В те счастливые и безвозвратно ушедшие времена это еще считалось тяжким грехом. Армяшка-сапожник был первым, но, увы, не последним грехом Хотаба, частенько любовно поглядывающего в зеркало и видящего там только крутого парня, всего добившегося собственными руками. С тех пор он часто балансировал на краю пропасти, но чудовищная наглость, воспринимаемая многими как проявление характера и силы воли, а самим Хотабом как крутость, удерживала его от падения. Всегда… Но сейчас Хотаб перегнул палку. Он слишком подсел на рулетку, он слишком много проигрывал, и сейчас всяческими способами избегал очередной встречи с Юликом. Ситуация вышла из-под контроля, и скрыть некоторые траты просто не удастся. Хотаб шел по коридору и прикидывал, что он может сделать.
В каком-то смысле Хотабу опять повезло. По крайней мере в той части его взаимоотношений с миром, что касалась рулетки. Потому что именно в этот момент совершенно ошалевшие от теперешнего вида алкаша Дяди Вити маклеры успели выложить ему стандартную версию. Правда, теперь они в нее и сами не очень-то верили. Сбивающимися голосами они говорили, что в момент заключения сделки Дядя Витя был полностью дееспособен, а пьянство – его личная проблема («Теперь уже не только моя», – бросил Дядя Витя), они показали ему все документы, подписи, расписку в получении всей причитающейся суммы денег (Студент оказался прав), они ссылались на постановления, называли даты и даже бормотали что-то об обжаловании в судебном порядке, и все меньше сами верили в то, что пытались объяснить.
– Ты еще получил от нас черный нал, – попробовал исправить ситуацию один из маклеров. – Чтоб налогов не платить! Может, ты его пропил и не помнишь… В смысле, я хотел сказать… вы… – Он осекся, встретившись с насмешливым взглядом Дяди Вити. Это была стандартная «телега», но в этой ситуации она не действовала – алкаш-то оказался абсолютно нестандартный.
Но все же у маклеров и Нотариуса Усмехающиеся Птаза еще был шанс избежать того страшного, что их ждало через несколько минут.
– Ребятки, – проговорил Дядя Витя, – я получил от вас пятьсот штук, меньше, чем отдал вчера за ужин. И это – все!
Потом он взял черный кожаный рюкзачок, купленный только что в рок-магазинчике на Петровке, и высыпал на стол несколько пачек денег. Потом большую часть убрал обратно.
– Вот ваши пятьсот и еще сто за водку, и давайте считать вопрос закрытым.
– Головная боль. – Нотариус показал глазами на комнату для совещаний.
Маклеры его поняли.
– Подождите секундочку, сейчас посмотрим, что можно для вас сделать.
И они удалились, оставив на время Дядю Витю одного.
– Это подстава, я уверен, – сказал один из маклеров, как только они закрыли за собой дверь.
– Чушь! – отрезал нотариус. – Кому это надо?
– А я уверен – подстава. Возможно – наезд… Сейчас он потребует квартиру, а потом объявит о моральной компенсации. Я говорю – это наезд, наверное, Хотаб с кем-то не договорился.
– Чушь… пусть Хотаб сам разбирается, но, по-моему, все это чушь собачья! Какой наезд, ты вспомни, с кем ты имеешь дело!
– У него полный рюкзак бабок! И посмотри на него внимательно, это что – алкаш Дядя Витя?
– Может, двойник?.. Гениальный до идиотизма план… Вы вспомните его…
– Нет, ребята пинкертоны, – усмехнулся нотариус. – Вы точно в детстве начитались Конан Дойла, а потом вас мама уронила с шестнадцатого этажа! Конечно, это же двойник, а на «Норе» наезжает какая-то крутая замаскированная бригада, поэтому она трехкомнатный клоповник! Да там больше трех минут нормальному человеку находиться-то нельзя… Наезд! Не смешите…
– Ну хорошо, а что за фрукт сейчас сидит в приемной, в штанах за сто баксов? Ты посмотри на него внимательно!
