— Ну что, Закревский дал добро? — спрашивал Семён Карлович у Бориса Марковича.— Дать-то дал, но беспокоится, что могут быть трупы.— С какой стати? Этот же с нами теперь? — тот кивнул в его сторону, ничуть не тревожась, что он их слышит.— Кто её знает, как она там? — пожал плечами бухгалтер. — Всякое может быть.— Но ключи-то привёз?— Слава богу, сделали наконец. Думал уже, что во всей России такого замка не найдётся. Она ведь двери из Швейцарии выписывала, не хухры-мухры, знала, паскуда, с кем дело иметь будет. Но ничего, ключик все-таки изготовили. Здесь все тихо?— Да, бабульки постарались, сказали всем, что сейчас особо заразного преступника привезут на следственный эксперимент в четвёртую квартиру. Вон видишь, все из окон таращатся.— Пусть таращатся. Что они хоть видят-то?— Все, что положено, — хихикнул Семён Карлович, — «Скорые», оцепление, нас в защитных спецкостюмах и его, — он опять кивнул на Егора, — всего в язвах и струпьях. Так что не волнуйся, Боря, никто и носу на улицу не покажет. А двор, как видишь, мальчики уже огораживают.Егор отвёл взгляд и увидел, что завхоз с кассиром протягивают вокруг поля битвы жёлтую ленту, привязывая её к деревьям и ограде.— А Закревский как?— Ничего, держится пока. Говорит, что, если сейчас не получится, уволит к чёртовой матери.— Не хотелось бы, — вздохнул Семён Карлович. — Я уже как-то здесь стал привыкать.— Ничего, вернёшься домой, в деревню, займёшься опять приворотами.— Скучно, Боренька, хочется настоящей работы, вот как здесь, по-крупному…— Ладно стонать, ещё не вечер, — перебил его собеседник. — Пора за дело. Мальчики уже закончили?Мальчики уже стояли чуть поодаль и ждали приказа, почёсывая свои крепкие затылки. Кикиморы тоже нетерпеливо поглядывали в сторону своих непосредственных начальников, перестав болтать.— Давайте, — скомандовал Семён Маркович, — тащите его к квартире.— А мне можно посмотреть? — спросил Валера.— Отчего ж нет? В конце концов, ваша помощь может понадобиться. Вы ещё не пытались уговорить своего коллегу?— Бесполезно, я его знаю. Упёртый товарищ.— Ничего, теперь уже никуда не денется, — ухмыльнулся Борис Маркович и первым вошёл в подъезд…Сгрудившись на лестничной площадке второго этажа перед квартирой номер четыре, все, кроме бабулек, которые остались стоять пролётом ниже, глядели на то, как Семён Карлович пробует вставить ключ в хитрую замочную скважину замысловатой формы. Снаружи дверь ничем не отличалась от остальных железных, но, оказывается, она была изготовлена в самой Швейцарии и имела, как сказал бухгалтер, надёжность банковского сейфа. Смазанный маслом ключ легко вошёл в отверстие замка, «интеллигент» покрутил его туда-сюда, понял, что тот подходит и сможет открыть дверь, и довольно выпрямился.— Путь, можно сказать, открыт, господа! — проговорил он. — Ну-с, кто пойдёт первым?Все молчали. Егор не мог понять, чего они боятся, если могут открыть эту дверь и спокойно войти в квартиру. Но те явно чего-то страшились.— Мальчики, может, кто-то из вас попробует? — усмехнулся бухгалтер.— А чего, правда, давайте! — весело поддакнул коммерческий директор. — Войдите и поглядите, как она там, где прячется, что делает? Может, она в своей комнате закрылась? Тогда придётся ещё один ключ изготавливать. Ну, смелее!Егор удивлённо посмотрел на дуболомов и увидел, что те буквально трясутся от страха, скривив свои мясистые губы и пряча от хозяев маленькие глазки. Это было по меньшей мере странно. Не может быть, чтобы два таких здоровенных мужика боялись одной девушки. Что-то тут было явно не так. Но он молчал, стараясь сдержать волнение, охватившее его при виде их беспричинного страха.