Общий тембр предполагал, что Фрейтаг готов сотрудничать с господином Боуменом и международным комитетом, организующим восхождение, но при этом корреспонденту часто напоминалось, что именно Фрейтаг задумал восхождение и что в его намерения входит руководство группой на маршруте.
Андерль Мейер. Двадцати пяти лет. У него не хватило средств закончить медицинское образование в Вене, и он снова стал зарабатывать на жизнь плотницким делом вместе со своим отцом. Во время альпинистского сезона он водил группы по родным Тирольским Альпам, будучи в этих группах единственным профессионалом. Сразу же после того, как обстоятельства вынудили его прекратить учебу, Мейер очень увлекся скалолазанием. Любыми средствами, от строжайшей экономии до попрошайничества, он ухитрялся включать себя в большинство самых значительных восхождений за последние три года. Джонатан читал упоминания о его деятельности в Альпах, Новой Зеландии, Гималаях, Южной Америке и, самое последнее, в Атласских горах. В каждой статье его безудержно хвалили за сноровку и силу (называя даже "юным Германом Булем"), но некоторые авторы намекали на его склонность держаться особняком и не самым лучшим образом проявлять себя в группе. Он считал менее одаренных участников восхождения балластом, мешающим его собственному подъему. Он был, можно сказать, игроком безоглядно азартным. Для него не существовало большего позора, чем повернуть назад: и на подъеме он обычно делал такое, что было бы равносильно самоубийству для людей с меньшими физическими и психическими силами. Аналогичные упреки отпускались и в адрес Джонатана в годы его активных занятий альпинизмом.
Из писем Джонатан мог составить себе лишь самое приблизительное представление о личности Мейера. Человека скрывала плотная завеса перевода - по-английски он писал неуклюже, с ошибками, иногда до смешного бестолково, поскольку он, явно работая со словарем в руках, сохранял в переводе особенности немецкого синтаксиса. Время от времени в письмах появлялись целые тяжеловесные цепочки существительных, нанизываемых одно на другое без всякого смысла, пока неожиданно не появлялся конечный глагол и не придавал им более или менее разумный вид. Однако сквозь все помехи перевода проступало одно качество - спокойная уверенность в себе.
Джонатан сидел в кровати, глядя на стопки писем и посасывая виски. Биде. Фрейтаг. Мейер. И любого из них мог предупредить Меллаф.
КЛЯЙНЕ ШАЙДЕГГ, 9 ИЮЛЯ
Проснулся он поздно. Пока он одевался и брился, солнце поднялось уже высоко и роса сошла с луга, поднимавшегося к северному склону Айгера. В вестибюле он прошел мимо оживленно переговаривающихся молодых людей - с ясными от горного воздуха глазами и обветренными лицами. Они пришли с прогулки в горах, и от их толстых свитеров еще тянуло прохладой. Администратор вышел из-за стойки и доверительно сообщил:
- Они прибыли, доктор Хэмлок, и ждут вас.
Джонатан кивнул и пошел дальше в столовую. Окинув взором помещение, он сразу же опознал их. Они сидели у самого окна, занимавшего всю стену и выходящего на гору, их столик был залит ярчайшим солнцем, а броские пуловеры вносили приятное разнообразие в серый полумрак почти пустой столовой. Похоже было, что Бен, на правах самого старшего и самого опытного, взял на себя руководство застольной беседой.
Когда Джонатан подошел, мужчины встали. Бен представил их друг другу.
- Джонатан Хэмлок. А это вот Джин-Пол Бидетт. - Бен, ранее встречавший имя и фамилию француза только на бумаге, явно не намеревался принимать в расчет такие глупости, как произношение иностранных имен.
Джонатан протянул руку.
- Месье Биде.
- Я давно ждал случая познакомиться с вами, месье Хэмлок. - Биде откровенно оценивал его своими прищуренными крестьянскими глазами.
- А это Карл Фрейтаг.
Совершенно неуместная сила рукопожатия Фрейтага позабавила Джонатана, и в ответ он еще сильней стиснул руку немца.
- Герр Фрейтаг.
- Герр доктор. - Отрывисто кивнув, немец сел.
- А это вот Андрилл Мэйер, - сказал Бен.
Джонатан уважительно улыбнулся чуть скошенным чистым голубым глазам Мейера.
- Я читал о вас, Андерль, - сказал он по-немецки.
- И я о вас читал, - отозвался Андерль с мягким австрийским акцентом.
- В таком случае, - сказал Джонатан, - мы оба читали друг о друге.
Андерль ухмыльнулся.
- А вот эта дамочка - это миссис Бидетт. - Бен тут же уселся, исполнив тяжкий светский долг.
Джонатан пожал предложенные ему пальчики и увидел собственное отражение в темных очках дамы.
- Мадам Биде?
Она чуть наклонила голову, выразив этим жестом и приветствие, и некую покорность судьбе, - что поделать, раз уж такая фамилия досталась, - и положительную оценку Джонатана. Это был жест типичной парижанки.
