- А затем?
- Я сел на переднее сиденье рядом с судьей Пурлеем, а мистер Грейвс на заднее и мы поехали по петляющей дороге, которая показана на плане и карте, а потом в определенном месте мы повернули и поехали назад к дому. Насколько я понял, я не имею права пересказывать то, что говорилось в машине?
- Нет, мистер Кринстон.
- Ладно. Мы вернулись, снова вошли в дом и обнаружили тело мистера Нортона, которое я уже описывал, потом мы сообщили в полицию.
- Вы можете проводить перекрестный допрос, - неожиданно объявил Клод Драмм, повернувшись к Мейсону.
Адвокат в течение нескольких секунд с ничего не выражающим лицом разглядывал Артура Кринстона, а затем резким тоном спросил:
- Вы тем вечером разговаривали с мистером Нортоном?
- Да. У меня была назначена с ним встреча, я опоздал на несколько минут. Если я все правильно помню, я приехал в шесть минут двенадцатого.
- О чем вы разговаривали с мистером Нортоном?
Выражение лица Артура Кринстона слегка изменилось - он сделал гримасу и слегка покачал головой. Это, казалось, был предупредительный жест Мейсону.
Клод Драмм, который уже вскочил на ноги, чтобы выступить с возражением против заданного вопроса, заметил жест Кринстона, внезапно улыбнулся и сел на место.
Артур Кринстон посмотрел на судью Маркхама.
- Отвечайте на вопрос, - потребовал Мейсон.
- В_а_м_ это только навредит, - выпалил Кринстон.
Судья Маркхам постучал молоточком по столу.
- У вас есть возражения, господин заместитель окружного прокурора? спросил он.
Клод Драмм, улыбаясь, покачал головой.
- Никаких. Пусть свидетель отвечает на вопрос.
- Отвечайте на вопрос, - приказал судья Маркхам.
Кринстон заерзал в свидетельском кресле.
- Ваша Честь, если я перескажу суть нашего разговора с мистером Нортоном, это пойдет совсем не на пользу обвиняемой Фрэнсис Челейн, и мистер Мейсон знает об этом. Я не понимаю, почему он задал такой вопрос, но...
Судья Маркхам снова стукнул молоточком по столу.
- Свидетель должен воздержаться от комментариев, - ледяным тоном заявил он, - и отвечать на задаваемые ему вопросы. Свидетель, конечно, осведомлен, что подобные заявления, сделанные во время слушания, особенно на судебном процессе такого рода, являются неуважением к Суду. Господам присяжным следует не обращать внимания на заявление свидетеля, а также ни на какие другие заявления свидетелей, кроме ответов на поставленные вопросы. Мистер Кринстон, вы должны ответить на вопрос адвоката защиты, в противном случае вы будете оштрафованы за неуважение к Суду.
- Мы говорили о попытке шантажа мисс Челейн, - сказал Кринстон тихим голосом.
На лице Клода Драмма появилось победное выражение.
- О попытке шантажа экономкой, миссис Мейфилд? - спросил Мейсон.
Улыбка сошла с лица Клода Драмма. Он вскочил на ноги.
- Ваша Честь, я возражаю, - закричал он. - Это несущественно и не относится к делу, вопрос является наводящим. Мистер Мейсон прекрасно знает, что миссис Мейфилд является важным свидетелем со стороны обвинения в этом деле, и предпринимает попытку дискредитировать ее...
- При перекрестном допросе разрешаются наводящие вопросы, - заметил судья Маркхам. - Вы не стали выступать с возражением, когда адвокат защиты спросил свидетеля о сути разговора, а поскольку это перекрестный допрос, я разрешаю вопрос.
Клод Драмм медленно опустился на свой стул.
Кринстон неуютно заерзал в свидетельском кресле.
- Имя миссис Мейфилд не упоминалось, - наконец сказал он.
- Вы уверены? - спросил Мейсон.
