С такой репутацией можно было забыть о карьере и высокооплачиваемой работе.
Появление на пороге ее домика Синклера стало для Карен еще одним потрясением. Одетый в желтый двубортный пиджак из тонкой шерсти, бежевую сорочку с узким галстуком, песочные брюки с ремнем от Армани и в солнцезащитных очках от Кэлвина Клайна, брат маркиза держался непринужденно и самоуверенно.
– Я слышал, у тебя неприятности, крошка, – сказал он. – Сочувствую, я могу тебе как-то помочь?
– Спасибо, вряд ли, – ответила Карен, пропуская его в дом.
– Тебе не наскучило сидеть в заточении? Могу я пригласить тебя поужинать со мной?
Карен усмехнулась: даже в такой печальной ситуации Синклер не утратил чувства юмора. На пропавшие рисунки ей было наплевать, сейчас ее заботила только ее репутация. Продолжать тосковать у нее не было сил, поэтому она приняла приглашение Синклера и поехала с ним в шикарный ресторан в предместье Порткомба. Пила она мало, вызвавшись сесть за руль после ужина. По дороге домой Синклер спросил, выставив указательный палец:
– Это ты украла рисунки?
– Нет, конечно! – ответила Карен.
– Я знаю. А Мэллори круглый идиот. Он не должен был обвинять тебя в том, чего ты не делала. Вот я лично в этом уверен.
– Почему ты в этом уверен? – Карен снизила скорость, чтобы не врезаться в темноте в оленя, и навострила уши: судя по голосу, Синклер явно что-то подозревал.
– Это долгая история! Если хочешь ее услышать, тебе придется заехать ко мне и остаться у меня на ночь.
Карен молча кивнула: в голове ее уже созрел план.
Спальня Синклера в заброшенном флигеле производила все то же жутковатое впечатление, но на этот раз Карен полностью контролировала свои эмоции.
Синклер снял пиджак, накинул его на спинку троноподобного стула и спросил:
– Хочешь выпить?
– Нет, благодарю. Я рассчитываю на удовольствие иного сорта, – ответила Карен и обняла его за талию. Пульс ее участился, соски набухли. Ее всегда волновали отчаянные парни.
Синклер обнял ее, и она расстегнула молнию у него на брюках. Увесистый пенис уперся ей в пупок. Она сжала его в руке и стала мастурбировать Синклер заревел и полез к ней под юбку. К ее удивлению, он просунул палец не во влагалище, а в задний проход. Карен застонала.
– Мы с тобой превосходная пара, – прошептал он ей на ухо. – Ты ведь не любишь Мэллори, не так ли?
Она подняла ногу и обвила ею его ногу, прижавшись другой ногой к его бедру и пытаясь сесть на пенис. Синклер сжал ее груди и стал теребить соски, доводя ее до умопомрачения.
– Ты хочешь отомстить ему за оскорбления? – спросил он. – Тебе нравится властвовать над мужчинами? Я помню, как горели у тебя глазки, когда мы были у мадам Ракель. – Он подхватил ее под ягодицы и отнес на кровать.
Соки текли из нее ручьями, но она не утратила ясность ума. Куда клонит Синклер? Что он замышляет? Она решила перейти в атаку и спросила:
– Не хочешь поменяться ролями? В прошлый раз ты привязывал меня, сегодня я стану госпожой! Ну, что скажешь?
В глазах Синклера вспыхнули радостные огоньки.
– Согласен! Но с условием, что ты разденешь меня.
– С удовольствием!
Не прошло и минуты, как он оказался раздетым и распятым на черной шелковой простыне. Его руки и ноги были прочно привязаны шелковыми шнурами к стойкам кровати. Окинув его удовлетворенным взглядом, Карен злорадно ухмыльнулась. Синклер был смешон и жалок. Он покрылся липким вонючим потом, его стоячий фаллос подрагивал от страха, яички испуганно поджались. Теперь можно было приступать к намеченному ритуалу.
