А в это время гигант-ирокез босой, стоя на черно-белом плиточном си
яющем полу, дотрагивался кончиками перьев своего головного убора до нат
ертых воском потолочных балок, характерных для домов Новой Англии, а на с
тупеньках лестницы, как в театральных рядах, расположились женщины дома
, среди которых были две колдуньи-индианки, Руфь и Номи, и она сама в платье
роженицы.
Проклятия иезуита ее не столько расстроили, сколько удивили. Они постепе
нно стирались из памяти. С этого момента она почувствовала, что поток, при
носящий им несчастья и удары, ослабевает, меняет направление течения, чт
о наступает отлив; она утвердилась в этом мнении с того момента, как получ
ила вампум от вождя пяти ирокезских племен Уттаке, который означал: «Тво
й враг мертв».
Сидя подле нее мальтийский рыцарь, отвлеченный на какое-то время истори
ей Анри де Ронье, возвратился к предмету своих страданий.
Ч Себастьян говорил: «Наша цель Ч водрузить на всей земле флаг единой в
еры». Я должен был его поддерживать до конца.
Она положила руку на его кисть.
Ч Мой дорогой Клод, мы с вами Ч наследники многочисленных религиозных
войн, которые продолжаются уже два столетия; они потопили Европу в крови,
но так и не достигли цели установления единой веры. Нельзя ли попытаться
построить Новый Мир мирным путем?..
Ч Возможно ли это? Правда, что вы не из всех испытаний выходите победител
ьницей. И я не отрицаю этого. Если бы вас послушали… Этого-то Себастьян и б
оялся в вас, вы способны отвратить умы от великого учения Евангелия. Он оп
асался, что ваше очарование восторжествует над проницательностью поли
тиков.
Ч Как, политика? Ч вскричала она.
Услышав как она смеется, он живо повернулся к ней, и она встретилась с его
взглядом, блестящим и нежным, полным интереса ко всему, что исходило от не
е; она отметила то выражение, которое появлялось на его лице при виде ее, о
но было мечтательным и рассеянным, будто бы он встретил необычное создан
ие, которое увлекло его на неизведанные дороги, и зачарованный, он шел все
дальше и дальше.
Ч Ваш смех! Он, кажется, может отбросить куда-то далеко все наши страдани
я и открыть наши сердца навстречу Господней любви.
Ч Вот кто велик. Но после того, как вы приписали мне столь страшную власт
ь и такие светлые способности, вам следовало бы остановиться на заключен
ии, которое я вам предлагаю: представьте, что наше присутствие в Новом Све
те и наше вмешательство, как вы это называете, принесли здесь больше поль
зы, чем вреда, больше мира и успехов, чем беспорядка и катастроф. Разве рол
ь священника-воина не заключается в сражении за мирное существование на
родов и освобождение угнетенных? Защита в ходе войны Ч это богоугодное
дело, нужно тщательно продумать ее детали и необходимость, и не относить
ся к мечу, как к единственному спасителю. И, кстати уж, если вы называете по
литикой тот факт, что женщина позволяет себе задуматься о судьбах мира и
о будущем, которое монархи уготовили своим детям, я думаю, что она права. Э
то обязательная необходимость для женщины Ч попытаться представить, в
каком обществе будут жить ее дети.
Анжелика признала, что ответственность женщин в этой области ей предста
влялась большей, чем ответственность мужчин. Кроме того у ирокезов, напр
имер, женщины имели право голоса. Но если отец д'Оржеваль, говоря о ней, утв
ерждал, что она ведет отряды в бой, то теперь это было уже неправдой, это вр
емя безвозвратно прошло.
Ч Однако, вам не удалось остановить отряды моих людей, даже когда вы в ни
х стреляли около бродов Катарунка!
Ч Это был вопрос ловкости. Решение вас остановить исходило от моего суп
руга. Я ничего не знала об Америке, которую считала необитаемой, или по кра
йней мере населенной изгнанниками, подобными нам, у которых не имелось в
рагов, разве что дикая, непокоренная природа. Увы! Я сильно ошиблась.
Дело было не только в прохладных отношениях и соперничестве Франции и Ан
глии. От нас требовали, чтобы мы были подобны святошам.
А я всего-навсего женщина, повторяю вам.
Ч И очень красивая женщина.
Вновь очарованный ее красотой, он поймал ее ручку в движении и поцеловал.

Ч Простите меня! Я болван. Мое поведение невозможно оправдать.
Таким образом они провели часть двух следующих дней: они спорили, прогул
ивались вдоль набережной и по площади, или же меряя шагами палубу «Радуг
и», после обеда в компании графа де Пейрак и офицеров, или после службы в м
аленькой часовне.
Иногда они смеялись как заговорщики, что свидетельствовало о долгой дру
жбе, возникшей внезапно, иногда Ломенье снова впадал в меланхолическое и
тревожное состояние, как если бы неожиданно очнулся на краю бездны.
