VadikV


29
Анн Голон, Серж Голон: «Тр
иумф Анжелики»


Анн Голон, Серж Голон
Триумф Анжелики

Анжелика Ц 13




«Анжелика. Победа»: АСТ; Москва; 1999
ISBN 5-237-02687-7

Аннотация

Прекрасная и отважная, обольст
ительная и решительная. Знатная дама и разбойница. Мстительница и авантю
ристка. Возлюбленная и жена. Такова Анжелика, самая знаменитая книжная г
ероиня нашего века. История приключений Анжелики покорила весь мир. Филь
мы, снятые по романам о ней, пользовались Ч и продолжают пользоваться Ч
бешеной популярностью. Миллионы женщин с замиранием сердца следят за кр
утыми поворотами судьбы графини де Пейрак, вместе с ней рискуют и страда
ют, любят и дерзают, смело бросаются навстречу опасностям и не теряют над
ежды на счастье…

Анн Голон, Серж Голон
Триумф Анжелики

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЩЕПЕТИЛЬНОСТЬ
, СОМНЕНИЯ И МУКИ ШЕВАЛЬЕ

1

Он знал, что она думала об Онорине, его сильная рука лежала на ее плечах и к
репко прижимала к нему; только это могло немного развеять ее печаль. В тиш
ине они неторопливо прохаживались вдоль палубы, немного убаюканные тих
им покачиванием корабля на приколе. Летний туман, теплый, но не менее плот
ный, чем зимой, служил ширмой в их прогулке, смягчая шум, доносящийся с бер
ега.
Жоффрей де Пейрак отмечал про себя, что даже в досаде Анжелика выглядит и
зумительно.
Это ему нравилось.
Она была такой, как была.
Король ожидал ее. В своем дворце в Версале король мечтал о ней.
Осыпаемый почестями, окруженный блестящей свитой, самый могущественны
й монарх Вселенной не оставлял тайного, но настойчивого намерения добит
ься Ч терпеливо ожидая или величественно приказав Ч чтобы Анжелика од
нажды оставила мрачные и холодные края Америки и вновь заблистала при ег
о дворе.
Здесь же, недалеко от Сагенэ, на северных границах дикой природы, вождь ир
окезов Уттакевата, в традиционном уборе из перьев и разукрашенный ярким
и индейскими узорами, часто беседовал с Жоффреем де Пейраком. Этот непри
миримый враг Новой Франции посвящал свободные от битв часы рассказам о т
ой, кого звал Кава, немеркнущая звезда, и призывал своих воинов в свидетел
и в том, что эта женщина выходила и излечила его от ран, полученных в Катар
унке, после того как спасла его от ножа абенакиса Пиксаретта, смертельно
го врага.
Самое важное Ч заключение перемирия с губернатором Фронтенаком Ч каз
алось уже было достигнуто, а возле костров из рук в руки переходили трубк
и мира и звучали длинные повествования, в которых Анжелика, эта грациозн
ая и очаровательная, но опечаленная женщина, что шагала сейчас рука об ру
ку с ним, выступала, как легендарная личность.
А между этими противоположными полюсами Ч королем Франции в далекой Ев
ропе и индейским вождем, поклявшимся истребить всех французов Канады, Жо
ффрей де Пейрак мог бы поместить огромное число мужчин Ч принцев и бедн
яков, одержимых и послушных, покорных и отчаявшихся; все они, хоть раз встр
етившие на пути Анжелику, сохранили о ней память как о ярком огне надежды,
вспыхнувшем в их безрадостной жизни. Ее красота, музыка ее голоса, само ее
присутствие изменяли судьбы других людей.
Однако, все эти восторженные поклонники были бы весьма удивлены и озадач
ены, если бы знали, что в этом гордом, бесчуственном, ветреном сердце живет
острая боль Ч маленькая одинокая семилетняя девочка, в зеленом чепце н
а волосах цвета меди, которая где-то далеко танцует ронду.
Разделяя ее тоску, Жоффрей де Пейрак не думал подтрунивать над ней. Один п
одле другого, шагая бок о бок, они думали о сердечных муках, которые были п
остоянными спутниками в их бурной жизни, где на каждом шагу подстерегали
опасности или решалось будущее.
Они вместе, думал он. Он все время возвращался в мыслях к их разлуке во вре
мя кампании в Сагенэ, когда он был раздражен и подавлен.
Как же он мог несколькими годами раньше, Ч спрашивал он себя, Ч решитьс
я оставить ее зимой одну в Голдсборо, а сам со своими людьми отправился вг
лубь неизведанных земель? Это казалось ему сегодня абсурдным… Возле нее
его жизнь озарялась.
Он еще крепче обнял ее.
Они поднялись на вторую палубу. Затем взошли на полукруглый балкон на ко
рме «Радуги».
Закат окрашивал туман в розовые тона, но он был по-прежнему плотным и скры
вал корабль густым облаком.
Уже три дня они стояли возле Тадуссака, в ожидании возвращения последних
отрядов солдат и моряков с озера Сен-Жан. Они сопровождали мистассенов и
типписингсов, которые не осмеливались спуститься по реке самостоятель
но.
Однако, ирокезы исчезли. Они оставили Жоффрею де Пейраку «фарфоровое оже
