Через два дня я должен был сделать новую инвентаризацию, не замечая, естественно, что в доставленной партии произошли изменения. Чтобы этого не заметили другие, я обязан был изготовить несколько фальшивых расписок на хранящейся у меня бумаге и заменить ими настоящие. В итоге получались документы, полностью соответствующие находящимся на складе товарам. Затем оставалось только уничтожить замененные страницы и держать язык за зубами. Все остальное они сделают сами. Мою долю мне обещали отдать сразу же, как продадут похищенное.
— И вы ее получили?
— Да, — устало сказал Этьен. — Сумма была очень большой. Вполне достаточной, чтобы расплатиться с долгами. Я почувствовал себя новым человеком.
— И?..
— Я понимал, что мое благополучие основано на воровстве, это мучило меня. Успокаивал я себя только тем, что больше подобного не будет.
— Но играть вы продолжали? — жестко спросил Хью.
— Да, — честно признался молодой человек. — Но немного. В этом плане урок пошел мне на пользу. Ловушка захлопнулась не из-за игры, а из-за того, что я один раз согласился помочь им. Рассчитывая, что они этим ограничатся, я не понимал, с какими людьми связался. Они появились снова. Встреча произошла на той же аллее, и на голове у меня вновь оказался мешок. Они заставляли меня участвовать в их махинациях снова и снова. Я не хотел, верьте мне, мсье! — горячо воскликнул он, с мольбой глядя на собеседника. — Я пытался отказаться. Но мне четко дали понять, что выбора у меня нет. Или я продолжаю работать на них, или они устраивают так, что я окажусь главным и единственным расхитителем в глазах владельцев компании. Меня бы разорили и полностью скомпрометировали. — Голос его сорвался. — Я боялся. И из-за страха делал то, что они приказывали.
Этьен смолк и устало откинулся на спинку стула, обхватив руками голову. Было видно, что он находится на грани нервного срыва.
— И вы ни разу не видели их лиц? — спросил после некоторой паузы окончательно помрачневший Хью.
— Ни разу, — тускло улыбнулся Этьен, подняв глаза. — И подтвердить то, что я сказал, мне нечем. Я ни на кого не могу указать. Не осталось никаких бумаг… Ничего!
— Может, вы с кем-то говорили в “Серебряном петухе” или в канцелярской лавке? Не пытались ли вы поинтересоваться, кто забрал монеты со стола в таверне или заказал для вас бумагу?
— “Серебряный петух” — не то место, где принято задавать вопросы. Что касается лавки, я зашел туда как-то еще раз и спросил, кто сделал для меня заказ. Но никто из работающих там об этом не знал. Они говорили со мной вежливо и, полагаю, не обманывали. Тот, кто стоит за этими кражами, очень умен, — тяжело вздохнул Этьен. — Он предусмотрел все, чтобы его не обнаружили.
Несмотря на необычность услышанного, Хью не сомневался, что молодой человек рассказал ему правду. Он задал еще несколько вопросов и вскоре знал о махинациях в компании все, что мог поведать собеседник. Облегчения это не принесло, но он заверил Этьена, что его роль в раскрытии преступления останется тайной для других, и пообещал подумать о вознаграждении за помощь.
— Продолжайте спокойно работать, — сказал он ему на прощание. — Они вряд ли вновь вступят с вами в контакт до прибытия новой крупной партии товаров. — Хью посмотрел Этьену в глаза. — Но как только вы узнаете о чем-то подозрительном, немедленно сообщите мне. Немедленно! Не откладывайте ни на минуту.
— И что вы предпримете? — испуганно спросил молодой человек.
— Я еще не знаю, — честно признался Хью, решив быть тоже до конца искренним. — Но паниковать вам не стоит. Я сдержу свое слово и сделаю все возможное, чтобы вы сохранили свое честное имя и остались в безопасности.
Они пожелали друг другу спокойной ночи. Но для Хью эта ночь, конечно же, спокойной не была. Ее остаток он проходил по кабинету, размышляя над тем, что удалось выяснить о ворах. Получалось, что не так уж и много. Если не считать деталей, то Этьен рассказал то, о чем он и сам догадывался. Приятно, конечно, сознавать, что ты самостоятельно раскрыл механизм махинаций. Но к тем, кто их осуществляет, ни это, ни откровения молодого Граса не приблизили ни на дюйм. Хью сердито поморщился. Да, подозрения его подтверждены полностью. Но что это дает?
