Этого вполне хватило Мэллори, чтобы выбить рапиру у него из рук. Синклер грязно выругался. Мэллори поклонился и язвительно сказал:
– Ты всегда становился невнимательным при виде женской задницы, братец!
Он снял защитную маску и перчатки и обтер тыльной стороной ладони вспотевший лоб.
– Я поскользнулся, – солгал Синклер, снимая шлем и отбрасывая рапиру в угол. Он был так взбешен своим промахом, что мог сгоряча заколоть Мэллори.
Маркиз невозмутимо снял защитный жилет и предстал перед ошеломленной Карен обнаженным до пояса. Ее вагинальные мускулы сократились, на срамных губах зашевелились волосики, соски грудей отвердели. Мускулатура Мэллори была развита безупречно, широкие плечи контрастировали с узкой талией, мышцы рук казались стальными, а под штанами отчетливо вырисовывался могучий пенис. Синклер насмешливо ухмыльнулся, заметив, как изменилась Карен в лице при виде полуобнаженного Мэллори.
– Я иду в душевую, – заявил он. – Ты не составишь мне компанию, Карен? Мы бы потерли друг другу спинку.
Слова эти были произнесены, чтобы позлить Мэллори И Карен с большим трудом сдержала злорадную усмешку. Пусть ее босс и одержал победу над братом в тренировочном бою, именно Синклер доставил ей удовольствие минувшей ночью. А маркиз развлекался со своим гаремом. Так что в некотором смысле они были квиты.
– Извини, брат, но мисс Хейуорд нужна мне в библиотеке, – сказал маркиз, хищно осклабившись. – Тебе придется мыться одному, дорогой братец, и удовлетвориться кулачком, если у тебя на уме похоть.
Перекинув через плечо полотенце, он обернулся к Карен. От него пахнуло потом и мускусом, волосы прилипли ко лбу, а бугор в штанах увеличился. Ее так и подмывало расстегнуть ширинку и вытащить член наружу.
– Мне нужно переодеться, – сказала она, взяв себя в руки.
– Оттачивали свое мастерство, мисс Хейуорд? – язвительно спросил Мэллори. – Рассчитываете получить черный пояс?
– Я делала специальную гимнастику, сэр! Рассчитывала потренироваться в зале, но это не важно: работа прежде всего.
– Вот именно! Нам нужно кое о чем поговорить. Вы готовы?
– Вполне, сэр! – ответила Карен.
В тускло освещенной библиотеке было душно и пахло розами, краской, кожей и старинным пергаментом, как и должно пахнуть в хранилище мудрости многих величайших умов планеты. Все здесь дышало древностью и наводило на размышления о суетности и скоротечности человеческой жизни. Поморщившись от пыли, Карен задалась вопросом: почему босс не вызвал на совещание Тони? Это показалось ей странным, однако не уменьшило ее радостного волнения от предвкушения свидания с маркизом. Чем-то оно закончится? Не станет ли оно последним?
Мэллори был значительно выше Карен ростом, но это не смущало ее и не мешало ей держаться с достоинством.
– Должна отметить, милорд, что в повседневной одежде я чувствовала бы себя раскованнее, – сухо сказала она, глядя на него снизу вверх. – Не понимаю, к чему такая спешка!
– Я вас долго не задержу, мисс Хейуорд, – ответил маркиз, буравя Карен янтарно-карими глазами и хмуря кустистые черные брови.
– А почему нет Тони? – спросила она, озираясь по сторонам.
– Полагаю, он отсыпается после вчерашней вечеринки или мучается похмельем, – пожал плечами Мэллори. – Кстати, вы остались довольны? Куда вы запропастились в разгар веселья?
Зачарованная его проникновенным баритоном, Карен не сразу сообразила, как ей лучше ответить. Еще мгновение назад его голос звучал отчужденно и надменно. Чем вызвана такая метаморфоза? С трудом взяв себя в руки, она сказала нарочито спокойно:
– Мне еще не приходилось присутствовать на столь необычных вечеринках. Но какая связь между ней и сегодняшним срочным совещанием?
– Мне нужно просмотреть рисунки Бедуэлла. Я жду важного гостя, мистера Ирвина Дуайера, в конце этой недели.
– Сюда приедет американец? – оживилась Карен. – Тони рассказывал мне о нем. Признаться, мне жаль, что вы продаете эти рисунки иностранцу. Ведь они так долго хранились в вашей семье!
– Обстоятельства вынуждают меня пожертвовать фамильной ценностью, – холодно ответил Мэллори, нахмурившись. – Вам не должно быть до этого дела! Вы наемная работница, и вам не понять, как трудно управлять большой усадьбой. Это не просто мой дом, а сложное хозяйство, требующее капиталовложений. Помимо того, я должен думать о будущем своего сына. Мистер Ирвин Дуайер предложил мне оригинальное решение многих моих проблем. Фактически я ничего не теряю, но получаю шанс поправить свои дела.
– В таком случае я рада за вас, – сказала Карен. – Мне приятно работать в вашей библиотеке. Я полюбила ваш дом и искренне желаю ему благополучия и процветания.
