ЧТО ЗНАЧИТ «ПОСКОЛЬЗНУТЬСЯ»?
«Поскользнуться» – значит испытать аллергическую реакцию по отношению к прежним своим чувствам, вернуться к прежним нормам поведения, которые тебе диктовала твоя зависимость. Это приблизительно то же самое, что и соскальзывание в состояние «отказа», когда ты словно забываешь о том, как плохо тебе было, когда у тебя был «он». Это как бы утрата самой себя, утрата способности управлять собой и своим поведением, добровольный отказ от своей воли в его пользу. А выздоровление как раз и означает обретение собственной воли, способности управлять собой и своей жизнью. Это сама Вселенная напоминает тебе о тебе самой и пытается снова направить тебя на путь к выздоровлению. Это напоминание еще раз ясно демонстрирует тебе, как все это было, когда вы были вместе, когда пребывали в Доме Скорби и Страданий все двадцать четыре часа в сутки. Это напоминание о том, как разрушительно он действовал на тебя и твою жизнь, когда все твое внимание было сосредоточено только на нем, когда ты полностью пренебрегала собой.
Подобные ситуации соскальзывания в прежнее состояние составляют важнейшую часть процесса твоего исцеления, поскольку они позволяют тебе воочию увидеть свою зависимость со всеми ее опасностями, во всем ее безобразии. Они учат тебя тому, чтобы ты все-таки, несмотря ни на что, нашла в себе силы посмотреть на себя трезво и вернуться к действительности. А действительность заключается в том, что быть с ним вместе ты не можешь.
Когда ты и так испытываешь постоянную боль, еще одно болезненное событие мало что меняет в твоей ситуации. Когда же ты ступила на путь выздоровления и увидела первые плоды исцеления, когда и разум, и дух, и тело стали очищаться от заразы синдрома, когда ты стала ощущать себя совершенно по-иному, любая сильная боль в результате такого соскальзывания переживается как весьма серьезное нарушение функционирования всего организма, как громкий предупредительный сигнал о том, что у тебя что-то не так. Внимательно прислушайся к своему телу, прислушайся к своему разуму и своему духу. Что они говорят тебе?
Соскальзывание есть напоминание о разрушительной силе, которую несет в себе твоя болезнь. Оно как бы предостерегает тебя, сообщая, как легко ты можешь быть выведена из равновесия, если не будешь предельно внимательна, как легко тебя может вновь унести саморазрушительный порыв. Соскальзывание усиливает понимание того, почему ты и твое здоровье должны стать приоритетом номер один в твоей жизни.
Состояние соскальзывания требует от тебя полного внимания и сосредоточенности. Оно воспитывает в тебе смирение. Оно как бы говорит тебе: вот почему ты должна защищаться от него. Вот почему тебе нельзя к нему возвращаться. Вот почему ты всегда должна трезво оценивать ситуацию. Вот почему тебе нужно лечиться.
Соскальзывание – единственный способ заставить тебя в конце концов настоять на своем – оно открывает перед тобой всю глубину твоего падения, голую правду о твоем заболевании и предоставляет возможность воочию убедиться в том, что перед тобой только две Дороги: с ним (а это означает смерть) или с собой (а это значит жизнь). Другого выбора у тебя нет. Получить и то, и другое невозможно. И в конечном счете, соскальзывание дает тебе шанс увидеть, что будет с тобой, если ты вернешься к нему, а также возможность сравнить это с тем, что ты получила, уйдя от него.

Был День Благодарения, я жила в Бостоне и собиралась к шести вечера отправиться к родителям. Я позвонила в Нью-Йорк, чтобы послушать свой автоответчик и узнать, не звонил ли кто. Оказалось, звонил Эдвард. Вот уже год, как я избегала его, я делала все, что могла, чтобы окончательно порвать с ним, и даже уехала для этого обратно в Бостон. Я сказала себе, что там смогу найти работу получше, но на самом деле я просто удрала подальше от него, чтобы, не дай бог, не столкнуться с ним как-нибудь случайно на улице. Я позвонила еще раз – проверить, не ошиблась ли я… я хотела убедиться, не снится ли мне все это, но нет, он действительно звонил. Меня так и затрясло, когда я услышала знакомые модуляции его голоса. А я-то думала, что совсем уже их забыла. Я немедленно позвонила ему.
