И все-таки внутренняя дрожь не проходила. Лишь по мере того как минута шла за минутой, а Хью лишь нежно целовал ее, Микаэла начала успокаиваться. В том, что происходило, пока не было ничего страшного. Наоборот, это доставляло ей неведомое раньше удовольствие.
Микаэла не сопротивлялась его осторожному напору. Но, лаская молодую жену, Хью возбуждался все сильнее. Естественное мужское желание нарастало. Он так долго желал этого. Он добился того, чего хотел. Микаэла — его жена! Воплотить все тайные сладострастные мечты теперь в его власти. Тело вздрагивало в страстном томлении, требуя более чувственного удовольствия. Но Хью сдерживал себя. Микаэла настолько невинна, что даже не понимает толком, что от нее требуется. Только осторожными ласками можно постепенно разбудить дремлющую в ней страсть. Он еще успеет насладиться ее великолепным телом. У них впереди много жарких ночей. Но сегодня он должен быть сдержан. Только осторожные, нежные ласки… Он будет сдержан сегодня, чего бы это ни стоило.
Да, он недоволен, даже зол на нее за то, что она выбрала нечестный путь к замужеству. Но это вовсе не означает, что следует превращать их супружеское ложе в поле битвы. Он сделает все, чтобы об их первой ночи она вспоминала с удовольствием. Естественно, ему придется причинить Микаэле боль. Надо постараться, чтобы ей одновременно было и приятно. Хью слегка улыбнулся своим мыслям. Но понравится ли это Микаэле? Сумеет ли он разбудить в ней женщину и добиться, чтобы супружеский долг был ей не в тягость, а в радость?
Микаэла немного расслабилась. Этого намека на то, что его ласки достигают цели, было достаточно, чтобы нижняя часть тела Хью дернулась и он на мгновение потерял контроль над собой. Он вновь поцеловал ее, на этот раз более страстно, раздвинув языком ее губы. Микаэла вскрикнула и вновь напряглась. Ощутив во рту язык Хью, она подняла руки в инстинктивном желании оттолкнуть его.
— Не надо, милая, — чуть слышно прошептал он. — Ты должна позволить мне сделать это. Я научу тебя, покажу…
В голове Микаэлы пронеслись наставления тетушки Мари и слова матери о том, что он будет делать это. Она опустила руки и, когда поцелуй повторился, уже не пыталась сопротивляться. Язык Хью проник глубже, щекоча небо. Микаэла неожиданно для себя ощутила, как по телу пробежала теплая приятная волна. Дыхание ее участилось. Груди, наливаясь негой, сделались упругими. Она почувствовала во рту терпкий привкус бренди, которое недавно пил Хью, и с удивлением отметила, что это не так уж и неприятно. Но еще более приятными и возбуждающими были прикосновения его языка. Этот интимный поцелуй вызывал трепет в груди. Трепет этот передавался всему телу. Соски превратились в твердые горячие шишечки. Между ног стало жарко и влажно. А поцелуй Хью все продолжался… Тело девушки помимо ее воли начало подергиваться. В груди нарастало смутное, пока не осознанное желание.
Она уже не понимала, что пальцы ее то сжимаются, то разжимаются, будто лапки игривого котенка, царапая плечи Хью, а тело изгибается в откровенном призыве. И уж тем более она не могла даже представить, каких невероятных усилий стоит ему на этот призыв не ответить. Больше всего на свете ему хотелось сорвать с нее сорочку и сделать то, к чему стремится его плоть. Но он и сейчас сумел сдержаться.
То, что поцелуй вызвал столь горячий ответ Микаэлы, осложняло его задачу. Контролировать себя будет явно все труднее. С инстинктами, заложенными в человеке самой природой, бороться ой как трудно! Заставляя себя немного отстраниться от Микаэлы, он даже простонал не то от боли, не то от удовлетворения. Но разделяющую их ткань, эту проклятую сорочку, он все-таки снять с нее может… Или нет?
Разрешить этот вопрос он не успел. Руки сами скользнули по ее бедрам, бокам, шее. Приоткрывшая глаза Микаэла обнаружила, что он приподнял сорочку, еще мгновение — и она была обнажена. В голове Хью мелькнуло, что следовало проделать это аккуратнее. Но и его терпение не было бесконечным.
— Мсье! — только и смогла воскликнуть Микаэла. Страх смешался с возбуждением. И тут же поток новых ощущений захватил ее целиком. Хью обнял ее, и ей показалось, что в тех местах, где их тела соприкоснулись, вспыхнули искры. Прядка его черных волос приятно защекотала лоб. Соски стали похожи на готовые лопнуть спелые почки. Бедра как бы ожили, стремясь прильнуть к его бедрам, и когда это удавалось, все внутри трепетало от радости и страсти.
Хью казалось, что он вот-вот сойдет с ума. Прикосновения к ее нежной, бархатистой коже, тугим грудям кружили голову. Возможно, он еще никогда не испытывал такого удовольствия и возбуждения. Теперь Микаэла была окончательно в его власти! Ей хотелось того же, чего и ему! Но трепет, который он ощутил, прижимаясь к ней, говорил и о том, что девушка все еще испугана.
