Франциск и он решили раскрасить некоторые фигурки под стражу королевск
ого дома, костюмы которой вызвали восхищение жителей Квебека, когда госу
дарственный советник по внешним связям господин де Ла Вандри прибыл в го
род по специальному поручению короля. В следующем году государственный
советник снова навестил Квебек, так как возникли некоторые проблемы. Лом
енье довольно долго общался с ним, так что у него было достаточно возможн
остей изучить детали формы и знаки различия, характерные для королевско
й стражи, этого престижного военного формирования, создававшегося коро
лями Франции в течение веков, и одно упоминание о котором вызвало ужас у в
рагов на полях сражений.
Разнообразие и тонкость исполнения этих фигурок вызывали всеобщий инт
ерес. Они переходили из рук в руки.
Трогательный момент, подтверждающий привязанность графа де Ломенье-Ша
мбор по отношению к друзьям из Вапассу, несмотря на их репутацию одиноче
к, чересчур близких к английским и французским безбожникам.
В течение зимы граф де Ломенье неоднократно приезжал к брату Люку, чтобы
помочь ему и его сыну, скульптору и художнику Ле Бассеру в изготовлении с
олдатиков.
Ч Наш новорожденный сын еще не сделал своего первого шага, Ч сказал де
Пейрак, но я смею вас уверить, что он уже достаточно взрослый, чтобы оценит
ь столь красивый подарок, и что он получит удовольствие, как и его сестрен
ка, их рассматривая, и расставляя в боевом порядке.
Господин де Ломенье рассказал, как проводил длинные зимние вечера в стен
ах спокойного монастыря Реколле а обществе брата Люка и его помощника, с
кисточками в руках, наслаждаясь фантазиями о том, как малыш будет играть.
Зимний сезон почти на девять месяцев прекращал всякое сообщение Канады
с внешним миром, поэтому Ломенье оставался в неведении относительно тра
гических событий, связанных с его другом.
«Но вы же знаете, что мы по-прежнему ваши друзья, и что мы вас не оставим»,
Ч говорили глаза Анжелики, пока он спускался по веревочному трапу в лод
ку, которая доставит его на корабль, держащий курс на Квебек.
Он улыбнулся.
Она тоже продолжала улыбаться, маша им вслед.
Но Анжелика знала, что, расставшись с ними, он снова станет подвержен преж
ним сомнениям и терзаниям, снова станет испытывать горечь, как от неразд
еленной любви. Горечь эта вдвое сильнее от того, что внушается чувствами
к женщине и смертью друга. Он не мог служить одному без того, чтобы не пред
ать другого, он не мог предпочесть одного и забыть другого, он любил их рав
ной и в то же время разной любовью и не мог вырвать кого-то одного из сердц
а и жизни, несмотря на раздумья, принуждения, дисциплину, исповеди. Он был
не в силах изгнать из мыслей и души мученика-иезуита, лучшего друга, прису
тствие которого он ощущал постоянно; тот, казалось, умолял его вернуться
на праведный путь и продолжать служить во благо церкви и Франции.
Он так же не мог забыть ее, воплощение того, что всегда было для него под за
претом, и в то же время Ч подругу, образ которой представлялся перед его м
ысленным взором, звук ее имени, музыка ее смеха раздавались в его ушах, аро
мат его духов вызывал в нем слезы волнения. И шевалье де Ломенье никак не м
ог положить конец этим терзаниям, разрывающим его между двумя людьми, ме
жду долгом и любовью.
Ему предстояло пересечь пустыню, край, где не раздастся голос утешения, г
де умирает надежда, где божественность отказывается появляться, что явл
яется самым страшным испытанием для того, кто посвятил жизнь и пожертвов
ал всеми земными радостями во имя Господа.


ЧАСТЬ ВТОРАЯ. МЕЖ ДВУХ МИРОВ


7

Наконец они подняли паруса и отправились прочь от Тадуссака.
Анжелика воспользовалась несколькими часами уединения с Жоффреем, они
наслаждались свободой, отгородившись от внешнего мира, и это она любила
больше всего. Они вновь обрели прежние привычки и не уставали им радоват
ься.
Они сидели лицом к лицу, под тентом, который натягивался над палубой в зно
йные часы, или во время дождя, или же ночью на кормовом балконе, на который
выходили их аппартаменты.
Там, полулежа на диванах и опираясь на подушки в восточном стиле, они пров
одили время в обществе друг друга, получая от этого несказанное удовольс
твие.
Они смогли сберечь свои чувства и позволить себе сгорать от двух огней: н
ежности и страсти.
Кусси-Ба подавал им турецкий кофе в маленьких чашечках тонкого фарфора
на прелестных подносиках, украшенных арабесками, которые назывались за
рф, и которые позволяли пить кофе и не обжигать пальцы. Весь этот ритуальн
ый прибор, предназначенный для кофе, да и сам напиток напоминал им о Восто
ке, переносили их к Средиземному морю, в Кандию и на остров Мальту, о котор
ом Анжелика так много говорила с Ломенье.
