Несмотря на самостоятельные корни Движения Лапуа, возникшего как антикоммунистическое крестьянское движение протеста, оно относится, как и последовавшее за ним «Отечественное народное движение», к группе фашистских движений, которым не удалось построить себе массовую базу. Их антикоммунистические, националистические и в меньшей степени антикапиталистические установки, особенно сближающие ОНД с другими фашистскими движениями, в конечном счете оказались мало влиятельными, поскольку политическая атмосфера Финляндии, хотя и проникнутая резким антикоммунизмом, в то же время определялась стремлением сохранить, нарядe с национальной независимостью, также и парламентско-демократические структуры страны. Этот демократический и национальный консенсус финнов, не подорванный языковым спором и подлинной или мнимой коммунистической угрозой, оказался способным противостоять притягательной силе международного фашизма.


Бельгия

Бельгия также была тяжело поражена последствиями мирового экономического кризиса, после того как ей удалось восстановить в 20-е годы сильно пострадавшую от Первой мировой войны экономику Общие труды по истории Бельгии в межвоенное время: H. Pirenne. His-toire de Belgique. T. 4. Bruxelles, 1952; J. Wulequet. La Politique Interieure de 1926 a 1965 // Histoire de la Belgique contemporaine 1914–1970. Bruxelles, 1975; F. PetrL Belgien, Niederlande, Luxemburg vom Ende des I. Weltkrieges bis zur Politik der europaischen Integration 1918–1970 // Schieder (Hg.). Handbuch. Bd. 8, 699–728, особенно 705-07.

. Но тяжелый кризис бельгийской политической системы в 30-е годы объяснялся не только и даже не столько экономическими причинами. Гораздо важнее экономических и социальных проблем был здесь языковой вопрос, который привел к образованию двух противостоявших друг другу национализмов. С одной стороны, это был национализм франкоязычных валлонов, с другой – национализм фламандцев.
Фламандские националисты энергично выступали против господствующего влияния французского языка в бельгийской культуре, администрации и армии. Некоторые из них во время Первой мировой войны сотрудничали с немцами, обещавшими им создать независимую Фландрию. Поскольку после войны они подверглись преследованиям и наказаниям со стороны властей, эти люди не были склонны поддерживать бельгийскую правительственную систему. Но и другая, гораздо большая часть фламандцев, сражавшихся против немцев в бельгийской армии, должна была с разочарованием констатировать, что их лояльная позиция не была вознаграждена уступками в языковом вопросе. Напротив, притязания фламандцев на большее признание их языка в администрации и в общественной жизни Бельгии столкнулись с резкой критикой валлонских националистов. Лишь в период с 1932 по 1938 год языковой вопрос удалось урегулировать к некоторому удовлетворению фламандцев. Столь позднее и всего лишь предварительное решение языковой проблемы объяснялось главным образом расколами и поляризацией бельгийской партийной системы.
До Первой мировой войны эта страна, населенная исключительно католиками, управлялась крупной и могущественной Крестьянской партией. Но после введения в 1919 году всеобщего избирательного права для мужчин эта партия утратила свое господствующее положение. Если в 1912 году она еще получила 51,5% голосов, то на выборах 1919 года ей пришлось довольствоваться 38,8% голосов и 73 местами в парламенте. Между тем социалистическая партия удвоила число поданных за нее голосов и имела теперь 70 мест в парламенте вместо 37. На выборах 1925 года она получила еще 8 мест. Либералы, получившие на этих выборах лишь 16,6% голосов, были тем самым окончательно вытеснены на третье место. Коммунистическая партия, впервые сумевшая провести в парламент двух депутатов, оставалась относительно слабой, поскольку она никогда не получала больше 6% поданных голосов.
Возникла необходимость в образовании коалиционных правительств, но коалиции между католической и либеральной партиями, как и между католической и социалистической, всегда складывались очень трудно. Коалиционные правительства часто сменяли друг друга: в период между войнами в Бельгии было не менее 18 правительств.
Эти раздоры и неустойчивость политической системы больше всего использовало фламандское националистическое движение О фламандском и валлонском национализме и фашизме: J. Stengers. Belgium // Rogger, Weber (Eds.). European Right, 128-66; Nolte. Krise, 272-75; R. Baes. Joris van Severen. Une ame. Bruxelles, 1965; J. Willequet. Les fascismes belgiques et la Seconde Guerre mondiale // Revue dliistorique de la deuxieme guerre mondiale, 17, 1967, 85-109; J. – M. Etienne. Le mouve-ment Rexistes jusqu'en 1940. Paris, 1968; L. Schepens. Fascists and Nationalists in Belgium 1919–1940 // Larsen et al (Eds.). Who Were the Fascists, 501-16; D. Wallef. The Composition of Christus Rex // Ibid., 517-23.

