И тут же нашлось объяснение Ч соли… Слишком много солей. Во
да высыхает, и остается пленка этих солей. Вслед за Физиком он вошел по кол
ено в ручей, отключил терморегуляторы и сразу почувствовал ледяное прик
основение воды к тонкой коже скафандра.
Ч Всего пятнадцать градусов! Действительно, похоже на глубинные источн
ики. Смотри! Что это? Ч Практикант опустил в воду перчатку скафандра, на к
оторой за минуту до этого образовалась уже знакомая мучнистая пленка со
лей, но теперь под водой пленка не исчезла! Она как будто становилась толщ
е.
Практикант усиленно тер перчатку, сдирая со скрипучего синтрилона тонк
ие лохматые чешуйки.
Ч Выйди из воды! Ч крикнул Физик.
Но было уже поздно. Практикант услышал свист выходящего из скафандра воз
духа. Прямо на глазах пленка синтрилона, которая могла выдержать прямой
удар лазерного луча, превратилась в грязноватые лохмотья, расползлась и
исчезла. Практикант инстинктивно задержал дыхание, но, взглянув на Физик
а и увидев, как тот сдирает с себя остатки скафандра, почти сразу же захлеб
нулся воздухом планеты. Вначале он закашлялся, скорее от неожиданности.
Воздух был очень резким, но уже через минуту казался приятным, с каким-то
едва уловимым ароматом сухой земли. От каждого вздоха изнутри по телу ра
зливалось тепло, словно он пил очень горячий чай.
Физик подошел и встал с ним рядом. Без скафандра он казался меньше ростом.

Впервые Райков обратил внимание на то, что Физик не так уж молод, у него бы
ли толстые щеки и добрые, глядящие сейчас печально глаза.
Ч Что это было? Ч почему-то очень тихо, почти шепотом спросил Практикан
т. Ч Бактерии?
Ч В воде не было никакой органики. Ее анализатор показал бы в первую очер
едь. Ч Внезапно ожесточившись, Физик швырнул на землю башмак от скафанд
ра, который машинально держал в руках. Ч Здесь вообще ничего не было. Нич
его подозрительного! Ничего необычного! Ничего такого, что могло бы разр
ушить синтрилон. Ч Последнюю фразу он произнес очень спокойно, задумчи
во, словно нащупал важную мысль.
Ч Сколько у нас теперь времени? Ч все так же тихо спросил Практикант.
Ч А?.. Ты о радиации… Часов шесть мы ничего не будем чувствовать.
Ч А потом?
Ч Потом у нас есть анестезин. Ч Физик нагнулся, пошарил в груде лохмоть
ев, оставшихся от скафандров, и достал из-под них совершенно целый рюкзак.
Ч Материя не разрушается. Вот, значит, как…
Дальше они пошли молча, каждый углубившись в свои мысли. Не хотелось спра
шивать, почему Физик не повернул назад, туда, где теперь находилась шлюпк
а. Наверно, он был прав. За шесть часов туда не добраться, да и незачем. Даже
Доктор им уже не поможет. От этого просто нет средств. Медленно и неумолим
о разрушаются клетки, с каждым вздохом, с каждой секундой…
Почти физически ощущалось жаркое прикосновение зеленого солнца. Все ег
о сорок градусов обрушились на незащищенную, отвыкшую от жары кожу людей
. Через полчаса они немного привыкли к новым ощущениям. Дышалось легко. То
лько кружилась голова да резало глаза от непривычно яркого света.
Местность постепенно выравнивалась, холмы мельчали по мере того, как они
приближались к морю. Обнаженная раньше базальтовая кость планеты тепер
ь совершенно исчезла под плащом дресвы и песка. За ними тянулись две цепо
чки следов Ч первые человеческие следы на этой планете. Практикант стар
ался ставить ноги потверже, чтобы след отпечатывался как можно четче. Ды
шать он тоже старался глубже, хотя и не мог не думать о том, что с каждым взд
охом в его легкие врываются новые миллионы радиоактивных атомов. Они уже
начали свою незаметную пока работу… Можно заставить себя не думать об э
том, но нельзя забыть совсем.
Физик предложил устроить небольшой привал, и Практикант подумал о том, к
ак хорошо, что они сейчас не спешат. Расстелили на плоском валуне бумажну
ю салфетку, распечатали коробки с завтраком. Есть совсем не хотелось, нав
ерно, от жары.
