В эту минуту скрипнул ставень и послышался легкий треск. Точно град бил по стеклам. Кто-то бросил пригоршню песку в затворенное окно, с которого Лизбет не спускала глаз.
В наступившей тишине слышно было, как бьются сердца девушек.
Жанна судорожно сжала руку подруги. Трижды повторился сигнал.
Лизбет отворила окно. Жанна едва не упала в обморок.
— Крепись, милая, — обратилась к ней Лизбет. — Мы спасены.
Она выглянула в окно. В слабом свете неполной луны неподвижно стояли два человека в плащах.
— Кто там? — Едва слышно спросила Лизбет.
— Луи! — ответил один также тихо.
— Шиллер?
— Да.
— Настал час?
— Да.
Девушка с трудом сдержала готовый вырваться крик радости.
— Мы спасены, Жанна! Жанна шептала молитву.
Лизбет тихим голосом, утонувшим в шуме вечернего ветра, произнесла:
— Лизбет Тюльер ждет своего жениха.
— Надейтесь! — последовал ответ.
ГЛАВА VII. Желтая птица гонится за двумя зайцами
А теперь вернемся к нашим старым знакомым: Фрэнсису де Вердьеру и Гастону Дюфальга.
Итак, их потревожил выстрел проводника.
Пока они разговаривали с незнакомцем, охотник решил пойти на разведку и вскоре вернулся.
— Что случилось? — спросил доктор, поспешив охотнику навстречу.
— Ничего особенного, — пожав плечами, ответил охотник. — Я напал на след ночного бродяги и подстрелил ему крыло.
— Надеюсь, вы не убили его? — с беспокойством спросил доктор.
— Поклясться не могу. Темно, ничего не видно. Во всяком случае, в ближайшее время он нас не потревожит.
— Тем лучше, ну его ко всем чертям, — сказал капитан. — Вокруг все спокойно?
— Спокойно. Шпионы предупреждены и не двинутся с места. Ручаюсь. Так что можно поспать. Я не прочь, но на всякий случай не плохо бы по очереди дежурить. Мало ли что может случиться в пустыне. Впрочем, поступайте как вам угодно.
— Это верно, — согласился доктор. — Осторожность никогда не мешает. Если хотите, я подежурю до полуночи, потом кто-нибудь покараулит до четырех, последний — до рассвета.
— Я вторым подежурю, если не возражаете, — сказал охотник. — Капитан пусть дежурит последним. Согласны?
— Разумеется.
— Стало быть, решено. Доброй ночи, господа! Желтая птица снова закутался в одеяло и вскоре громко захрапел.
Молодые люди еще побеседовали, покурили, потом капитан лег спать, и на биваке воцарилась тишина.
Один доктор бодрствовал. Примерно с час сидел у костра, подперев голову рукой и о чем-то размышляя, после чего принялся ходить взад-вперед, время от времени бросая взгляд на спящих.
Охотник, продолжая храпеть, открыл глаза и не спускал их с доктора.
Вдруг где-то совсем близко зашипела змея.
Доктор вздрогнул и остановился. Шипение повторилось, но совсем тихо, почти неслышно.
Удостоверившись, что его спутники спят, доктор скрылся в кустарнике.
Охотник вскочил на ноги и с торжествующей улыбкой на лице кинулся следом за доктором. Тот шел быстро, не оборачиваясь, видно спешил на встречу. Ему и в голову не приходило, что за ним следят. Поэтому он не соблюдал особой осторожности, только старался не производить шума.
Так достиг доктор Гумбольдт-ривер. Берега в этом месте были крутые, поросшие густым кустарником. Отличное место для тайной встречи.
На берегу сидел человек. Тот самый, что два часа назад приходил к биваку.
— Я думал, вы не придете, — сказал он доктору. — Заждался.
— Напрасно упрекаете меня, любезный Густон. Путь от бивака сюда неблизкий. Надо было поближе подойти.
