..
Дрейк замолчал. Он, ни слова ни говоря, сидел несколько минут, а затем грустно покачал головой.
- Нет, Перри, это не пойдет.
- Я не спрашиваю тебя, что пойдет, а что не пойдет, - улыбнулся Мейсон. - Я хочу получить от тебя факты. И, вообще, слезь с моего стола, мне надо работать. Начинай слежку в открытую, причем как можно скорее. Я должен знать, в чем они признаются.
- Ты представляешь и Глиасона и девчонку?
- Да, теперь да. Фрэнсис Челейн не отступится от своего мужа. Она попросила меня его представлять.
- Понятно. Теперь я хочу узнать у тебя еще кое-что. Меня об этом уже спросила дюжина людей и я надеюсь, что ты не обидишься, я делаю это для твоего же блага, все в городе говорят об этом. Люди интересуются, почему адвокат защиты не настаивает на отдельных судебных процессах над мужчиной и женщиной? В таком случае, вначале состоится процесс над мужем, и у тебя появится возможность выяснить, какие у них имеются доказательства, а также допросить всех их свидетелей перед тем, как начнется судебный процесс над Фрэнсис Челейн.
- Это невозможно, Пол. Суд не позволит проводить отдельные процессы, - ответил Мейсон.
- Но ты можешь попытаться, - возразил детектив.
- Нет, - улыбнулся адвокат. - Я вполне доволен тем, как складывается ситуация сейчас. Пусть будет один процесс над обоими.
- Тебе решать, - сказал Дрейк. - Я сейчас же обеспечу слежку в открытую.
18
Перри Мейсон появился у входа в комнату для свиданий в огромном здании тюрьмы.
- Я пришел к Роберту Глиасону, - сообщил он ответственному надзирателю.
- Вы его адвокат?
- Да.
- Когда его арестовали, вы не были его адвокатом.
Мейсон нахмурился.
- А теперь я его представляю. Вы собираетесь привести его, или мне обратиться в Суд и заявить, что надзиратели отказали мне в возможности поговорить с клиентом?
Надзиратель посмотрел на адвоката, пожал плечами, ни слова не говоря повернулся и исчез. Через пять минут он вернулся и проводил Мейсона в комнату для свиданий.
Во всю ее длину стоял стол. В центре стола на пять футов вверх поднимался тяжелый металлический экран из мелкой сетки, отделяющий заключенных от адвокатов. Роберт Глиасон выбрал место где-то в середине стола. Увидев Мейсона, он встал и радостно улыбнулся. Адвокат дождался, пока надзиратель не удалится за пределы слышимости, затем опустился на стул и внимательно посмотрел на обвиняемого в убийстве мужчину.
- Когда будете отвечать на вопросы, говорите тихим голосом, предупредил адвокат. - Говорите правду, независимо ни от чего и ни от кого, как бы неприятна она ни была.
- Хорошо, сэр, - кивнул Глиасон.
Мейсон нахмурился.
- Вы делали заявление окружному прокурору? - спросил адвокат.
Глиасон кивнул.
- В письменном виде?
- То, что я говорил, стенографировалось. Потом это расшифровали, отпечатали на машинке и дали мне подписать.
- Вы уже подписали?
- Пока нет.
- Где сейчас находится заявление?
- У меня в камере. Они дали мне его прочитать.
- Странно, - заметил Мейсон. - Обычно они делают все возможное, чтобы обвиняемый как можно скорее подписал заявление.
- Я знаю, - сказал Глиасон. - Они и меня пытались заставить, но я им заявил, что еще должен подумать и сразу подписывать ничего не собираюсь.
- Это вам не поможет, - устало сообщил ему адвокат. - Если вы говорили в присутствии судебной стенографистки, то она имеет право дать показания в Суде, исходя из своих записей.
- Именно это мне сказали и люди окружного прокурора. Но я все равно пока ничего подписывать не собираюсь.
- Почему?
- Потому что я думаю отказаться от своих слов, - тихо ответил Глиасон.
- Вы не можете этого сделать. Зачем вы тогда вообще рот открывали?
- Я могу сделать все таким образом, как задумал, - возразил Глиасон.
- Сделать что?
- Отказаться от заявления.
- И каким образом?
- Я возьму на себя всю ответственность за убийство.
Мейсон уставился на обвиняемого сквозь разделявший их тяжелый экран.
- Это вы убили Эдварда Нортона?
Глиасон закусил губу и отвел глаза.
- Отвечайте, - приказал адвокат. - Выкладывайте все начистоту. Посмотрите мне в глаза. Так вы убили Нортона?
Глиасон неуютно заерзал на стуле.
- Я бы пока предпочел не отвечать на этот вопрос, - сказал он.
- Вы должны на него ответить.
Глиасон нервно провел языком по губам, затем наклонился вперед так, что его лицо почти коснулось холодного металла.
- Я могу задать вам несколько вопросов перед тем, как отвечу на ваш?
- Да, - кивнул Мейсон. - Спрашивайте, что угодно, но до моего ухода отсюда я должен знать, вы убили Нортона или нет. Если вы хотите, чтобы я представлял вас, я обязан выяснить, что произошло на самом деле.