– А я и смотрел. Пока вы его вяло лечили, я внимательно смотрел. Понту он на себя напустил – отмарафетился, но иногда у него такая растерянная и жалкая рожа…
– Да нет, нужен Хотаб, пусть сам разбирается… Может, он выиграл деньги в лотерею?!
– Правильно, Хотаб нужен, и я скажу, для чего. Я вам скажу, кто там сейчас сидит. Наш алкаш – Дядя Витя! Наверное, родственники какие нашлись или знакомые пожалели, вот они скинулись, чтоб деньги вернул, и нарядили его, как мартышку… Все очень просто! Надо только до давить его. Поэтому нужен Хотаб, это его дело, но устраивать истерики… или детективные сюжеты плести…
– Ну, не знаю… Вон «трешка» Хотаба за окном, значит, сейчас явится. Пойду его встречу в коридоре, а вы пока к этому возвращайтесь, и пусть действительно Хотаб разбирается.
Хотаб сориентировался очень быстро. Он даже подумал, что было бы неплохо что-нибудь из этой ситуации выжать. Клиент пришел за своей хатой, а хата уплыла! Во ништяк, бывает же такое… Хотаб припас весь свой артистизм, а параллельно думал, что бы такое выкрутить. Сейчас он был готов на все, к примеру, подставить этих салажат-маклеров. Он вдруг понял, что боится Юлика как огня. Здесь не обойдется будкой армяшки-сапожника. Надо думать и все валить в кучу.
Хотаб предстал перед Дядей Витей – красивый, дерзкий и умный. Внутри головы Хотаба было испорченное зеркало, и в нем Хотаб всегда отражался только таким. Через несколько минут этому зеркалу суждено было разбиться на мелкие кусочки.
– Что, дяденька, – глаза Хотаба игриво блеснули, – квартирку продал, водочки купил, теперь головка бобо… денежки тютю?
Дядя Витя посмотрел на Хотаба с удивлением. По большому счету он даже не понял, что надо этому симпатичному пареньку. С него хватило троицы – нотариуса и маклеров, и он уже забыл о Хотабе.
– Хорошо у вас здесь, ребята, – почему-то вдруг печально проговорил Дядя Витя. – Чисто и красиво. Жаль… – Потом Дядя Витя облегченно вздохнул. Он с нежностью посмотрел на одного из маклеров и проговорил: –Ты прав, сынок, я действительно теперь потребую компенсации за моральный ущерб. И знаешь, что самое главное? Я заберу ее сам. Как и все, что мне принадлежит.
– Дяденька, – улыбался Хотаб, – я не расслышал, о чем это мы тут бакланим?
– Сынки, вы даже не представляете, сколько теперь мне здесь всего принадлежит. – Хотаба Дядя Витя игнорировал. Он по-прежнему имел дело с двумя симпатичными маклерами из «Норса» и Нотариусом Усмехающиеся Глаза. Потому что каждый должен отвечать сам за себя, а Хотаб еще не сделал ему ничего плохого.
– У-у-у? – наигранно изумился Хотаб. – Да я смотрю, дяденька слаб на голову!
Хотаб обожал играть подобные роли. Видимо, ему действительно чего-то не хватало. Наверное, все-таки чувства юмора.
Дядя Витя смотрел на сейф. На большой пузатый сейф фирмы «Centry», стоящий на полу. На его лицевой панели была круглая ручка с кодовым замком.
– Добро пожаловать в Легенду, – тихо проговорил Дядя Витя, и в следующую секунду ручка начала поворачиваться: двойка, семерка, пятерка…
– Черт, это же код, – прошептал один из маклеров. – Это наш код!
