Тогда тебе совсем простая задача – если ты хочешь в морду, ты получишь в морду. Если ты хочешь в Колодец, ты получишь в Колодец. Внимание, вопрос: где у тебя колодец? Минута!
В воздухе возник знакомый звук, но я только секунде на третьей вспомнил, что это за звук – ржание лошади при раскрутке волчка из передачи «Что, где, когда». Я задумался и немного разозлился – все б ему издеваться, котяре. Нет бы по-человечески сказать. Что значит, где у меня Колодец? Не имел же он в виду… да пошел он!
Звук потихоньку стих, вместе с ним поблекла и растворилась в воздухе улыбка.
– Я не хочу в колодец, – сказал я, – я хочу вернуться из Колодца. И вынести из него… кое-что.
Тишина. Негромкое бормотание за кадром – не в счет.
– Чеширский, ты здесь?
Опять тишина, только где-то далеко едва слышно прозвучал гонг, а потом кто-то очень знакомым голосом сказал: «А теперь внимание, правильный ответ». Я изо всех сил напряг слух, но услышал только неразборчивое бормотание, сменившееся аплодисментами.
– Ты предупреждал меня, чтобы я четче формулировал желание?
Теперь полная тишина.
– Локи, я знаю, что ты здесь. И сейчас. Ты сам говорил. Я правильно понял? Или пет?
Никакого ответа. Я немного подождал, потом обернулся к Колодцу:
– Если ты хочешь сказать что-нибудь еще, говори сейчас, потому что я иду.
Тишина. Ну и черт с тобой. Я постарался выгнать из головы лишние мысли. Что мне нужно? Теоретически я знал весь процесс досконально, но практически… Что-мне-нужно. Образ и смысл, форма и содержание. Плюс желание обладать. Плюс желание вернуться. Плюс желание вернуться неизменным. Плюс желание вернуться немедленно. Что еще? Вроде ничего. Я повторил цепочку несколько раз, как следует закрепляя ее в сознании, и встал на край Колодца. Пора. Это не колодец. Это – путь. Это продолжение пути. Моего пути. И я просто делаю очередной шаг.
Опять темнота.
Темнота.
На этот раз, пожалуй, мне придется посмотреть на свои руки.
Я поднес ладони к глазам, но ничего не увидел. О-хо-хо. Что, опять начинать сначала?

/*
Кир оторвался от чтения, поморгал, посмотрел на Сергея.
– Ты откуда все это… придумал? – спросил он негромко, и в его голосе недоумение смешивалось с восхищением и даже немного со страхом.
Сергей пожал плечами:
– Да я вообще-то еще до тебя думать начал. В Москве еще. Как раз в тот день, когда ты пришел. Просто захотелось взять и скрестить желязновского «Мастера сновидений» с какой-то эзотерической книжкой про управляемые сны… забыл. И название, и автора, помню только, что женское имя.
– Ну ты даешь, – покачал головой Кир, – удивил, блин.
– Писатель я или где? Положено, вот и пишу.
Кир усмехнулся:
– Типа, кузнец я, вот и кую. И не могу не куя. Да?
– Ага. Вот и кую. Кстати, как оно? – спросил Чесноков безразличным голосом, с таким же безразличным видом, но внутри все напряглось в ожидании ответа.
– Неплохо, между прочим. Нет, кроме шуток. Затягивает. Я только не понял, откуда он такой продвинутый взялся, этот сновидец?
– Там дальше все написано.
– А… ну передистни тогда. – Кир дождался очередного листа и углубился в чтение.

/*
Управляемыми снами я увлекся еще в конце школы. Одноклассник мой, Андрюшка Попенов, книжку Лаберже Стефана приволок, с этого все и началось. У нас в классе этим многие увлеклись, но получалось далеко не у всех. Большинство спотыкалось еще на самых азах, а вот меня захватило не по-детски. Все предложенные в книге техники я освоил ударными темпами, где-то за полгода, и, параллельно собирая всю доступную литературу, пошел дальше. Уже через год я был в своих снах полным хозяином, мог создавать сон на любую тему и в любых подробностях. На этом мое продвижение немного застопорилось – мне попадались упоминания о более глубоких техниках, о самоисцелении во сне, об обучении во сне, но подробно это нигде не описывалось. Я чувствовал, что где-то, совсем рядом, пролегает богатый золотоносный пласт, содержащий множество сокровищ, но я блуждал в темноте, как и большинство (не сказать «все») моих товарищей того времени. С грехом пополам я научился лечить свои легкие простуды, головные боли, насморк и освоил гипнообучение – ставил рядом с кроватью запись лекции на воспроизведение, а во сне просто записывал в Книгу Памяти все, что слышал. Немногие из моих знакомых это умели, поэтому в своем круге я пользовался немалым авторитетом и уважением.