- Ну, оно _м_о_г_л_о_ быть упомянуто, как одна из возможностей.
- Значит, оно было упомянуто, как один из возможных вариантов? Я правильно вас понял?
- Да, могло.
Мейсон внезапно перевел направление атаки:
- Днем двадцать третьего октября мистер Эдвард Нортон получил довольно крупную сумму в тысячедолларовых купюрах, не так ли, мистер Кринстон?
- Насколько я знаю, да, - угрюмо ответил тот.
- Вы обеспечили получение денег?
- Нет, сэр.
- В тот день вы ходили в один из банков, в котором у фирмы "Кринстон и Нортон" имелся счет?
- Да.
- В который?
- "Вилерс Траст энд Сейвингс".
- С кем вы там разговаривали?
Внезапно Кринстон изменился в лице.
- Я бы предпочел не отвечать на этот вопрос.
Клод Драмм вскочил с места.
- Я возражаю, - закричал он. - Это несущественно и не относится к делу. Перекрестный допрос ведется неправильно.
Мейсон лишь улыбнулся в ответ.
- Ваша Честь, - обратился адвокат защиты к судье, - могу я выступить с короткой аргументацией?
- Хорошо, - согласился судья Маркхам.
- При допросе этого свидетеля выставившей стороной, он заявил, что является здравствующим партнером фирмы "Кринстон и Нортон". Я не стал выражать протест, когда был задан этот вопрос, хотя, возможно, для ответа на него требовался вывод свидетеля, но при перекрестном допросе у меня есть право выяснить у него, какой деятельностью он занимался, как один из партнеров, и причины, на которых основывались его выводы.
- Но не за все время деятельности фирмы, - заметил судья Маркхам.
- Нет, сэр, - ответил Мейсон. - Именно поэтому я ограничил вопрос временными рамками - двадцать третьим октября - днем смерти Нортона.
Судья Маркхам посмотрел на адвоката тяжелым и осторожным взглядом. Мейсон не стал отводить глаз, которые прямо встретили взгляд судьи.
Клод Драмм вскочил на ноги.
- Дела фирмы, - заявил он, - не имеют никакого отношения к делу.
- Но вы сами квалифицировали свидетеля, как члена фирмы, - заметил судья Маркхам.
- Только для того, чтобы показать, что он был близко знаком с погибшим, Ваша Честь.
Судья покачал головой.
- Я не убежден в том, что перекрестный допрос ведется должным образом, но в деле такого рода я не хочу грешить против обвиняемых. Отвечайте на вопрос, свидетель.
- Отвечайте на вопрос, мистер Кринстон, - повторил Мейсон. - С кем вы разговаривали?
- С мистером Шерманом, президентом банка.
- Что вы обсуждали?
- Дела фирмы.
- Вы говорили о погашении долга на примерно девятьсот тысяч долларов - долга фирмы перед банком, доказательством которого являются долговые расписки, если я все правильно понял, подписанные только вами, как частным лицом, не так ли?
- Нет, сэр, не так. Это долговые расписки фирмы, подписанные "Кринстон и Нортон".
- Подписанные именем фирмы "Кринстон и Нортон", но под ними стоит подпись только Артура Кринстона, не так ли?
- Думаю, так, - ответил Кринстон. - В основном, делами фирмы, связанными с банковскими операциями, занимался я - то есть я подписывался подл долговыми расписками за фирму, хотя в большинстве случаев на чеках расписывались мы оба. Нет, я хотел бы изменить только что сделанное заявление. Мне кажется, что документы в "Вилерс Траст энд Сейвингс Банк" были подписаны моим именем от лица фирмы и таким же образом выписывались чеки.
- Вы отправились в дом к мистеру Нортону, чтобы обсудить с ним наступление срока выплат по этим долговым обязательствам, не так ли?
- Да.
- Тогда почему вы стали обсуждать шантажирование Фрэнсис Челейн экономкой? Как так получилось?
