— Ты что-нибудь помнишь? — спросил он, немного успокоившись.— Помню, как ты сказал, что наступил на скелет. Кажется, я потеряла сознание от страха. Потом услышала в темноте ваши голоса. Меня что-то потянуло к нему, и я пошла, даже не видя куда. Он дотронулся до меня рукой и словно отнял память — все исчезло, я ничего не помню дальше, кроме. — она судорожно вздохнула, — кроме ощущения сырого мяса во рту и жуткого привкуса крови Я пошарила в темноте рукой и нащупала чьё-то мокрое и изуродованное лицо… Что здесь произошло?— Тебе лучше не знать об этом. Надо как-то выбираться отсюда. Этот гад сказал, что все выходы он закрыл, но я ему не верю. Кстати, ты уверена, что он мёртв?— Ты его боишься? — грустно спросила она.— Боюсь, — голос его дрогнул. — Раньше мне казалось, что мне уже нечего бояться в этой жизни, но теперь я так не думаю. Если эта тварь жива, то её нужно добить, иначе…— Он мёртв, неужели ты не понимаешь? — вздохнула она. — Его воздействие на меня прекратилось, значит, он погиб.— В этом есть зерно истины. Он с трудом поднялся на ноги и помог встать Светлане.— В какую сторону пойдём? — спросил он.— Иди за мной, — уверенно произнесла она и, крепко взяв его за руку, потащила за собой в темноту — Куда ты идёшь?— Не знаю, но мне кажется, что там выход. Я ведь говорила уже, что когда-то была здесь. Только ни о чем не спрашивай, ради бога, сама ничего не понимаю.Они остановились, и она стала что-то ощупывать на стене. Наконец под её рукой что-то скрипнуло, и она снова повела его, теперь уже по лестнице наверх. Когда лестница кончилась, он наступил на какой-то предмет, и тот, зазвенев, отлетел в сторону. Это был китайский фонарик-карандаш! Значит, она вела его по старому пути. Он воспрял духом и заспешил за ней по коридору.— Кажется, я что-то там открыла, — неуверенно произнесла она. — То, что закрыл тот человек. В этих коридорах раньше находились выдвижные двери, они наглухо запирали все ходы и выходы.— Это все твоя графиня строила. Может, её душа витает где-то здесь и подсказывает тебе все это? — предположил он.— Нет, я вспомнила! — воскликнула она, остановилась и возбуждённо зашептала в темноте — Какая же я дура! Как я сразу не догадалась? В завещании было два листка — один с текстом, а на другом был нарисован какой-то план и описание секретных ходов и запоров. Я на него вообще внимания не обратила, потому что не поняла, зачем это все нужно. Только просмотрела пару раз, и все. А тут как на фотографии всплыло все! Вот это да, не знала, что у меня такая память.— Твоя память здесь ни при чем, просто графиня была колдуньей и, видать, специально наложила на план какой-то магический слой своей энергии, чтобы он впечатался в твоё сознание с первого взгляда — А откуда ты знаешь про графиню?— Я теперь много чего интересного знаю, но тебе не расскажу, — отомстил он. — Идём быстрей, мне уже не терпится узнать, что там наверху творится.И уже сам потащил её за собой в темноту. Вскоре они достигли серпантина и начали подъем по кругу. Никто из них не имел представления, сколько времени прошло с тех пор, как их замуровали в этом мрачном каменном капище. Егор был уверен, что прошла целая вечность, и на поверхности Земли, когда они вылезут из этого лабиринта, их встретит другая эпоха, другая цивилизация и, может быть, совсем другие люди о шести пальцах и трех ногах, растущих вверх. Ему столько пришлось пережить за эту ночь, что он уже вряд ли чему-либо мог удивиться. Он столько раз умирал от страха, распрощавшись с жизнью, что считал себя покойником, которому