Только Физик с аппетитом жевал толстые ломти консервированного хлеба, с
мазав их витаминной пастой. Еда всегда доставляла Физику удовольствие, д
аже когда не было аппетита. Наверняка ему нравился сам процесс. Райков по
думал, что этот человек умеет разложить любое приятное событие на множес
тво мелких, доставляющих удовольствие моментов и оттого, наверное, в люб
ой ситуации не теряет ощущения какого-то особого, заразительного привку
са жизни. Практикант подумал, что молчит он, скорее всего, оттого, что не мо
жет простить себе ошибки с этой сумасшедшей водой, которая питалась скаф
андрами случайно забравшихся в нее космонавтов… Что могло быть нелепее
ситуации, в которой они оказались? И кто, собственно, смог бы предвидеть по
следствия, окажись он на месте Физика? Неужели здесь так везде? Неведомая
опасность за каждым камнем? В каждом глотке воздуха и воды? Что же это за п
ланета? Даже закрыв глаза, он смог бы определить ее тип, сопоставив данные
анализов и тех немногих, уже известных им фактов. Кроме, пожалуй, радиации
да вот этой истории с разъеденными скафандрами… Но, может быть, как раз в э
тих фактах и кроется разгадка? Чтобы как-то разбить тягостное молчание, о
н стал многословно и путано уверять Физика в том, что случившееся пошло и
м на пользу, что все равно в скафандрах долго не выдержать и что теперь они
по крайней мере могут чувствовать этот ветер и близкое дыхание моря.
Физик ничего не ответил, только посмотрел на него, иронически прищуривши
сь, и, уложив в рюкзак остатки завтрака, пошел дальше.
Стало заметно свежее. Иногда перед ними, теперь уже совсем близко, мелька
ли за холмами синие пятна водной поверхности, и Райков старался не смотр
еть в ту сторону, словно боялся что-нибудь испортить в предстоящей встре
че. Когда наконец за последним холмом открылась линия далекого горизонт
а, море буквально оглушило их. Нет, не шумом. Оно очень тихо лежало у самых н
ог, ослепительно синее в серых шершавых берегах, под ярко-зеленым небом. И
даже не простором, от которого они отвыкли за долгие месяцы полета. Навер
но, все-таки тем, что, пролетев миллионы километров, потеряв корабль и тов
арищей, в этот свой последний час они стояли на берегу обыкновенного, по-з
емному синего моря… Нет, все же не совсем обыкновенного. Поражали невысо
кие, необычно толстые валики волн, словно это была не вода, а ртуть, и еще пр
ибой. Он не шипел, не выбрасывался на берег, как на Земле, а осторожно, ласко
во лизал серые камни берега.
Практикант медленно пошел навстречу волне, вытянул вперед руки, но все ж
е секунду помедлил, обернулся и вопросительно посмотрел на Физика. Тот м
олчал. Тогда Райков зачерпнул полные пригоршни синей воды и поднес их к с
амому лицу. Ничего не случилось. Не было ни ожога, ни боли. Вода как вода. Пра
вда, она не стала прозрачней, эта частица моря у него в ладонях, не потерял
а своего цвета. Казалось даже, потемнела еще больше, пропиталась синевой,
словно кто-то растворил в ней хорошую порцию ультрамарина.
Ч Похоже на солевой расплыв или пресыщенный раствор.
Он оглянулся на Физика. Тот наблюдал за ним с интересом, в котором по-преж
нему чувствовалась неуместная сейчас ирония. Больше всего Практиканта
поразила эта ирония. Что-то в ней было. Какая-то мысль, уже понятная Физику
, но ускользнувшая от него. И, словно протестуя против иронического молча
ния Физика, он осторожно поднес ладони с синей водой к губам. «Не надо! Ч м
елькнула мысль. Ч Это же глупо, в конце концов! Ч И тут же он возразил себ
е: Ч А что сейчас не глупо? Ждать, пока пройдет шесть часов, и потом глотать
анестезин?»
Вода отдавала свежестью горного ручья, и она не была соленой… Странный п
ривкус. Может быть, именно этого ждала от них планета? Доверия?
Ч Ну как, вкусно? Ч спросил Физик.
Ч Не знаю. Несоленая, немного похожа на… ни на что это не похоже.
Физик стянул через голову рубашку. Он тяжело дышал, по спине сбегали капл
и пота. Неуклюже разбежавшись, прыгнул в воду. Не было даже брызг. Просто в
олны чуть разошлись, как податливая резина, и вытолкнули человека наружу
. Синяя пленка прогибалась под тяжестью его тела. Словно Физик был иголко
й в школьном опыте по поверхностному натяжению жидкостей.
Физик зачерпнул воды и плеснул себе на грудь. Она разбежалась блестящими
шариками.
Ч Странная жидкость, а? Похоже, не искупаться. Жаль. Но все равно лежать пр
иятно, как в гамаке, а рука свободно проходит, почти без сопротивления. Как
ая-то избирательная плотность, разная для разных предметов. Жалко, нет эк
спресс-анализатора, с полевым тут не разобраться. Ну ладно, лезь сюда.
Райкова поразило лицо Физика. Спокойное, отрешенное от всяких мыслей, сл
овно он лежал на земном пляже, а не на этой похожей на резину упругой синей
поверхности. Он искренне, с удовольствием, как делал все подобные вещи, на
слаждался подвернувшимся отдыхом и сейчас, расслабившись и задрав подб
ородок, блаженно щурился зеленому светилу чужой планеты.