Карен переставила два зеркала так, чтобы лучше видеть и себя, и Синклера, лежащего в нелепой позе, и чувствовала себя повелительницей мужчин, роковой женщиной. Широко расставив ноги, она поиграла сосками, поковырялась пальцем во влагалище и намазала секретом Синклеру губы.
Он жадно втянул ее аромат и облизнулся.
Карен села ему на грудь, потерлась о нее промежностью и подставила ее к его рту. Он приподнял голову и стал лизать клитор и срамные губы. Сладострастно вздохнув, она плотнее прижалась промежностью к его лицу и начала тереться ею о его нос и подбородок. Поглядывая в зеркало, она и видя, как отчаянно трепыхается в воздухе его безутешный фаллос, побагровевший от неудовлетворенности, как синеет и разбухает мошонка, переполненная семенем. Она представила, как мучается Синклер, и расплылась в самодовольной усмешке. Как он мечтает погрузить в ее недра свой отбойный молоток! Как ему хочется облегчить мошонку! Карен помассировала член, но в последний момент убрала руку, не дав ему кончить.
Между тем самообладание покидало ее, уступая место вожделению. Она решила проверить, хватит ли ей воли прервать совокупление в нужный миг, и медленно села на пенис. Многоопытный Синклер сделал несколько резких телодвижений, но Карен приподнялась, не позволяя ему глубоко проникнуть в ее пещеру удовольствия.
Это привело Синклера в ярость.
Взгляд Карен скользнул по игрушкам для взрослых, разложенным на столике в изголовье кровати: здесь к услугам любителей острых ощущений были разнообразные шарики, колечки-насадки, пластмассовые влагалища, резиновые члены и вибраторы. Выбор Карен пал на самый большой из них, черного цвета: он произвел на нее хорошее впечатление своими размерами, его было приятно взять в руку и покачать на ладони. Щелкнув выключателем, Карен привела фаллос в действие, и он деловито зажужжал. Она принялась тереть им клитор, томно изгибаясь и сладострастно повизгивая.
Синклер захрипел от злости и отчаяния.
Вдохновленная этим, Карен встала и, пересев в кресло, раздвинула ноги, вставила вибратор во влагалище, закурила сигарету и начала листать порнографический журнальчик. Из жалости к Синклеру она вытянула ногу и слегка потерла ступней пенис и мошонку.
Бедняга Синклер завертелся, пытаясь прижаться своим истерзанным аппаратом к ее ступне, упереться головкой в ее пальцы. Карен с живым интересом наблюдала за его тщетными потугами, прикидывая, удастся ли ему наконец исторгнуть сперму себе на живот. После этого можно было бы вставить вибратор ему в анус и оживить предстательную железу. А вдруг эрекция так и не возникнет у него во второй раз? Не лучше ли ей сразу сесть на его член и слиться с ним в оргазме?
Но не половое удовлетворение было для нее сейчас первостепенным делом. Она задумала нечто поважнее. Затянувшись сигаретой, Карен убрала ногу с кровати и поставила ее на пол. Обезумев от желания кончить, Синклер спросил:
– Чего ты хочешь? Говори!
– Я? От тебя? – Она передернула плечами и перевернула страницу журнала.
– Не дразни меня! Ты собираешься трахаться? Карен вытащила вибратор из влагалища, наклонилась над Синклером и провела головкой резиновой штуковины по его губам.
– А ты скажешь мне правду? – спросила она, глядя ему в глаза.
Синклер облизнул губы и хитро прищурился:
– Какую именно?
– О похищенных рисунках.
– Ты жаждешь моей крови?
– Нет. Мне не нравится, когда меня обзывают воровкой. Она потерла рукой эрогенную зону между яичками и анусом.
– Тебе следовало родиться в эпоху инквизиции. Ты бы сделала отличную карьеру, мучая еретиков, – прорычал Синклер. – Довольно издеваться, садись на меня верхом!
