Слоэн ударил по двери ногой, бросил быстрый взгляд в открывшуюся прихожую и отскочил к стене. Он ничего не разглядел в полумраке. И ничего услышал.
Он вошел в квартиру. Если бы его ждали, начали бы стрелять.
Стрелять не начали.
Слоэн замер, прислушиваясь. Услышал что-то похожее на стон, слабый и глухой.
Держа пистолет перед собой, Слоэн включил электрический фонарь, прихваченный им из фургона. Луч света пробежал по стенам квартиры, по раскладушке, по кожаной сумке, по вещам, разбросанным по полу. Из темного угла вновь донесся стон, более громкий, настойчивый.
Слоэн передвинул луч фонаря. Кресло-качалка, где они были с Лидией вчера ночью… Или сегодня утром?..
Женщина в черном шелковом пеньюаре, в черных чулках на черном поясе, в туфлях на высоких каблуках. Пеньюар распахнут так, что открывал взгляду все. Женщина лежала в кресле в позиции из дешевого садомазохистского фильма. Ее запястья и лодыжки были примотаны к металлическому каркасу кресла широким черным скотчем. Еще один кусок клеящей ленты закрывал ее рот. Глаза женщины были полны ужаса.
Слоэн вернулся к осмотру квартиры. Проверил остальные помещения, комнату за комнатой. Угол за углом. Фонарь в левой руке, пистолет в правой, руки крест-накрест, классическая позиция для боя в тесных помещениях.
Никого.
Только он и женщина.
Подошел к креслу, сел на корточки. Поднес указательный палец к своим губам, делая знак молчать. Женщина поняла, быстро-быстро закивала головой. Слоэн взял за угол ленту, заклеивавшую рот, и сорвал ее одним сильным рывком. Затем вытащил салфетку, которую использовали в качестве кляпа.
Женщина несколько раз глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание. Слоэн знал, что она скажет. И она сказала:
— Они ее схватили!
Странная штука опасность.
Дождь молотил по мутным стеклам заброшенной мастерской, стекая грязными потеками, словно извивающиеся змеи.
Есть ли пределы у опасности?
Лидия не понимала, ни что это за место, в котором она находится, ни где оно. Человек по имени Ричард Валайн вывел ее из квартиры с заляпанными кровью стенами, на улицу под холодный ливень, приставив пистолет к спине. Никто не обратил на них внимания. Или сделал вид, что не обратил.
Нет, у опасности нет пределов.
Валайн открыл багажник огромного «бмв» и велел улечься в этот душный ящик. Металлическая крышка захлопнулась, словно крышка саркофага.
Не может имеет пределов.
Гонка по раздолбанным окраинным дорогам, непонятно сколько длившаяся. Багажник открыли внутри какого-то огромного ангара. Двое мужиков с бандитскими рожами и пистолетами за поясом с хохотом вытащили ее на свет, облапав везде, где только можно. Они могли бы запросто изнасиловать ее, если бы захотели, она не смогла бы сопротивляться. Но они этого не сделали. Они впихнули ее в коморку без света, полную запахов ржавого железа и вони отработанного масла.
Есть еще одно имя у опасности — …
Лидия прислонилась к верстаку, закрыла глаза, прислушиваясь к звукам непогоды.
… Желание смерти.
— Они ее убьют. — Джулия Вентура, бывшая госпожа Доминичи, с усилием произнесла это на плохом английском. — Они убьют мою Лидию…
— Если уже не… — Слоэн замолчал. В его голосе не было никакого удивления. Как если бы это воспринималось, как само собой разумеющееся.
Джулия закрыла глаза. Она узнала этого человека. Это лицо было повсюду. Лицо американского киллера. Его имя Слатер, Сандерс… Нет, Слоэн, Дэвид Слоэн. Он пристрелил какого-то мафиози, ни больше ни меньше, в самом Дворце Правосудия.
Профессиональный убийца. Лидия не соврала. Банг! Банг! И адью!