- Мы тут вот трепались да глазели на горку, - пояснил Бен, после того как Джонатан отправил официанта принести еще один кофейник.
- Я не имела представления, что гора, о которой Жан-Поль твердил целый год, окажется столь прекрасной, - сказала мадам Биде, впервые за утро сняв темные очки и остановив безмятежный взор на Джонатане.
Он бросил беглый взгляд наверх, на холодный, закрытый тенью склон Айгера и на длинные клочья облаков, застрявшие на вершине.
- Я бы не назвал ее прекрасной, - несмело вмешался Биде, - скорее, величественной. Но прекрасной - вряд ли.
- Возможность борьбы и победы - вот что прекрасно! - высказался Фрейтаг для всех народов и на все времена.
Андерль посмотрел на гору и пожал плечами. Он, очевидно, никогда не думал о горах, как о прекрасных или уродливых: они для него были либо простые, либо сложные.
- И это весь ваш завтрак, герр доктор? - спросил Фрейтаг, когда Джонатану подали кофе.
- Да.
- Питание - важный компонент подготовки, - наставительно изрек Фрейтаг.
- Приму к сведению.
- Вот и Мейер придерживается вашей своеобразной манеры питаться.
- Да? Я и не знал, что вы знакомы.
- О да, - сказал немец. - Я связался с ним вскоре после того, как организовал это восхождение, и мы совершили несколько небольших подъемов вместе, чтобы он приспособился к моему ритму.
- И, надо полагать, чтобы вы приспособились к его ритму?
Биде чутко отреагировал на весьма прохладный тон этого обмена информацией, поспешно вставив теплую и добродушную нотку:
- Мы все должны называть друг друга по имени. Согласны?
- Боюсь, что не знаю имени вашей жены, - сказал Джонатан.
- Анна, - представилась она.
- Каковы сообщения о погоде? - весьма официально осведомился Карл у Бена.
- Не сказать, чтобы очень хорошие. Сегодня ясно. Завтра, возможно, тоже. Но на нас отовсюду идут неустойчивые фронты, так что потом будет довольно опасно.
- Тогда вопрос решен, - объявил Карл.
- Какой вопрос? - спросил Джонатан, прихлебывая кофе.
- Мы выходим немедленно.
- Я кофе допить успею?
- Я имею в виду, что мы выходим в самое ближайшее время.
Бен недоверчиво покосился на него.
- Это при том, что через три дня возможна буря?
- На Айгер поднимались и за два дня. - Карл говорил резко, как бы оправдываясь.
- А если в два дня не уложитесь? Если вас там непогода к стене прижмет?
- Бенджамен в чем-то прав, - вмешался Жан-Поль. - Бессмысленно рискуют только дети.
Слово "дети" сильно задело Карла.
- Кто не рискует - тот в горы не ходит. Возможно, молодым риск дается легче.
Джонатан перевел взгляд с горы на Бена, который опустил уголки рта, закрыл глаза и медленно покачал головой.
Андерль не участвовал в этой дискуссии. Более того, все его внимание было поглощено группой симпатичных девушек, появившихся на террасе. Джонатан спросил его мнение, целесообразно ли идти, если погодные условия ставят предел в два дня. Андерль вытянул нижнюю губу и пожал плечами. Ему было решительно все равно, пойдут они в хорошую погоду или в плохую. И то и другое будет интересно. Но если они не собираются подниматься сегодня или завтра, то у него могут найтись и другие занятия, заслуживающие внимания.
Джонатану он понравился.
- Итак, мы зашли в тупик, - сказал Карл. - Двое высказались в пользу того, чтобы идти сейчас, а двое против. Таковы издержки демократии. Какой компромисс вы предложите? Подняться до середины? - Его прямо-таки распирало истинно немецкое остроумие.
- Против трое, - поправил Джонатан. - У Бена тоже есть голос.
- Но он с нами не идет.
- Он наш базовый. Пока мы не на стене, у него не просто право голоса у него право принимать решения.
- Да? И кто так постановил?
Андерль заговорил, не сводя глаз с девушек на террасе:
- Это всегда так. Сейчас последнее слово за базовым, а на маршруте за руководителем.
- Очень хорошо, - сказал Карл, желая прекратить ту часть дискуссии, в которой он явно проигрывал. - Это подводит нас к другому принципиальному вопросу. Кто будет руководителем?
Карл окинул взглядом всех, сидящих за столом, готовый парировать любые возражения.
Джонатан налил себе еще чашку кофе и повел кофейником из стороны в сторону. Карл отверг это предложение выпить еще кофе резким взмахом головы, Жан-Поль - накрыв чашку ладонью, Анна - пошевелив кончиками пальцев, Андерль - не обратив никакого внимания, а Бен - состроив гримасу: его кружка с пивом была еще на четверть полна.
- Мне казалось, что уже давно решено - поведете вы, Карл, - спокойно сказал Джонатан.
- Да, так было. Но это решение было принято до того, как американский участник нашей группы попал в автокатастрофу и был заменен человеком со столь значительной международной репутацией - по крайней мере, имевшим таковую репутацию несколько лет назад.