– Неужели? – Маркиз скептически вскинул брови. – В наши дни преданность слуг господину – большая редкость! Люди стали эгоистами, пекутся исключительно о своих интересах. Пример тому – моя бывшая супруга, на удивление жадная и корыстная особа. Благополучие нашего родового имения ее совершенно не заботило. – Разволновавшись, он сделал несколько шагов по комнате, словно бы забыв о Карен, но вдруг стукнул себя кулаком по ладони и, резко обернувшись, воскликнул:
– Я никому не верю! Даже родной брат предал меня!
Карен приняла эти слова так близко к сердцу, что оно сжалось, и сочувственно дотронулась до плеча маркиза. Пальцы пронзило током от прикосновения с его голой кожей. Она почувствовала, что ее трусики промокли, а половые губы расплавились.
– Мне вы можете доверять, – прошептала она.
– Вы уверены? – Он пытливо взглянул на нее, и ей захотелось утонуть в его бездонных теплых золотистых глазах-колодцах, раствориться в их глубине, стать частью этого мужчины.
Мэллори направился к двери, ведущей в потайное хранилище раритетов. Охваченная трепетом, Карен последовала за ним, словно сомнамбула. Потайная комнатка была залита солнечным светом, проникающим сквозь небольшое оконце. Маркиз не стал отпирать заветный шкафчик, а подошел к камину и нажал на декоративную красно-белую розу, украшавшую переднюю стенку. Раздался щелчок, панель отошла в сторону, за ней обнаружилась ниша – в ней лежал свернутый в рулон холст. Мэллори извлек его из тайника и начал разворачивать.
– Вы должны взглянуть на это!
Карен приблизилась, чувствуя, как пылают щеки. Исходящая от маркиза энергия вкупе с энергетическим полем картины растопили ее волю.
– Это работа Дика Бедуэлла? – надтреснутым голосом спросила она.
Мэллори покачал головой, не отрывая от полотна восхищенного взгляда:
– Нет, Джованни! Но в основе сюжета лежит рисунок Бедуэлла. Его манера напоминает манеру Гойи.
– «Девушки на качелях», – вспомнила название рисунка Карен, глядя на яркое, многокрасочное полотно, столь живо отображающее хихикающих девушек на качелях, что у зрителя возникало ощущение присутствия при том, как девицы демонстрируют кавалерам свои тайные прелести. Срамные губы проказниц порозовели, как их щеки, и заманчиво блестели.
Юные распутницы бесстыдно соблазняли робких ухажеров налитыми молодыми персями, коралловыми губками, жемчужно-белыми зубками, выписанными художником столь мастерски, что хотелось дотронуться до них. Рука Карен непроизвольно потянулась к холсту. В паху стало жарко, соски грудей набухли. Такова волшебная сила подлинного искусства!
– Джованни – величайший художник! – покосившись на Карен, воскликнул Мэллори. – Как верно он схватил дух этой сценки, как точно передал ее детали!
– Но почему вы прячете этот шедевр? Почему не показываете картину людям? – спросила Карен, не замечая, что подходит к маркизу все ближе и ближе.
– Мне приятно любоваться ею в одиночестве, исключение я делаю только для близких друзей! С тех пор как от меня ушла Каролина, я никому не показывал этот холст.
– Вы имеете в виду свою жену?
– Да.
Кого же он подразумевал, говоря, что исключение делает лишь для близких друзей? Неужели ее? Но ведь они с ним совсем не знают друг друга! Голова у Карен пошла кругом, она спросила:
– Чем же заслужила я такую честь, маркиз?
– Считайте, что я доверился вам в минуту душевного смятения, – ответил лорд Вернет, пожимая плечами. – Но дайте слово, что вы будете молчать об этом. Не рассказывайте о картине ни Синклеру, ни Тони!
– А как же американец? Вы расскажете ему об этом шедевре?
– Нет! Я не намерен его продавать.
«Значит, отныне у нас с маркизом есть общая тайна!» – подумала Карен, готовая плакать и смеяться от радости. Она приблизилась к Мэллори вплотную, и он касался ее плечом. Карен видела, как оттопырились у него
брюки, сквозь ткань отчетливо вырисовывались контуры длинного и толстого члена. По бедрам Карен струился секрет, томление в сосках и клиторе становилось невыносимым. Но маркиз даже не пытался прикоснуться к ней и приласкать.
Внезапно он помрачнел и, подойдя к двери, сказал, не оборачиваясь:
– Мисс Хейуорд! Я прошу вас привести рисунки и каталог в порядок к приезду мистера Дуайера. Уверен, что вы меня не подведете. До свидания!
С этими словами он покинул кабинет, а Карен села на стол, отказываясь верить, что осталась одна, потрясенная и измученная их встречей. Вожделение не покидало ее и требовало удовлетворения. Не в силах сопротивляться похоти, Карен пересела в кресло и, положив ноги на подлокотники, самозабвенно предалась рукоблудию. Ее пальцы поглаживали бедра и живот, теребили волосики на лобке, проникали в щель между срамными губами.