— Не надо бояться, любимая, — произнес он прерывистым шепотом, на мгновение прервав поцелуй. — Тебе не будет больно. Почти не будет, — добавил он хрипловато. — Я буду очень осторожен.
— Я не боюсь, мсье, — пролепетала Микаэла с каким-то благоговейным страхом в голосе. — Это так., так возбуждает, правда?
Невинное признание, звучавшее в этих словах, отозвалось в его душе целым всплеском чувств. Микаэла ощутила, как Хью навалился на нее всем телом, раздвинул ногой ее бедра, коснулся пылающего живота. Поцелуи почти слились в один непрерывный и не правдоподобно горячий. Грудь Хью вздымалась от участившегося дыхания, и она чувствовала каждый его вздох кожей своей обнаженной груди, Казалось, что они постепенно сливаются в одно целое. Ноздри ее заполнил возбуждающий мужской запах, язык чувствовал только вкус его языка, низ живота — приятную тяжесть его бедра. Все это рождало совершенно необычное сладостное ощущение, название которого Микаэле не было известно. Но она почему-то точно знала, что это еще не вершина блаженства. И хотелось ей сейчас только одного — чтобы все продолжалось и чтобы он наконец научил ее самому главному.., таинственному этому. Наверное, плохо, что она забывает наставление тетушки Мари. Наверное, потом она сама удивится, что вела себя так. Пусть! Думать обо всем она будет потом. Не сейчас! Сейчас не до обдуманных поступков! Микаэла обвила руками шею Хью и погрузилась в какое-то полузабытье. Очнулась она через несколько секунд, когда рука Хью погладила ее грудь и пальцы нежно сжали сосок.
— Мсье! — испуганно вскрикнула девушка. — Что вы делаете!
— Я занимаюсь любовью со своей женой, — подрагивающим от страсти и желания рассмеяться шепотом ответил Хью. — Кстати, не пора ли тебе уже обращаться ко мне менее официально? Может, все-таки сумеешь называть меня просто Хью? — Он поцеловал ее в губы. — Мне будет приятно услышать, как звучит мое имя в твоих устах.
Руки его при этом продолжали совершать волшебные пассы на ее груди, и ответить было не так просто.
— Да… Хорошо, — пролепетала она, прерывисто "дыша. — Хх… Хью.
Хью покрывал поцелуями ее грудь. Микаэла какое-то время лежала неподвижно. Но когда он принялся нежно покусывать ее налившиеся соски, внутри ее что-то взорвалось. Она инстинктивно схватила его за плечи, то ли чтобы оттолкнуть, то ли чтобы сильнее прижать. Стало трудно дышать. Из груди вырвался сдавленный стон. Она уже совершенно не понимала, что происходит, но вновь чувствовала, что это ощущение еще не предел сладости.
Хью испытывал истинное наслаждение, лаская ее груди. Тишина в спальне нарушалась лишь их прерывистым дыханием и легким постаныванием, раздававшимся, когда он дотрагивался до самых чувствительных точек тела Микаэлы. Ее отклик на ласки и эти звуки возбуждали его не меньше, чем возможность касаться самых интимных мест молодой жены.
На протяжении всех трех недель, прошедших со дня помолвки, Хью постоянно мечтал об этой ночи. Желание приступить к завершению любовной игры было непереносимым. Но, как ни странно, сдерживать его стало сейчас легче. То, что он может касаться ее, ощущать нежность ее кожи, ласкать ее такие манящие и недоступные совсем недавно груди, расслабляло и пьянило будто вино. Это, безусловно, была пытка, но пытка, которой он готов был подвергаться до конца жизни.
Руки Хью действовали уже, подчиняясь только велению страсти, а не рассудка. Погладив еще раз ее грудь, пальцы спустились на ее талию, прошлись по нежной как шелк коже. Еще мгновение — и они расправили прядки сбегающих к бедрам вьющихся волосков, опустились ниже и слегка раздвинули нежные складки. Хью на секунду замер и внимательно посмотрел на Микаэлу.
Прикосновение к самому интимному месту заставило ее вздрогнуть. Она ощущала неслыханное удовольствие. Все тело трепетало от страсти. Но, подчиняясь воспитанному с детства инстинкту, она сжала ноги и прикрыла низ живота ладонями.
— Пожалуйста, — пролепетала она. — Не надо, пожалуйста, Хью нежно прикоснулся губами к пульсирующей на ее шее жилке.
— Почему? — тихо спросил он. — Разве тебе больно?
— О нет, — честно призналась Микаэла дрожащим голосом. — Дело не в боли! Я боюсь. У меня такое ощущение, что мое тело больше не принадлежит мне. Ты заставляешь меня чувствовать такое.., такое, что, как я думаю, порядочная женщина не должна чувствовать. Мне стыдно.
Горячие губы вновь прикоснулись к ее шее.
