Как они полагали, такое утверждение вело к недопустимому сравнительному упрощению беспрецедентных преступлений холокоста. Некоторые критики Нольте даже считали, что уничтожение национал-социалистами евреев было преступлением не только единственным в своем роде, но и в конечном счете необъяснимым D. Diner. Zwischen Aporie und Apologie. Ober Grenzen der Historisierbar-keit des Nationalsozialismus // Id. (Hg.). Ist der Nationalsozialismus Geschichte? Zur Historisierung des Historikerstreits. Frankfurt/M., 1987, 62-73.

, стоящим на «грани понимания» H. Loewy (Hg.). Holocaust: Die Grenzen des Verstehens. Eine Debatte uber die Besetzung der Geschichte. Reinbek, 1992.

.
Но это не было последним словом в споре. После совершенно неожиданного краха коммунизма в Европе произошло столь же неожиданное возрождение теории тоталитаризма, причем общая допустимость сравнения коммунизма и национал-социализма теперь уже почти не оспаривается. При этом мирятся с тем, что «каждое структурное сравнение […] неизбежно приводит также к релятивизму в восприятии ценностей культуры», как откровенно признает один из сторонников подобных умозрительных сопоставлений /. Geiss. Hysterikerstreit. Bonn, 1992, 120.

. Это делается вполне сознательно и с политической целью. С немецкой точки зрения, такие сравнения преступлений немцев с преступлениями «других» могут и должны привести к релятивизму в отношении их собственной вины. Именно это пытались делать в историко-политических дебатах о Гольдгагене Ср. по этому поводу: W. Wippermann. Wessen Schuld? Vom Historikerstreit zur Goldhagen-Kontroverse. Berlin, 2. Aufl. 1997.

, о «Черной книге коммунизма» S. Courtois et cd. Das Schwarzbuch des Kommunismus. Unterdruckung, Verbrechen und Terror. Munchen, 1998. К критике: J. Mecklenburg/W. Wippermann (Hg.). «Roter Holocaust»? Kritik des Schwarzbuchs des Kommunismus. Hamburg, 1998.

и о речи писателя Мартина Вальзера К этому: W. Wippermann. Geschichtspolitik. Zu aktuellen zeitgeschichtlichen Kontroversen // Praxis Politische Bildung, 3, 1999, 285–289.

. Но мы не можем и не должны далее углубляться в этот вопрос, поскольку указанные дебаты лишь косвенным образом связаны с проблемой общего понятия фашизма.
Косвенным образом, потому что от тезиса о беспрецедентности холокоста, столь единодушно и решительно выдвинутого в ответ на утверждения Нольте еще во время «спора историков», теперь отказываются, пусть еще и не открыто, но уже обходя его молчанием. Впрочем, было бы нечестно упрекать сторонников общего понятия фашизма в их релятивистском подходе к холокосту, если они действительно не признают его особый характер. К тому же исключительность холокоста отрицается далеко не всеми исследователями и теоретиками фашизма – по большому счету любое историческое событие исключительно. Собственно, это делали только некоторые марксисты-догматики, пытавшиеся объяснить сущность фашизма почти исключительно ссылкой на его прокапиталистическую функцию; при этом они недопустимо недооценивали роль антисемитской и расистской идеологии. Но эти марксисты, не придававшие должного значения холокосту по идеологическим, а также по политическим (точнее – антисемитским) мотивам, в настоящее время играют совсем незначительную роль Все же марксистские исследования фашизма никоим образом не прекратились. Ср., например: К. Fritzsche. Faschismustheorie: Konzeptionen, Kontroversen und Perspektiven / / F. Neumann (Hg.). Handbuch. Politische Theorien und Ideologien. Bd. I. Opladen, 1995, 179–228.

.
Напротив, исследователи и теоретики фашизма, как правило, совсем не склонны к релятивизму в отношении холокоста, и им незачем это делать. Во всяком случае, это справедливо, когда они должным образом учитывают программное значение фашистской идеологии и, в частности, ее расистской составляющей. При этом расизм никоим образом не тождественен антисемитизму и не сводится к нему По поводу следующего определения расизма: W. Wippermann. Was ist Rassismus? Ideologien, Theorien, Forschungen / / B. Danckwortt et al. (Hg.). Historische Rassismusforschung. Ideologen – Tater – Opfer. Hamburg, 1995, 9-33; Id. «Gefangnisse von langer Dauer». Состояние и задачи исторического исследования расизма в: С. Lepp/B. Danckwortt (Hg.). Von Grenzen und Ausgrenzung. Interdisziplinare Beitrage zu den Themen Migration, Minderheiten und Fremdenfeindlichkeit. Marburg, 1997, 159–174.