- Я не говорил, что экономкой, - закричал Кринстон. - Я сказал, что ее имя было упомянуто, как возможный вариант.
- Понятно, - сказал Мейсон. - Я ошибся. Отвечайте.
- Потому что деловые вопросы, относящиеся к этим долговым распискам, отняли всего несколько минут времени. Мистера Нортона очень волновало шантажирование его племянницы и он настоял на том, чтобы отложить обсуждение дел и спросить моего совета по этому поводу.
- А почему ее шантажировали, как он считал? - поинтересовался Мейсон.
- Он думал, что это происходит из-за чего-то, что она сделала.
- Естественно. Он упомянул, что именно она сделала?
- Нет, не думаю.
- Он упомянул, что это могло быть?
- Он упомянул, что у нее неуправляемый характер, - внезапно выпалил Кринстон и закусил губу. - Секундочку. Я не хотел этого говорить. Я снимаю свое заявление. Не думаю, что он сказал подобное. Это моя ошибка.
- Ваша ошибка или вы пытаетесь защищать обвиняемую Фрэнсис Челейн? спросил Мейсон.
Лицо Кринстона побагровело.
- Я стараюсь ее защитить гораздо лучше, чем вы! - воскликнул он.
Судья Маркхам постучал молотком по столу.
- Мистер Кринстон, Суд уже один раз предупреждал вас. Теперь мы заявляем, что вы выразили неуважение к Суду и налагаем на вас штраф в размере ста долларов за выказанное неуважение.
Раскрасневшийся Артур Кринстон склонил голову.
- Продолжайте, - сказал судья.
- Обсуждали ли вы с мистером Нортоном что-либо еще, кроме вопросов задолженности банку, дел фирмы и возможности шантажирования его племянницы?
- Нет, сэр, - с явным облегчением сказал Артур Кринстон, потому что вопрос не касался шантажа.
Мейсон вежливо улыбнулся.
- Возможно, Ваша Честь, мне вы дальнейшем потребуется снова вызвать мистера Кринстона для продолжения перекрестного допроса, но в настоящий момент у меня больше вопросов нет, - объявил Мейсон.
Судья Маркхам кивнул.
- У вас есть вопросы к свидетелю? - обратился он к Клоду Драмму.
- Сейчас нет, - ответил заместитель окружного прокурора, - но если адвокат защиты оставляет за собой право вызвать этого свидетеля для продолжения перекрестного допроса, я оставляю за собой право задать ему несколько вопросов после перекрестного допроса.
- Вам будет предоставлено это право, - постановил судья Маркхам. Продолжайте.
Клод Драмм драматично повысил голос:
- Я хотел бы пригласить мистера Дона Грейвса, - объявил он.
Дон Грейвс поднялся со своего места в зале суда и прошел вперед. Зрители оглядывались на него и перешептывались. Слушание дела об убийстве продвигалось очень быстро, что являлось необычным, а адвокат защиты, казалось, упускал много возможностей при перекрестных допросах. Однако, те, кто знал Мейсона, не сомневались в нем, потому что его техника защиты в Суде стала образцом среди адвокатов.
Было очевидно, что судья Маркхам заинтригован также, как и зрители. Время от времени он переводил задумчивый взгляд на спокойное и безмятежное лицо Перри Мейсона.
Дон Грейвс откашлялся и в ожидании посмотрел на Клода Драмма.
- Вас зовут Дон Грейвс и вы работали двадцать третьего октября сего года и некоторое время до этого доверенным секретарем мистера Эдварда Нортона, не так ли?
- Да, сэр.
- Вы находились вместе с мистером Нортоном вечером двадцать третьего октября?
- Да, сэр.
- Когда вы в последний раз видели его в тот вечер?
- Примерно в половине двенадцатого.
- Вы видели его до этого?