- Люди окружного прокурора сообщили мне, что Фрэнсис поймали с частью тех денег, что были при Нортоне, когда его убили, - начал Глиасон.
- Не верьте всему, что говорят вам люди окружного прокурора! воскликнул Мейсон.
- Я и не верю. Но проблема-то в том, были у нее деньги или нет?
- Я отвечу вопросом на вопрос. Миссис Мейфилд делала какие-либо заявления окружному прокурору о том, что у нее находятся деньги, полученные ею от Фрэнсис Челейн?
- Не знаю, - ответил Глиасон.
- Если у окружного прокурора и имеются какие-либо доказательства того, что в собственности Фрэнсис Челейн были деньги Нортона, то они получены у миссис Мейфилд. Другими словами, полиция обнаружила деньги у экономки, а она свалила всю вину на мисс Челейн. В таком случае, есть столько же поводов считать, что во время убийства в кабинете находилась миссис Мейфилд, и что она забрала деньги с тела убитого, как и верить тому, что их передала ей Фрэн Челейн.
- А они _у_в_е_р_е_н_ы_ в том, что во время совершения преступления в комнате находилась женщина? - продолжал задавать вопросы Глиасон.
- Это утверждает Дон Грейвс.
- В первый вечер он не сказал ничего подобного.
- Мы не можем доказать, что он говорил в первый вечер, потому что полиция порвала те листы, на которых было застенографировано его заявление.
- А теперь он утверждает, что видел женщину?
- Да, причем на ней был розовый пеньюар.
- Он ее достаточно хорошо рассмотрел, чтобы идентифицировать?
- Он видел ее руку, плечо и часть головы, возможно, затылок.
- Значит, миссис Мейфилд пытается переложить вину на Фрэн?
- Я этого не говорил. Я просто излагаю факты. Если у окружного прокурора и есть какие-то доказательства, то он мог получить их только от миссис Мейфилд.
- Какие у Фрэн шансы, чтобы отвертеться?
- Никто никогда не знает, как поведут себя присяжные. Она молода и красива. Если на не станет показывать свой характер и не сделает никаких дискредитирующих признаний, то, в общем-то, шансы неплохие.
Глиасон помолчал пару минут, пристально глядя на адвоката сквозь разделявший их экран.
- Хорошо. Я не красив. У меня нет ни одного из плюсов, которые есть у Фрэн. Каковы мои шансы?
- Все зависит от благоприятных возможностей, которые могут мне открыться, и от того, что вы заявили окружному прокурору, - ответил Мейсон. - Я хочу, чтобы вы сделали следующее. Отправляйтесь обратно в камеру и попросите дать вам бумаги. Скажите, что своим почерком хотите написать, что тогда произошло. Напишите какую-нибудь чушь на нескольких страницах, а потом порвите их. Пусть думают, что вы использовали всю бумагу, но на самом деле вы должны на оставшейся паре листов переписать то заявление, которое дал вам на подпись прокурор и передать мне при следующей встрече. В таком случае я буду точно знать, что вы сказали, а чего не говорили.
Роб Глиасон болезненно сглотнул.
- Если благоприятной возможности вам не представится, они могут обвинить Фрэн? - спросил он.
- Конечно. Ей ведь уже предъявлено обвинение в преднамеренном убийстве первой степени и в деле есть несколько обстоятельств, которые не очень здорово для нее смотрятся.
- Они ее повесят?
- Думаю, нет. Наверное, она получит пожизненное заключение. Как правило, женщин не вешают.
- Вы знаете, что такое для девушки с ее темпераментом оказаться в в заточении, причем навсегда?
Мейсон нетерпеливо покачал головой.
- Конечно. Только давайте об этом пока не думать. Перейдем к фактам. Все-таки ответьте мне, убивали вы Эдварда Нортона или нет?
Глиасон глубоко вздохнул.
- Если все покажется безнадежным для Фрэн, я в этом признаюсь.
- В убийстве?