— Чтобы меня убил ваш проклятый канадец! Он и так ранил меня. А стрелял наугад! — Густон показал перевязанное тряпкой плечо. Тряпка вся намокла от крови. — Этот негодяй хитер, как мускусная крыса! От него не спрячешься.
— Вы думаете, он стрелял именно в вас?
— Именно в меня! Но он дорого за это заплатит. Попади он ниже, убил бы наповал. А ведь он стрелял в темноте.
— Поверьте, мне очень жаль, что так случилось, Густон.
— Что теперь жалеть. Рана легкая, слава Богу, не стоит говорить о ней. А вас я должен предупредить. Не доверяйте Желтой птице. Негодяй с вами ходит.
— Вы что-то узнали?
— Ничего не узнал. Он так ловок, что не выдаст себя. Но предчувствие меня никогда не обманывало.
— Попробую наблюдать за ним и, если что-то замечу, пристрелю как собаку!
— И правильно сделаете. А теперь поговорим о наших делах.
— Да, и, пожалуйста, побыстрее. Мне нельзя долго задерживаться. Они могут проснуться.
— Слушайте же меня. Бригам Юнг расположен к вам и сделает все, что в .его силах, как обещал. Но действовать в открытую он не решается. Соединенные Штаты опять грозят нам войной. Так что у начальника и без того дел хватает. Главное — не применять насилия. Вот когда девушек перевезут в Дезерет, дело другое. Там начальник все возьмет на себя. А пока вмешиваться не хочет.
— Он так хвалился своим могуществом, а его-то у него маловато, — недовольно заметил доктор.
— Ошибаетесь, любезный! Скрытое могущество еще сильнее.
— В таком случае все в порядке!
— В вашем распоряжении десять данитов, в том числе я. Они готовы выполнить любой ваш приказ, касающийся, разумеется, данного дела. Оказывать вам помощь в случае надобности велено также старостам всех поселений. Мистер Джон Строг в любую минуту готов отправить девиц в Фильмор.
— Разве девушки уже у Джона Строга? Вы уверены в этом?
— Видел их собственными глазами, — заявил Густон, оскорбленный недоверием доктора.
— Все как будто идет хорошо.
— Вы довольны?
— Разумеется.
— Вот и прекрасно! Что вы теперь намерены делать?
— Еще не знаю. Главное, чтобы девушек увезли к тому времени, когда я со своими спутниками прибуду к мистеру Строгу.
— Допустим, их отправят, что дальше?
— Кажется, все.
— А ваш спутник?
— Я не решаюсь от него избавиться, бедняга вообразил меня своим другом.
— В таком важном деле нельзя колебаться. Вы можете проиграть. Если все откроется, он вас не пощадит.
— Мне не хотелось бы пролить кровь.
— Тогда я это возьму на себя. Мы похитим его, и все.
— Только смотрите, чтобы ни единый волос не упал с его головы! Обещаете?
— Обещаю. Не пойму только, почему вы так беспокоитесь?
— Он такой добрый и такой доверчивый! Хватит и того, что я отнял у него невесту. В иные минуты я чувствую угрызения совести.
— Но если при похищении он станет сопротивляться и завяжется драка?
— Ваше право обороняться.
— Я все понял, — рассмеялся Густон. — Вы умываете руки.
— Только не забывайте своего обещания!
— Кстати, Бригам Юнг нуждается в деньгах. Вы обяжете его, если…
— Вот письмо. Передайте ему, — перебил Густона доктор, доставая из кармана конверт. Густон схватил его и сказал:
— Стало быть, все как договорились?
— Когда мы снова увидимся и где именно?
— У Джона Строга, чем скорее, тем лучше. Время — деньги.
— Хорошо. Где остальные даниты?
— В трех милях отсюда, расположились на крутом берегу реки.
— Вам надо быть с ними. Они могут понадобиться.
— Не беспокойтесь!
— Вам нынче не повезло, мой бедный друг.
— Все ваш чертов проводник… но я рассчитаюсь с ним. Пусть лучше не попадается в руки данитов.
— Почему же?
