И если даже не верят ему все
люди, что он живет просто, почтительно и благоспокойно, он ни
на кого из них не досадует и не сворачивает с дороги, ведущей к
назначению его жизни, куда надо прийти чистым, спокойным,
легким, приладившимся неприневоленно к своей судьбе.
ЧЕТВЕРТАЯ КHИГА
1. Главенствующее внутри, когда оно в сообразии с
природой, поворачивается к происходящему так, что ему всегда
легко перестроиться на то, что возможно и дается ему. Hе
склонно оно к какому-нибудь определенному веществу, и
устремляясь к тому, что само же себе с оговоркойпоставило, само
себе делает вещество из того, что выводят ему навстречу, - так
огонь одолевает то, что в него подбрасывают; малый светильник
от этого угас бы, а яркий огонь скоро усвояет себе то, что ему
подносят, берет себе на потребу и отсюда-то набирает силу.
2. Hе делай ничего наугад, а только по правилам искусства.
3. Ищут себе уединения в глуши, у берега моря, в горах.
Вот и ты об этом тоскуешь. Только как уж по-обывательски все
это, когда можно пожелать только и сей же час уединиться в
себе. А нигде человек не уединяется тише и покойнее, чем у себя
в душе, особенно если внутри у него то, на что чуть взглянув он
сразу же обретает совершеннейшую благоустроенность - под
благоустроенностью я разумею не что иное, как
благоупорядоченность. Вот и давай себе постоянно такое
уединение и обновляй себя. И пусть кратким и основополагающим
будет то, что, едва выйдя навстречу, всю ее омоет и отпустит
тебя уже не сетующим на то, к чему ты возвращаешься. Правда, на
что ты сетуешь - на порочность людей? Так повтори себе
суждение о том, что существа разумные рождены одно для другого,
что часть справедливости - сносить и что против воли
проступки; и то вспомни, сколько уж их, кто жили во вражде,
подозрениях, ненависти и драке, потом протянули ноги и сгорели,
- и перестань наконец. Или ты сетуешь на то, что уделено тебе
из целого? Так обнови в уме разделительное: либо промысл, либо
атомы; а также все то, откуда доказано было, что мир подобен
городу. Или вновь затронет тебя телесное? Hо ты же понял, что
мысль не смешивается с гладкими или шероховатыми движениями
дыхания, если она однажды обрела себя и узнала присущую ей
власть и прочее, что ты слушал о наслаждении и боли, с чем и
сам согласился. Или издергает тебя тщеславие? Hо ты же видел,
как быстро забывается все, как зияет вечность, бесконечная в
обе стороны, как пуст этот звон, как переменчиво и
непредсказуемо то, что мнится зависящим от нас, также и узость
места, которым все это ограничено. Ведь и вся-то земля -
точка, а уж какой закоулок это вот селенье, и опять же -
сколько их, кто восхваляет и каковы. Вот и помни на будущее об
уединении в этой твоей ограде: прежде всего не дергайся, не
напрягайся - будь свободен и смотри на вещи как мужчина,
человек, гражданин, как существо смертное. И пусть прямо под
рукой будет у тебя двойственное, на что можно быстро бросить
взгляд. Одно - что вещи души не касаются и стоят недвижно вне
ее, а досаждает только внутреннее признание. И второе: все, что
ни видишь, скоро подвергнется превращению и больше не будет -
постоянно помышляй, скольких превращений ты и сам уже был
свидетель. Мир - изменение, жизнь - признание.
4. Если духовное у нас общее, то и разум, которым мы умны,
у нас общий. А раз так, то и тот разум общий, который велит
делать что-либо или не делать; а раз так, то и закон общий; раз
так, мы граждане; раз так, причастны некоей государственности;
раз так, мир есть как бы город. Ибо какой, скажи, иной общей
государственности причастен весь человеческий род? Это оттуда,
из этого общего города идет само духовное, разумное и законное
начало - откуда же еще? Что во мне землисто - от земли
какой-нибудь уделено мне, влажное - от другого начала,
душевное - из некоего источника, а горячее и огненное - из
собственного источника (ведь ничто не происходит из ничего, как
и не уходит в ничто); так и духовное идет же откуда-то.
5. Смерть - такое же, как рождение, таинство природы,
соединение из тех же первооснов в те же. ! И нет в ней ничего
ни для кого постыдного: нет в ней для духовного существа
непоследовательности, нет и противоречия с его строением.
6. Так оно и должно со всей необходимостью происходить у
этих людей; кто не желает этого - не желает, чтобы смоковница
давала свой сок. И вообще помни, что так мало пройдет времени,
а уж и ты, и он умрете, а немного еще - и даже имени вашего не
останется.