Клитор разбух и подрагивал. Смочив палец в своей любовной пещере, Карен стала поглаживать его. Левой рукой она сжимала ноющие груди, оттягивала соски, подергивала их, щипала и подразнивала. Вскоре ее усилия увенчались умопомрачительным оргазмом. Блаженно улыбаясь, она закрыла глаза.
Уединившись в потайной каморке, маркиз с серьезным лицом наблюдал в зеркало эту занимательную сцену. В глазах его застыла печаль, челюсти были сжаты. Стиснув в кулаке грандиозный фаллос, на лиловой головке которого выступила прозрачная, как слеза, капля, он сосредоточенно онанировал, скрипя зубами.
Подобно безутешной Карен, маркиз не совладал с эмоциями и вскоре выплеснул сперму на пол. Ему в голову, однако, закралось сомнение: не разумнее ли дать выход вожделению естественным путем и овладеть Карен на столе? Ведь именно ради этого он и пригласил ее в библиотеку!
Но внутренний голос ответил, что он поступил мудро. Зачем искушать судьбу? Зачем опять влюбляться и страдать? Куда спокойнее наблюдать за объектом своей страсти и мастурбировать, представив, что член сжимает ее нежная рука. И тогда ему не придется мучиться от разочарования, как мучился он, узнав о предательстве Каролины.

Глава 8

– Ну и что ты о ней думаешь?
Синклер вздрогнул, услышав голос Армины, и окинул взглядом ее соблазнительную фигурку в простеньком ситцевом платье без рукавов и с открытой спиной. Он знал, что обновка куплена в одном из престижных салонов, и отдал должное безупречному вкусу грациозной кокотки, белокурые волнистые волосы которой делали ее похожей на сильфиду.
Зная слабость Армины к экстравагантным нарядам, Синклер заручился ее расположением, оплатив вечернее платье, в котором она щеголяла на вечеринке. Армина не скрывала, что готова оказать услугу любому, кто ей щедро заплатит, и Синклер не преминул воспользоваться этим. Их роднила и любовь к необычным сексуальным забавам. Всякий раз, когда Синклер ласкал взглядом ее торчащие груди и стройную талию, он испытывал эрекцию и легкий озноб.
– Выпьешь чашечку кофе, крошка? – спросил он, прикидывая, что привело ее в оранжерею.
Армина уселась в кресло и усмехнулась, заметив, как взбугрилась его ширинка.
– С удовольствием, милый! – ответила она, глядя на него васильковыми глазами. – Я только что проснулась. Ну и жаркая же выдалась ночка! Я повеселилась на славу. А ты? Удалось тебе соблазнить нашу милую выпускницу Оксфорда?
– Разумеется! – промурлыкал Синклер. – Расскажи мне, как все это было! – оживилась неугомонная нимфоманка. Щечки ее порозовели, глазки забегали.
Синклер стал хлопотать с кофейным сервизом, стоящим на круглом столике. В оранжерее было жарко, пахло экзотическими цветами. Синклер и Армина давно знали друг друга, но предпочитали не раскрывать карты, поскольку каждый из них преследовал свои интересы. Однако порой они обменивались информацией, если это было выгодно им обоим.
Синклер поставил на стол перед Арминой чашку кофе, сахарницу и сливочник.
– Угощайся!
– Благодарю, – ответила она с улыбкой. Он щелкнул золотой зажигалкой и закурил сигарету. Язычок пламени отразился в его черных зрачках. Армина закинула ногу на ногу, втянула чувственными ноздрями ароматный дымок и пошевелила пальцами, ногти которых были покрыты золотистым лаком в тон босоножкам. Синклер улыбнулся, почувствовав аромат ее дорогих духов» Он пробудил в нем желание повалить Армину на пол, покрытый испанской керамической плиткой, достать напрягшийся пенис и поиметь эту изящную блондинку во все отверстия. Рот его наполнился слюной при мысли, что не плохо бы и облизать ее нежные половые губы и пососать клитор, подергать ее соски.
Угадав его мысли, Армина заерзала в кресле. Глаза ее стали фиолетовыми от страсти. Она вытянула ноги и, раздвинув их, запустила руку в промежность, выразительно глядя на Синклера из-под полуопущенных век и облизывая языком губы. Под внешностью невинной выпускницы средней школы скрывалась натура женщины-вампира, способной высосать из своей жертвы все до капли, опустошить ее физически, морально и материально.
– Я хочу обладать тобой, Армина! – хрипло произнес Синклер, дрожа от вожделения. Стул под ним предательски заскрипел.
– Сначала расскажи, как все было у вас с Карен, – капризно заявила она, теребя соски через ткань платья.
– Это нельзя передать словами! – прорычал Синклер, откидываясь на спинку стула и раздвигая ноги в надежде, что вид его удавчика, который вытянулся в брючине до колена, лишит ее самообладания. – Я привязал ее руки и ноги к стойкам кровати и вытворял с ней такое, что она едва не умерла в экстазе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24