросил он, ускоряя шаг.— Запер, — медленно проговорил Римо.Он пустился бегом и стрелой ворвался в дом.— Джильда! — От страшного предчувствия голос Римо звучал глухо.Мастер Синанджу влетел в тронный зал и с одного взгляда определил, что сокровища на месте. Римо уже был в гостевой комнате, он пытался разбудить Джильду.— Римо... — спросонья хрипло отозвалась она и села на циновке.— Что случилось? — спросил Римо.Джильда Лаклуунская растерянно озиралась. Ее глаза были еще подернуты молочно-серой дымкой.— Я ничего не помню. Я что, спала?— Да, — ответил Римо. — Совсем ничего не помнишь?— Я ждала тебя здесь, как ты велел. Фрее захотелось поиграть с детьми, она раскапризничалась. Последнее, что я помню: я сказала ей, чтобы вела себя как следует. После этого ничего не помню. — Она еще раз обвела взором комнату. Там были только Римо и Чиун. Голос Джильды упал. — Фрея...— Посмотри в тех комнатах! — сказал Римо.Мастер Синанджу метнулся в дверь подобно вырвавшейся из клапана струе пара. Когда он вернулся, то был точь-в-точь как обеспокоенный за внучку дедушка.— Римо! Ее нигде нет!Джильда Лаклуунская запахнула плащ, словно в комнате вдруг посвежело. Она молчала, но глаза ее приобретали все более осмысленное выражение.— Быстрей, Чиун! — крикнул Римо. — Надо ее найти!— Римо! — вдруг окликнула Джильда. Тот замер на пороге. — Моя Фрея — гость твоего селения, и если с ней что-нибудь случится, это будет на твоей совести!Римо ничего не сказал и вышел.На улице уже стемнело.— Что-то тут не чисто, — зловещим тоном произнес Чиун. — До темна еще два часа.— Забудь про календарь! — рявкнул Римо. — Мы должны найти мою дочь!На площади селяне сбились в кучку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32