Впрочем, только в своем круге. Однокурсники называли меня за глаза «духариком» и близких отношений не поддерживали. Учился я спустя рукава, но благодаря гипнообучению неплохо и университет закончил с красным дипломом. Без особого труда устроился менеджером в небольшую фирму и проработал там пару лет, ничем особо не выделяясь. С коллегами общался мало, уже зная отношение простого народа к подобным мне людям. Зарплата уходила на еду, съёмную квартиру и поездки на семинары. Семинары давали немного, сущие крупицы, иногда лекторы сами знали куда меньше моего, мне неоднократно предлагали вести семинары самому. Но мне было просто лениво. Зачем?
От очередного семинара – на этот раз аж в Эквадоре – я привычно не ожидал ничего особенного. Даже первое время сомневался, ехать ли? Все же не ближний свет. Десять часов полета, да и билет недешев, мягко говоря. И ради чего – чтобы в сотый раз услышать о том, что я испробовал неоднократно, а сам лектор – только читал в книге? Но все же поехал. Первые два дня не стали для меня сюрпризом – я проскучал все выступления, с трудом разбирая английский язык выступавших. На третий день имя первого лектора – Тэелескет Каменная Лошадь – мне ничего не сказало, так что я ничего нового и не ждал. Лектор и в самом деле оказался индейцем: орлиный профиль, иссиня-черные волосы и бронзовая кожа. А я-то думал, что это просто звучный псевдоним. Обычное дело в наших кругах – слышишь какое-нибудь «Антагорн Всевидящий, магистр Сумеречных миров», а потом выходит такой лысоватый толстенький дядька в очках и начинает на смеси английского с нижегородским нести полную бредень, постоянно сверяясь с бумажкой. Так что я поначалу заинтересовался, но начало лекции было довольно типичным, и я опять заскучал. И тут очередная фраза вывела меня из раздумий.
– Лечить, обучать и тренировать себя во сне – это только вторая ступень, – прозвучало с кафедры, и я вздрогнул. А продолжение повергло меня в возбужденный трепет. – Третья ступень, – сказал индеец, – это приносить новое. То, чего еще не было в мире яви. Новые идеи и знания. Но есть еще и четвертая ступень. Считаное количество сноходцев достигало ее за все время существования нашего мира, но овладевшие этой ступенью могли приносить материальные вещи из мира нави в мир яви.
Все. Я раскинул уши и жадно ловил каждое слово лектора, не обращая внимания на происходящее вокруг. А рассказывал он удивительные веши. Пожалуй, за пять прошедших лет я узнал меньше, чем за эти два часа. Правда, он ни о чем не говорил подробно, не предлагал техник и методик, только вскользь описывая их возможности, но мне и этого было достаточно, чтобы понять – я нашел-таки свою золотую жилу. После лекции я немедленно бросился искать Тэелескета, но он словно сквозь землю провалился. Уже давно началась очередная лекция, а я все бегал по залам и этажам гостиницы, в которой проходил семинар. «Тэелескет? – переспрашивали меня. – Только что здесь был. Ушел». – «Куда ушел?» – «Не знаем. Никто не знает. Он скрытный человек». И только через час, пробегая по холлу и в сотый раз зацепившись взглядом за программу конференции, я прозрел. С шумом в ушах и участившимся сердцебиением, подошел к программе и вчитался в первые строки под заголовком «Day 3».
«Taelesketh the Stone Horse», – значилось там. И название лекции: «See you in dreamworld».
«Увидимся в мире снов»… Вот как? Смутные воспоминания начали подниматься из глубин моей памяти… Года три назад в одной книжке я прочитал, что сильно продвинутые сноходцы могут встречаться и общаться друг с другом во сне, сколь бы велико ни было расстояние между ними. Книжка была косноязычная и мутная, я пытался повторить прочитанное со своими товарищами, но безуспешно. Неужели?
Я проигнорировал остальные лекции и поднялся к себе в номер. Впервые за последние годы мне оказалось непросто заснуть – я ворочался с боку на бок, возбужденный и полный предвкушений. Заснув, я так обрадовался, что чуть не проснулся – непростительный позор для такого спеца, как я. Это меня пристыдило и успокоило. Я немного подумал, потом мысленно создал телефон с буквенной клавиатурой и экранчиком. Поднял трубку, послушал гудок, с замиранием сердца набрал «Taelesketh». Трубку сняли после первого же гудка.
– Любопытный способ, – с легкой насмешкой произнес на чистом русском незнакомый голос, – вы, я полагаю, тот молодой человек с шестнадцатого места в четвертом ряду?
– Да, это я, – ответил я с некоторой растерянностью. – Вы говорите по-русски?
Негромкий смех.
– Это же сон. Я говорю на любом языке. Ты тоже.
Я только глазами хлопал. Голос продолжал:
– Десять лет я читаю лекции по всему миру и уже совершенно отчаялся найти себе ученика.
Ученика?! Мне стоило немалых усилий сдержать возбуждение.
– Я… да! Я согласен. Куда мне ехать? Вы в Эквадоре живете? Только… у меня виза через три дня заканчивается…
Снова легкий смешок.