релье», вампум, который означал «Мы не станем поддерживать войну с франц
узами, пока они будут верны белому человеку из Вапассу, моему другу Тикон
дероге».
Получив это послание граф тотчас же спустился к Сен-Лорану, горя от нетер
пения при мысли о встрече с Анжеликой, которая должна была прибыть из Мон
реаля, где оставила Онорину в пансионе для светских детей при конгрегаци
и Нотр-Дам. Он, должно быть, напрасно так усердно расспрашивал жену о судь
бе маленькой девочки, потому что расстроил ее.
Анжелика впала в глубокую меланхолию.
Ч Монреаль слишком далеко, Ч сказала она и уже жалела, что уступила про
сьбам Онорины, которая хотела стать пансионеркой, чтобы научиться, по ее
словам, читать и петь.
Как бы ни были самоотвержены монахини из конгрегации Нотр-Дам, их пансио
н слишком отличался от тех мест, в которых малышка выросла, она там будет с
традать.
Ч Но что все-таки заставило ее принять решение покинуть Ваппассу? Ч вс
кричала вдруг Анжелика, очнувшись от забытья и устремив на Жоффрея страд
альческий взгляд. Ч Она такая крошка, почему же она захотела расстаться
с нами? Со мной, ее матерью? С вами, ее отцом, которого она обрела на другом к
онце мира? Она нас больше не любит? Разве мы не стали для нее всем?
Он с трудом удержался, чтобы не улыбнуться.
Здесь на палубе корабля, окутанного туманом, который вечер окрасил в зол
отистый цвет, он чувствовал себя эгоистом и был счастлив, потому что знал,
что она ему безраздельно принадлежит. Он любил ее детскую наивность, чис
тоту и искренность, присущую каждой матери; рождение ребенка придает жен
щине неповторимое очарование юности, словно прежде она и не жила.
Ч Любовь моя, Ч сказал он после минутного раздумья, Ч неужели вы забыл
и о законах детской логики? Вспомните ваше детство… Разве не вы рассказы
вали мне, как в возрасте десяти или двенадцати лет вам захотелось уехать
в Америку и как вы в компании маленьких бродяг отправились в это путешес
твие, даже не вспомнив о родителях, которых оставили, и об их печали и бесп
окойстве.
Ч Да, правда…
Встреча со старшим братом Жоссленом оживила ее воспоминания. Она с удово
льствием возвращалась в мыслях к тем временам, когда была маленькой Анже
ликой де Монтелу. В ее душе ничего не изменилось. Но, взглянув глазами взро
слого человека на себя прежнюю, она поняла, какие хлопоты причиняла свое
й семье.
Ч Я думаю, Ч сказала она, Ч что я так жаждала приключений и свободы, что
не отдавала себе ни малейшего отчета ни в том, как опасно это путешествие,
ни в том, что это означает разлуку с семьей.
Ч А от маленькой Онорины вы ждете понимания этого жестокого слова «раз
лука»? Она хочет идти своим путем. Лесные цветы у тропинок привлекают и ма
нят нас, собирая их мы не задумываемся о том, куда можем зайти, и что от этог
о может измениться наша жизнь. Я помню себя подростком. Я всем был обязан м
атери: жизнью, здоровьем и особенно способностью ходить, пусть и прихрам
ывая.
Моим первым решением с тех пор как я встал на ноги было воспользоваться с
вободой передвижения и устремиться к морю, навстречу приключениям. Я дош
ел до Китая. Там-то я и познакомился со святым отцом де Мобег. Мои странств
ия длились по меньшей мере три года, и я думаю, что не особенно обременял с
ебя в течение этого времени заботами о том, чтобы доставить весточку в Ту
лузский дворец. Я бы сильно удивился, если бы мне сказали, что подобным пов
едением я причиняю беспокойство и боль матери, для которой я был всем. Кро
ме того я ничуть не сомневался в ее любви ко мне, я чувствовал незримую свя
зь между нами, поэтому, торжествуя над опасностями и пожиная самые лучши
е плоды, я чувствовал, что ей известно все о моих победах. И теперь, когда я д
умаю о бурных и блестящих временах моей юности, я понимаю, что тогда мне и
не приходило в голову, что я ее покинул.
Розоватое свечение погасло. Ветер гнал облака, обдувая их холодным дыхан
ием. Откровенный рассказ, столь нехарактерный для Жоффрея, взволновал Ан
желику, но какое-то беспокойство возникло в ее душе по ассоциации с мысля
ми, связь которых ускользнула бы от ее мужа. Ибо она не могла отделаться от
назойливой мысли, что Сабина де Кастель-Моржа, предмет некоторой слабос
ти Жоффрея во время их пребывания в Квебеке, была похожа на его мать. Жена
генерал-лейтенанта Новой Франции, красивая француженка со строптивым х
арактером, огненными глазами и прекрасной соблазнительной грудью, изъя
снялась на певучем наречии лангедок Ч языке гасконцев. Анжелика смерте
льно ревновала не столько из-за того, что могло бы произойти между ними сл