— Действительно, что тут страшного? — весело спросил Валера, выходя вперёд. — Если нужно только посмотреть, то давайте я схожу. Чего вола за хвост тянуть, время зря терять? Оно, как известно, деньги.— И немалые к тому же, — хитро усмехнулся бухгалтер. — Что ж, воля ваша, ступайте.Семён Карлович быстро повернул три раза ключ и сказал:— Сейчас я открою, и вы побыстрее заходите, чтобы она остальных не увидела.Валера смело подошёл к двери, и Егор заметил, как за его спиной Семён Карлович подмигнул бухгалтеру.— Валера, нет! Не входи! — крикнул Егор, извиваясь в руках дуболомов, но было уже поздно.Дверь открылась, и Валеру буквально втолкнули в квартиру, словно в клетку с голодным тигром, и тут же закрыли дверь на ключ.— Ну вот и слава богу, — довольно рассмеялся бухгалтер. — Получилось так, как я и рассчитывал.— Правильно! — поддержал его Семён Карлович. — А то чего нам своих мальчиков терять? Они нам ещё пригодятся, верно говорю?Дуболомы облегчённо закивали, вытирая вспотевшие лбы, а старушки внизу мерзко захихикали.И тут из-за двери раздался страшный вопль. Он то удалялся, то приближался, видно, несчастный метался по всей квартире, убегая от чего-то невообразимо жуткого. Он визжал, орал как сумасшедший, и столько боли и ужаса было в его голосе, что у Егора на голове зашевелились волосы. Неужели там была Светлана?! Но никого больше не было слышно, кроме криков человека, которого, казалось, разрывали на части. Вот он приблизился к дверям и стал молотить по ним руками:— Выпустите меня, пустите!!! А-а-а!..Крик оборвался тут же, у двери, и затем послышалось чьё-то приглушённое рычание, а через мгновение — отвратительное чавканье. Егора чуть не вырвало, а бухгалтер удовлетворённо сказал:— Все идёт отлично, друзья мои. Она сбросила энергетику. Сейчас насытится, и можно будет запускать нашего беглеца. — Он посмотрел на Егора и осклабился. — Сейчас ты, парень, сам нам её приведёшь, на блюдечке с голубой каёмочкой.— Не дождётесь, — буркнул он, преодолевая отвращение и страх.— А куда ты денешься? — засмеялся Семён Карлович. — Ключик-то у нас есть.— Да вы не волнуйтесь, — успокоил его бухгалтер, — с вами она ничего не сделает. А вашего друга мы специально первым запустили, чтобы она свою злость на него, истратила и на вас не набросилась.Она сейчас устанет, расслабится, пар выпустит, и мы её возьмём, тёпленькую.— Это точно. Так у неё хоть глаза раскроются, соображать что-то будет, а то бы и тебя, голубчик, не узнала и употребила, как твоего друга. Поди, поживи без души-то, да ещё отдала её не умеючи, на скорую руку. Кто ж так делает? Закревский бы все по уму обставил, чтобы себя контролировать могла, а тут на тебе, додумалась с перепугу. Ничего, теперь все наладится. Сколько она, почитай, уже три дня, как без души? И на что она только надеялась?Семён Карлович осуждающе покачал головой и прислушался, приложив ухо к двери. Там вроде все уже стихло и успокоилось.— Ну что, будем запускать? — спросил он у бухгалтера.— А чего тянуть? Пихай.Как ни сопротивлялся бедный Егор, как ни молил душегубов не бросать его на съедение неизвестному чудовищу, ему все же пришлось последовать примеру своего друга, и он влетел в квартиру, подталкиваемый грубыми пинками добросовестного кассира и его коллеги.