судьба даровала редкую возможность ещё немного побродить по земле и посмотреть, как оно там все происходит после его смерти. Его уже ничто не могло ни испугать, ни обрадовать, ибо нет ничего страшнее смерти и радостнее воскрешения. И сейчас он в буквальном смысле переживал все, что только способен пережить человек, выбирающийся из могилы на свет божий, из подземной мучительной тьмы — к солнцу и жизни Светлана была обделена в этом отношении, потому что почти ничего не помнила, и слава богу, хотя и того, что осталось в её памяти, вполне хватало, чтобы потерять разум или выбиться из колеи нормальной жизни. Оба они переменились, но пока до конца не ощущали этого, охваченные единственным желанием — выбраться наверх, увидеть свет и глотнуть свежего воздуха. Даже опасение попасть в лапы врагов не страшило их — после Закревского все прочие казались безвреднейшими и добрейшими существами, и они были готовы расцеловать даже бабулек с дуболомами, встреть они их на выходе.Наконец они подошли к вертикальному колодцу с прогнившей лестницей и остановились, чтобы отдышаться.— Как ты думаешь, — спросила она, — что нас там ждёт?Егор поднял голову и посмотрел наверх. Тонкие лучики света, проникая сквозь щели люка, почти ничего не освещали в затхлой глубине колодца.— Если там свет, значит, комнату действительно размуровали, — задумчиво произнёс он. — Вопрос только в том, кто это сделал и зачем. Но в любом случае здесь я оставаться не собираюсь.— Егор? — её голос задрожал как-то неестественно и пугающе. — А может, мне лучше остаться здесь?— Ты с ума сошла?!— А что меня ждёт там, в той жизни? — проговорила она тускло и печально — Опять проблемы, суета и грязь? А теперь ещё и пара трупов, ведь они на мне, да?— она вздохнула — Затаскают по судам, может, в тюрьму посадят. А здесь тишина, покой и никаких проблем. Здесь совсем другой мир, для меня он, возможно, гораздо лучше того, куда мы идём. Оставь меня здесь, — тихо промолвила она, и он понял, что девушка плачет. — Я вернусь обратно, закрою все входы и буду сидеть в тишине и мраке, пока не умру…Она говорила очень серьёзно, и он её понимал, но не мог допустить этого. Он должен её спасти, выполнить своё обещание, так бездумно данное три дня назад, до конца. И ещё он чувствовал, что, несмотря ни на что, уже не сможет ходить по земле, зная, что её нет, пусть не рядом, но хоть где-то. Ему было бы тоскливо и одиноко, он не видел смысла жить без неё и не ради неё. Видимо, её душа, побывавшая в нем, оставила слишком глубокий след. И он полюбил Светлану…— Нет, — сказал он твёрдо. — Жизнь — она там, наверху, где солнце, а здесь… — Он задумался и нерешительно произнёс:— Как знать, может, после смерти нас все равно ждёт нечто подобное: мрак, тишина и абсолютный покой. Тогда какой смысл торопиться? Это никуда от тебя не денется. Попробуй ещё раз наверху. Я помогу тебе. И потом… мне будет тебя очень не хватать, потому что я… — Не говори этого! — она прижала свои пальцы к его губам и мучительно всхлипнула. — Ты не оставляешь мне выбора, милый, я ведь твоя должница…— Это здесь ни при чем, ты мне ничего не должна и забудь об этом! Просто…— Ну хорошо, только подожди меня одну минуточку, — уже спокойно прошептала она, — мне нужно закрыть подземелье — Я с тобой, — решительно заявил он и схватил её за руку.— Нет, мой хороший, — мягко возразила она, освобождая свою ладонь, — не хочу, чтобы ещё кто-то знал, как сюда войти. В конце концов, это принадлежит мне. Не бойся, я вернусь.Он услышал её быстро удаляющиеся шаги.