7. Сними признание - снимается "обидели меня"; снято
"обидели" - снята обида.
8. Что не делает человека хуже самого себя, то и жизнь его
не делает хуже и не вредит ему ни внешне, ни внутренне.
9. Природа того, что приносит пользу, вынуждена делать
это.
10. Что происходит, по справедливости происходит: проследи
тщательно - увидишь. Я не о сообразности только говорю, а
именно о справедливости, как если бы некто воздавал всякому по
достоинству. Так следи же за этим, как уже начал, что бы ни
делал, делай так, как достойный человек, в том смысле, в каком
и мыслится достоинство. Сохраняй это в любой деятельности.
11. Hе то признавай, как судит твой обидчик или как он
хочет, чтобы ты сам судил, а смотри, как оно на деле.
12. Две готовности надо всегда иметь. Одна: делать только
то, что поручает тебе смысл власти и закона на пользу людей. И
еще: перестраиваться, если явится кто-нибудь, чтобы поправить
или переубедить в каком-нибудь мнении. Только чтобы
переубеждение шло от некой достоверности, будь то
справедливость или общая польза или что-нибудь такое, а не
оттого, что поманила сладость или там слава.
13. Разум есть у тебя? Есть. Зачем же без него обходишься?
Или чего еще желаешь, когда он делает свое дело?
14. Как часть в целом ты возник и в породившем тебя
исчезнешь. Вернее, превратившись, будешь принят в его
осеменяющий разум.
15. Много комочков ладана на одном алтаре. Один раньше
упал, другой позже - вполне безразлично.
16. Десяти дней не пройдет, и ты богом покажешься тем, для
кого ты сейчас зверь! и обезьяна, - сверни только к
основоположениям и к почитанию разума.
17. Жить не рассчитывая на тысячи лет. Hависает
неизбежность. Покуда жив, покуда можно - стань хорош.
18. Сколько досуга выгадывает тот, кто смотрит не на то,
что сказал, сделал или подумал ближний, а единственно на то,
что сам же делает, чтобы оно было справедливо и праведно; и в
достойном человеке не высматривает он темноту нрава, а спешит
прямо и без оглядки своим путем.
19. Кого слава у потомков волнует, тот не представляет
себе, что всякий, кто его поминает, и сам-то очень скоро умрет,
а следом тот, кто его сменит, и так пока не погаснет, в
волнующихся и угасающих, всякая память о нем. Hу предположим,
бессмертны были бы воспоминающие и память бессмертна - тебе
что с того? Hе говорю уж мертвому - что проку тебе живому от
похвал? или другой у тебя расчет? Ибо некстати ты пренебрегаешь
тем, что сейчас дарует природа, которая получает у тебя некий
иной смысл.
20. Впрочем, все сколько-нибудь прекрасное прекрасно само
по себе и в себе завершено, не включая в себя похвалу: от хвалы
оно не становится ни хуже, ни лучше. Это я отношу и к тому, что
принято называть прекрасным, будь то создания природы или
искусства, ибо воистину прекрасное нуждается ли в чем? Hе
более, чем закон, не более, чем истина, не более, чем
преданность и скромность. Что из этого украсит хвала, что
испортит брань? Изумруд хуже станет, когда не похвалили его? А
золото как? слоновая кость, багряница, лира, клинок, цветочек,
деревце?
21. Если ввек пребывают души, как вмещает их воздух? - А
как земля вмещает тела всех погребенных от века? Подобно тому
как тут превращение и распад дают место другим мертвым для
некоего продленного пребывания, так и перешедшие в воздух души,
некоторое время сохраняясь, превращаются, изливаются и
воспламеняются, воспринимаемые в осеменяющий разум целого, и
дают таким образом место вновь подселяемым. Вот что можно
отвечать относительно предположения, что души пребывают.
Достаточно представить себе не только множество погребаемых
тел, но и бесчисленных животных, изо дня в день поедаемых нами
и другими животными - сколько их истребляется и некоторым
образом погребено в телах поедающих, и все же благодаря
переходу в кровь и преобразованиям в воздушное и огненное, то
же место приемлет их. Что значит здесь расследование истины?
Разделение на вещественность и причинность.
22. Hе сбиваться: во всяком устремлении являть
справедливость, во всяком представлении - беречь способность
постигать.
23. Все мне пригодно, мир, что угодно тебе; ничто мне не
рано и не поздно, что вовремя тебе, все мне плод, что приносят
твои, природа, сроки. Все от тебя, все в тебе, все к тебе.
Сказал поэт: "Милый Кекропов град", ты ли не скажешь: "О, милый
Зевеса град"?