. Его «Фламандский фронт» («Vlaamsche Front»), или «Фронтовая партия» («Frontpartij»), получал на выборах от 5 до 10 мест и достиг своего высшего результата – 17 мест – в 1939 году. «Фронтовая партия» была демократической партией, члены которой происходили из городской и сельской буржуазии Фландрии. Но в 1931 году один из ее руководителей Йорис ван Северен вышел из «Фронтовой партии» и основал «Союз фламандских национал-солидаристов» («Verband van Dietsch National-Solidaristen», «Verdinaso»). «Verdinaso» объединилась с другими мелкими фламандскими группировками во «Фламандский национальный союз» (ФНС, «Vlaamsch Nationaal Verband»).
Характерные черты этой «Verdinaso» трудно поддаются описанию и вызывают споры среди исследователей. В то время как часть ее членов была по-прежнему настроена в пользу парламентской демократии и даже против милитаризма, другая часть, возглавляемая Йорисом ван Севереном, все более подпадала под влияние фашизма. Прежде всего это относилось к партийной милиции ФНС, называвшейся «Фламандской национальной милицией» (Vlaamsche Nationaal Militie»), а впоследствии «Фламандским воинским орденом» («Dietsche Militanten Orde») и насчитывавшей 800 членов. Сначала ван Северен пропагандировал независимость Фландрии, но с 1937 года выдвигал концепцию «великой Бельгии». Бельгия должна была стать ядром великой державы, устроенной наподобие средневековой Бургундии и включающей, кроме Бельгии, также Нидерланды, Люксембург, Французскую Фландрию и Бургундию. Впрочем, многие из фламандских националистов были не согласны с этими империалистическими и фантастическими планами ван Северена. Они ушли из партии, не имевшей никаких успехов на выборах. После того как ван Северен в мае 1940 года был убит французскими солдатами, некоторые сторонники ВНС и фламандской «Фронтовой партии», вопреки горькому опыту Первой мировой войны и ее последствий, опять готовы были сотрудничать с немецкими оккупационными властями, рассчитывая таким образом приблизиться к своей цели – независимой Фландрии. Этим они в значительной степени, если и не окончательно, дискредитировали фламандский фашизм и национализм.
В валлонском националистическом движении пример фашизма также привлек большое внимание. Прежде всего это относится к группировке, называвшей себя с 1924 года «Национальным действием» («Action Nationale») и ставившей себе отчетливо выраженные антидемократические, антибольшевистские, антисоциалистические и антифламандские цели. Сверх того, она проповедовала создание сильного государства и введение корпоративной системы по итальянскому образцу. Это националистическое движение с примыкавшей к нему юношеской организацией «Национальное юношество» («Jeunesses Nationales»), насчитывавшей около 3 000 учеников старших классов, также с трудом поддается классификации. Однозначно фашистским был «Национальный легион» («Legion Nationale»), в который вошла большая часть «Национального действия», тогда как меньшинство влилось в католическую партию. «Национальный легион» был основан бельгийскими ветеранами войны и все более следовал в идеологическом и организационном отношении фашистскому образцу. Это особенно касалось его обмундированной и отчасти вооруженной партийной милиции под названием «Молодая гвардия» («Jeunes Gardes»). После оккупации Бельгии немецкими войсками большинство членов фашистского «Национального легиона» примкнуло к движению Сопротивления. Его лидер Хунарт (Hoonaert) умер в 1944 году в немецком концентрационном лагере.
Третья и самая значительная фашистская партия Бельгии (после ФНС с его ядром «Verdinaso» и валлонского «Национального легиона») развивалась другим путем. Ее оснойал в 1935 году под именем «Народный фронт» («Front Populaire») студент Леон Дегрель, но обычно ее называют «Движением рексистов», по имени Издательства католического действия «Rex».
Подобно лидеру ФНС (или «Verdinaso») ван Северену, Дегрель происходил из состоятельной семьи. После того как он приобрел некоторую известность в качестве редактора студенческой газеты, он стал в 1930 году руководителем уже упомянутого католического издательства, названного так по имени культа Христа-Царя (Christus Rex). Этот культ насаждался в Бельгии в 20-е годы католической церковью, националистическая и резко антикоммунистическая позиция которой отражала влияние итальянского фашизма. Это особенно касалось отчасти военизированных юношеских организаций бельгийской католической церкви. Дегрель, которому Католическая партия поручила в 1932 году организацию предстоявшей избирательной борьбы, по-видимому, хотел усилить националистический и антикоммунистический курс внутри Католической партии и католического светского движения. Когда этот его курс встретил сопротивление, он открыто и резко атаковал Католическую партию; после того как он уличил руководящих политиков этой партии в коррупции, партия с ним порвала. Но Дегрель, не побоявшись этого, основал вместе с другими бывшими членами Католической партии и католической светской организации свою собственную партию «рексистов».