Слоэн открыл рот, хотел что-то спросить, но она опередила его, крикнув:.
— Они хотят, чтобы ты убил двух человек…
— Андреа Каларно и Сандро Белотти.
Это был не вопрос. Это было утверждение. Джулия кивнула. Он знает все!
— Они хотят… О, Боже!.. Боже!..
— С истерикой подождем. Что они хотят еще?
— Чтобы ты принес… — Джулия сделала усилие и взвизгнула. — Их головы!
Слоэн выпрямился, все еще сжимая в руке влажную от слюны салфетку. Лидия решила позаботиться о паспорте для него. Она была уверена, что знает, как это сделать. Ее свели с нужным человеком из криминального мира, а тот, вероятно, узнал его лицо на фотографии… Остальное легко читается.
Слоэн присел радом с креслом.
— Куда?
— Они сказали… Нью-Орлеан… — Джулия затрясла головой. — Не поняла… Они что, увезли мою малышку в Нью-Орлеан?
Слоэн больше не слушал. Огромный ангар. Эффект рассеивания Тайнделла. Все эти старые трамваи на вечной стоянке, так напоминающие трамваи Нью-Орлеана.
— Каждый получает то, что желает. — Слоэн поднялся. — Они хотят голов… Они их получат.
— А сейчас освободи меня. — Джулия задергалась на кресле. — Освободи меня!
— Ты не сказала волшебное слово.
Джулия поняла, что произойдет. Она раскрыла рот, чтобы закричать. Слоэн сунул салфетку в ее рот и затолкал ее почти всю туда.
— Ты не сказала: пожалуйста.
Джулия замычала. Бесполезно, ей не удавалось вытолкнуть кляп. Слоэн нагнулся, поднял с пола катушку скотча. Отмотал кусок, оторвал зубами. И заклеил рот женщины.
— Лидия вернется живой.
33.
— Ты, сраный полицейский!
Белотти звенел наручниками, застегнутыми на заведенных за спину руках. Их сталь скребла по металлическим трубкам стула, на котором он сидел.
— Тебе конец, сукин сын! Конец, ты понял!..
Каларно поднялся из-за компьютера и подошел к орущему журналисту.
— …Я тебя так ославлю, что тебе…
Сильная пощечина прервала истерику.
— Это тебе конец, Белотти, — произнес Каларно тихим голосом. — Ты уже на кресте, а я приколачиваю тебя гвоздями.
Они находились на тайной базе Каларно. Два человека в сырых одеждах со злыми лицами. У одного, Каларно, оно походило на тотем с острова Пасхи, у второго — на опухшую маску.
Ледяной дождь хлестал по стеклам, вода в канале окрасилась в темно-синий цвет, в ней, словно хвосты комет, отражались огни проезжающих автомобилей и уличных фонарей.
— Ты сотрудничал с киллером! С убийцей Кармине Апра! — не унимался Белотти.
— И кто поверит в этот бред, кретин? Кто-в это-поверит? Улики? Ни одной. Свидетели? Ни одного. Доказательства? Ни одного. Только твое слово. Против моего.
— Пресса разорвет тебя на куски!…
— Может, только такая же продажная, как ты.
— У тебя нет ничего против меня!
— Да что ты говоришь! Ну давай посмотрим… Поддельный пропуск на вход в здание суда. Поддельный ключ от комнаты Д-411. Видеопленки службы безопасности. Следы твоих пальчиков на чемодане и винтовке… Я думаю, что даже этого хватит на четыре пожизненных срока.
— Я не виноват!
— Ну уж нет. По законам этой страны ты очень даже виноват, пока не будет доказано обратное. Только нет таких доказательств. И с твоим грязным прошлым, как в деле Апра, так и вне этого дела, с твоей репутацией ядовитой змеи, ползающей, где не надо, тебе не выкрутиться.
— Это был Ловати! Ловати!
— Ты имеешь в виду уважаемого Гуидо Ловати, председателя суда присяжных, не так ли?