Можно не сомневаться, что вор действует не один. Иначе бы он просто не успевал так быстро и незаметно присваивать предназначенные для компании товары. То, что разного рода негодяи в Новом Орлеане группируются в шайки, Хью слышал давно. Сейчас ему стало ясно, что с одной из них, причем очень хорошо организованной и дерзкой, он и столкнулся. Второй вывод, который можно было сделать из слов Этьена, заключался в том, что поначалу негодяи воровали гораздо меньше и реже. Видимо, опасались. Но со временем они, почувствовав безнаказанность, осмелели, и в последний год жадность перевесила осторожность. Если бы они не зарвались, о хищениях вообще бы никогда не догадались. Колебания прибыли — вещь в общем-то закономерная для бизнеса, которым занимается “Галланд, Ланкастер и Дюпре”. Небольшие потери, случающиеся время от времени, вряд ли насторожили его до такой степени, чтобы заподозрить воровство.
Но почему именно в последний год столь резко возросли аппетиты жуликов? Только ли из-за жадности и безнаказанности? Или им потребовалось больше средств? Для чего? Этьен сказал, что сумма его гонорара была стабильной вне зависимости от того, сколько товаров было похищено. Может быть, увеличилось число тех, кому приходилось платить? Вряд ли. Хью не думал, что речь идет о слишком большой шайке. Судя по всему, хищениями, помимо Этьена и главаря, занимаются человек шесть, от силы восемь. В противном случае выигрыш организатора был бы слишком незначителен, чтобы рисковать.
Кто же этот главарь-организатор? Больше всего на эту роль подходит Ален Хассон. И дело отнюдь не только во мнении, которое сложилось об этом человеке у Хью. Неразборчивость Алена в связях и его беспринципность в выборе методов взыскания долгов были общеизвестны. Человеку, у которого, согласно слухам, хватало подлости терроризировать должников и устраивать жестокие нападения на них, ничего не стоит применить ту же тактику и для решения других своих проблем. Судя по всему, у него имеются необходимые для этого знакомства и среди обитателей городского дна. И вместе с тем все это еще не доказывает, что главой расхитителей является именно Ален.
А если организатор не он, то кто? Жан? Франсуа? Подозрение, что за махинациями в компании стоят родственники жены, уже давно мучило Хью. Как ни печально, но приходится признать, что именно ради безопасности своей семьи Микаэла могла согласиться заманить его в ловушку. А раз так, то она должна что-то знать и о кражах. Знает? Догадывается о чем-то? Хью скрипнул зубами. Что ж, когда он в следующий раз увидит свою очаровательную женушку, придется поговорить с ней откровенно. Приняв это решение, он заставил себя не думать о причастности Микаэлы к проблемам компании. Но милый образ жены еще несколько минут стоял перед его мысленным взором. Он видел ее темные зовущие глаза, милую, приветливую улыбку… Отгоняя наваждение, Хью потряс головой и обозвал себя мечтательным дураком. Да, теперь уже совершенно ясно — он любит Микаэлу. Но будь он проклят, если эта любовь может сделать его счастливым!
Когда Хью решил немного поспать, уже рассветало. Но и несколько часов сна немного освежили. Он быстро принял ванну, оделся и спустился на первый этаж. Узнав у Симпсона, что мистер Ланкастер во дворе, он распорядился подать завтрак туда же и направился к отчиму. Тот уже закончил завтракать и теперь потягивал кофе за железным столиком. Поприветствовав его и извинившись за свой не слишком бодрый вид, Хью сел напротив. Они говорили о пустяках, ожидая появления слуги. Симпсон поставил перед Хью раковый омлет, миску свежей клубники и залитое сахарной глазурью печенье. Добавив к этому кофейник с дымящимся ароматным кофе, он окинул придирчивым взглядом стол и удалился. Теперь можно было поговорить серьезно. Отдавая должное вкусной пище, Хью обстоятельно рассказал отчиму все, что узнал вчера вечером от Этьена. Времени это заняло довольно много, поскольку приходилось отвечать на многочисленные вопросы и разъяснять свою точку зрения. Затем они еще долго обсуждали нелегкую ситуацию, высказывая различные предположения относительно того, кто мог стоять за махинациями. При "том оба разгорячились и потратили немало времени на бесполезные споры.
Они даже не заметили, как просидели до двух часов дня. Остановиться заставила ужасная духота. Хью внимательно посмотрел на медленно плывущие в голубом небе мрачные облака.
— Похоже, что вскоре может начаться гроза, — сказал он. — Не уйти ли нам в дом? В любом случае там сейчас попрохладнее.
Они прошли в кабинет и продолжили беседу там. Теперь Джон захотел узнать как можно больше об Алене Хассоне. Хью постарался удовлетворить его любопытство. Когда он закончил свое повествование, отчим сидел, откинувшись на спинку стула, и задумчиво барабанил пальцами по колену.
— Не верю, что к этому причастен кто-то из семьи Дюпре, — произнес он. — С Жаном у нас в прошлом были свои счеты, но я всегда считал его честным человеком. Возможно, он не такой талантливый бизнесмен, каким себя считает, — улыбнулся Джон. — Но то, что он человек чести, я не сомневаюсь. А кроме того, он очень предан своей семье, а значит, вряд ли решится на что-то, что может нанести вред компании. Что касается молодого Франсуа… — Лицо отчима помрачнело. — Скажу откровенно, мне никогда не нравился его отец. Ты встречался с Рено? — спросил он.