Она попыталась внушить ему, чтобы он вернулся во Францию, чтобы получить
помощь и поддержку среди братьев-рыцарей Сен-Жан Иерусалимских, сегодн
я называемых Мальтийцами. Но он отказывался. Он не хотел покидал Канаду, г
де покоились останки его друга, убитого индейцами.
Ч Но, однако, возвращение пошло бы ему на пользу. Как и солнце. На Мальте я
полюбила этот прекрасный свет, который заливал залы Большого Госпиталя.
Больные ели с серебряных приборов. Я посетила аптеку, хирургические каби
неты. А в крепости я любовалась, как на ветру трепещут вымпела на разнообр
азных галерах Мальты, которые были готовы выйти в море, на бой с варварами.

Внезапно она осеклась. Затем Жоффрей увидел, как она спрятала в ладонях л
ицо и воскликнула:
Ч О Боже! Это был он!
И застыла, словно погруженная в картины прошлого.
Ч Анри де Ронье, Ч произнесла она затем уже спокойнее.
Жоффрей де Пейрак задумался о нынешней ситуации. А она принимала довольн
о сложный оборот. Анжелика должна была возвратиться в Салем, потому что п
осле рождения близнецов у нее случился приступ малярии.
Охваченная жаром, который случился у нее на Средиземном море, она вообра
зила, что снова в Алжире, в плену у Османа Терраджи, визиря Мулея Исмаила, к
ороля Марокко, для которого она и была куплена. В бреду ей казалось, что он
а еще не нашла Жоффрея. Она видела себя на улицах белого города, в сопровож
дении стражников-мусульман. На перекрестке она натолкнулась на умирающ
его, побиваемого камнями, рыцаря-монаха, одного из тех, кого взяли в плен в
месте с ней на мальтийской галере, и ей слышались его крики: «Я подарил вам
первый поцелуй».
Возвратившись в Салем, В Новую Англию, она решила, что это сцена Ч плод бо
лезненного воображения и жара. Но если тем умирающим рыцарем действител
ьно был Анри де Ронье? Видение обретало конкретные формы.
Она напрягла память.
Анри де Ронье?.. Сейчас она была почти уверена. Это было имя одного из двух р
ыцарей, в обществе которых она путешествовала на мальтийской галере в по
исках Жоффрея по Средиземному морю.
Анжелика подняла голову.
Взволнованная, она рассказала мужу историю, услышанную от графа де Ломен
ье-Шамбор, и ее продолжение, о котором она вспомнила. Она и не подозревала
об этом, потому что не узнала в рыцаре в красном плаще с мальтийским крест
ом влюбленного в нее пажа из Пуатье.
Ч А он? Он узнал меня? Прошло столько лет, и путешествовала я под именем ма
ркизы дю Плесси-Бельер. Он, во всяком случае, знал только мое имя. Но он даже
не намекнул о нашей встрече в прошлом. Или я не следила за этим?..
Однако, что-то, должно быть, существовало между ними, оно проникло в ее бре
довые видения, в которых она услышала слова, которых он не хотел произнос
ить.
Она все время вызывала в памяти его черты, но тщетно. Ей вспоминалась лишь
стройная фигура в плаще. Он стоял на палубе рядом с другим рыцарем, грузно
ватым капитаном галеры.
Ч Мое безразличие смутило его, и он не осмелился напомнить мне о маленьк
ом эпизоде, который я едва ли помнила. Да, в то время только вы составляли с
мысл моей жизни. Я была готова бросить вызов любым опасностям, лишь бы най
ти ваши следы.
Она снова задумалась. Она прикидывала, насколько были бы ей интересны от
кровения бедного Анри де Ронье, заодно она припоминала и другие имена из
своих путешествий. Вивон, Баргань, и даже Колен…
Ч Так я и вправду забывчива, в чем меня упрекал Клод де Ломенье, я помню то
лько об одном человеке… о вас?
Ч Если это действительно я, то мне не в чем вас упрекнуть.
Она перебирала в памяти разные эпизоды своих приключений, полные смерте
льных опасностей, которые она презирала, и самой безумной надежды. Один и
з таких случаев, в Кандии, столкнул ее с загадочным корсаром в маске.
Ослепленная и взбудораженная неожиданным поворотом событий, она не узн
ала его. Ее поступок, который едва не разлучил их навсегда, по-прежнему му
чил ее, и она не могла успокоиться.
Ч Я так бы хотела увидеть ваш дворец роз в Кандии. Едва я сбежала оттуда, к
ак почувствовала, как меня мучает тоска, так привлек меня пират под маско
й, который меня купил. Но я предпочла сбежать. Какая глупость, если задумат
ься! Мечта, счастье были так близки!.. Но нет! Все же это не было глупостью. Со
старым Савари осуществили этот побег, который готовили с таким упрямств
ом!.. Разве стремление к свободе не является мечтой каждой рабыни?
Он рассмеялся.