— Я тебе уже говорил миллион…
Кто-то постучал в дверь. Три резких, требовательных стука. Белотти показалось, что он опять обмочится. Каларно с «береттой» в руке прижался к стене.
— Эта-бета, — раздался голос из-за двери.
Каларно опустил пистолет, отодвинул засов двери. Вошли четверо. Суровые лица, мокрые от дождя бейсболки и кожаные куртки, припухлые там, где, вероятно, находилось оружие. Белотти видел, как вошедшие разошлись по комнате: двое к окнам, один остался у двери, последний остановился посреди комнаты за спиной Каларно.
Белотти обвел гостей взглядом.
— Вы кто?
Ответа не последовало. Только безразличные взгляды.
— Кто эти люди, Каларно?
— Люди? Какие люди? Я не вижу здесь никаких людей.
Белотти схватил ртом воздух.
— Как, то есть, не видишь?
— Вернемся к нашим баранам, Белотти.
Каларно зашел ему за спину. Вошедшие не отрывали глаз от Белотти.
— Так ты говоришь, что судья Гуидо Ловати попросил тебя оказать ему услугу…
— Так и было!
— …И говоришь, не знал, что в чемодане, который он тебе дал, находится боевая винтовка…
— Он меня заставил!
— Никто тебе не поверит. Даже эта глупая курица, которая делает вид, что защищает тебя. Слишком много грязи для ее незапятнанной репутации защитницы конституционных прав граждан. — Каларно ходил за его спиной. — В зале суда будет стоять выбор между честнейшим судьей национального уровня и интриганом-журналистом, пособником мафии, постоянно сующим свою рожу в любое скандальное дерьмо. И кого, по-твоему, итальянский суд отправит разглядывать небо в клеточку, Белотти, его или тебя?
Сандро Белотти посмотрел на бесстрастные лица вошедших. Нет, конечно, никто ему не поверит. Даже Патриция Парди, чудесным образом вышедшая живой из мясорубки в коридоре госпиталя…
Каларно остановился.
— Но я человек здравомыслящий…
Белотти замер. Люди, которых не было, смотрели на него, не отрываясь.
— Я тоже хочу оказать тебе услугу. — Белотти не видел лица Каларно. — Мне кажется, я должен дать тебе, по крайней мере, одну попытку спасти свою шкуру. Только одну.
— А… Андреа…
— Я слушаю тебя, Сандро. — Каларно положил ему руку на плечо. — Говори, я слушаю.
— Я и представить себе не мог… Я никому не хотел зла… Клянусь Богом!
— Тебя вынудили, не так ли, Сандро?
— Да… да! Ловати потребовал, чтобы я пронес этот чемодан в здание суда. Я не знал, что там, в нем… Никогда! Я хочу, чтобы ты помог мне, Андреа…
— Конечно, помогу.
Каларно повернулся к человеку, стоящему посреди комнаты.
— Порядок?
Человек вынул из кармана маленький диктофон.
— С начала и до конца.
Белотти крикнул что-то нечленораздельное. Потому что это, он понял, действительно, конец.
— Теперь ты должен заслужить мою помощь, Белотти. — Каларно, словно тисками, сжал ладонями его виски. — Сейчас ты сделаешь все, что я тебе скажу.
— Я могу не вернуться.
— Я отдаю себе в этом отчет, Андреа. — Клаудио Джунти, 4-й Дивизион, Группа Бета, командир людей, которых не было в комнате. Каларно позвал его. И он пришел. — Поэтому мы все пойдем с тобой.
— Нет. — Каларно выдержал их взгляды. — Кто-то должен остаться в стороне, чтобы довести дело до конца.
Некоторое время в комнате был слышен только шум дождя. Белотти заперли в соседней комнате. Они получили от него все, что им было нужно.
— Здесь все. — Каларно протянул Джунти дискетту. — Имена, места, факты… доказательства.
Джунти кивнул.
— Если я не вернусь, передай это председателю верховного суда.
— Ты ему доверяешь?
— Я доверяю вам. — Каларно снял со спинки стула кожаную куртку. — Ты привез, что я просил?