— Я тоже останусь здесь, если ты не вернёшься! — крикнул он с горечью ей вслед и почувствовал, как к горлу подступает комок.Вскоре где-то в глубине послышался глухой, едва слышимый звук — видимо, задвигались преграды, — и он с бьющимся от волнения сердцем уловил перестук её каблучков. Она возвращалась к нему! Он понял, что не ради земной жизни, а ради него, Егора, она вернулась, и это наполнило радостью его душу.— Ну вот и все, — запыхавшись, произнесла она весело, — склеп закрыт. Знаешь, давай не будем никому говорить, что мы были в той зале. Скажем, что просидели в этом проходе, в тупике, у глухой стены, а потом вышли, когда увидели свет, а?— Мне все равно. Думаю, всем остальным тоже. Я полезу первый?— Нет уж, милый, позволь лучше мне — я все же женщина! — рассмеялась она и стала карабкаться по лестнице к люку.Она подняла одной рукой люк и отодвинула его в сторону. Тахта стояла на месте, и из-под неё просачивался свет. В комнате было тихо, но где-то в доме слышались возбуждённые голоса. Отодвинуть тяжёлую тахту она не могла и просто по-кошачьи проскользнула под неё, протиснулась наружу и только тогда оттолкнула, давая возможность выбраться и Егору. Он зажмурился от яркого света и сел на тахту — ноги почему-то не держали.— Господи! — услышал он испуганный возглас Светланы и тут же открыл глаза.И сам испугался. Она стояла перед ним с расцарапанным лицом, в залитом кровью платье, руки по локоть тоже были в крови и грязи и с ужасом смотрела на него. Он опустил глаза, осматривая свою одежду. Она была почти в норме, если не считать нескольких красных пятен.— В чем дело? — растерянно спросил он.— Ты совсем седой, — прошептала она. — Бедный, что же с тобой там происходило?Егор тронул пальцами голову, потом вырвал пару волосинок и посмотрел на свет дневной лампы, ярко горевшей в коридоре. Волосины были белыми и блестели, как снег.— Что ж, — вздохнул он и криво усмехнулся, — нет худа без добра — хоть покрасился бесплатно.Она протянула руку и провела по его волосам, с жалостью глядя в глаза.— Не переживай, мой хороший, — ласково сказала она, — тебе так даже лучше. Ты стал таким экстравагантным мужчиной, что от женщин вообще отбоя не будет.— Главное, чтобы тебе нравилось. Ну что, пойдём и поглядим, кто там нас поджидает?Светлана вздохнула и пожала плечами. Ей, как видно, совсем не хотелось туда идти. Он встал, взял её за руку и повёл, переступая через разбросанные повсюду кирпичи, по коридору — он силой тащил девушку к свободе и жизни, к которым она потеряла всякий интерес. * * * Дверь в комнату, где в прошлый раз сидели бабки-дилеры, была закрыта, из-за неё раздавались голоса. Егор собрался с духом, посмотрел на Светлану, та молча кивнула, а через мгновение они уже стояли перед изумлёнными и испуганными людьми, сидевшими за большим круглым столом.— Ну вот, я ведь чуяла, что они где-то тутоть! — радостно произнесла бабка Наталья, бросаясь к ним с распростёртыми объятиями, но её остановил чей-то грозный окрик:— Назад! Всем оставаться на своих местах!В комнате находились его деревенские знакомые: Николай с Любой, Петро и ещё трое незнакомых, но тоже явно не городских парней. Коля с Петром широко лыбились, их товарищи застыли с открытыми ртами, уставившись на пришельцев из другого мира, о котором, видимо, успела напеть им бабуля, а милицейский майор, кричавший на них, стоял в углу с пистолетом в руке и ошарашенно таращился на их окровавленные и потрёпанные одежды. Бабуля, словно не слышала его окриков, подлетела к Егору и смачно поцеловала в губы, притянув к себе сухими ручонками его седую голову.