Ч В этом вы вся! Как я об этом не задумался раньше! Я же знаю вас, знаю ваш пы
л, вашу неустрашимость перед любыми препятствиями! А тогда вы были для ме
ня загадкой, и я не сумел разгадать ее в то время, когда мы расстались. Я хот
ел излечиться от любви, которая беспредельно мной завладела. Но я ошибал
ся, принимая вас за легкомысленную и бесчувственную женщину. И был наказ
ан.
Он поцеловал ее руку. Они улыбались. Они были так счастливы, что не могли в
ыразить словами то, что испытывали.
Он смотрел на мелкие серебристые волны Сен-Лоран, которые плескались у б
орта корабля. Анжелика стояла рядом, и время от времени они целовались. Из
редка они чувствовали себя такими умиротворенными, что могли отодвинут
ь завесу своих воспоминаний, и сейчас был такой момент. Возвращение к про
шлому порой было для них тягостно, порой оно ранило.
Ч Вы правы, любовь моя, Ч сказала она. Ч Я искала вас. Но тогда мы еще не з
аслужили этой встречи. Мы были полны подозрительности.
Она провела пальцами вдоль шрамов на его лице, которое она так любила.
Ч Как я сразу не разгадала вас, несмотря на маскарад под свирепых пирато
в, несмотря на ваше появление на невольничьем рынке, куда вы пришли за оче
редной игрушкой. Как я не разглядела вас настоящего, обманувшись вашим в
идом Ч бородой, маской, походкой?.. Я была встревожена. Я тоже виновата. Я до
лжна была бы вас узнать по взгляду, по манере прикасаться ко мне. Сегодня м
не кажется стыдным, что имеется столько доказательств моей слепоты. Но п
очему вы не назвали себя сразу же?
Ч Там? Перед этим морским разбойником, или богачами-мусульманами, котор
ые пришли покупать женщин на рынок Канлии!.. Нет, на такое я не смог решитьс
я! И кроме того, по правде говоря, больше всего я боялся вас. Я боялся первог
о взгляда, которым мы обменяемся, я оттягивал момент осознания, что потер
ял вас навсегда, что вы любите кого-то другого, короля, может быть, да, корол
я, мне казалось, что ваш муж должен быть либо мертв, либо изгнан в глазах це
рковных властей и версальского двора. Вы были женщиной необъяснимой и не
понятной, которая все время менялась. Вы были далеки от меня. Вас не было р
ядом.
В расцвете красоты, гордая и отважная, вы мало напоминали того ребенка, ко
торого я узнал в Тулузе, хотя я был покорен этой нежной хрупкостью, котору
ю выставили напоказ на рынке Кандии. Но все проходит. Я расстался с вами, к
огда вы были так молоды, а когда встретил вновь, то распознал в вас Ч вели
чественной даме Ч ветреную и забывчивую супругу, которая носит имя друг
ого.
Ч Да, такой я была, но только не по отношению к вам. Вы навсегда пленили мое
сердце. Но, сомневаясь в других женщинах, вы стали сомневаться и во мне. Вы
даже не захотели поверить, что я предприняла это безумное путешествие, п
ротив воли самого короля, только с той целью, чтобы найти вас. Мое нетерпен
ие не знало предела, и я пустилась в странствия навстречу опасностям, оче
ртя голову. Это было безумием Ч отправиться на розыски человека, якобы н
азначенного консулом Кандии.
Ч Мог ли я мечтать о подобной любви?
Ч Вот где ваше больное место, несмотря на то, что вы искушены в искусстве
любви как трубадур. Вам еще многому нужно научиться, мессир… Известно ли
вам, что вы стали для меня всем, после Тулузы?
Ч Думаю, что мне не хватило времени в этом разобраться и в этом убедиться
. Страсть Ч это взрыв. Верность Ч это нелепость. Любовь, ее суть,
Ч не подлежит заключению в клетку, пусть и золоченую. И ее течение день о
то дня, на протяжении всей жизни так мало похоже на наши хлопоты, чтобы уго
дить сильным мира всего или облегчить участь бедняков и отверженных. Вы
отличались от других женщин тем, что когда я вас потерял, то понял, что пот
ерял нечто большее, чем просто подругу.
Трубадуры никогда ничего не договаривают и не объясняют до конца. Они да
ют понять, что суть Ч невыразима.
Вот чему меня научили скитания изгнанника, которые делали бессмысленны
ми все предыдущие истории, но не могли возвратить вас.
Ч Но это не помешало вам прекрасно обойтись без меня на островах, переби
раясь с одного на другой и наслаждаясь жизнью в цветочных дворцах на вос
точных оттоманках…
Ч Я присягаю, что это было длительное и опасное путешествие с неожиданн
ыми поворотами и бурями. Я думал вначале, что не нуждаюсь в большом отрезк
е времени, чтобы излечиться от болезни к вам, и никогда не признал бы, что н
е смогу избавиться от этой страсти, что рана, нанесенная вашим взглядом, н
икогда не затянется. Когда же я это понял? Правда открылась мне в нескольк
о приемов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10