Первое, что он сделал, это споткнулся о то, что осталось от Валеры, и растянулся на мокром и скользком от крови полу просторной прихожей, проехав лицом по паркету до самой гостиной, куда вели отчётливые кровавые следы. Так он и остался лежать, слушая удары своего обезумевшего сердца и нюхая непереносимый запах, стоявший по всей квартире. Руки его, закованные спереди в «браслеты», неестественно выгнулись, причиняя резкую боль, — в первый момент он даже подумал, что они сломаны. Но не стал шевелить ими, чтобы проверить, и не стал открывать глаза и даже затаил дыхание — так боялся увидеть то, что ему неизбежно предстояло увидеть. Он лежал вниз лицом и ждал, что сейчас на него набросятся и станут вырывать из тела куски вместе с костями и внутренностями, а он будет бегать по квартире, теряя силы и умирая от ужаса, и не будет ему спасения и избавления.И когда мука страшного ожидания стала уже нестерпимой, когда понял он, что сейчас сойдёт с ума, когда мгновенная смерть показалась ему наилучшим подарком судьбы, он услышал тяжёлые шаркающие шаги. Они приближались. Он сжался и затаил дыхание, потеряв всякую волю к сопротивлению. Шаги замерли над ним, он услышал хриплый клёкот в горле чудовища и приготовился к смерти.— Зачем ты пришёл? — раздался полный ненависти и злобы рык, и он вздрогнул, но не поднял лица.— Встань, я не могу тебе ничего сделать. Хотя жаль.Он почувствовал, как его схватили за волосы и оторвали голову от пола, обдав нечеловечески мерзким и смрадным дыханием.— С каким наслаждением я бы сейчас вырвала твои глаза, ублюдок! — Чудовище встряхнуло его и проревело:— Открой их и посмотри на меня!Меньше всего на свете Егору хотелось это делать, но деваться было некуда. Парализованный ужасом, он все же открыл глаза и взглянул. Но тут же опять зажмурился. Того, что мелькнуло перед ним в это краткое мгновение, было достаточно, чтобы отдать богу душу. Но он тут же получил хлёсткий удар по щеке:— Смотри, выродок! Или я тебе не нравлюсь?Чудовище зарокотало, и он понял, что оно, наверное, смеётся.Не видя больше смысла играть в прятки с самим собою, он, собравшись с силами, прямо взглянул в лицо Светлане, дрожа от отвращения и страха.Она была в домашнем халате и тапочках, волосы её были растрёпаны, наполовину закрывая то, что ранее было лицом, а теперь представляло собою маску свирепого и безжалостного зверя. Губы были искривлены в зловещей ухмылке, оскаленные зубы мелко стучали друг о друга, а глаза, которые совершенно потеряли цвет, были застелены мутной пеленой и неотрывно смотрели на него, вызывая дрожь во всем теле. Все это было бы ещё ничего, если бы не было крови. Она была везде: на её лице, в волосах, на руках, на одежде и даже на зубах. Чудище дышало смрадом и с ненавистью пялилось на него, держа одной рукою его за волосы.— Н-нет, не нравишься, — сглотнув, сипло проговорил он. — Отпусти меня.— Ха-ха! — отвратительно засмеялась она и провела окровавленной рукой по его щеке. — Я ему не нравлюсь! Забыл, что спал со мной? Не хочешь ещё раз попробовать? Ха-ха!— Отпусти меня! — со злостью бросил он, не решаясь пошевелиться. — Ты хоть что-нибудь соображаешь?— Подонок, как ты смеешь?! — взвизгнула она и с силой отшвырнула его от себя. — Я все соображаю, в отличие от тебя!Егор подобрался и сел на пол, положив закованные руки между ног. Грудь его глубоко вздымалась, со свистом выпуская воздух, он был жалок и беззащитен. Но внутри уже подымалась горячая волна решимости и злобы, но не на Светлану, а на тех, кто сделал её такой. Глядя в её страшные жёлтые зрачки, он быстро проговорил, пытаясь достучаться до её помутнённого разума:— Светочка, приди в себя, тебе угрожает опасность. Ты понимаешь меня? Очнись!