Он спросил, как у меня дела. Я принялась хвастаться, что у меня все здорово и дела идут прекрасно, что я зарабатываю кучу денег. Он сказал, голосом, перед которым я никогда не могла устоять, и он это прекрасно знал, что сейчас на мели, а раз у меня все так хорошо – не могу ли я одолжить ему немного денег, мол, ему позарез нужно срочно ехать в Атлантик-Сити. И добавил, что ему всегда хотелось быть со мной вместе. И вдруг, не знаю как это случилось, мне захотелось его увидеть, да так сильно, что, казалось, никакая в мире сила не могла остановить меня. Я уже представляла себе его лицо… Как он прикасается ко мне, как обнимает. Я не стала говорить ему, что мой нью-йоркский номер – просто ловушка, что я уже год как живу в Бостоне (а не в доме напротив, как раньше), что я и теперь в Бостоне, и родители ждут меня сегодня к обеду. Мы договорились встретиться в Атлантик-Сити в десять. Я не стала признаваться, что и я на мели. Потом я позвонила матери и сказала, что не приду, приведя какую-то глупую отговорку. Она, конечно, чуть не взбесилась. А потом я принялась названивать друзьям, отчаявшись достать для него денег, чтобы он мог их тут же спустить в каком-нибудь казино (он был запойный игрок).
Деньги я в конце концов достала и, как сумасшедшая, помчалась в Атлантик-Сити, подгоняемая демонами проснувшихся надежд. Может, он изменился к лучшему. Может, бросил свою новую подружку. А может, после года разлуки увидит, как я хороша, и вернется, и все у нас станет по-другому. Может быть, может быть.
Уже через десять минут после того, как мы встретились возле казино, Эдвард сделал последнюю ставку и спустил все, что я для него достала с таким трудом. Через двадцать минут мы были в номере гостиницы, за который заплатила тоже я, и совершенно без денег – у нас не было даже пяти долларов на такси до аэропорта. Он был холоден, более чем сдержан, замкнулся в себе и сразу уставился в телевизор, где показывали бейсбол.
Я пыталась завязать разговор, но что бы я ни говорила – он только молчал и злился. Наконец заговорил он, и с ходу заявил, что терпеть не может моих приставаний. Потом сказал, что я растолстела до безобразия и поинтересовался, какой у меня теперь вес. И меня охватил все тот же знакомый ужас. Меня буквально затрясло, у меня было ощущение, что во всем мире нет существа, отвратительней, чем я. Мне казалось, я не доживу до утра. Он игнорировал меня полностью, а под конец заявил, что я ему так противна, что он даже спать со мной не хочет в одной постели, и предложил мне лечь на кушетку. Ничего не оставалось делать. Около двух он уже храпел в кровати, а мне было так плохо, что я не могла больше оставаться с ним в одном номере. Казалось, у меня живого места не осталось – сплошная рана.
В отчаянии я долго бродила по улицам. Потом увидела какого-то мужчину, который пялился на меня возле бара. Он сказал, что у меня такой одинокий вид, и предложил мне выпить. Как проститутка я отдалась ему за двести Долларов. Как-то ведь нужно было ехать обратно. А Эдвард, похоже, и не заметил моего ухода.
Когда на следующий день я наконец добралась до дома, то поняла, что попала в серьезную переделку. Родителям ни о чем говорить было нельзя: какое там, если бы они узнали правду, – просто перестали бы со мной разговаривать. Я позвонила своей подруге Саре. Ей я все рассказала без утайки, призналась, как мне теперь больно, как стыдно, как я чувствую себя виноватой! Она ответила, что со мной случилось именно то, что называется словом «поскользнуться», и это вовсе не конец света, с ней тоже такое бывало. Слова ее немного меня успокоили. Мне стало лучше. Понадобилось около двух недель, чтобы выбраться из той пропасти, в которой я оказалась, чтобы снова прийти в себя. В конце концов я поняла: видеться с ним – для меня все равно, что выпить яду. Он действует на меня так, что я становлюсь невменяемой, сумасшедшей. В какую-то долю секунды происходит нечто немыслимое: я вдруг снова начинаю испытывать прежние чувства, во мне просыпаются такие мысли, такие желания, от которых мне становится просто страшно. Это, как кошмар наяву. Я превращаюсь в какого-то монстра, который вызывает у меня отвращение. Нет, я просто не могу себе позволить такое; слишком много сил я потратила на то, чтобы повернуться лицом к себе, чтобы любить себя.
Нэнси

СПУСКОВЫЕ КРЮЧКИ
Существует много типов так называемого «соскальзывания», «подскальзывания», каждый со своими особенностями, в зависимости от причины, приведшей к этому. Вот наиболее типичные обстоятельства, чувства или мысли, которые, подобно спусковому крючку, отпускающему сжатую пружину, чтобы та привела в движение боёк, могут послужить причиной того, что ты вдруг поскользнешься:
Усталость. Если ты вдруг почувствуешь чрезмерную усталость, или, скажем, не убережешься и позволишь себе роскошь чем-нибудь заболеть, опасность того, что ты поскользнешься возрастает, поскольку в таком состоянии ты неспособна судить о вещах здраво и с большей легкостью можешь уступить осаждающим тебя мыслям о «нем». Если заметишь, что впадаешь в такое состояние, постарайся заснуть и спи как можно дольше.