Карен взяла со стола мобильный телефон.
– Я хочу, чтобы ты рассказал всю правду брату. Ты сделаешь это?
– Проклятая ведьма! Как ты догадалась? Это был розыгрыш, мне захотелось его позлить.
– А заодно и заработать маленькое состояние, – уточнила Карен.
Синклер нахально ухмыльнулся:
– Ладно! Но ты сядешь на меня, если я все ему расскажу?
– Возможно, – уклончиво ответила Карен, набирая номер телефона маркиза. Услышав его голос в трубке, она сказала:
– С вами хочет поговорить Синклер.
Карен поднесла трубку ко рту Синклера. Он сказал:
– Это ты, брат? Послушай, это я разыграл тебя с картинками. Они спрятаны в западном крыле дома. Да не ори на меня! Все в порядке. Не делай из мухи слона! Хорошо, хорошо! Я сам принесу их тебе, успокойся. Не кричи, иначе тебя хватит удар.
Карен положила умолкший аппарат на столик и уселась промежностью на рот Синклера. Он принялся сосать клитор, и вскоре она задергалась в сладких судорогах. Издав сладострастный вопль, она упала Синклеру на грудь. А придя в себя, немедленно пересела на член и пустилась в такой галоп, что кровь зашумела у них обоих в ушах. Через минуту они унеслись за облака, подхваченные могучим валом неземного удовольствия.

Глава 11

Ступая по извилистой лесной тропинке, Карен шла в направлении пляжа, чтобы проститься со своим любимым местом отдыха, к которому она успела привыкнуть, пока жила в усадьбе.
Хотя виновный в пропаже рисунков и обнаружился, она все еще была сердита на Мэллори. Причиненная им боль крепко засела в ее сердце, и залечить рану ей помогало только море. Карен часто приходила на пляж и подолгу купалась, стараясь не думать о маркизе.
Для прессы было сделано официальное заявление, в котором все случившееся в усадьбе объяснялось неудачной шуткой лорда Синклера Бернета. Шутник выразил сожаление и принес всем, на кого пало Подозрение, свои извинения. За такие шутки Синклер мог бы сурово поплатиться, но за него заступился его влиятельный дядя, служащий в Скотланд-Ярде, и все обошлось. Дело замяли, и проказник отбыл в Южную Америку, отсиживаться там на ранчо, пока не уляжется пыль.
Тони с легкостью забыл нанесенное ему оскорбление, но Карен затаила в сердце обиду. Утром посыльный доставил ей письмо от маркиза, в котором он извинялся перед ней. Карен попросила посыльного подождать, села за стол и написала заявление о расторжении контракта.
Ирвин предлагал ей стать его секретарем, поскольку Марта изъявила желание работать в Блэквуд-Тауэрс в качестве директора выставочного центра и нового конференц-зала. Тони остался на посту заведующего библиотекой. С Мартой у них наладились теплые отношения.
Ирвин предложил Карен стать не только его личным секретарем, но и любовницей, а со временем, возможно, и чем-то большим… Но ее настораживала одна маленькая подробность: он платил алименты пяти бывшим женам и содержал множество отпрысков. Рисковать Карен не хотелось…
Оставалось одно – вернуться в родительский дом и начать искать новую работу. Такая перспектива бесила ее, ей хотелось отхлестать Мэллори по физиономии, выцарапать ему глаза, оторвать его мужское достоинство и растоптать его. Но маркиз избегал встреч с ней.
Сандалии стали увязать в песке, задумавшись, она не заметила, как вышла на пляж. Крикливые чайки кружились над волнами, высматривая рыбу или крабов на мелководье. Карен скинула сандалии и одежду и побежала к морю. Ветерок ласкал ее соски и трепал волосы. Вода оказалась ледяной, у Карен перехватило дух. Холодок проник в ее потайные углубления. Она захлопала ладонями по воде, поднимая фонтаны брызг.