Она рассматривала парламентскую систему как коррумпированную и слабую, требуя ее радикального пересмотра и ограничения всеобщего избирательного права, несовместимого с элитарными и иерархическими представлениями Дегреля. Хотя движение рексистов предлагало также программу борьбы с безработицей, требовавшую сокращения иностранной рабочей силы в Бельгии, цели рексистов были скорее консервативного и католического, чем открыто фашистского типа. Поскольку Дегреля поддерживали некоторые бельгийские финансовые круги, он мог вести интенсивную и дорогостоящую избирательную борьбу. Это привело к успеху: на парламентских выборах 1936 года рексисты сразу же получили 11,5% голосов и 21 место. Этим они почти сдвинули с третьего места либеральную партию. Хотя Дегрель не придерживался в языковом вопросе решительно антифламандской позиции, его партия получила особенно активную поддержку в сельских местностях Валлонии, где за нее голосовало свыше 25% избирателей. В Брюсселе и его окрестностях, где жили и фламандцы, и валлоны, ее доля голосов составляла от 15% до 20%. Но в большинстве областей Фландрии рексисты получили лишь 5%. Их избиратели, как и члены этого движения, происходили преимущественно из буржуазии и чиновников. Большая часть их раньше поддерживала Католическую партию.
После этого избирательного успеха Дегрель постоянно пытался возбуждать политическое беспокойство, вынуждая проводить дополнительные выборы, поскольку депутаты-рексисты слагали с себя полномочия. Дегрель, положение которого в движении рексистов было неоспоримо, хотел превратить эти дополнительные выборы в плебисциты. Но другие партии увидели опасность и приняли вызов. На вынужденных дополнительных выборах в Брюсселе против Дегреля выступил молодой и энергичный премьер-министр Пауль ван Зеланд. Поскольку ван Зеланда поддержала не только его собственная Католическая партия, но также социалисты, либералы и даже коммунисты, он получил 75% поданных голосов, тогда как Дегрель набрал едва 19%. Дополнительные выборы в апреле 1937 года рассматривались как решительное поражение Дегреля С того времени влияние рексистов стало явно убывать. Из их партии ушли многие члены и даже некоторые лидеры.
Но для ослабления рексистов особенно показателен был тот факт, что католическая церковь, в поддержке которой Дегрель был уверен, от него решительно отмежевалась. Архиепископ Малина публично указал на рексистов как на опасность для страны и для католической церкви. По-видимому, бельгийский епископат, видя начавшийся в Германии церковный конфликт, понял, что слишком тесное сотрудничество с фашизмом не столь выгодно, как это казалось в первое время после заключения конкордата с фашистской Италией (1929) и с национал-социалистской Германией (1933).
Ответ Дегреля на защитные меры Католической партии состоял в том, что он все более отчетливо следовал образцу фашистской Италии. Теперь рексисты искали и находили поводы для насильственных столкновений со своими политическими противниками. Но эти акции не могли остановить падения политического влияния рексистов, наметившегося уже на коммунальных выборах 1938 года. На парламентских выборах 1939 года рексисты получили всего лишь 4,4% голосов и 4 места. Тем самым они превратились в политически бессильную сектантскую группу. Продолжался выход из партии, поскольку Дегрель занимал теперь вдобавок открытую антисемитскую позицию, не находившую в Бельгии особой поддержки (партии «Verdinaso» и «Национальный легион» тоже не придерживались антисемитской ориентации). Между тем Дегрель продолжал открыто прославлять Гитлера, на партию которого он все больше ориентировался вместо восхваляемого прежде итальянского образца. После того как Дегрель вдобавок одобрил немецкое нападение на Польшу, Данию и Норвегию, его движение подверглось в Бельгии полной изоляции и бойкоту. Но это не помешало Дегрелю и немногим оставшимся членам его партии после немецкой оккупации страны превратиться в коллаборационистов. Вместе с некоторыми другими рексистами, в том числе и с молодыми людьми, вступившими в движение лишь после 1940 года, Дегрель участвовал в рядах войск СС в войне против Советского Союза.
Ни одно из трех фашистских движений Бельгии не было основано как фашистская партия. «Verdinaso» и ФНС возникли из нефашистского фламандского национального движения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38