учайно, сколько из-за той тяги сына к матери, которую Сабина могла вызвать
в нем. Это ранило сильнее. Она удивилась, что так легко обо всем забыла, буд
то сама обещала Сабине. Но она не любила, когда что-то ей об этом напоминал
о. И она была права, так как, закончив свое откровенное повествование, Жофф
рей, следуя ее мыслям, произнес:
Ч Кстати, удалось ли вам навестить чету Кастель-Моржа во время пребыван
ия в Квебеке?
Анжелика вздрогнула и ответила немного сухо:
Ч Каким образом? Вам прекрасно известно, что они два года назад вернулис
ь во Францию.
Ч Я забыл. У вас есть от них известия?
Ч Нет… Уж если ничего нельзя узнать о тех, кто остался здесь, то возможно
ли что-то выяснить об уехавших? Квебек опустел. Все сражаются. Я никого не
видела в этот раз. К тому же вас не было рядом, и это было самым ужасным.
Он обхватил ее сильными руками. От него не скрылась ее нервозность, котор
ую он заметил сразу же после ее прибытия. Ее причиной могла быть только Он
орина. Анжелику что-то огорчало или тревожило, он это почувствовал в перв
ый же вечер. Он знал, что она все расскажет, позже, как только это будет необ
ходимо.
Она склонила голову на его плечо.
Ч Без вас жизнь потеряла бы очарование. Я вспоминаю наше прибытие в Квеб
ек. Сейчас мне непонятен мой страх перед теми рамками, в которые поставил
о меня положение супруги графа де Пейрак. Я вновь задумалась об этом, вспо
мнив о маленьком домике в Виль д'Аврэ. Почему мне так нужно было уединитьс
я, чувствовать себя свободной?
Ч Я думаю, что вы боялись сделаться королевой целого народа авантюрист
ов, который в темных лесах и на страшных речных прогорах требовал от вас в
нимания день и ночь, народ, которому вы преданы душей и телом; зимой и лето
м вы лечили больных, перевязывали раненых, поддерживали павших духом… Я
это понимаю и склоняю голову перед вашей силой и вашей слабостью. По прие
зде в Квебек вы могли бы вести более приятную жизнь. Перед вами была иная в
ажная цель. Вы приняли решение, которое было необходимым, и о котором я бы
и не подумал, будучи не осведомлен о том, что от вас требуется. Возвращение
к соотечественникам значило для вас как вызов, так и необходимость поко
рить их сердца. Для этого вам требовалось восстановить силы и отдохнуть.
И, наконец, вас пугало, возможно, то, что ревнивый супруг взвалит на вашу ше
йку ярмо своей жестокости.
Ч Нет, я, напротив, хотела, чтобы вы принадлежали мне еще больше, и чтобы мы
оставались наедине не только среди боев или политических столкновений,
как это было последнее время.
Ч Вы стократ правы, и это прекрасно. Нас разделяло столько досадных мело
чей, к тому же мне очень не нравилось ваше стремление к свободе, моя прекра
сная дикая птичка. А вы с вашей тонкой натурой угадали, что ни вы, ни я не из
тех, кого можно заключить в рамки условностей, существующих в светском о
бществе. Это общество посягало на нашу любовь, его нужно было покорить; и в
от вы предоставляете мне свободу, тем самым показывая, как мной дорожите
и испытывая мою верность.
Ч А вы воспользовались данной свободой, месье?
Ч Не больше чем вы, мой ангел! Ч ответил он с небольшой усмешкой.
И с этими словами он наклонился и приник губами к ее шее, возле самого плеч
а.
Дыхание Жоффрея, его властный, нежный и алчный поцелуй изгнали из сердца
Анжелики ту горечь обиды, что время от времени и без причин возникала меж
ду ними. После стольких лет счастья час правды не означал более ничего. Он
а не могла этому сопротивляться. Все плохое рушилось и рассыпалось в пра
х. Чудо желания, которое никогда не затухало, этот божий дар, который они х
ранили и который не раз спасал их от разрыва, еще раз напомнил им, что во вс
ех бурях, которые одолевали их, стараясь сбить с пути, оставалось лишь одн
о чувство. Они знали, что он без нее и она без него не смогут выжить. Для нее
он был всем. Она для него была недосягаемой звездой и предметом стремлен
ий.
И вот так, скрытые во мраке ночи на реке, среди тумана, поцеловавшись лишь
один раз и потерявшись в его очаровании, то тайном, то жадном, выражавшем т
ысячи невыразимых; необъяснимых вещей, доверительные беседы и крики, или
любовные мольбы или самозабвенные признания. Встав на этот путь, более и
зысканный и более правдивый, чем любое произнесенное слово, они покинули
этот мир с его мелочными интригами и жалкими сражениями гордости и уязв
ленной добродетели, которые привлекают скорее побежденных, чем победит
елей и наносят раны скорее неизлечимые, чем легкие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10