- Да, в убийстве Эдварда Нортона, в том, что я тайно женился на Фрэн Челейн из-за ее денег, что до нее самой мне практически нет дела. Да, она мне нравилась, но с ума я не сходил. У нее было много денег, и именно это меня привлекло. Я тоже хотел денег, поэтому женился. Позже я узнал, что, в соответствии с условиями завещания отца, Фрэн может остаться без цента в кармане, если выйдет замуж. Все оставлено на усмотрение ее дяди. Нортон узнал о нашей свадьбе в день своей смерти. Он собирался воспользоваться предоставленным ему правом и передать все деньги благотворительным учреждениям, а Фрэн дать только какие-нибудь жалкие пару тысяч. Я поругался с ним. Он не хотел слушать доводов разума. Фрэн тоже пришла к нему в кабинет, но он и ее не стал слушать. Затем приехал Кринстон, у которого была назначена встреча с Нортоном, и нам пришлось удалиться из кабинета. Мы с Фрэн вернулись в ее комнату, сели и обговорили ситуацию. Тут появилась миссис Мейфилд. Она была в гневе, она уже давно шантажировала Фрэн, угрожая рассказать Нортону о нашей свадьбе, если мы ей не заплатим. Эдвард Нортон сам узнал о том, что мы женаты, и, таким образом, убил курицу, которая несла миссис Мейфилд золотые яйца. Я услышал, как Кринстон отъезжает. С ним вместе уехал Дон Грейвс. Я решил в последний раз поговорить с мистером Нортоном. Когда я поднимался по лестнице, я столкнулся с миссис Мейфилд. На ней был розовый пеньюар и она все еще продолжала плакать о так и не доставшихся ней деньгах. Она спросила, что я собираюсь делать, а я ответил, что хочу в последний раз попробовать убедить мистера Нортона, а если она будет держать себя в руках, ей тоже кое-что достанется. Если Нортон откажется дать Фрэн Челейн деньги, я размозжу его голову перед тем, как он успеет перевести их в благотворительные учреждения. Миссис Мейфилд вместе со мной пошла в кабинет. Я выставил Эдварду Нортону ультиматум. Я заявил, что если он не предоставит Фрэн ее деньги, то пожалеет об этом. Он ответил, что она не получит ни цента, он все отдаст на благотворительные цели. Услышав это, я ударил его тростью. Я обыскал его карманы и нашел довольно много наличных денег. Кое-что я взял себе, остальное отдал миссис Мейфилд. Мы стали обсуждать, как обыграть убийство, чтобы оно выглядело, как преступление, совершенное с целью ограбления. Миссис Мейфилд предложила взломать одно из окон на первом этаже и оставить следы на мягком грунте. Я решил подставить шофера, потому что знал, что тот лежит пьяный. Пока мы обсуждали, что будем делать, мы увидели огни автомобиля, спускающегося с возвышенности и двигающегося по направлению к дому. Я понял, что это возвращается Кринстон. Миссис Мейфилд бросилась вниз к окну, чтобы взломать его, а я отправился в комнату шофера, спрятал там трость и пару тысячедолларовых купюр, потом сел в свою машину и уехал.
Мейсон задумчиво посмотрел на молодого человека.
- А что вы сделали с оставшимися деньгами? - спросил адвокат.
- Спрятал там, где их никто не найдет.
Мейсон постучал пальцами по столу.
- Значит, все произошло так, как вы описали?
Глиасон кивнул.
- Я, конечно, постараюсь избежать наказания и не получить срок, если возможно. Если нет, то я все возьму на себя, только бы вывести из-под удара Фрэн.
- Вы брали бьюик в ночь убийства? Вы вообще пользовались им? спросил Мейсон.
- Нет.
Адвокат отодвинул стул.
- А теперь внимательно выслушайте, что я хочу вам сказать. Если вы будете настаивать на версии, которую только что изложили, Фрэнсис Челейн, в лучшем случае, получит пожизненное заключение, если ее вообще не повесят. Вас определенно ждет смертная казнь.
У Роба Глиасона округлились глаза.
- Что вы имеете в виду?
- Никто не поверит подобному рассказу. Поверят половине: тому, что вы совершили убийство, но в это время вместе с вами находилась не миссис Мейфилд, а Фрэнсис Челейн. Полиция придет к выводу, что вы стараетесь защитить мисс Челейн, втягивая в дело экономку.
Глиасон вскочил на ноги. Его лицо побелело, в глазах был ужас.
- Боже мой! Разве я не могу спасти Фрэнсис, сказав правду?
- Не эту правду, - ответил Мейсон. - Возвращайтесь в камеру и подготовьте для меня копию вашего заявления окружному прокурору. А пока никому ничего не говорите и постарайтесь хорошо подумать.
- Но правда...
- Во-первых, никто вам не поверит, если вы скажете правду, - прервал его адвокат. - А во-вторых, вы не умеете врать.
Мейсон повернулся и вышел из комнаты для свиданий, даже ни разу не оглянувшись. Надзиратель запер за ним дверь.
19
Фрэнк Эверли вместе с Мейсоном присутствовал на судебном процессе и впервые участвовал в работе по делу об убийстве. Он сидел рядом с известным адвокатом и украдкой бросал взгляды в заполненный зал заседаний, а также на девятерых мужчин и трех женщин-присяжных. Он старался выглядеть невозмутимым и показать, что находится в привычной для него обстановке, но его выдавала нервозность.
Мейсон сидел за столом, отведенном для адвоката защиты, откинувшись на спинку вращающегося стула, вставив большой палец левой руки в пройму жилета, и играя правой рукой цепочкой от часов. Его лицо ничего не выражало, казалось спокойным и невозмутимым. Ничто во внешнем облике адвоката не выдавало его крайнего напряжения.
За его спиной находились двое обвиняемых. Фрэнсис Челейн в облегающем фигуру черном костюме с красной и белой отделкой высоко держала голову и смотрела на окружающих спокойным, слегка вызывающим взглядом. Роберт Глиасон явно нервничал, как нервничает атлет, который борется за свою жизнь при обстоятельствах, требующих не физической, а умственной активности. Он старался подавить бурлившие в нем эмоции. Его голова периодически поворачивалась из стороны в сторону, когда он бросал взгляд на различных участников драмы, так близко коснувшейся его жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26