– Езжай домой.
Меня словно холодной водой окатили. Я что, что-то не то сказал?
– Как… домой? А… учиться? – Окончание фразы прозвучало довольно жалко.
– Что тебе помешает учиться, будучи у себя дома? К твоему сведению, я сейчас нахожусь в самолете, летящем в Ванкувер. Я живу в США.
– А… И что мне делать?
– Езжай домой. Как только сочтешь себя готовым, вызови меня. Можешь так же, как сделал это сейчас. Мне обед принесли. До встречи на первом уроке, ученик. – И из трубки понеслись короткие гудки.
С этого дня мое самосовершенствование пошло семимильными шагами. Я научился вторгаться в сны других людей, чем немедленно воспользовался, чтобы устроиться на другую работу – более высокооплачиваемую и менее напряженную. Я купил машину, квартиру – через ипотеку – и встретил Динку. Последнее обстоятельство даже немного притормозило мое обучение – на тридцатый год своей жизни я с удивлением узнал, что ночь можно использовать не только для того, чтобы видеть сны. И это открытие настолько меня увлекло, что количество моих уроков сократилось вдвое. Тэелескет это определенно заметил, но виду не подал. Только однажды предупредил, чтобы я не пробовал техники совершенствования на других. И рассказал почему. Вовремя, надо заметить, рассказал, я как раз собирался кое-какие модификации тела попробовать.
Динка про мои увлечения знала с самого начала наших отношений. А началось все с простой случайности – на свой день рождения я получил от одной из коллег букет цветов. Радости особой это у меня не вызвало – ну виданое ли дело, чтобы мужику цветы дарили? Поэтому букет я по дороге домой попытался сплавить (мне его дома даже поставить не во что). Зашел в кафе, что в цокольном этаже моего дома, и вручил его грустной девушке за кассой. Девушка из грустной немедленно сделалась холодной, а букет отправился в корзину для мусора. Я удивленно проводил цветы взглядом и услышал краем уха смешок со стороны официантов, сопровождаемый негромким: «Нашел к кому клеиться, это же Динка-льдинка». Видит Бог, до этого момента кассирша из «Жар-птицы» интересовала меня не больше, чем результаты президентских выборов в Парагвае, хотя я видел ее частенько – в этом кафе я ежедневно завтракал и пару раз в неделю ужинал. Но ее реакция задела меня за живое.
И я начал ей сниться. Практически каждую ночь, всячески напрягая свою довольно богатую фантазию. А по утрам все так же ходил все в то же кафе, но при этом демонстративно не обращал на нее ни малейшего внимания. Спокойно расплачивался за завтрак, будто не замечая, как она частенько краснеет и прячет глаза, когда я подхожу к кассе. Разумеется, она не выдержала первой, правда, держалась на удивление долго – почти три месяца. Но однажды утром, подсчитывая стоимость моего завтрака, она сказала как бы вскользь:
– Знаете, я бы хотела извиниться за тот случай.
Я внутренне усмехнулся, а внешне недоуменно поднял брови:
– Какой?
Она фыркнула:
– Еще скажите, что не помните. В феврале я выкинула ваш букет. Так вот, прошу прощения, я поступила некорректно. Но у меня были на то причины, поверьте.
Я чуть не присвистнул. Ну и выраженьица. Она что, Институт благородных девиц заканчивала? «Некорректно», ишь ты. Ладно, я тоже не только лыком шит.
– Извинения приняты, – сказал я холодно, – а чтобы окончательно вас успокоить, скажу лишь, что букет был мной подарен без всякой задней мысли. Мне этот букет достался двумя часами раньше по случаю дня рождения, и я всего лишь старался от него избавиться, поскольку дома у меня нет ни единой вазы. Посему я вашим поступком ничуть не оскорблен и зла на вас не держу.
В конце я, похоже, немного переиграл, ну да ладно. Не на кинопробе же, в самом деле. Тем более что это была только середина моего плана.
С этого дня я сниться ей перестал. Разумеется, в кафе я при этом ходил по-прежнему.
На этот раз три месяца ждать не пришлось – на вторую неделю она сама пригласила меня в кино. В тот же вечер я ей во всем признался и немедленно получил по голове сумочкой, металлическая пряжка которой оставила у меня на лице пару внушительных царапин. Истекающий кровью, я был затащен к ней домой, где все и разрешилось вполне закономерным образом. Говоря по правде, первоначально мой план не подразумевал длительных близких отношений. Ни с ней, ни с кем-нибудь еще – довольно многие из моих источников утверждали, что половые сношения лишают сноходца его силы. Уточнять этот вопрос у Тэелескета я не рискнул и решил просто внимательно следить за собой и, если что, немедленно порвать все отношения.
Выводы у меня получились неоднозначные – с одной стороны, ничего подобного не происходило. Силы у меня оставались на прежнем уровне, никакого из ранее приобретенных навыков я не потерял, так что можно было сказать, опасался я зря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45