Между ними стоял призрак, но благодаря этим беседам Анжелике удалось зас
тавить его взглянуть на ситуацию более трезвым взглядом, не столь трагич
но. Ей удалось добиться от него признания, что Себастьян д'Оржеваль всегд
а публично выражал недоверие к женщинам, а под внешним проявлением почит
ания и даже иногда очарованности скрывалась непримиримая вражда.
Ч Он был так несчастен, Ч вздохнул Ломенье. Ч У него не было матери и, по
его словам, он провел детство среди ужасных созданий женского пола, груб
ых, умалишенных, похотливых и даже не чуждых колдовства. Не доверяясь Жен
щине, он уже не верил в Красоту, и более того в Любовь…
Ч Три эти понятия, которые он люто ненавидел.
Слово «ненависть» казалось шокировало Ломенье, но он сдержался, не осмел
ившись протестовать.
В тот вечер они шли по направлению к Сагенэ после вечерней службы, котора
я собрала в церкви Девы Марии утомленных землепашцев и индейцев, только
что прибывших из Верхнего Сагенэ с грузом мехов для продажи.
Завтра граф де Ломенье продолжит путь в Квебек, тогда как корабль с коман
дой из Голдсборо, собрав на борту экипаж, поднимет парус и продолжит путь
по реке-морю Сен-Лоран до самого залива с тем же названием.
Они обменивались словами не столько для того, чтобы убедить друг друга, с
колько чтобы разделить чувства беспокойства и грусти.
Ч Вы Ч светлое создание, Ч повторял Граф де Ломенье, Ч вы не можете пон
ять этого человека.
Ч Но вы тоже, Клод, вы тоже дитя света. И вот поэтому-то, я думаю, он вас и люб
ил, он, угрюмый юноша из Дофинэ, он нуждался в вас, вы освещали его жизнь. Он
заманил вас в Канаду ради этого. Так не дайте же себя увлечь в мрачные глуб
ины его гробницы.
Ч Как вы узнали, что он из Дофинэ? Ч спросил удивленный Ломенье.
Ч Мне… мне кто-то сказал… я думаю.
Но она знала, что ей известно гораздо больше о детстве Себастьяна д'Оржев
аль, и даже больше, чем известно самому Ломенье. А он смотрел на нее с беспо
койством и восхищением, словно его снова охватывал страх, о котором пред
упреждал д'Оржеваль; иногда ему казалось, что она действительно обладает
сатанинской способностью предвидения и маккиавелической ловкостью.
Ч Как бы то ни было, Ч продолжал он, Ч можно сказать, что с вашим появлен
ием между нами умерло что-то, что нас связывало с самой юности и помогало
нам до того момента жить и направлять наши стопы на пути покорения народ
ов и Божьего промысла.
Оказавшись в Виль-Мери и узнав о его гибели, я осознал свое горе. Я потерял
все. Вы покинули меня, и так как женщина, вошедшая в мое сердце была супруг
ой другого, было бесполезно ее у него оспаривать. И он тоже меня оставил, м
ой брат, которого я предал; он погиб вдали от меня, а я ничего не сделал, чтоб
ы его защитить. Заступаясь за вас я ранил его. Я даже не пытался объяснитьс
я с ним. Я не мог рассказать ему о том, чем вам обязан.
И даже сегодня я чувствую себя виновным, потому что готов на все, чтобы пол
учить от вас лишь одну улыбку, дружеский жест, подобный тому, который я пом
ню, это было недавно, вечером. Я не жду большего, уверяю вас, и это абсурдно.

Ч Абсурдно!.. Почему? Абсурдно то, что вы считаете себя виновным в такой ни
чтожной вещи… Дружеские жесты согревают сердце. Нам очень приятно осозн
авать себя окруженными симпатией и не правда ли, что нас ранит чья-то анти
патия? Разьве мы имеем право только на неприятности в отношениях с себе п
одобными? В вашем страхе перед человеческим чувствами кроются гораздо х
удшие вещи, чем у пуритан и кальвинистов или реформаторов, на которых вы т
ак ополчились.
Ч Плоть… Ч начал Ломенье.
Но Анжелика рассмеялась и воскликнула: «Хватит! Хватит поучений!.. Плоть…
Это прекрасно. Слава Богу, что мы состоим из плоти».
И схватив его за руку, она подвела его почти к самому краю парапета.
Ч А теперь смотрите!..
Ч На что же?
Скала отвесно наклонилась над водой, открывая для обозрения устье Саген
э. Вверх по течению отливом на широкую песчанную косу вынесло целую флот
илию каноэ. Небо было окрашено в золотисто-лимонный цвет и поверхность р
еки блистала, как китайское озеро.
Ч Разве красота этого горизонта не волнует вас, священнослужителя? Но п
одождите немного. Я чувствую, что они уже здесь.
Ч Кто они?
Ч Подождите…
В тот же момент они увидели силуэт, скользивший под водой и исчезающий в г
лубине; потом появились другие в гармоническом танце, похожем на сон. Вот
вырос фонтан, нет, целый купол брызг, возникший из глубин моря и обрушивши
йся на громадный хвост, который с чудовищной силой вырвался и будто бы ус
тремился к солнцу, украшенный парой плавников в форме крыльев.