— Его все ненавидят. Напрасно вы взяли его в проводники. Это из-за него на вас напали шошонесы.
— Но мы с капитаном их проучили, — рассмеялся доктор. — Впрочем, не подоспей Желтая птица, нам, пожалуй, пришлось бы туго. Он просто молодец!
— О! В храбрости ему не откажешь! И в ловкости тоже. Но он тверд как скала. Сам не запросит пощады и врага не помилует. Закон пустыни для него свят. Попадись он мне, я с ним быстро разделаюсь!
— Дело ваше, только пусть прежде доведет нас до места, — прибавил доктор и улыбнулся.
— Согласен. Он все равно не ускользнет от меня. Краснокожие готовы его растерзать!
— За что?
— Им здорово досталось в схватке с вами.
— Сами виноваты. Мы не нападали на них.
— Разумеется. Но для них это не имеет значения. Главное, что они пострадали. Пять человек убиты и восемь ранены.
— А ведь это дело рук Желтой птицы.
— Шошонесы жаждут мести.
— Вы разве видитесь с ними?
— Конечно!
— Подогревайте их «нежные» чувства к охотнику. Это может нам пригодиться.
— Постараюсь.
— Вам больше нечего мне сказать?
— Нечего, доктор.
— Тогда мне пора. Поздно уже. С этим проклятым проводником надо вечно быть начеку. Вдруг он проснется? Придется как-то объяснять причину моего ухода. А врать я не люблю. Это бесполезно.
— Послушайте моего совета и следите за ним.
— Не буду спускать с него глаз. До свидания.
— До скорого свидания!
Они обменялись рукопожатием, и доктор пошел назад к биваку.
— У меня еще достаточно времени, — сказал вслух данит, оставшись один. — Посплю немного, это придаст мне силы.
Но не успел он опомниться, как кто-то придавил ему грудь коленом так, что он не мог двинуться с места.
— Ты проспишь дольше, чем рассчитывал, подлец, — насмешливо шепнул Желтая птица.
Данит задрожал, он понял, что погиб, и тут же подумал, что сам поступил бы точно так же.
— Славно сыграно, — сказал данит.
— В таких делах ты мастак, — посмеиваясь, ответил охотник.
— Ты на смерть меня осудил?
— На смерть.
— Могу я выкупить свою жизнь?
— Нет!
— Так убивай, но я буду отомщен.
— Может быть. Ты готов? — спросил охотник с убийственным хладнокровием.
— Готов, — ответил данит.
— Так умри же! — вскричал канадец, вонзив в грудь даниту нож по самую рукоятку.
— Будь ты проклят!.. — произнес данит. Это были его последние слова.
— Одним меньше. Теперь их девять осталось, — пробормотал охотник. — Вы поклялись уничтожить меня! Что ж, посмотрим, кто кого!
Он взял все бумаги, что были у данита, завернул тело в плащ вместе с несколькими увесистыми камнями, крепко-накрепко связал веревкой и осторожно, без шума спустил в реку.
— Ступай ко всем чертям, — весело вскричал охотник, — и оставайся навсегда в преисподней!
Когда доктор вернулся к биваку, капитан и охотник крепко спали.
«Все обошлось», — подумал доктор, присаживаясь к костру и закуривая сигару.
Минуту спустя он взглянул на канадца.
«Густон ошибается. Пожалуй, охотник не так хитер, как он думает. Но осторожность никогда не мешает. Надо за ним последить».
В полночь, согласно уговору, доктор разбудил канадца.
— Уже пора? — спросил тот, зевая.
— Вы, кажется, хорошо спали.
— Признаться, да. Я очень устал.
— Верю, день был трудным для всех.
— Для меня особенно.
— Это верно. Знаете, что я подумал? Намне надо торопиться.
— Мне, безусловно, не надо.
— Вы нами довольны?
— Доволен. Платите хорошо, обхождение вежливое, только и остается желать, чтобы путешествие длилось вечно.
— А вы, оказывается, неприхотливы, — рассмеялся доктор.