.
Под расизмом обычно понимаются теории и представления, исходящие из врожденной неравноценности различных человеческих рас; но, по мнению современных антропологов, рас вообще не существует, поскольку все люди столь различны и в то же время столь одинаковы, что деление людей на расы неправомерно. Наряду с этим антропологическим расизмом есть еще биологический, или социальный, расизм, предполагающий генетически обусловленную неравноценность людей и требующий на этом основании препятствовать размножению всех «наследственно больных» и «асоциальных» или просто убивать их, создавая в то же время для всех «здоровых» и «дееспособных» наилучшие условия воспроизводства. Однако вопрос о роли биологического и антропологического расизма не исчерпывает всей его сущности. Речь идет об идеологии программного характера. Объявленные расистами планы перевоспитания или уничтожения рас были не только средством для достижения империалистической цели; они были также расистской самоцелью Этого не признают такие теоретики расизма, как Роберт Миллс и Стюарт Холл, объясняющие расизм преимущественно на основе его политической и социальной функций. Социально-психологические подходы к объяснению расизма, предложенные Альбертом Мемми и другими, слишком ориентированы на современный расизм и пренебрегают фашистским. См. хороший обзор в: J. Zerger. Was ist Rassismus? Eine Einfuhrung. Gottingen, 1997.

.
Это видно в особенности из расовой политики немецкого «радикально фашистского» государства Подробнее об этом: M. Burleigh/W. Wippermann. The Racial State. Связь исследования расизма с исследованием фашизма все еще остается неразработанной.

. Немецкие фашисты хотели с помощью, как они выражались, «очистки народного тела» от всех «расово чуждых», «наследственно больных» и «асоциальных элементов» создать этнически и социально однородное, здоровое и дееспособное «народное сообщество», то есть «расу господ», превосходящую все другие народы и расы и тем самым имеющую право устроить новый мировой порядок по иерархическим и расистским критериям. Это имели в виду фашистские идеологи, когда провозглашали будущий «тысячелетний рейх». Жертвами этого «радикально фашистского» немецкого «расового государства» стали, наряду с «асоциальными» и «наследственно больными», прежде всего евреи, а также цыгане и славянские народы, также рассматривавшиеся как «неполноценные».
Это никак не связано с релятивизмом по отношению к холокосту. Напротив, холокост, под которым в Германии понимают (в отличие от Америки) только убийство евреев, приобретает теперь более емкое значение как часть более массового и более ужасного расового убийства. Оно было в значительной степени осуществлено «радикально фашистским» немецким «расовым государством».
Это, впрочем, не означает, что другие фашистские режимы не имели планов «окончательного решения» расовой проблемы и не проводили соответствующей политики. Расистские требования можно найти в идеологии и программах всех фашистских партий. И все фашистские режимы провели в жизнь хотя бы некоторые из них. В особенности это касается государства хорватских усташей, проводившего истребительный поход с расовой мотивировкой против евреев, цыган, сербов и боснийских мусульман. Итальянский «нормальный фашизм» тоже проводил расовую политику в самой Италии, а в особенности в захваченных странах – Ливии и Абиссинии Ср. по этому поводу: W. Wippermann. War der italienische Faschismus rassistisch? Anmerkungen zur Kritik an der Verwendung eines allgemeinen Faschismusbegriffs // W. Rohr (Hg.). Faschismus und Rassismus. Kontroversen um Ideologie und Opfer. Berlin, 1992, 108–122; E. Collotti. Die Historiker und die Rassengesetze in Italien // Faschismus und Faschismen im Vergleich. Wolfgang Schieder zum 60. Geburtstag. Vierow, 1998.

. Прежде всего это коснулось лиц, принадлежавших к славянским меньшинствам, затем так называемых колониальных народов A. Del Boca. И gas di Mussolini. И fascismo e la guerra d'Etopia. Roma, 1996; G. Schneider. Rassismus und Faschismus: Afrikaner in der italienischen Kolonialpolitik 1936–1941. Phil. Diss. Koln, 1996.