Ч Киты!
Зрелище было редкостным. Киты не показывались здесь вот уже полвека. Но с
лучалось, что самки приплывали в ледяные глубины Сагенэ, чтобы произвест
и на свет малышей, вскормить их в мире и в соседстве с себе подобными.
Анжелика пообещала себе, что однажды она вернется сюда с близнецами, ког
да они подрастут.

5

В первый же вечер Жоффрей де Пейрак оставил обед для гостей в кабинете-са
лоне «Радуги», его охотно и с благодарностью приняли и Реколле, и отважны
й моряк Сен-Лорана месье Топен, и его сыновья. Все они были изнурены тяжел
ым днем, почти полностью занятым путешествием по воде, где всеобщей забо
той являлась лодка под парусом, подпрыгивающая на волнах. «Вот чертова р
ека, Ч восклицал Топен гневно и в то же время с уважением. Ч Этот монстр с
ожрет нас когда-нибудь…»
Еще раз избежав гибели в бездне, эти труженики реки как-то терялись под ре
зными потолками «комнаты с картами», за большим прекрасно сервированны
м столом, который искуссно украсил метрдотель Тиссо с помощью своих подр
учных. Корабль тихо покачивался, и все чувствовали, что под ними толща вод
ы, а не твердая почва; в этом было что-то величественное и тревожное. Река, э
тот холодный монстр, змея, ползущая впереди и позади них, давала о себе зна
ть, тихо баюкая людей на корабле, как младенца в люльке, да еще чуть плеска
лось вино в хрустальных бокалах, и рубиновые и золотистые отблески мерца
ли на стенах, когда пили за здоровье удачливых путешественников.
Анжелика пренебрегала правилами этикета, которые предписывали ей как х
озяйке занимать место в центре, напротив графа де Пейрак, и уселась рядом
с ним, как если бы сегодня не было гостей.
После долгой разлуки ей хотелось быть как можно ближе к нему, наслаждаяс
ь очарованием его общества. Ей нравилось улавливать запах его одежды, ко
гда он двигался, вдыхать легкий аромат волос, когда он встряхивал голово
й, ловить теплый воздух его дыхания, когда он поворачивался к ней. Ей всегд
а хотелось слиться с ним в поцелуе, долгом и тайном.
Было ясно, что для нее было высшим удовольствием находиться под властью
его мужского обаяния. Но тем хуже!
Чем больше она стремилась к нему, тем меньше хотелось ей быть с остальным
и. Однако, такое существование ставило их на пьедестал, напоказ перед общ
еством, и Анжелике приходилось проявлять громадное упорство и ловкость,
чтобы не поддаться формальным законам церемоний, которые подстерегали
их на каждом шагу. В этом ей очень помогал Жоффрей, потому что и он стремил
ся как можно дольше оставаться наедине с Анжеликой. Они очень рассчитыва
ли на это, собираясь в совместное плаванье по реке. Но ему не удалось быстр
о покинуть Таддусак, и вот его уже догнали.
Господин де Фронтенак отправил посланцев к графу де Пейрак, чтобы сообщи
ть о ходе своей экспедиции и поблагодарить его за помощь. Ломенье-Шамбор
прибыл, чтобы поделиться своими горестями и сомнениями.
Анжелика решила выпить, чтобы забыть о сердечной боли, которая не прошла
полностью при встрече с мужем; причины этой боли сочетались в разлуке с м
аленькой дочерью и в плачевном состоянии, в котором пребывал ее друг Лом
енье.
Ее взволновали рыдания этого человека, война с чистым и бесстрашным серд
цем, который как ребенок уткнулся в ее плечо, а его слова, перемешанные со
слезами, были подобны эху какой-то жалобы, словно произнесенной кем-то др
угим.
Она очень бы хотела забыть об этом другом, о Себастьяне д'Оржеваль, которы
й всегда возникал укором в моменты апломба, и мертвый или живой, он постоя
нно причинял ей самые серьезные неприятности. Она чувствовала себя не в
своей тарелке еще и от того, что излияния Ломенье помимо ее воли вызывали
жалость, хоть она и не знала, что это ловушка, которой надо избежать. «Он», и
езуит и Амбруазина всегда считали, что у нее недостаточно чести и доброт
ы, что она грешница… И случалось так, что она чудом избегала падения.
И вот она выпила как лекарство добрую порцию прекрасного вина, и немного
спустя ее веселость снова вернулась к ней. Она снова улыбалась, с интерес
ом слушала рассказы д'Авренссона, парировала колкости неугомонного Топ
ена, у которого в запасе всегда были занимательные истории о кораблекруш
ениях.
Эта вечеринка на корабле с не ожидаемыми гостями и офицерами их флота на
помнила ей другой банкет, который состоялся в этом же месте несколькими
годами раньше, когда они поднимались вверх по реке, направляясь в столиц
у Новой Франции Ч Квебек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10