— Напрасно, лапочка моя, — услышала она ласковый шепот. — То, что мы делаем, вполне естественно. Ничего постыдного в этом нет. То, что наши тела стремятся друг к другу, прекрасно! — Голос Хью сделался мягким и густым. — То, что я делаю сейчас, мужчина делал с женщиной со дня сотворения мира… — Хью опустил голову и поцеловал ее грудь.
Он взял ее дрожащие руки в свои и положил на свою грудь, затем опустил ниже. По трепету его тела пальцы сами поняли, прикосновение к каким местам доставляет наибольшее удовольствие. Это было страшно, но необыкновенно приятно.
— Понимаешь теперь? Когда ты притрагиваешься ко мне, со мной происходит то же самое… И ничего страшного и позорного в этом нет. Это так хорошо, приятно, сладко…
Губы Микаэлы дрогнули, пытаясь что-то ответить. Но это уже было ни к чему. Хью запечатал их очередным жарким поцелуем. Пальцы его вошли чуть глубже, и она, подчиняясь природному инстинкту, приподняла бедра им навстречу и крепче обняла Хью, притягивая его к себе, и он застонал от наслаждения.
— Немного тише, — прошептал он, — аккуратнее.
Хью подумал, что с такой неподдельной страстью сталкивается впервые, и, пожалуй, сам он тоже впервые испытывает та
кое сладостное возбуждение. Он вновь поцеловал ее. Микаэла с готовностью ответила на его ласку, подавшись вперед. Было ясно, что еще немного, и он уже будет не в состоянии владеть собой. Теперь необходимо было слегка притушить зажженный огонь, как бы ему самому ни хотелось обратного. Хью поймал запястья Микаэлы и поднял ее руки к голове.
— Хватит, — выдохнул он чуть слышно. — Хватит пока…
Ничего не понимающая Микаэла вглядывалась в слабо освещенные черты Хью, молясь про себя, чтобы он не погасил свечу. Ей отчего-то страшно хотелось видеть его. Видеть целиком его обнаженную фигуру и обязательно ту твердую продолговатую часть его тела, к шелковой коже которой она только что прикасалась. Более того, ей страстно хотелось, чтобы и он видел ее обнаженное тело…
Перед мысленным взором возникло лицо тетушки Мари, вновь вспомнились ее советы. Она почувствовала, как заливается краской. Похоже, что дьявол сыграл с ней злую шутку. На мгновение ей стало нестерпимо стыдно. Что происходит? Ей страшно и в то же время совсем нет. Она смущена и обескуражена тем, что с ней делается, но так не хочется, чтобы это прекратилось. Да, ей приятно, ей доставляет удовольствие то, чем они занимаются сейчас! Она наслаждается поцелуями Хью, ее тело трепещет, когда он прикасается к нему. И самой так сладко обнимать и ласкать его. Захотелось вновь прикоснуться к его коже, почувствовать, что он реагирует на ее ласки так же, как и она на его.
Мысли прервал стон, вырвавшийся из горла Хью. Он обхватил ее ноги, раздвинул их и навалился на нее всем телом. Какое-то мгновение он лежал неподвижно, наслаждаясь теплом ее бедер, прижавшихся к нему, и исходящей от них негой. Затем губы ее обжег горячий поцелуй. Микаэла почувствовала, как его руки слегка приподнимают ее бедра и нечто медленно входит в нее.
Было такое ощущение, что сердце останавливается, а кровь медленно закипает. Они вдруг стали одним целым, и это было невыразимо приятно. Она почувствовала боль. Но новые, ни с чем не сравнимые радостные чувства, рождавшиеся в ней, мгновенно затмили все неприятные ощущения. Она стала женщиной, женой! Женой такого мужчины! Гордость и ликование кружили голову. Хью начал потихоньку двигаться, постепенно входя все глубже внутрь се, даря ей такое блаженство, что Микаэла забыла вообще обо всем.
С Хью тоже творилось нечто невероятное. Ощущение обволакивающей женской плоти доставляло сказочное блаженство. Он уже не контролировал свои действия, подчиняясь лишь зову природы, желанию продлить и усилить это райское наслаждение. Когда их тела слились, мелькнула мысль, что ничего более приятного он в своей жизни не испытывал. Но оказалось, что и это еще не предел. Голова кружилась, чувства были так сильны, что сердце готово было разорваться. Он умирал от счастья и рождался вновь. Еще секунда — и, обхватив в экстазе Микаэлу, он застонал, ощутив высшее наслаждение, и, почти потеряв сознание, уронил голову ей на грудь.
Несколько долгих мгновений они лежали неподвижно, боясь вспугнуть ощущение близости и единства. Затем Хью нежно поцеловал ее в губы, в шею, в грудь и утомленно откинулся на подушку. Голова начала проясняться, и он вдруг вспомнил, что в последний момент совершенно потерял контроль над собой.
— Тебе было не очень больно? — с тревогой спросил он, притягивая Микаэлу поближе.
— Нет. Чуть-чуть, — ответила она, ошеломленная тем, что только что произошло.
Слова эти тронули Хью своей искренностью. Он нежно поцеловал жену.
— Больше ты боли не почувствуешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50