Прибавление в весе. Неважно, сколько ты прибавила, несколько сот граммов или несколько килограммов: ты ощущаешь в организме некоторые физические изменения, а в этом нет ничего хорошего, поскольку подобные ощущения обладают способностью усиливать твою ненависть и отвращение к самой себе, способны спровоцировать соскальзывание. Тональность этого состояния сопровождается словами: «Я и так толстая, так какая теперь разница, позвонить ему или еще перекусить». Постарайся перевести фокус твоего внимания снова на себя и на позитивную деятельность, направленную хотя бы на то, чтобы сбросить лишний вес.
Состояние кайфа. Самое распространенное состояние, с наибольшей легкостью провоцирующее соскальзывание – состояние кайфа, неважно какого, алкогольного или связанного с употреблением иных веществ. Оно придает тебе смелости, хотя смелость эта фальшива и искусственна; ты обретаешь как бы второе дыхание, состояние этакой бесшабашности, в котором ты способна на такое, чего никогда не позволила бы себе, будучи трезвой. Мы называем это «соскальзыванием вслед за воображаемым запретным плодом». «Все равно позвоню, ну и пусть, что я знаю: да, этого делать нельзя, – а потом мы встретимся, и снова у нас все будет чудесно». Позвони лучше подруге, с которой у тебя договор о взаимопомощи, или кому-нибудь еще, кто может помочь; поставь перед собой условие ничего не предпринимать в состоянии кайфа. «Ни в коем случае ему не звонить», – повтори себе эти слова раз пятьдесят, словом, сколько потребуется. На следующий день вспомнишь, почему этого делать нельзя.
Сплетни. Кто-то из друзей сообщил тебе некоторые подробности его теперешней жизни, кое-что о его новой подружке. Будь внимательна: стоит тебе только начать сравнивать ее с собой или думать о том, что вот, мол, у него все хорошо, лучше, чем когда он был со мной, знай – ты в опасности: в сердце твое прокралась змея ревности. Так что если кто-то из твоих друзей открывает рот, чтобы рассказать тебе о «нем», спокойно поблагодари и скажи, что все, что связано с «ним», тебя нисколько не интересует, и если он действительно считает себя твоим другом, пусть прибережет эти сведения для кого-нибудь другого.
Нетерпение. Ты чувствуешь, что уже сыта по горло всеми этими правилами и дисциплиной, тебе надоел этот непосильный труд, так необходимый для твоего выздоровления. Неужели нельзя все это как-нибудь ускорить? Тебя начинает раздражать сознание того, что к выздоровлению ты ползешь со скоростью улитки, и вот ты соскальзываешь в позицию отрицания: тональность твоего состояния сопровождается такими, скажем, словами: «Я никогда не поправлюсь, ничего у меня не выйдет, я всю жизнь буду больна». Дисциплину и правила ты посылаешь к черту, перестаешь выходить на люди, чувствуешь себя одинокой, оторванной от всего мира… и вот тогда ты говоришь себе: «Да гори оно все синим пламенем, кому какое дело до моей личной жизни», – и звонишь ему. Тебе до нее дело, вот кому. И не жди выздоровления на следующий день, чудес на свете не бывает.
Конфликты. Если ты с кем-то поссорилась и чувствуешь себя уязвленной, подвергшейся необоснованным нападкам или остро переживаешь свое поражение, то такое состояние тоже может привести к соскальзыванию. Девизом его могут служить слова: «Все и так меня ненавидят, так что какая разница, вот возьму и позвоню». Вовсе и не все тебя ненавидят, а вот ты, если сделаешь это, станешь ненавидеть себя еще больше, это факт. Так что в подобной ситуации поскорее звони подруге, с которой у тебя договор о взаимопомощи.
Желание расквитаться. Ты понравилась какому-нибудь мужчине, ты имела успех, за тобой кто-то стал ухаживать, тебе назначили свидание или просто пригласили куда-нибудь – вот тут-то и таится опасность поскользнуться. Ты вдруг испытываешь настоятельную потребность немедленно позвонить «ему» и радостно сообщить, как у тебя все хорошо, а также намекнуть на «кое-что» такое, что, по твоим прикидкам, заставит его ревновать и скрести от досады в затылке. Подобная ситуация в любом случае – палка о двух концах. Не он, а именно ты кончишь тем, что начнешь жалеть, что ушла от него или дала ему уйти. Имей в виду: для того, чтобы тебе стало лучше и не пытайся расквитаться с ним.
Самообман. У тебя всегда найдется оправдание, если тебе почему-то захочется делать то, что сделать необходимо, а уж по части уловок, помогающих обмануть себя и совершить то, чего ни в коем случае делать нельзя, тебе просто нет равных. Чаще всего это касается всяческих проверок, которые ты ему устраиваешь, в том числе и когда звонишь и тут же вешаешь трубку. Остерегись, ты все равно в результате все испортишь и только себе навредишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48