Лежать на поверхности моря и в самом деле было приятно. Для того чтобы смо
чить голову и грудь, приходилось черпать воду пригоршнями. Потом они поп
робовали сесть. Это удалось не сразу. Зато теперь вода доходила им почти д
о пояса. Правда, она все равно не везде касалась тела. Под ними образовалас
ь довольно глубокая воронка, стены которой, казалось, были выстланы рези
ной.
Наконец им надоело это странное купание, и оба вылезли на берег. Вытирать
ся не пришлось: жидкость каким-то образом ухитрилась не пристать к телу.

Физик выбрал камень полегче и бросил его в воду. Камень скрылся без вспле
ска. На гладкой поверхности моря не было видно ни единого пятнышка или мо
рщинки.
Часа два они молча брели по берегу без всякой видимой цели. От жары или от
радиации кружилась голова, обоих клонило в сон. Наконец Физик остановилс
я в тенистом месте под большим валуном. Разгребли мелкий сухой песок. Пре
жде чем лечь, Физик достал коробочку с красной полоской.
Ч Если станет плохо, прими одну таблетку.
Ч Как будто не все равно, сколько я их приму!
Ч Нет. Не все равно. Мы все время спешили, а теперь давай не будем этого дел
ать.
… Все можно довести до абсурда. Даже это желание не спешить, показное, в су
щности, желание… «Неужели он сможет уснуть? Ч подумал Райков. Ч Прошло
не меньше четырех часов. Значит, осталось всего два». Физик отвернулся и д
ышал ровно и тихо… Наверно, так и нужно. Просто эти последние два часа чело
век должен быть наедине с собой. В этом что-то есть, в том, что они все после
днее время слишком спешили, так, словно кто-то их подгонял, так подстраива
л события, наслаивал их друг на друга, что не оставалось времени подумать,
разобраться толком в том, почему все кончилось так нелепо в этой хорошо с
планированной и безупречно организованной экспедиции к звездам…
В последние десятилетия процент гибели экспедиций измерялся сотыми до
лями. Какое-то фатальное невезение необходимо для того, чтобы попасть в ч
исло невозвратившихся, пропавших без вести… С чего же, собственно, начал
ось? Автомат вел корабль строго по курсу Ч не мог не вести… Корабль откло
нился… или нет, скорее, наткнулся на что-то… Но на что можно наткнуться в н
адпространстве, если нет материальной среды? Странность номер один. Быва
ет. Разладился автомат, допустим, хоть это и маловероятно. Авария по неизв
естным причинам. Почти все аварии бывают по неизвестным причинам. В этом,
во всяком случае, нет ничего странного. Хотя сам факт аварии, приведшей к к
атастрофе на современном корабле, обладающем почти неограниченным зап
асом живучести, случай из ряда вон выходящий. Автомат не сумел справитьс
я с аварией. Не сумел или не захотел? Нет, это опять абсурд, он не мог нарушит
ь основную программу. Итак, странность номер два. Современный звездолет,
набитый до предела самовосстанавливающейся автоматикой, получает необ
ратимые разрушения. Отметим, кстати, что при этом он все-таки не гибнет, эк
ипаж не получает ни малейшей царапины, зато полностью разрушен централь
ный автомат. От вибрации. Допустим. По крайней мере, теперь из игры выбывае
т один из важнейших элементов. Нет больше центрального автомата, некому
выполнять программу. Зато теперь на сцене наконец появляется экипаж. В т
очке выхода из надпространства, в пределах досягаемости искалеченного
звездолета, обнаружена неизвестная звезда…
Получается довольно длинная, но все же приемлемая цепочка совпадений и с
лучайностей. Посмотрим, что будет дальше.
Во время посадки выходит из строя магнитная рубашка генератора… Пожалу
й, это уже следствие предыдущего. Звездолет так разбит, что в этой последн
ей аварии нет уже ничего странного. Странно, правда, что они успели выбрат
ься на шлюпке, обычно такие взрывы происходят мгновенно… Но, правда, выбр
ались не все… Кое-что Навигатор и Энергетик все-таки могли сделать…
Теперь планета. Давление, гравитация, состав атмосферы, кислород, диапаз
он температур, отсутствие враждебной биосферы, наконец, Ч все в предела
х того узкого островка условий, в которых может существовать ничем не за
щищенный человек… Ничем не защищенный… Может быть, поэтому они лишились
скафандров? И только радиация… Райков облизнул мгновенно пересохшие гу
бы. Он боялся думать… Он понимал, что подошел к той самой черте, за которой
вот сейчас, сию минуту поймет что-то очень важное, имеющее для них решающе
е значение…
А что, если предположить, только предположить, что все это не случайно? Не
может быть так много совпадающих случайностей, тогда только эта радиаци
я выпадает из общей схемы. Ну, а если и она не выпадает? Если они просто что-
то еще не понимают в ней? Короче, если он прав, радиация для них безвредна.

Он вскочил на ноги и секунду смотрел на расплавленную синеву моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19