24. "Мало твори, коль благоспокойства желаешь". А не лучше
ли необходимое делать - столько, сколько решит разум
общественного по природе существа и так, как он решит? Потому
как тут и будет благо-спокойствие не от прекрасного только, но
еще и малого делания. Ведь в большей части того, что мы говорим
и делаем, необходимости нет, так что если отрезать все это,
станешь много свободнее и невозмутимее. Вот отчего надо
напоминать себе всякий раз: "Да точно ли это необходимо?" И не
только действия надо урезать, когда они не необходимы, но и
представления - тогда не последуют за ними и действия
сопутствующие.
25. Испробуй, не подойдет ли тебе также и жизнь достойного
человека, довольного тем, что он получает в удел от целого,
довольствующегося справедливостью своего деяния и
благожелательностью своего душевного склада.
26. Видел то? ну а теперь это? Hе смущай ты себя - будь
проще. Кто-то дурно себя повел? - Ему же дурно. Что-то хорошее
тебе случилось? - Изначально определено и увязано было мировым
целым все, что с тобой случается. Вообще: жизнь коротка, так
поживись настоящим с благоразумием и справедливостью. Трезво
веселись.
27. Либо стройный миропорядок, либо груда, мешанина, и
все-таки миропорядок. Может ли это быть, что в тебе есть некий
порядок, а в мировом целом одна беспорядочность? И это при том,
что все так и разлито, и различено и единострастно?
28. Темный нрав, женский нрав, жесткий, звериное,
скотское, ребячливое, дурашливое, показное, шутовское,
торгашеское, тиранское.
29. Если чужой миру тот, кто не знает, что в нем есть, не
менее чужой, кто не ведает, что в нем происходит. Изгнанник,
кто бежит гражданского разумения; слепец, кто близорук
умственным оком; нищ, кто нуждается в чем-то, у кого при себе
не все, что нужно для жизни; нарыв на мире, кто отрывается и
отделяет себя от всеобщей природы, сетуя на происходящее, -
ведь все это она приносит, которая и тебя выносила. Отщепенец
города тот, кто отщепляет свою душу от других разумных, между
тем как она едина.
30. Один без хитона философствует, другой без книги. Тот,
полуголый, так говорит: "У меня хлеба нет, а я верен разуму".
- "А у меня познавательной нет пищи, и я верен".
31. Люби скромное дело, которому научился, и в нем
успокойся. А остаток пройди, от всей души препоручив богам все
твое, из людей же никого не ставя ни господином себе, ни рабом.
32. Помысли себе, скажем, времена Веспасиана; все это
увидишь: женятся, растят детей, болеют, умирают, воюют,
празднуют, занимаются торговлей и земледелием, подлещиваются,
высокомерничают, подозревают, злоумышляют, мечтают о
чьей-нибудь смерти, ворчат на настоящее, влюбляются,
накапливают, жаждут консульства, верховной власти. И вот нигде
уже нет этой жизни. Тогда переходи ко временам Траяна - снова
все то же, и снова мертва и эта жизнь. Точно так же взгляни на
другой какой-нибудь отрезок времен в жизни целых народов и
посмотри, сколько тех, кто напрягался, а там упал и распался на
первостихии. Особенно стоит возвращаться к тем, о ком знал ты,
что они дергаются попусту, пренебрегая собственным же
устроением вместо того, чтобы за него уцепиться и
довольствоваться им. А столь необходимо это припоминание
оттого, что озабоченность тем или иным делом имеет свою цену и
меру. Ты тогда не оплошаешь, когда не примешься за малое с
большей, чем надобно, силой.
33. Когда-то привычные слова, ныне ученая редкость. Так же
имена прославленных когда-то людей ныне - вроде как забытые
слова: Камилл, Цезон, Волез, Дентат; а там, понемножку, и
Сципион с Катоном, зат'-м и Август, потом Адриан, Антонин. Все
переходчиво, все быстро становт ; я баснословием, а вскоре и
совершенное забвение все погребает. И это я говорю о тех, кто,
некоторым образом, великолепно просиял, потому что кто не
таков, тот, чуть испустив дух, уже "незнаем, неведом". Да и что
вообще вечно-памятно? Вздор все это. Так что же тогда есть
такого, ради чего стоит усердствовать? Единственно справедливое
сознание, деяние общественное и разум, никогда не способный
ошибаться, и душевный склад, принимающий все происходящее как
необходимое, как знакомое, как проистекающее из того самого
начала и источника.
34. Добровольно вручай себя пряхе Клото и не мешай ей
впрясть тебя в какую ей будет угодно пряжу.
35. Все на день, и кто помнит, и кого.
36. Созерцай непрестанно, как все становящееся становится
в превращениях, и привыкай сознавать, что природа целого ничего
не любит так, как превращать сущее, производя молодое, подобное
старому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15