– Нам нужно поговорить, Карен! – услышала она голос Мэллори.
– Оставьте меня в покое! – вскрикнула она, закрыв груди руками. Ситуация выглядела нелепой и мелодраматичной.
– Нет! – твердо сказал маркиз и наклонился над ней. Она посмотрела в его янтарные глаза и увидела в них печаль. – Я не могу позволить вам уехать! Я хочу, чтобы вы продолжали работать в имении, – сказал он.
– Никто не может мне приказывать! – холодно ответила она.
– С вами невозможно разговаривать! Вы чертовски упрямы. Вылезайте из воды, поговорим в нормальной обстановке, – сказал Мэллори.
Она протянула ему руку, и он помог ей выбраться на берег.
Карен подхватила с камня полотенце и одежду и быстро пошла к груде валунов, чтобы вытереться насухо и одеться.
– Выслушайте меня, Карен! – Мэллори схватил ее за локоть и повернул лицом к себе.
Груди ее затряслись. Взгляд ее упал на его джинсы: ширинка оттопырилась. Все поплыло у нее перед глазами, она пошатнулась. Мэллори подхватил ее под мышки и прижал к груди. Их губы слились в долгом поцелуе. Она застонала и, превозмогая похоть, с силой оттолкнула его и побежала к морю. Мэллори устремился за ней, спотыкаясь и тяжело дыша. Она вбежала в воду, готовая плыть до горизонта, лишь бы сохранить свободу и не стать пленницей своих эмоций и маркиза. Волна подхватила ее и потащила в открытое море.
– Вернись, Карен! Я знаю, что ты меня хочешь! – закричал ей с берега Мэллори. – И я тебя хочу!
– Я не слышу! Громче! – крикнула она, однако повернулась и поплыла к берегу.
Мэллори вошел в воду и поплыл ей навстречу, крича:
– Выслушай же меня, Карен! Я долго пытался обмануть себя! Внушал себе, что ты мне безразлична, хотя и влюбился в тебя с первого взгляда. Я боялся разочароваться, боялся снова быть преданным. А эта нелепая история с рисунками окончательно свела меня с ума! – Я не хочу ничего слушать! – крикнула Карен. Ноги ее коснулись дна. Мэллори настиг ее и, обняв, стал целовать. Она отталкивала его, но он сжал ее в объятиях и поволок к берегу. Почувствовав его пенис, она обмякла и перестала сопротивляться. Обессиленные, оба упали на песок у кромки воды. Мэллори сжал ее грудь, поцеловал сосок и, проведя языком дорожку от пупка до лобка, раздвинул ей ноги и впился горячим ртом в ее медовый горшочек. Волны лизали Карен пятки, солнце согревало ее, ветерок сушил ее волосы, горячий песок ласкал спину. Она шире раздвинула ноги, вцепилась пальцами в его волосы и прижала его голову к своей промежности. Кровь зашумела у нее в ушах, набегающие волны охлаждали ягодицы. А Мэллори все сосал и сосал ее клитор, вгрызался в ее срамные губы. О таком блаженстве она даже не мечтала! Небо завертелось у нее перед глазами, словно калейдоскоп, она замотала головой и завыла, как сирена, сотрясаясь в безумном экстазе, перекрывая голосом шум прибоя. На какой-то миг все померкло у нее перед глазами, и она провалилась в черноту. А когда она открыла глаза, придя в себя, то увидела, что Мэллори стоит перед ней на коленях и направляет фаллос в ее влагалище. Она подалась вперед, фаллос легко вошел в нее, стенки влагалища сжались, и Мэллори хрипло вскрикнул, изливая в нее сперму.
Карен стала яростно работать торсом, словно бы стремясь втянуть Мэллори в себя полностью, похоронить его в своей волшебной пещере удовольствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24