— «Альфа-167». — Джунти передал ему связку ключей. — Номер НГ 227 ВН.
Каларно кивком поблагодарил, сунул ключи в карман.
— Андреа, а что если председатель верховного суда решит, что эти господа… — Джунти подбросил диск на ладони, — замечательные ребята?
— Убейте их. — Каларно сунул «беретту» в кобуру и вышел.
34.
Дождь сменился снегом.
Он падал мокрыми хлопьями на разбитую крышу заброшенного трамвайного кладбища с фиолетового неба, похожий на пепел.
Фургон «Мерседес» ехал по рельсам, ведущим к кладбищу, вдоль таких же, еле различимых в сумраке, заброшенных бетонных построек промышленного вида, расписанных граффити.
Слоэн остановил машину, вышел из кабины с гранатометом в руках. Снег упал ему на лицо, напомнив другой снег, давнишний, в месте, далеком отсюда — также затерянном и безлюдном, как и это.
Не хватало только воронов…
Слоэн открыл гранатомет, вынул из патронташа одну из четырех оставшихся гранат, вставил в ствол.
Какой-то автомобиль свернул с главной дороги и подъехал ко входу в ангар. Слоэн присел за фургон, вглядываясь в машину.
Из нее вышел человек в плаще и шляпе с обвисшими от сырости полями. Он несколько раз раздражено ударил кулаком по ржавой металлической двери рядом с воротами. Наконец, дверь открыл вооруженный автоматом человек и пропустил приехавшего внутрь.
Слоэн взвел курок гранатомета. Снег, расстояние, слабый свет, вряд ли, кто его видел.
Клик-клак!
За его спиной. В опасной близости. Слоэн даже не вздрогнул. Двойной щелчок означал взведенные курки. Оружие, готовое к стрельбе. Причем большого калибра. Андреа Каларно вынырнул из темноты. Опустил черную двустволку «бенелли» 12-го калибра. Улыбнулся Слоэну.
— Собрался умирать в одиночку, парень?
— Где остальные?
— Они не придут.
Майкл Халлер, он же Ричард Валайн, стоял перед строем из восьми вооруженных до зубов солдат бывшего клана Дона Франческо Деллакроче. Все они были итальянцы, все — настоящие отморозки.
— Больше никто не придет, — повторил Антонио Ламберти, проводя рукой по мокрым волосам. — Они знают о Слоэне. Знают, на что тон способен… И знают, что у него гранатомет…
Халлер повернулся к окну, затем оглядел ангар. Сотни трамваев, старого металлического хлама, металлические острова в полумраке. Нью-Орлеан для душевнобольных. И убийц.
Сальваторе Рицци, девять убийств, с автоматом «узи» на шее, сделал шаг вперед.
— Нас этот засранец не пугает, Дон Микеле.
Халлер хмыкнул. Дон Микеле. Да, сейчас босс он. И это его солдаты.
— Я, наоборот, хотел бы, чтобы вы его боялись, — ответил он серьезно. — Очень боялись.
«Альфа-ромео» 4-го Дивизиона стоял за углом.
Каларно открыл багажник. Он был полон оружия. Каларно протянул Слоэну кевларовый бронежилет. Себе взял другой.
Слоэн застегнул липучки жилета.
— Как ты узнал, что я буду здесь?
Каларно набивал обойму разрывными пулями «ббх»
— Грязные методы грязных копов.
Слоэн хмыкнул, проверил, удобно ли сидит бронежилет. Затем заглянул в багажник.
— Все к твоим услугам, сержант-специалист Слоэн. — Каларно рассовывал патроны по карманам бронежилета. — Специальное предложение для объявленного сметроубийства…
Слоэн взял из багажника «кольт-армалатт М-16» — автомат американских коммандос.
— …Я читал твое досье. — Каларно проверил «беретту». — И знаю про Боснию.
— Досье неполное. — Слоэн вставил в автомат рожок на тридцать патронов. — Там не сказано об искуплении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29