— Да, — кивнул тот. — Однажды. Джаспер познакомил нас во время моей первой поездки в Новый Орлеан.
— И как? Понравился он тебе?
— Не особенно, — улыбнулся Хью. — Он держался со мной с высокомерной снисходительностью. И вообще, производил впечатление хладнокровного негодяя, одного из тех, к кому без особой надобности не стоит поворачиваться спиной, если не хочешь получить кинжал в спину.
— Да, этот портрет похож на Рено, — угрюмо согласился Джон. — И когда я вчера вечером увидел этого парня, я сразу подумал, что у него достаточно много отцовских черт.
Но и влияние матери в нем тоже очень заметно. Ты знаешь Франсуа лучше, чем я. Может он быть организатором махинаций?
— Сомневаюсь. Но полностью исключить его причастность не могу. Если на Хассона подозрения падают из-за его связей с преступным миром, то у Франсуа скорее всего есть финансовые проблемы. Его могли вовлечь в кражи примерно тем же способом, что и Этьена. Не секрет, что он тоже должен Хассону приличную сумму. Роль руководителя ему не очень подходит, исполнителя — возможно.
— Возможно или весьма вероятно?
— Не знаю, — поморщившись, ответил Хью. — Франсуа был явно недоволен моим приездом и женитьбой на его сестре. А вчера вечером он был прямо очарователен. Ты сам видел.
Они чуть было не принялись обсуждать дела по второму кругу, но Джон вдруг протестующе поднял руки.
— Мне кажется, что на сегодня этих разговоров достаточно. Лучше расскажи мне о своей молодой жене. Когда ты свозишь меня в “Уголок любви”?
Хью растерялся. Хотя он не сомневался, что рано или поздно услышит этот вопрос, но как отвечать на него, не придумал. В конце концов он решил пройти между правдой и ложью ровно посредине.
— Этьен подтвердил вчера вечером, что уничтожил депешу, извещавшую за несколько недель о прибытии “Прекрасной Лиз” и грузах, которые она для нас везет. Но он признался также и в том, что уничтожил еще одно послание, которое было доставлено на самой “Прекрасной Лиз”. В нем говорится о судне “Петух”, которое должно было выйти из Франции через шесть недель после “Прекрасной Лиз”. Этьен утверждает, что на нем прибудет довольно большая партия грузов для “Галланд, Ланкастер и Дюпре”. Учитывая необходимость маневрировать, чтобы избежать встречи со штормом и пиратами, прибытия “Петуха” следует ожидать в середине июля. Естественно, я хотел бы быть в это время в городе.
— Понимаю, мой мальчик. Но что мешает нам уехать на несколько дней? Или даже на неделю? Ведь пока “Петух” не придет, здесь вряд ли может случиться что-нибудь интересное. Сейчас, насколько мне известно, опасный сезон, — улыбнулся он. — Не хочешь же ты, чтобы я, приехав в Новый Орлеан, умер от лихорадки?
— Конечно, нет, — улыбнулся в ответ Хью. — Этого мы не допустим. Сегодня ехать в “Уголок любви”, похоже, поздновато. К тому же после прошедшей ночи мне необходимо выспаться. Но завтра я пошлю кого-нибудь предупредить Микаэлу, что мы приедем в четверг. Таким образом, у меня будет еще день на то, чтобы доделать кое-какие дела в конторе и напомнить Этьену о нашей договоренности.
* * *
В среду, как он и планировал, Хью отправился в контору. Там он отдал необходимые распоряжения, познакомился с почтой, убедившись попутно, что Этьен хоть и выглядит немного утомленным, но спокойно работает. Если не считать бледности, которая появилась на его лице, когда Хью пригласил его зайти в свой кабинет, держался молодой человек как обычно. Разговаривали они недолго. Хью сообщил ему, что в четверг уезжает и пробудет за городом неделю, от силы дней десять.
— Если я вам понадоблюсь, — сказал он, — для.., по какой-либо причине, пришлите с кем-то, кому вы доверяете, записку. До “Уголка любви” можно добраться часа за три. Я приеду сразу же, как только это потребуется.
Этьен кивнул и направился к выходу. Но Хью остановил его.
— Я понимаю, что вы доверились мне, и ценю это, — произнес он мягко. — Я не подведу вас… — Хью на секунду замялся, подбирая нужные слова. — Надеюсь, что у вас будет все нормально. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы не подвергать вас опасности. Если бы я знал, что вашей жизни может что-то угрожать, я вообще бы не стал просить вас ни о чем. Но так уж получилось. И если наш противник таков, как вы его обрисовали, то всякое может быть. Поэтому хочу вас заверить, что в случае чего я не оставлю ваших сестер и мать на произвол судьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50