Джонатан не смог сдержать улыбки.
- У нас с самого начала должно быть четкое понимание, - продолжал Карл. - Я хочу удостовериться, что существует полное согласие относительно того, кто поведет группу.
- А ведь у вас была правильная мысль, - сказал Жан-Поль. - Ведь Джонатан уже дважды поднимался на эту гору.
Галльской логике тут же была противопоставлена немецкая скрупулезность.
- Позвольте внести поправку. Уважаемый доктор дважды не смог подняться на эту гору. Я не хочу вас обидеть, герр доктор, но вынужден заметить, что не считаю, будто неудача автоматически дает вам право на руководство.
- Я ничуть не обижаюсь. Вам так важно быть руководителем?
- Это важно для всей группы. Я затратил несколько месяцев на составление нового маршрута, который существенный образом отличается от классического, Я уверен, что, как только мы его внимательно изучим, вы все согласитесь, что он хорошо продуман и вполне осуществим. А если мы поднимемся по этой стене новым путем, мы попадем в книги рекордов.
- А это для вас очень важно?
Карл с удивлением взглянул на Джонатана.
- Конечно.
Андерль отодвинул свой стул от стола и смотрел на эту борьбу за власть. В складках его худого, загорелого лица таилось веселье.
Анна боролась со скукой, переводя взор то на Джонатана, то на Карла двух естественных лидеров в группе. Джонатан почувствовал, что она размышляет, кого выбрать.
- Почему бы нам пока на этом не остановиться, - сказал Жан-Поль, избравший роль посредника. - Сегодня мы изучим маршрут, который вы, Карл, предложили. Если он нам понравится, вы и будете руководителем. Но пока мы не начали подъем, командовать будет Бенджамен.
Карл согласился, уверенный, что достоинства его нового-маршрута убедят всех. Бен, мрачно взглянув на Карла, тоже согласился. Согласился и Джонатан. Андерлю было все равно.
- Ну вот! - Жан-Поль хлопнул в ладоши, показав тем самым, что неприятный для него спор закончен. - А теперь мы допьем кофе и получше познакомимся друг с другом. Правильно?
- О? - сказал Джонатан. - Мне казалось, что вы с Карлом уже давно знакомы.
- Как так? - улыбаясь, спросил Жан-Поль.
- Мне представлялось, что по работе. Ведь ваша компания производит аэрозоли, а его - пестициды. Естественно было бы предположить... - Джонатан пожал плечами.
При упоминании пестицидов Карл нахмурился.
- А, понятно, - сказал Жан-Поль. - Да, это вполне естественная ошибка. На самом деле это наша первая встреча. Просто совпадение, что мы работаем в смежных областях.
Анна посмотрела в окно и сказала, не обращаясь ни к кому конкретно:
- Кстати, я предполагала, что всякий, кто в Европе производит хоть какую-то жидкость, бывал у нас в доме, по крайней мере, однажды.
Жан-Поль засмеялся и подмигнул Джонатану.
- Некоторых моих коллег она находит чуть скучноватыми.
- Да ну? - спросил Джонатан, вытаращив глаза. Разговор перешел на всякие мелочи, и, выдержав ровно четверть часа, Бен поднялся и попросил извинить его - ему надо срочно проверить снаряжение. Андерль вызвался помочь ему, и оба удалились.
Джонатан смотрел, как Бен уходит своей характерной сверхэнергичной подпрыгивающей походкой, которую он выработал, компенсируя хромоту. В голову ему пришла одна мысль.
- Я слышал, что у вас была травма в июне? - спросил он Карла, как бы для поддержания разговора".
- Да. Упал. Ничего серьезного.
- Кажется, ногу повредили?
- Да. Рассадил о камень. Уверяю вас, что на моей работе на стене это никак не скажется.
- Вот и хорошо.
Карл и Жан-Поль заговорили о горах, на которых они оба побывали, делясь впечатлениями и сопоставляя маршруты. У Джонатана появилась возможность еще немного посидеть за чашкой и подумать обо всех троих. Ни у одного из альпинистов он не заметил в поведении признаков того, что ему известно, кто такой Джонатан и с какой целью он здесь.
Мысли Анны Биде прятались где-то под ресницами, осенявшими ее умные, проницательные глаза. Иногда она совсем уходила в себя, полностью удовлетворенная обществом собственных размышлений. Иногда же она включала в сферу своего внимания мужчин, окружающих ее, и на мгновение прислушивалась к их разговору, пока не решала, что там нет ничего для нее интересного, и вновь уходила в себя. Джонатан принялся ее рассматривать. Ее одежда, ее редкие реплики, ее глаза, в которых иногда вспыхивал вопрос или заинтересованность, тут же угасавшие с внезапным опусканием ресниц, - все было обдуманно и эффектно. Она была одновременно соблазнительна и исполнена собственного достоинства - сочетание, являющееся исключительным свойством парижанки определенного круга и определенного возраста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40