— Мне, опасность?! Ха-ха-ха! — она выставила на него указательный палец. — Это ты, что ли, мне грозишь, шавка вонючая? Да моли бога, что я сегодня добрая, а то бы…— Заткнись! — резко оборвал он её и в отчаянии ударил наручниками по паркету. — Мы с тобой попались, за дверью ждут твои враги, пойми! Скажи мне, чего они от тебя хотят, тогда я, может, смогу тебе помочь, дура ты несчастная!— Мои враги? — в её голосе мелькнуло сомнение. — Что ты о них знаешь?— В том-то и дело, что почти ничего! — простонал он. — Ты видишь, они надели на меня наручники и притащили сюда, чтобы добраться до тебя. Что я могу сделать, хотя бы намекни, иначе нам обоим конец.Она по-звериному скакнула к двери, наступив, как на тряпку, на растерзанное тело Валеры, распластанное у порога, и прислушалась. Потом осторожно заглянула в глазок. Зловещая усмешка на её лице стала ещё шире, когда она наконец повернулась к нему и прошипела:— Ты врёшь, там никого нет! Хочешь меня обмануть? Пользуешься тем, что я не могу тебя убить? Напрасно, жалкая тварь, ты все равно обречён! — Она начала приближаться к нему, выставив перед собой окровавленные когти. — Я самая сильная, и никто не посмеет сюда войти. Они меня боятся, ха-ха! Пусть только попробуют — я разорву их на части, — на этот раз голос её прозвучал не так уверенно, как прежде.Подойдя к нему, она обессиленно опустила руки, глаза её как-то странно забегали. Лицо начало меняться, звериные черты разглаживались, глаза яснели, в них появились проблески сознания и испуг. Егор ничего не понимал и лишь молча наблюдал за непостижимой метаморфозой. Светлана уже почти полностью приняла прежний облик и теперь с недоумением и страхом смотрела на него и на кровь вокруг. Что-то вдруг включилось в её голове, видимо, вернулся разум, и она, сев на пол рядом с Егором, закрыла лицо ладонями и заплакала, вздрагивая всем телом. Потом, немного успокоившись, всхлипнула:— Сволочи! Они знали, знали, как меня достать!!! Господи, неужели все было напрасно с самого начала?!— Да что, черт возьми, происходит? — вскричал Егор. — Что ты из меня идиота делаешь? Объяснила бы раньше, так, может, ничего бы не случилось!— Я боялась, что ты не согласишься, если узнаешь правду! — прорыдала она.— И что теперь? Сейчас они войдут, и тебе каюк, как, наверное, и мне, — уже тихо добавил он. — Доигрались.В этот момент входная дверь открылась и на пороге возникла фигура с довольной физиономией улыбающегося бухгалтера, за спиной которого маячила вся компания.— Ну, разобрались? — ласково пропел он, смело переступая через Валерии труп. — Мы так и думали, что, встретив хозяйку, душенька тут же вернётся на место.— Соскучилась, видать, бедняжка, — тонко пропел Семён Карлович, тоже входя в квартиру. — Откуда ей было знать, что тут хозяйка вытворяет? Хи-хи-хи. Борис Маркович, нам с вами полагается премия в размере месячного оклада плюс бесплатный проездной на все виды транспорта. Не забудьте напомнить об этом руководству.— Не забуду. Ну что, голубчики? — весело спросил тот, разглядывая сидящих на полу, словно провинившихся детей. — Натворили делов, теперь пора и за ум браться. Вставайте, одевайтесь и едемте с нами в гости.— И я тоже? — удивлённо спросил Егор. — Души-то теперь у меня нет, зачем я нужен?— И-и, родной, это тебе потом объяснят компетентные люди. Так, мальчики, тащите эту кровавую помойку в ванную, смойте все, переоденьте и чтобы через пять минут была готова к выходу в свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24