Капельки пота выступили на лице Дяди Вити, ручка продолжала поворачиваться…
– Прошу прощения, а дяденька – экстрасенс? – Хотаб несколько растерялся, но все еще пытался представить ситуацию комичной. – Круто, круто… на этом даже бабки можно варить…
Замок сработал, дверца сейфа открылась. Потом запахло горящей газетой. Дядя Витя поднялся и двинулся к сейфу. Какое-то время на него все смотрели словно завороженные. Потом оцепенение прошло. Горели бумаги, где стояла подпись Дяди Вити. Горели все его обязательства. Дядя Витя открыл дверцу сейфа. Там было полно наличности.
– А вот этого делать не надо! – завизжал Нотариус Усмехающиеся Птза, сам удивляясь своему голосу. Он схватил Дядю Витю за плечо. Тот резко обернулся.
До конца своих дней нотариус не отделается от мысли, что какое-то мгновение, всего лишь короткий, незабываемый и роковой миг, на него смотрели глаза пылающего демона. Тем более что это стало последним, что ему суждено было увидеть. Потому что резкая, пронзающая глаза, мозг и черепную коробку боль чуть не взорвала изнутри его голову. Потом он услышал истошный и полный безумия собственный крик, и еще перед тем как он упал в обморок, наступила полная, обжигающая темнота. Двое симпатичных маклеров из «Норса» бросились к Дяде Вите. Хотаб этого уже не видел. Он был в коридоре и кричал:
– Охранник, скорее, ограбление! Сюда! Скорее!.. – и почему-то смеялся.
Но мозг Хотаба продолжал лихорадочно работать. Нет, он не будет показывать здесь свою пушку, пошли они все… Он не знает, что там сейчас происходит, и не хочет знать. Он бы с удовольствием сбежал, если б… смог… Может, дяденька – экстрасенс, а может, еще кто… Мир сошел с ума, в мире все перевернулось, и то, что раньше показывали по телевизору, сейчас происходит на улице. Поэтому Хотабу абсолютно наплевать, что там сейчас с сейфом… Потому что если честно, если совсем честно, то у этого дяденьки лучше не появляться на пути.
– Скорее, мать вашу, ограбление!
А если ограбление удастся, то это вообще решит все проблемы. Хотаб ничего лишнего не брал, это все дяденька, но если вы увидите этого дяденьку, то вам поскорее захочется закопаться в землю… Хотаб был как-то странно возбужден. Черт… ну чего уж тут скрывать! Какую-то долю секунды, ну, конечно, гораздо меньше, чем бедняга нотариус или эти два педика-маклера, Хотаб видел… И какая-то хренотень сломалась у него внутри… Он видел этот пылающий взгляд. И сейчас, почувствовав что-то липкое у себя между ног, Хотаб сначала испугался: «Я что – умираю?!» Но потом он залез туда рукой, чем вызвал удивление смотревшего на него охранника. Тот был уверен, что это очередная идиотская шуточка. Хотаб начал смеяться, громко и радостно, пожалуй что слишком радостно:
– Господи, да это ж я просто обоссался… Просто обоссался, делов-то! О-б-о-с-с-а-л-с-я…
А потом что-то впечатало его в стену.
– Хватит ржать, идиот!
Мимо него прошел Дядя Витя. Видимо, все ценное, что было в сейфе, перекочевало в его разбухший рюкзак.
– А я – нет… Я просто молчу… я нем как рыбка, рыбка-бананка… – с радостью согласился Хотаб. Он хотел добавить еще что-то, но не смог и только глядел вслед удаляющемуся Дяде Вите, раскрывая рот и не произнося ни звука.
А потом начал гореть спирт. Десять коробок со спиртом «Роял», оставленным приятелем Хотаба на пару дней.
«Вот как я интересно выполняю просьбу сохранить пару дней товар», – подумал Хотаб и снова быстро хихикнул:
– Товар-деньги-товар, спирт-огонь-хрен-на-рыло…
Через минуту его истерика прошла. Потому что через минуту во всех трех больших помещениях «Норе. Операции с недвижимостью» полыхал самый настоящий пожар. Правда, вывело его из истерики другое. Он увидел нотариуса и двух маклеров, и это было ужасно. У всех троих оказались сожжены глаза. Но им еще повезло. Кому-то повезет меньше.