— Жив, касатик, жив, родненький! — пролепетала она сквозь слезы. — А это та самая, что тебя под монастырь подвела? — И точно так же с громким чмоканьем поцеловала и Светлану, понимавшую в происходящем, видимо, ровно столько, сколько и несчастный майор.— Ну что же вы встали как чужие? — засуетилась бабуля. — Проходите, усаживайтесь, мы туг как раз чай с пряниками собирались пить. — И, взяв их за руки, потащила к столу.Майор все ещё не мог прийти. В себя от наглости престарелой гражданки и растерянно Вращал глазами, забыв про пистолет.— Ну, паря, я так и знал, что ты им всем натекаешь — восхищённо пробасил Николай, хлопая Егора по плечу.— Пусть нам спасибо скажет, — улыбаясь, проговорил Пётр, наливая всем чай из самовара на столе. — А то ещё неизвестно, что бы тут было, правильно я говорю, товарищ майор?Майор, что-то начиная понимать, вышел на середину комнаты, засовывая пистолет в кобуру.— Так это те самые, которых вы искали? — спросил он, глядя с подозрением на двух оборванцев.— Они, милок, они, — закивала бабуся, стоя рядом с Егором и гладя его по головке. — Вишь, как намаялись, бедные, а этот так даже поседел.— А мы тут всех бандитов переловили! — довольно заявила Люба, с жалостью разглядывая порванное на груди окровавленное Светланино платье Взявшись за стакан с чаем, Егор вдруг ощутил нестерпимую боль в мочевом пузыре — за всеми подземными кошмарами он и забыл о том, что тот уже давно переполнен и срочно требует разгрузки. Стакан выпал из его в миг ослабевшей руки, он побледнел, вскочил и, держась обеими руками за живот, побежал в туалет, подгоняемый недоуменными взглядами.Когда он, умирающий от блаженства облегчения, вернулся, майор уже навёл в комнате порядок рассадил всех по местам, перед каждым на стол положил по листу бумаги, которые все, как видно, заполняли до их появления, теперь выжидающе смотрел на Светлану. Та молчала, ощупывая царапины на своём лице, и, похоже, не собиралась ничего говорить.— А, вот и вы! — злорадно произнёс он, увидев Егора. — Сядьте и объясните мне наконец, что здесь произошло?Егор сел за стол, ухватил стакан с пряником и стал жадно жевать, игнорируя милиционера.— Что ты к ним привязался, сынок? — возмутилась бабка Наталья, подкладывая Егору ещё пару пряников. — Вишь, изголодались? Пущай поедят, в себя придут, а потом уж и допросишь.— Уже три часа ночи! — вскипел майор, хлопнув планшетом по столу. — Я не собираюсь торчать здесь до утра. Вот сейчас заберу вас всех в участок и запру, чтоб голову не морочили!— Ну уж прямо и в участок, — обиженно пробурчал Николай. — Мы, между прочим, пострадавшие, а не преступники. Если б не мы…— Знаю, знаю, — отмахнулся тот, — вы тут все ангелы безвинные, как вас послушать. Дописывайте свои заявления, и закончим с вами. А с этими…— Коль, ты бы лучше рассказал, что тут было-то, — перебил милиционера Егор. — А то я ни черта понять не могу. Как вы тут вообще оказались?— О, это отдельная история, — Николай гордо ухмыльнулся. — Здесь такая свистопляска была из-за тех барыг, что у тебя на хвосте сидели…— Может быть, мне дадут договорить? — возмутился майор. — Хотя бы скажите, где вы были и откуда на вас кровь? Вы кого-то убили или…Все посмотрели на него, как на назойливую муху, и Николай продолжал:— Мы тут целое гнездо разворошили, когда за мотоциклом приехали. Каких-то ведьм разогнали к чёртовой бабушке, кирпичи раздолбали к ядрене фене — в общем, лучше не спрашивай, а то действительно до утра домой не попадём.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24