— Мы идем к Соленому озеру?
— Да. Но проведем там не больше недели. Мормоны, говорят, не жалуют чужестранцев.
— Тем более сейчас, когда им грозит война с Соединенными Штатами. В каждом путешественнике они подозревают шпиона.
— Черт возьми! Я не думал об этом. Не изменить ли маршрут? С мормонами шутки плохи. Того и гляди начнут линчевать.
— Все это верно, но люди они честные.
— Надо переговорить с Дюфальга.
— Вот вы сейчас сказали, что нам не надо торопиться. А почему? — спросил простодушно канадец.
— Потому что хорошо бы здесь поохотиться. Места холмистые и красивые, и дичи наверняка в изобилии. Может, задержимся на денек? Дадим лошадям отдохнуть?
— Я не стал бы лезть со своими советами, но раз вы спрашиваете, скажу откровенно: вы поступаете опрометчиво, — ответил Желтая птица, озадачив доктора.
— Опрометчиво? — удивился доктор.
— Ну да! Место здесь открытое и в случае нападения защищаться будет трудно.
— Не всякий же день бывают нападения!
— Кто знает. Мы во владениях воинственных племен, а они белых ненавидят.
— Мы хорошо вооружены и вполне можем выдержать натиск, что уже доказали на деле.
— Поступайте, как знаете. Мне все равно.
— Итак, решено, мы остаемся.
— Моим долгом было предупредить вас.
— Что вы и сделали. Во всяком случае, упрекать вас никто не будет. Счастливого вам дежурства!
— А вам хорошего сна, доктор!
Вердьер растянулся на земле и тотчас уснул. На заре капитан открыл глаза.
— Уже светло! Почему же ты меня не разбудил? — вскочив, спросил он Желтую птицу.
— Мне жалко было вас будить. Вы так сладко спали, сударь, — ответил охотник.
— Спасибо вам, любезный друг, но вы совсем не спали.
— Не беда. Днем высплюсь! Ведь мы остаемся.
— Остаемся? — вскричал капитан. — Почему?
— Доктор сказал, что не надо спешить. Надо дать лошадям отдохнуть, а заодно и поохотиться.
— Что же. Мысль славная!
— Вам нравится?
— Вы, я смотрю, в духе сегодня…
— Правда, сам не знаю, с чего бы это.
— Мне надо вам кое-что сказать!
— Говорите, любезный друг.
— Не теперь, с вашего позволения. Нас может услышать доктор, если проснется!
Дюфальга удивленно взглянул на канадца.
— Верно вам говорю, капитан, — ответил тот, подмигнув.
— Как вам будет угодно.
— Поговорим, когда доктор отправится на охоту.
— Согласен!
— Главное, чтобы доктор не догадался.
— Так это тайна? — улыбаясь, спросил молодой человек. — И что, важная?
— Да, капитан, очень важная, особенно для вас, — ответил канадец тоном, заставившим капитана насторожиться.
— А теперь я пойду поить лошадей. Не забывайте, что я вам ничего не говорил и разбудил в четыре часа.
— К чему такие предосторожности?
— Узнаете. Наберитесь терпения.
Охотник ушел, а Дюфальга, сильно взволнованный, сел у костра и стал размышлять. «Что значат слова охотника? Что за тайну хочет он сообщить?»
Напрасно ломал голову капитан.
Тем временем охотник привел лошадей с водопоя, и доктор проснулся от топота копыт.
Он пожелал капитану доброго утра и спросил, как дежурил ось.
— Прекрасно! — ответил Гастон. — Пора отправляться однако.
— Вы очень спешите? — осведомился доктор, потягиваясь.
— Почему вы спрашиваете?
— Просто мне хотелось бы здесь остаться на денек, если, конечно, вы не против.
— Охотно останусь, милейший Фрэнсис, тем более, что здесь нам удалось победить краснокожих. Сейчас пойду и подстрелю парочку птиц к завтраку, чтобы вы не сомневались в моем желании остаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11