, а также итальянских евреев M. Michaelis. Mussolini and the Jews. German-Italian Relations and the Jewish Question in Italy. Oxford, 1978; M. Sarfatti. Mussolini contro gli ebrei. Cronaca dell' elaborazione delle leggi del 1938. Torino, 1994. Этому не противоречит тот факт, что итальянцы также помогали преследуемым евреям, защищая их от холокоста. По этому поводу см.: J. Steinberg. All or nothing. The Axis and the Holocaust 1941–1943. London, 1990.

и часто все еще упускаемых из виду цыган G. Boursier. Lo sterminio degli Zingari durante la seconda guerra mondiale // Studi Storici. 1995.

.
Теперь мы переходим к научным аргументам, выдвинутым против применения общего понятия фашизма. Были ли, в самом деле, различия фашистских движений существеннее их сходства? На этот вопрос можно ответить, лишь применяя сравнительный метод Например, английский исследователь фашизма Тим Мейсон в своей последней статье очень решительно указывает, что нацизм был частью большого целого и что фашизм был явлением континентального масштаба. Ср.: Т. Mason. Whatever happened to fascism // J. Caplan (Ed.). Nazism, Fascism and the Working Class: Essay by Tim Mason. Cambridge, 1995, 331.

. Но подобных исследований по-прежнему недостаточно Исключение составляет: K. D. Bracher/L. Valiani (Hg.). Faschismus und Nationalsozialismus. Berlin, 1991. Сборник содержит статьи немецких и итальянских историков, указывающих на различия между итальянским и немецким фашизмом.

. Критика, развитая в 70-е – в начале 80-х годов Гильбертом Аллардайсом G. Allardyce. What Fascism is Not: Thought on the Deflation of a Concept // American Historical Review, 84, 1979, 367–388.

, Берндом Мартином B. Martin. Zur Tauglichkeit eines ubergreifenden Faschismus-Begriffs. Ein Vergleich zwischen Japan, Italien und Deutschland // Vierteljahrshefte fur Zeitgeschichte, 29, 1981, 48-73.

и Ренцо де Феличе R. De Felice. Der Faschismus. Ein Interview mit M. A. Ledeen. Stuttgart, 1977. Ср. по этому поводу: M. Ledeen. Renzo De Felice and the Controversy over Italian Fascism // Journal of Contemporary History, 11, 1976, 269–283.

, была необоснованной. И все же, по крайней мере, в Германии она достигла своей цели, так как сравнительные исследования фашизма остановились перед «кучей развалин» W. Wippermann. Vom «erratischen Block» zum Scherbenhaufen. Ruckblick auf die Faschismusforschung // Th. Nipperdey et al. (Hg.). Weltburgerkrieg der Ideologien. Antworten an Ernst Nolte. Berlin, 1993, 207–215.

.
Но за пределами Германии дело обстояло иначе. В то время как француз Пьер Экоберри P. Aycoberry. La question nazi. Essai sur les interpretations du national-socialisme (1922–1975). Paris, 1979.

и израильтянин Зеев Штернгель Z. Sternhell. Neither Right nor Left: Fascist Ideology in France. Los Angeles, 1986.

, пользуясь общим понятием фашизма, отказываются от подробных сравнений, итальянские историки, такие, как Лучано Казачи L. Casali. Fascismi. Partito, societa e Stato nei documenti del fascismo, del nazionalismo e del franchismo. Bologna, 1995.

, Энцо Колотти E. Collotti. Fascismo, fascism!. Firenze, 1989.

, Густаво Корни G. Comi. Fascismo e fascism!. Movimenti, partiti, regime in Europa e nel mondo. Roma, 1989.

, Анджело дель Бока A. Del Boca et al. (ed.). II regime fascista. Storia e storiografia. Roma, 1995.

и другие, указали общие черты итальянского и немецкого фашизма, а также некоторых других фашистских движений, которые все еще решительно отрицал умерший перед этим Ренцо де Феличе. Подобные сравнения немецкого и итальянского фашизма были проведены также некоторыми английскими и немецкими историками R. Bessel (Ed.). Fascist Italy and Nazi Germany: Comparison and Contrast. Cambridge, 1996; A. De Grand. Fascist Italy and Nazi Germany: The Fascist Style of Rule. New York, 1995; S. Reichhard. Gesellschaften im Ubergang. Uberlegungen zum Vergleich faschistischer Kampfbunde in Italien und Deutschland // A. Triebe/ (Hg.). Die Pragmatik des Gesellschaftsvergleichs. Leipzig, 1997, 139–155.