- О, да! Мистер Кринстон вышел из кабинета где-то в одиннадцать двадцать семь или двадцать восемь, и практически сразу же после ухода мистера Кринстона мистер Нортон вышел в приемную и заявил, что мне нужно съездить домой к мистеру Кринстону за какими-то документами.
- Что произошло потом?
- Мистер Кринстон спустился вниз, а мистер Нортон велел мне разбудить Питера Девоэ, шофера, чтобы тот отвез меня в дом Кринстона. Затем, как только я двинулся по направлению к лестнице, мистер Нортон крикнул: "Подожди! У меня появилась другая идея" или что-то в этом роде. Он подошел к окну и позвал мистера Кринстона, чтобы спросить, не могу ли я поехать вместе с ним. Мистер Кринстон ответил, что он приехал на машине судьи Пурлея и ему требуется спросить разрешения, а я, предполагая, что судья Пурлей не будет возражать и что дорога каждая минута, бросился вниз по лестнице и как раз открыл входную дверь, когда Кринстон кричал моему шефу, что судья Пурлей готов взять меня. Я подбежал к автомобилю судьи и сел на заднее сиденье, затем судья завел мотор и мы поехали по петляющей дороге, пока не доехали до того места, что судья Пурлей показывал на карте.
- А дальше?
- Там я повернулся и посмотрел назад, - с драматизмом в голосе сообщил Дон Грейвс, - и увидел в заднее стекло машины то, что происходило в кабинете Эдварда Нортона.
- И что вы увидели?
- Я увидел, как человек поднял трость и ударил мистера Нортона по голове.
- Вы его могли узнать?
- Думаю, да.
- Кто это был, как вы решили?
- Я возражаю, - заявил Мейсон. - Вопрос требует вывода свидетеля, и является наводящим. Этот свидетель заявил, что он _д_у_м_а_л_, что может произвести идентификацию.
Судья Маркхам, видимо, ожидал от Мейсона долгих споров по критическому вопросу. Никаких аргументов не последовало. Маркхам посмотрел на Клода Драма. Заместитель окружного прокурора пожал плечами:
- Свидетель заявил, что, по его мнению, он мог произвести идентификацию. Слово "думал" - просто разговорное выражение.
- Пожалуйста, разберитесь с этим вопросом, - постановил судья Маркхам.
- Хорошо, - кивнул Клод Драмм и повернулся к свидетелю: - Мистер Грейвс, вы сказали, что подумали, что сможете идентифицировать этого человека. Что вы имели в виду?
- Я считаю, что понял, кто был этот мужчина. Я думаю, что узнал его. Я не мог четко разглядеть его лица, но я мог узнать его по манере держать голову, плечи и по общим очертаниям его фигуры.
- Этого достаточно, - заявил Клод Драмм. - Человеку не требуется видеть черты лица, чтобы идентифицировать кого-то. Возражение защиты касалось весомости, а не допустимости доказательств.
Судья Маркхам вы ожидании посмотрел на Мейсона. Адвокат молчал.
- Я отклоняю возражение, - объявил судья. - Отвечайте на вопрос, свидетель.
- Это был Роберт Глиасон, - сказал Дон Грейвс.
- В комнате находился кто-либо еще? - спросил Клод Драмм.
- Да, сэр.
- Кто?
- Женщина, сэр, одетая во что-то розовое.
- Вы хорошо разглядели эту женщину?
- Я видел часть ее плеча, какую-то часть волос и руку.
- Вы могли узнать ту женщину, по тому, что видели?
Судья Маркхам не дал свидетелю ответить.
- Я думаю, мистер Драмм, что если я и разрешил первую идентификацию, поскольку возражение касалось весомости, а не допустимости доказательств, здесь свидетель видел лишь малую часть тела женщины на довольно большом расстоянии, как показывают план и карта. В данном случае, возражение должно касаться и весомости, и допустимости доказательств, поэтому я принимаю возражение, относящееся к идентификации женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26