Спустя семнадцать часов с того момента, как Денис в последний раз отправился на поиски Белой Комнаты, и всего пару часов, как нечто подобное случилось с Дядей Витей, офис отделения корпорации «Норе», отделения, занимающегося недвижимостью и носящего это гордое имя, перестал существовать. Его поглотил огонь. Именно эту приятную новость спешил сообщить Хотаб, когда неприступная Блонди отказывалась соединить его с Юликом, но – «мать твою, дура белобрысая» – все же соединила. Хотаб рассказывал о пожаре, о маклерах с сожженными глазами, о пропаже денег и иногда смеялся. Юлик решил, что у него потекла крыша.
– Хорошо, успокойся, я приеду, – проговорил Юлик. – Я сейчас сам приеду! – А потом помолчал и добавил: – Хотаб, найди мне этого урода! Понял?! Верни мне деньги. И спусти с него шкуру… живьем!
– Ладно, сделаю… – пообещал Хотаб и подумал: «Хрен тебе, мудило, сам ищи! Я что– идиот?! Найти этого дяденьку… Дай Бог, чтоб он сам меня не нашел…»
Юлик повесил трубку. Он чувствовал, что что-то происходит. Со вчерашнего дня его собачье чутье не давало покоя. Странный разговор об убийстве, корриде… Не менее странный и не поддающийся никаким классификациям полубезумный дед, который ему очень понравился… Совсем уж долбанутый Хотаб, с истеричным смехом рассказывающий о пожаре, просто невозможном мгновенном пожаре среди бела дня, и о маклерах (прямо библейская история) с выжженными глазницами… Бред. О сюрреалистическом грабителе и с легким смешком о том, что… он обоссался… Понимаешь, старик, ха-ха, я обоссался… Что-то происходит. Разрыв. Вещи лишены логической связи, произошел какой-то разрыв… Если б это все только снилось…
Юлику вдруг показалось, что в его кабинете происходят какие-то изменения или, может, движения воздуха. Здесь появился кто-то? Кто-то посторонний, кого здесь быть не может и не должно!.. И звуки, странные, почти не слышимые звуки тамтамов… Он поднял голову и убедился, что находится в одиночестве, перед ним только мерцал монитор персонального компьютера. И сейчас там появилась некая фраза, и лучше всего это считать чьей-то нелепой, тупейшей шуткой. Со вчерашнего дня вокруг Юлика (а может быть, не только вокруг него) образовалось какое-то дурное поле, и центральной точкой этого поля был он сам. И вот круг безумия начал сжиматься. Поэтому лучше бы то, что сейчас высветил монитор, оказалось шуткой, чьей-то очень глупой шуткой, за которую надо здорово наказать. Снять штанишки и отшлепать, как когда-то, когда все было хорошо, когда мир был намного больше и целостнее, шлепала его любимая мама. Потому что на экране монитора была всего одна фраза: «А бананы могут начать гнить».
17. Бегите все, пока еще не поздно
Они были на кухне, а Валери спала. Наверное, она привыкла к такой жизни – ночью работа, а днем сон. Но это было не важно. Аристократичная (Студент улыбнулся – а что? Наверное, так и есть) и веселая умница Алка ничем не оскорбила Валери, а Валери действительно была очень милой – и Студент оценил это. Ни одной шпильки, несмотря на соблазнительную эффектность юной феи прошедшей ночи – ночи, после которой у всех у них что-то изменится, а может, уже начало меняться.
Студент оценил благородство своей подруги и сейчас осознал, что нельзя не согласиться с некоторыми ее доводами. Все было очень просто – либо плыть по течению, либо выбраться на берег и посмотреть, что же это такое мимо тебя проносит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64