. Напротив, историки, занимавшиеся спорным вопросом, следует ли считать франкистский режим фашистским, как правило (за исключением Стенли Пейна Меньше в: St. G. Payne. The Franco Regime 1936–1975. Madison, 1985; но больше в описываемой ниже книге: St. G. Payne. A history of fascism 1914–1945. Madison, 1995.

), отказывались сравнивать его с другими фашистскими движениями Ни с чем не сравнима обширная биография Франко: P. Preston. Franco. A biography. London, 1991. Указание в: J. Tusell et al. (ed.). El regimen del Franco (1936–1975). Politicay Relaciones exteriores. Madrid, 1993; R. Tapia. Franco «Caudillo»: mito у realidad. Madrid, 1995. Хорошая сводка состояния исследований: W. Bernecker. Spaniens Geschichte seit dem Burgerkrieg. Munchen, 1988.

. Впрочем, в некоторых работах, посвященных истории отдельных фашистских движений, можно найти замечания сравнительного характера См., например: A. Bauerkamper. Die «radikale Rechte» in Gro?britannien. Gottingen, 1991; A. CostaPinto. Salazar's Dictatorship and European Fascism. New York, 1995; Th. P. Linehan. East London fur Mosley. The British Union of Fascists, 1933–1940. Portland, 1996; M. Cronin. The Blueshirts and Irish Politics. Cork, 1997.

. Это справедливо и в отношении ряда общих исследований истории фашизма, старых и новых Из более старых, еще не упомянутых в этой книге, следует указать: R. A. Robinson. Fascism in Europe. London, 1981; N. O'Sullivan. Fascism. London, 1983.

. Совершенно неудовлетворителен обзор польского историка Ежи В. Борейши, посвященный «фашистским системам в Европе» и ориентированный исключительно на факты; автор всячески избегает спорного вопроса о допустимости применения общего понятия фашизма и одновременно пользуется взаимно исключающими друг друга понятиями «фашизм» и «тоталитаризм» J. W. Borejsza. Schulen des Hasses. Faschistische Systeme in Europa. Frankfurt/M., 1999.

. Наилучшие и важнейшие из новых исследований о фашизме в сравнительной перспективе принадлежат англоязычным авторам.
Из них следует упомянуть, например, американца А. Джеймса Грегора A. J. Gregor. The Ideology of Fascism. New York, 1969; Id. The Fascist Persuasion in Radical Politics. Princeton, 1974; Id. Italian Fascism and Development Dictatorship. Princeton, 1979.

, трактующего, впрочем, понятие фашизма столь широко, что оно распространяется и на коммунистические диктатуры в странах «третьего мира»; а это вынуждает автора исключить из категории фашизма как раз немецкий «радикальный фашизм».
Иначе поступили Стенли Пейн St. G. Payne. Fascism. Comparison and Definition. Madison, 1980; Id. A History of Fascism 1914–1945. London, 1995.

, а также англичане Роджер Итуэлл R. Eatwell. Towards a New Model of Generic Fascism // Journal of Theoretical Politics, 4, 1992, 162–194; Id. Fascism: A History. London. 1995.

, Роджер Гриффин R. Griffin. The Nature of Fascism. London, 1991; Id. (Ed.). International Fascism. Theories, Causes and the New Consensus. London, 1997.

и Уолтер Лакер W. Laqueur. Faschismus – Gestern, Heute, Morgen. Berlin, 1997. Важен и заслуживает упоминания также изданный им сборник: W. Laqueur (Ed.). Fascism: A Reader's Guide. Harmondsworth, 1979.

. Они положили в основу своих сравнительных исследований некоторый «идеальный» тип фашизма. При этом «фашистскими» считаются не те движения и режимы, которые обнаруживают отчетливое сходство с итальянским фашизмом, определяющим стиль и, следовательно, реальный тип фашизма, а такие, идеология и внешний образ которых удовлетворяют условиям так называемого «фашистского минимума» Ср.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38